Богопознание и символизм

Программа Артема Гравина

«Исследования и исследователи»

Цикл «Символ в античной философии и богословии раннего христианства»

Гость: Дмитрий Сергеевич Курдыбайло

Тема: богопознание и символизм

Эфир: 2 февраля 2023 г.

АУДИО

Программа посвящена символизму Ареопагитского корпуса, проблеме символического выражения Бога, божественным именам и ступеням богопознания.

Дмитрий Курдыбайло:

Главные функции символа в Ареопагитском корпусе.

Первая из них и самая очевидная – манифестирующая: символ выражает доступным для человека образом то, что само по себе не имеет образа и либо вообще недоступно для прямого познания смертными, либо доступно лишь достигшим совершенного умозрения. В этом отношении символ является «вместилищем» теургии и потому не только указывает, но и свидетельствует, являет Бога (Его свойства).

Охранительная функция: символ, не являясь точной «копией» или «отражением» своего первообраза, скрывает его свойства или черты, указывая на незримый предмет иносказательно, требует интерпретации. Поэтому в буквальном «прочтении» символ может не являть символизируемое. Это «сокрытие» может быть понято двояко: с одной стороны, символ «охраняет» символизируемое от созерцания и прикосновения к нему «непосвящённых» – людям «несвященным… недозволено касаться даже символов»; с другой стороны, сами «несвященные» и «непосвящённые» охраняются таким образом от причинения себе вреда: расширительно толкуя слова 1 Кор. 11:26-32, Ареопагит переносит их даже на созерцание символов – «как на порождаемые солнцем лучи слабыми зрачками смотреть небезопасно, так же небезвредно посягать и на то, что выше нас».

Анагогическая, «возводящая» функция: в ней нужно выделить несколько моментов:

– педагогический: тем, кто только начал путь совершенствования, символы «…проповедуют учение о добродетельной жизни, а прежде того – совершенное очищение от тлетворного зла». Существование истины, сокрытой от непосвящённых, побуждает к внутреннему очищению, чтобы приблизиться к её познанию. При этом умного созерцания символов не происходит, человек идёт путём «практической философии»;

– собственно анагогический: чтение священных речений «…с помощью священнозданных символов [возводит] к простым вершинам небесных иерархий». Это место явно подразумевает библейские символы;

– мистагогический: с помощью литургических символов умное созерцание возводит «к более божественному умопостигаемому», «к единовидному обожению, к Богу и божественной добродетели».  Особое значение умозрению придаётся в евхаристическом контексте: во-первых, воспоминание земной жизни Спасителя в молитвах анафоры возводит иерарха к «честному умопостигаемому зрелищу… священной теургии Иисуса», и, во-вторых, после причащения «единых божественных символов» он «в блаженных умозрениях иерархически возводится богоначальным Духом… к святым началам совершаемого». То, что открывается умозрению при этом, зависит от чина в церковной иерархии: священнослужители видят больше, чем те, кто не облечён священным саном, а монашествующие больше, чем миряне. В любом случае, однако, такое восхождение устраняет вещественность символов, чему противопоставляется «раскрытость, обнажённость и чистота» умопостигаемого.

Функции символа, как и ряд его свойств, обоснованы диалектикой неоплатонической триады пребывание-исхождение-возвращение, а также диалектикой единого и многого. Исходная точка – самотождественный покой Бога. Бог (либо по собственному волению, либо в синергии с человеком) теургически выражает Себя в «разнообразии и множестве раздельных символов» – это стадия исхождения, переход от единства к множеству и от простоты к разнообразию. Здесь символ имеет по преимуществу выражающее значение, что представляет собой знак, симфему. Диалектика выражения предполагает, что символ, с одной стороны, выражает символизируемое, но с другой (поскольку его символизм приобретенный и имеет собственную природу, вообще говоря, несходную с первообразом), не во всём ему соответствует. Так в каждом символе возникает диалектика «подобия» и «неподобия». Этой паре соответствует пара манифестирующей и охранительной функций символа: являть что-либо он может вследствие подобия, а скрывать – вследствие различия.

См. также: