700 лет истории независимого от властей русского православного прихода

Программа Марины Лобановой

«Книжное обозрение»

Гость: Алексей Львович Беглов, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН

Тема: книга «Православный приход на закате Российской империи: состояние, дискуссии, реформы» (в серии «Церковные реформы: Дискуссии в Православной Российской Церкви начала ХХ века. Поместный Собор 1917-1918 гг. и предсоборный период», издательство «Индрик»)

Передача третья

Эфир: 12 февраля 2023 г.

АУДИО

Алексей Беглов:

«Церковь и государство» – эта тема своего рода одна из констант для размышлений и историков, и просто интересующихся этой проблематикой, если мы думаем и о  имперском периоде, и о советском периоде, потому что на протяжении последних 300 лет именно активность государства в религиозной сфере задавала определенный вектор политики, задавала повестку дня, направление, по которому приходилось двигаться церкви. Так что здесь, действительно, есть о чем поговорить и в контексте прихода.

Для начала скажу несколько слов о периоде до-имперском. Каким был приход до имперского периода, до Петра. Дело в том, что как раз присутствие властей, как государственных, так и церковных, на низовом уровне церковной жизни, то есть собственно приходском уровне, в допетровский период был минимален. Это была особенность такая всей как бы конструкции отношений и церкви, и государства, и, собственно, церкви и низовых религиозных общин. Ни у государства, ни у церкви просто не было ресурсов для того, чтобы как-то регулировать жизнь на уровне приходов. Поэтому во многом приходы были предоставлены сами себе. Вернее, тем активным деятелям, тем структурам, которые, собственно, эту жизнь религиозную на низовом уровне организовывали.

А что это были за структуры? Их было две. С одной стороны, это была община, крестьянская, посадская община, кроме того, что она какими-то хозяйственными руководила действиями своих членов, кроме того, что она колонизовала, осваивала определённую территорию, она ещё имела такую вот проекцию в религиозную сферу в виде прихода. Она строила храм, она его обеспечивала, она искала священника и заключала с ним договор (порядную запись) или выдвигала из своей среды кандидата в духовенство и посылала его к епископу для рукоположения.

Участие епископа в жизни прихода ограничивалось поставлением священника (или непоставлением, если он уж совсем был, например, неграмотный, службу не мог выучить и так далее), взиманием определенной архиерейской дани ежегодной и иногда выдачей грамоты для строительства нового храма, если такая потребность возникала. Всё. В остальном община была абсолютно автономна. Но при этом, подчеркну, это, собственно, был орган местного самоуправления, гражданского или, как тогда говорили, земского самоуправления. Приход не был автономен от земского самоуправления, он был включён в него, он был его частью.

А другой институт, который управлял приходской церковной жизнью на низовом уровне, если не было общины, это был владелец земли, вотчинник, который мог построить храм, построить церковь, создать приход в своём владении. Это могло быть очень небольшое владение, мог быть какой-нибудь зажиточный крестьянин или служилый человек, который получил деревеньку за службу, сын боярский какой-нибудь, и, соответственно, в своём селе он ставил церковь – для себя, для тех, кто жил в его селе и так далее.

Это могли быть какие-то более крупные собственники, например, это могли быть крупные купцы, гости, землевладельцы, например, Строгановы, которые могли себе позволить построить не только небольшую деревянную клетскую церковь, но и какой-нибудь гигантский каменный собор, один из которых, например, до сих пор стоит в Сольвычегодске.

Или, например, таким собственником, вотчинником могла быть корпорация, монастырь мог учредить приход для своих крестьян на земле, которая ему принадлежала и приносила ему определённый доход. И так далее.

И как община была абсолютным хозяином храма, если она его строила, так, собственно, хозяином храма был и вотчинник. В области этих отношений действовало строго частное право. И вотчинник мог сказать: «моя церковь, мой приход, мой доход».

…

В конце XVII века начинается очень долгий процесс, который я бы обозначил как попытку разорвать связь общины и прихода. Поставить приход как религиозную единицу в зависимость от церковных властей, от епархиальных властей прежде всего. Этот процессор растянулся на десятилетия и по сути он завершился как раз в начале имперского периода, а на самом деле завершился он вообще в начале XIX века, с  реформой 1808 года.

В целом уже первые существенные успехи были достигнуты при Петре, в первой четверти восемнадцатого столетия, когда имперские власти начали систематически оказывать давление на местные общины, с тем, чтобы изъять из их ведения религиозную функцию, чтобы учредить приход как самостоятельную от земства, от земского, местного самоуправления единицу. И так, собственно, и возникает имперский приход, который во многом находится в зависимости, бюрократической зависимости, от светских и церковных властей. То есть вот вопрос о церковно-государственных отношениях на примере прихода – он начинается именно с этого в имперский период, вот с этой политики центральных властей.

…

Эта политика постепенно приносит результаты, роль общины в приходской жизни постепенно падает и к началу девятнадцатого столетия минимизируется.

…

В 1906 году отношения церкви и государства, идеал этих взаимоотношений рассматривались как своего рода обновление симфонии. Да, было понятно, что в имперский период симфонии не существует. Существует бюрократический контроль над церковью со стороны государства .А вот давайте как-то церковь станет свободной и она будет снова неким свободным институтом в рамках православной империи. Такие были размышления, в таком направлении размышление шло.

В семнадцатом году, после падения империи, в общем, Собор, и это очень хорошо видно в замечательном документе, принятом на первой сессии Собора, то есть осенью 1917 года, буквально сразу после дискуссии о патриаршестве и сразу после голосования, после выборов патриарха… документ соборный называется Определение о правовом положении Православной Российской Церкви.

Это был проект церковно-государственного договора, соглашения, который был адресован Учредительному собранию, которое должно было собраться в начале восемнадцатого года.

…

См. также: