«Белые в Арктике»

Программа Екатерины Степановой

«Русский Север»

Информационное обозрение. Выпуск 92

Эфир 14 ноября 2018 г., 10:45

В завершение нашего рассказа о специальном номере журнала «Звезда», который посвящен северной литературе и литературе о севере и вышел в рамках программы «Читаем Север» большого проекта компании «НорНикель» «Освоение Севера. Тысяча лет успеха», мы предлагаем вашему вниманию интервью с одним из авторов этого номера Никитой Анатольевичем Кузнецовым, к.и.н., ведущим научным сотрудником Отдела военно-исторического наследия Дома Русского зарубежья им. А.Солженицына.

Никита Анатольевич подготовил статью, которая называется «Белые в Арктике. Год 1918-й», она посвящена забытым страницам истории исследования и освоения Севера в годы Гражданской войны.

Наша беседа состоялась по телефону.

–  Выбрал я эту тему – участие белых в освоении Арктики – наверно, потому, что, во-первых, эта тема мне близка, я ею занимаюсь много лет, это один из главных моих научных интересов, я и диссертацию писал по речным флотилиям антибольшевистских формирований, действовавших на востоке в 1918-1919 годах. Это как раз то, что входило в сферу деятельности Морского министерства Колчака как многие из арктических мероприятий, о которых речь шла в моей статье. Во-вторых, история исследования Арктики, история Белого движения и участия моряков в нем – это тоже один из моих главных интересов в науке и, можно сказать, в жизни.

В статье речь идет только о 1918 годе, потому что, когда я начал эту тему и о чем была предварительная договоренность с редакцией, действительно, хотелось рассказать о том, что было до Колчака, до его прихода к власти в качестве Верховного Правителя, и что было при Колчаке, т.е. до конца 1919 года. Но, с одной стороны, я давно этой темой занимался, много читал, много видел архивных документов, но уже когда плотно, с целью создания конкретного текста стал работать, то стало очевидно, что в одну статью не уложить даже эти полтора года – 1918 и 1919.

Период этот интересен тем, что когда началась разруха в стране, в вооруженных силах, в российском флоте, к сожалению, уже не Императорском, тем не менее, ряд людей, прежде всего, Борис Андреевич Вилькицкий, выдающийся полярный мореплаватель, начальник Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, да и не только он, а и ученые и военные моряки, они видело, что, конечно, без Севера Россия существовать в той или иной форме не сможет, и сделали все от них возможное, чтобы полярные исследования были продолжены.

— Поясните, пожалуйста: та экспедиция, которую вы описываете в статье, на кораблях «Таймыр» и «Вайгач», планировалась, кажется, при большевиках, но потом в Архангельске случилось антибольшевистское восстание, и Вилькицкий хотел таким образом перейти в антибольшевистскую зону, отправившись в экспедицию на восток, воспользовавшись этой возможностью. Это так?

–  Да, это именно так. Работа Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана завершилась 1 октября 1915 года. Вилькицкий ею командовал с 1913-го по 1915 год. «Таймыр» и «Вайгач» пришли в Архангельск, вошли в состав флотилии Северного Ледовитого океана, нынешний Северный флот, и сам Вилькицкий и большинство офицеров и матросов отправились на действующие флоты, потому что шла Первая мировая война. Естественно, Вилькицкий хотел возобновить работу экспедиции, но как боевой офицер, как офицер флота он понимал, что его место в действующем флоте, и он заработал Георгиевское оружие как командир эсминца «Летун», за минные постановки. Но когда начались события 1917 года, он захотел реализовать свою мечту о продолжении работы экспедиции. Но я так думаю, что помимо практического смысла, он, конечно, видел две задачи, особенно уже после прихода к власти большевиков и издания ими декрета о роспуске старого флота и создании Красного флота. Он видел возможность сохранить старые кадры людей личного состава экспедиции, сохранить суда для России, и, действительно, он видел свою экспедицию в период ее формирования в Петрограде как некую базу для пополнения различных антибольшевистских сил офицерами.

— А какова его дальнейшая судьба?

–  Судьба его достаточно хорошо известна, и об этом много написано самыми разными исследователями, и у меня есть ряд публикаций. Вилькицкий продолжил свою службу в составе флотилии Северного Ледовитого океана, получил в конце 1919-го года чин контр-адмирала и принял участие в печальных событиях эвакуации Северного фронта зимой 1920-го года на ледоколе «Косьма Минин». Он был комендантом посыльного судна «Ярославна», который «Минин» хотел увести с собой, но потом его пришлось оставить во льдах. Соответственно, Вилькицкий оказался в эмиграции в Норвегии, как все они, кто уходил с севера. Потом жил он во Франции, пытался заниматься птицеводством. Затем, по приглашению советских кооперативных организаций, принял участие в работе именно как судоводитель, как наемный специалист первых советских Карских экспедиций. И он писал в своих воспоминаниях в 1942 году, что у него были мысли посмотреть, какова ситуация в советской России, есть ли возможность организации какого-то антибольшевистского сопротивления, но быстро понял, что ничего тут уже невозможно, и уехал. Жил в Бельгии. В 30-х годах работал в бельгийском Конго как гидрограф, подорвал там свое здоровье, и уже потом жил в Бельгии, где и скончался в 1961-м году, похоронен в Брюсселе. А в 1996 году его прах был перенесен в Санкт-Петербург на Смоленское кладбище на родовой участок Вилькицких, где его отец похоронен, Андрей Ипполитович Вилькицкий, видный гидрограф, можно сказать, один из основателей гидрографии Военно-морского флота, и его брат Юрий, умерший еще кадетом Морского корпуса. Такая у него судьба.

