QR-код для пожертвований через СБП в вашем смартфоне.
ВЕРСИЯ ДЛЯ ANDROID
8 сентября исполняется 75 лет со дня начала блокады Ленинграда
Слушайте в эфире и в Архиве вещания:
8 сентября
00:30 «Непридуманное». О.Растворова. Память о блокаде
01:10 «У нас в гостях». Память о блокаде. Л.Е.Макарова
06:10 «Уроки истории». Блокада Ленинграда. В программе принимает участие протоиерей Вячеслав Харинов
12:40 Чтения. М.Шкаровский. Общая чаша страданий. Жизнь и подвиг блокадного духовенства
13:00 «Перечитывая заново». Л.Гинзбург. Записки блокадного человека
14:00 «Непридуманное». Н.Загоровская. Детские воспоминания о блокаде
14:30 «Воскресная прогулка». Музей «Дорога жизни»
17:10 «Россия. Век ХХ». Гость программы — В.Кузнецов
Слушайте и читайте на сайте:
Программа протоиерея Александра Степанова
Никита Ломагин, д.и.н.:
На Бадаевских складах был запас продовольствия максимум на несколько дней, 2-3 дня. Власти было очень выгодно говорить о том, что вот, смотрите, Бадаевские склады немцы разбомбили. «У нас оно было, но вот такой супостат, который лишил нас последнего». Безусловно, это так. Немцы сознательно наносили удары по продовольственным складам с тем, чтобы решить проблему как можно быстрее, но были другие возможности. Вот в воспоминаниях Анастаса Ивановича Микояна «Как это было» упоминается эпизод, когда он, Микоян, предлагал Жданову еще в июле 1941 года складировать в Ленинграде значительные продовольственные ресурсы, которые эвакуировались из западных районов страны. В Ленинграде были большие помещения: это и школы, и вузы, и, извините, музеи, куда можно было складировать продовольствие. Но Жданов от этого отказался. Полагая, что, по всей видимости, угроза не столь серьезна, с одной стороны, а с другой стороны, боясь показаться паникером, пораженцем, не верящим в силу Красной Армии.
Программа протоиерея Александра Степанова
Никита Ломагин, д.и.н.:
Одна из функций власти во время войны состояла в том, чтобы формировать эпическую память о блокаде. И во время войны было предпринято несколько попыток создания документальных фильмов в художественном осмыслении того, что происходило в Ленинграде. … Какие документальные фильмы создавались в то время? Попытки создания документальных фильмов предпринимались, и вот летом 1942 года такой фильм был уже создан. Но интересно было не то, что получилось на выходе, а то, каким образом этот фильм создавался. Что не устраивало ленинградское руководство на разных этапах создания этого фильма. То есть то, чего боялись сказать ленинградские руководители о блокаде. Есть такой занимательный документ об обсуждении чернового варианта картины «Ленинград в борьбе» тремя руководителями Ленинграда, собственно, Попковым, Ждановым и Кузнецовым, которые в студии Ленинградской кинохроники сидели весной 1942 года в достаточно уютном теплом помещении и просматривали отснятый материал. Он монтировался в Москве, но снимался, естественно, в Ленинграде. И вот эти их комментарии очень многое говорят о власти и о том, что власть хотела запечатлеть, что ее не устраивало. Первым выступил Попков, он сказал, что вообще фильм, который он увидел, его категорически не устраивает, поскольку он демонстрирует абсолютный кризис власти, которая оказалась неспособной управлять городом в условиях блокады. Вот, говорит, смотрите, человек идет шатается, может быть, он пьяный; или, смотрите, стоит машина – вся завалена снегом и льдом. Вот подумают: до чего довели правители город. Вот подобного рода замечания. Замечания Жданова: вот сидит старуха в сквере, очень такое депрессивное воздействие она может оказать на население – надо убрать старуху. Или везут гробы, или везут трупы на саночках – слишком много гробов. Вот стремление изъять этот элемент, было достаточно очевидным для всех высказываний, и Жданова, и Попкова, и Кузнецова. Жданов критиковал фильм за то, что не показан противник. Главный вопрос: а почему блокада? Почему противник показан таким тщедушным? Если он такой, то на ком лежит ответственность за происходящее? Надо противника показать, надо показать, с кем мы воевали, надо сказать, что он был сильным противником. И Жданов на самом деле поставил очень важный вопрос, тот, с чего собственно начался наш сегодняшний с вами разговор: почему блокада? И в чем причины этой блокады? Так вот, общее настроение состояло в том, что фильм надо переделать. Его переделали. Все эти моменты, о которых я вам говорил, которые могли вызвать какие-то нежелательные представления о слабости власти, были изъяты. И его стали показывать. .
