«А наверху – покляпая береза»

Программа Екатерины Степановой

«Русский Север»

Информационное обозрение. Выпуск 95

Эфир 5 декабря 2018 г., 10.45

Шестая выставка проекта компании «НорНикель» «Освоение Севера. Тысяча лет успеха», которая называется «Предчувствие Севера. Пермский путь», во всех смыслах оправдывает свое название. Экспозиция построена таким образом, что мы движемся из зала в зал по проложенному пути, и, в то же время, каждый зал олицетворяет собой один из путей, которыми север осваивался: будь-то древние торговые пути, водно-волоковые, которыми шли новгородцы, а позднее московские люди, или пути развития сначала производства солеваренного, а потом и литейного.

Прежде чем начать рассказ непосредственно об экспонатах, нам необходимо в целом представлять, что это были за земли такие. Почему так много путей вело через Прикамье, через пермские земли, и почему эти земли становились истоком для дальнейшего продвижения на восток, на север и на юг.

Об этом рассказывает один из научных консультантов выставки, старший научный сотрудник Отдела археологии, истории и этнографии Пермского федерального исследовательского Центра Уральского отделения РАН Павел Анатольевич Корчагин:

— Слова «путь» и «дорога» – это два по смыслу очень разных слова. Путь или путик – это тропинка в лесу. Путь – это направление. Дорога от слова дергать. Дорога – это специально подготовленное пространство для движения, а путь может быть как сухопутный, так и водный, водно-волоковой. Это не дорога, это узенькая тропинка. Но даже если и дорогу возьмем. Одна из самых знаменитых наших трансуральских дорог, Бабиновская дорога, или Государева дорога в Сибирь, она вначале представляла собой буквально просеку 260 км протяженностью от Соликамска до Верхотурья и шириной около трех метров. Представляете, любая лесина подсохла и падает и всю дорогу перегораживает. И в этом смысле землепроходческий, географический подвиг русских землепроходцев и Колумба. Перед ним был огромный океан, просторы, по которым можно было двигаться в определенном направлении. У русских ситуация совсем другая. Они должны были протискиваться, пробиваться. Но если мы сравним сроки и успешность колонизации Южной и Северной Америки и нашей Сибири, то русские-то за полвека всю Сибирь прошли. За полвека всего. Они уже к 60-м годам XVII века вышли к берегам Тихого океана. И это продираясь по узким путям или двигаясь по рекам. Они очень умело использовали свои географические знания о местности.

Что же касается слова «пермь», то в точном переводе это «задняя земля». Не дальняя, не крайняя, как иногда переводят, а задняя. Студенты иногда смеются «о, где мы, оказывается, живем». И я им отвечаю «ребята, когда вы узнаете правду, вы будете только гордиться». Представьте себе – тайга. Особенно Русский север, эти безбрежные леса, территорию Архангельской, Вологодской губерний, современной Коми республики. Это же пространство, выглаженное ледником, который отступил двадцать тысяч лет тому назад. Это местность, ровная как стол. И если вы идете где-то по лесу, вы как будто под землей движетесь, вы совершенно теряете ориентиры. Поэтому ориентирами основными были как раз реки. И по ним двигались всегда.

Когда мы говорим «речная сеть», мы немножко привираем. У рек не сетчатая структура, а древовидная. На реках нет перекрестков, есть только слияния. Но мы говорим «сеть». И только потому, что наши предки нашли в верховьях рек краткие сухопутные отрезки, где можно было минимальными усилиями переволочь суда – волока. И эти волока стали узлами, благодаря которым речная система превратилась в речную сеть.

Вы знаете, как определяется берег левый и берег правый? Стать лицом по течению, и по правую руку будет правый берег, а по левую – левый. И что получается? Устье у нас впереди, а верховье? Сзади! А «пермь» как переводится? Задняя земля! Т.е. «задняя земля» это в верховьях рек, там, где бассейны рек максимально сходятся. И в Перми их много.

— Но ведь имеется в виду не современный город Пермь, а Пермь Великая, которая севернее гораздо?

— Да, конечно. Так вот и в летописях о путешествиях брата великого князя московского пишется, что он из Устюга пошел на Каму «задними водами». Я почему подчеркивал, что у северян плоскостное восприятие местности. Это мы сейчас, ориентируясь по реке, в своем сознании ставим ее на попа, как на карте – верховье и низовье. У наших предков было горизонтальная ориентировка. Река – это первый Богом данный путь, который и летом удобно использовать, плывя на лодке или на плоту, а зимой, когда река замерзает, то ровнее шоссе уже не придумаешь. Поэтому все населенные пункты тяготели к рекам. И вот первые пути, они были именно такими – водными и водно-волоковыми. И в названии нашего края, нашего города, исторической области Пермь Великая, ее положение на волоках – транспортно-транзитной развязке – оно и отражено.

Да, но мы говорили о плоскостном мышлении. Волжско-Камский речной путь был плоский. Но я откопал как раз на наших чердынских северах святилища XI-XIII века. И для меня это стало своего рода открытием – я начал понимать пространственное видение наших предков. Все эти святилища стоят не абы как в пространстве. Их размещение всегда соответствует одним и тем же критериям. Они всегда на высокой горе. Причем эта гора должна быть не круглая, а вытянутая и очень точно должна быть ориентирована либо по линии север-юг, либо восток-запад. Обязательно высокая гора, внизу должен быть либо родник, мощный родник из-под земли пробивающий, либо хотя бы озерцо, либо место слияния двух рек, или расщелина какая-то, или могильник. Т.е. то, что наши предки принимали за входы в подземно-подводный мир. А наверху всех этих святилищ стояла «покляпая береза» так называемая, или «мировое древо». Трудно с русского на русский переводить… Покляпая – необычная, может быть кривая, два-три ствола из одного пня, т.е. она должна быть необычной какой-то. Вот такую же идолопоклонную березу Стефан Пермский срубил в Усть-Выме, на территории Коми республики, а у нас были свои березы, свои рубщики.

И ведь что интересно. Место слияния двух рек – это ведь тоже перекресток по сути дела. И обязательно со всех этих гор либо между собой видны эти святилища, либо как ориентир-посредник – какой-то памятник природы. Т.е. это были узловые точки, реперы для ориентации в плоском пространстве. И между ними появились первые сухопутные дороги, пути. Получалось, что эта дорожно-речная сеть в пространстве была закреплена этими святилищами, где возможно было путешествовать не только в горизонтальном пространстве, но и вертикальном – в поздемно-подводный мир и в верхний горний мир. Когда я понял это, то для меня это было – нет, не удивительно, в принципе, так и должно быть, но когда это все такое прикладное, конкретное, можешь увидеть своими глазами, пощупать.

Очень важно понимать принцип возникновения различных путей и их сложение в путевую сеть. И мы увидим, как это повлияло на дальнейшее освоение земель, на последующее продвижение на Север. Но поговорим об этом уже в следующих выпусках. И в частности, чем так особенен пермский звериный стиль, как он повлиял на формирование путей.

Аудио, фото – Екатерина Степанова.