Еще жив его внук. К сожалению, по-русски почти не говорит, Петро Вилькицкий, но чтит память своего деда (он с ним немножко общался). Приезжает. Мне было очень интересно с ним познакомиться.

— В начале статьи вы высказываете мысль о том, что есть шаблонное представление о том, что белые пытались разведать и проложить Северный морской путь или какие-то отдельные его участки исключительно для связи с союзниками и поставки энергоресурсов. Но вы подчеркиваете, что, во-первых, союзники в этот момент меньше всех были заинтересованы в исследовании нами, российской стороной, Северного морского пути, а во-вторых, что не только военные нужды побуждали белых исследовать Арктику, но и экономические, и научные цели.

–  Да, именно так писали в советское время. На самом деле нужно понимать, и для людей мало-мальски в истории разбирающихся это очевидно, что белые – и Колчак, и правительства, предшествовавшие ему, они были людьми государственно мыслящими. Конечно, главная задача была, прежде всего, разбить большевизм, достичь победы и затем заниматься вопросами государственного устройства. При этом они не откладывали в сторону и те вопросы, которые в условиях гражданской войны казались бы маловажными, как, например, освоение Северного морского пути. И когда в начале 1919 года в Сибири был создан совершенно уникальный институт по изучению Сибири – это в условиях гражданской войны было создано учреждение, которому аналогии в советское время появились далеко не сразу – Колчак прислал приветствие организационному съезду, что я, как старый научный работник, приветствую вас. Это первый момент. Но тут научный интерес и государственный, работа на будущее, они очень хорошо соединились с практическими нуждами. Потому что, действительно, несмотря на заявления советской историографии о «крестовом походе», «советская республика в кольце врагов» и т.д., никакого единства белых фронтов и союзников в разных регионах Белой борьбы не было и в помине. Соответственно, тому же Колчаку надо было организовать взаимодействие с тем же Севером, потому что единственный порт, через который могли идти эти поставки, был Владивосток. А тут Архангельск, Мурманск, все это под боком, гораздо ближе. Поэтому тут и сомкнулись интересы научные и практические. Но вопрос в том, что их не очень удалось реализовать, но уже по другим причинам.

Была, конечно, первая протокарская экспедиция – поход «Соломбалы» в 1918 году из Архангельска в устье Оби. Опять же бухту Находка обследовали как базу. Многими работами, выполненными в 18-19 годах, уже очень широко пользовались в советское время. Это и первые советские Карские экспедиции, и, опять же, Комитет Северного морского пути, который был создан именно в Омске при Колчаке. Он потом плавно перешел в Комитет Северного морского пути при Сибревкоме, а потом там уже было акционерное общество КомСевМорпуть, и только в конце 32-го года появилось Главное управление Северного морского пути – Главк, глобально объединявший в себе и транспортные вопросы, и вопросы добычи полезных ископаемых, и массу других. А в общем-то зародилось-то это все при белых, и нужно сказать, что по архивным документам видно, что в советское время опыты эти использовались. Не афишировали, конечно, но использовали.

— Но получается, что красные все-таки тоже пытались что-то организовать в этом направлении – в исследовании Северного морского пути, потому что, как исходит из вашей статьи, тот же Вилькицкий, когда формировал свою экспедицию, то он сносился и обсуждал это с наркомвоенмором — с Троцким, т.е. это уже в советском каком-то варианте.

–  В момент формирования экспедиции – это конец 17-го года, весна-лето 18-го года – Петроград-то захвачен большевиками, поэтому, естественно, что и экспедиция, равно как и весь Балтийский флот и масса других частей и подразделений, были формально под красным флагом – и формально, и реально. И тут очевидно, что Россия и Северный морской путь – они неотделимы. Но, опять же, им это было небезразлично постольку, поскольку был Вилькицкий, был его со-плаватель Новопашенный, который должен был командовать гидрографической экспедицией, которая должна была работать в восточной части Северного Ледовитого океана, был Константин Константинович Неупокоев, в будущем видный советский гидрограф. Но все они так или иначе оказались потом у белых, занимались они гидрографией или нет. Ну а потом уже, когда красные победили, они стали заниматься исследованием Северного морского пути, и в этом поучаствовали и те люди, которые работали на стороне белых и не захотели или не смогли эмигрировать. Процессы, в известной степени, исходящие один из другого.

Наш следующий выпуск также будет посвящен литературе и итогам круглого стола «Север как текст русской культуры», который состоялся в Музее Анны Ахматовой.

Аудио – Екатерина Степанова.