Цикл программ Александра Ратникова
Юлия Кантор, д.и.н.:
«Никто не забыт и ничто не забыто» — пока только пожелание, а не реальность. Многие забыты и многое забыто.
Жертвы блокады Ленинграда составляют 642803 человека — мы часто слышали в связи с 70-летием снятия блокады, но что это за число такое? Возможно ли посчитать жертв такого чудовищного бедствия с точностью до вот этих трех человек? Но все-таки ведь это количество откуда-то взято. Впервые эти данные прозвучали в докладе уполномоченного ГКО по продовольствию Дмитрия Павлова, который приезжал в Ленинград из Москвы в 1942 году весной. И тогда ему дали такие данные — вот эти 642803 человека.
Мне удалось найти документ, из-за которого это количество погибших долгое время считалось единственно «правильным». Обратите внимание на его дату — 1977 год. Не 1945, не 1943-й, а 1977 год! Документом Уполномоченного по охране государственных тайн в печати предписывалось не выпускать никакие другие количественные показатели жертв блокады Ленинграда.
Сейчас число жертв блокады варьируется от 900 тысяч до 1 млн. 200 тысяч человек. Точных данных нет.
Цикл лекций протоиерея Георгия Митрофанова
«Русская Православная Церковь ХХ века в личностях Патриархов»
ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ I (СИМАНСКИЙ)
Что же касается Алексия Симанского, то он остается в городе, и подобно Сергию Страгородскому, 26 июня 1941 года пишет воззвание «Церковь зовет к защите Родины». То есть, по существу, занимает во всем тождественную митрополиту Сергию (Страгородскому) позицию. Основной период блокады он пребывает в городе, по-прежнему проживая на хорах Никольского собора. Конечно, несет все те тяготы, которые несло духовенство блокадного города. Но опять-таки, человек, уже в эти годы очень закрытый, как он осмыслял для себя испытания, выпавшие на долю нашего города? Трудно сказать. Конечно, он продолжает верить в митрополита Сергия (Страгородского), верить в то, что тот курс, который он избрал, единственно возможный, единственно правильный. И когда в июле 1943 года его вывозят в Ульяновск, он воспринимает это как признак того, что сейчас, возможно, перед Церковью в стране откроются какие-то новые перспективы. Конечно, он наслышан о том, что происходит за линией фронта. Конечно, он, служа молебны о победе Красной армии в блокадном Ленинграде в одном из шести действующих храмов, уже знает к этому времени об открытии сотен храмов на территории Новгородской, Псковской и в том числе Ленинградской областей, которые входят в его епархию. Знает и о том, что там возносится имя Сергия Воскресенского. Знает и о том, что в этих храмах служатся молебны о победе германской армии. Но продолжает занимать позицию, на которую благословил его Сергий Страгородский. И вот 1943 год, получение в Ульяновске права предношения креста за богослужением, а затем, по возвращении из Ульяновска в Москву – медали «За оборону Ленинграда». Это был, конечно, нонсенс, когда в условиях войны, еще недавно подлежащие уничтожению православные священнослужители стали получать какие-то государственные награды. Впрочем, он был не одинок. Группа священников нашего города получила всем нам хорошо известную медаль. И это был еще один знак того, что возможны изменения в отношениях государства и Церкви. Конечно, он становится Патриархом, одновременно получая следующую правительственную награду в 1945 году – медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Это была награда посолидней медали «За оборону Ленинграда». Доблестный труд в Великой Отечественной войне. Конечно, речь идет, прежде всего, даже не о сборах средств – а надо сказать, что не один десяток миллионов рублей собирался в блокадном Ленинграде умиравшими от голода верующими.