Чернышевский

Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889) именовался в советской биографической литературе «революционным демократом». Но определение «демократ» прилагается к нему (как и к Добролюбову) по недоразумению. Человек радикальных политических взглядов, сторонник насильственного разрушения государства, Чернышевский отвергал основу демократического общества – независимую, экономически самостоятельную личность. Образцом общественного устройства для него была социалистическая община или коммуна. Например, в статье «Критика философских предубеждений против общинного владения» («Современник», 1859, № 2) Чернышевский требовал сохранить в России общину, чтобы не дать развиваться частному предпринимательству и свободной конкуренции.
Свое отношение к родной стране Чернышевский четко сформулировал уже в 1850 г.: «Вот мой образ мысли о России: неодолимое желание близкой революции и жажда ее, хоть я и знаю, что долго, может быть, весьма долго, из этого ничего не выйдет хорошего, что, может быть, надолго только увеличатся угнетения и т. д. – что нужды?» Как видно, Чернышевскому «нет нужды» до того, что положение народа по вине революционеров ухудшится: революция для него – самоцель. Когда главный герой его романа «Пролог» (1870), журналист-радикал Волгин (персонаж во многом автобиографический) убеждается, что русский народ не хочет революции, он заявляет: «Жалкая нация, жалкая нация! Нация рабов, – снизу доверху, все сплошь рабы…». Эти слова восхитили Ленина и стали, по сути дела, основным принципом большевиков в их отношении к России. В откровенной неприязни к своей стране и ее поступательному развитию Чернышевский, несомненно, был идейным предшественником коммунистов.
К.Маркс и Ф.Энгельс именовали Чернышевского «великим русским ученым и критиком». Показательно, что этот «великий ученый» в студенческие годы долго работал над проектом вечного двигателя. Утопическое мышление так и осталось его чертой. В дальнейшем Чернышевский стал плодовитым журналистом, одним из ведущих сотрудников радикального журнала «Современник», где опубликовал десятки своих статей на политические, экономические и литературные темы. Эти статьи почти всегда несут на себе отпечаток его революционной непримиримости и утопизма.
Наиболее системное выражение взгляды Чернышевского на природу, общество и человека получили в его главной философской работе «Антропологический принцип в философии» («Современник», 1860, № 4-5). Основываясь на теории немецкого материалиста Л.Фейербаха, Чернышевский добавляет к ней классовые мотивы. По его версии, всеми человеческими взаимоотношениями правит эгоизм, важно лишь правильно установить иерархию «эгоизмов»: интересы многочисленных групп людей стоят выше, чем интересы малочисленных.
В диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855), написанной также под влиянием Фейербаха, Чернышевский утверждал, что задача искусства – объяснить жизнь и «вынести ей приговор». С этой точки зрения он строил и свою литературную критику. Например, он резко осудил пьесы А.Н.Островского «Не в свои сани не садись» и «Бедность не порок» за их «ошибочное направление», т.е. за отсутствие обличительного «приговора» русской жизни («Современник», 1854, № 5). Показательно, что диссертация Чернышевского вызвала принципиальное несогласие крупнейших художников того времени – И.Тургенева и Л.Толстого. Правда, в статье о ранних повестях Л.Толстого Чернышевский дал весьма глубокий анализ психологизма писателя («Современник», 1856, № 12). Однако чаще статьи критика были призваны пропагандировать его политические взгляды.
Параллельно с журналистикой Чернышевский занимался нелегальной политической деятельностью. Он был причастен к подпольной организации «Земля и воля», созданной для руководства ожидавшейся к 1863 г. революцией. В 1861 г. Чернышевский написал революционную прокламацию «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», где призывал ответить на манифест об отмене крепостного права всеобщим бунтом, за что в 1862 г. был арестован.
Во время предварительного заключения в Петропавловской крепости беспрепятственно занимался литературным трудом и, в частности, написал роман «Что делать?», который с разрешения цензуры был опубликован в 1863 г. в журнале «Современник». Суд приговорил Чернышевского к 14 годам каторги, но Александр II тут же сократил этот срок вдвое. Каторжные работы не мешали Чернышевскому сочинять пьесы, повести и романы, которые он читал вслух другим заключенным и высылал издателям для публикации (так, первая часть романа «Пролог» была издана в Лондоне в 1877 г.).
С 1871 г. Чернышевский жил на поселении в Якутии, с 1883 г. – в Астрахани; в 1889 г. получил разрешение вернуться на родину в Саратов. Каторга и ссылка обеспечили ему популярность и репутацию мученика, что сам Чернышевский понимал и ценил. «За себя самого совершенно доволен… Я радуюсь тому, что без моей воли и заслуги придано больше прежнего силы и авторитетности моему голосу», – писал он жене в 1871 г.
Особую славу в радикальных и нигилистических кругах приобрел роман «Что делать?». «Он меня всего глубоко перепахал», – сказал о нем В.И.Ленин. Роман имел подзаголовок «Из рассказов о новых людях»; изображенные автором «новые люди» подходят к жизни с позиций «разумного эгоизма» и теории «расчета выгод», которая, по мнению Чернышевского, стимулирует нравственное развитие человека. Эта концепция личности и другие идеи романа были убедительно оспорены Ф.М.Достоевским («Преступление и наказание», «Записки из подполья»), Н.С.Лесковым («Некуда»), Л.Н.Толстым («Живой труп»). На высшей ступени лестницы развития, согласно роману, стоит «особенный человек» Рахметов, ушедший в революцию и живущий интересами только своего подпольного «дела». Одна из глав рисует коммунистическое «светлое будущее», которое будет построено усилиями таких людей. В этом будущем нет ни религии, ни семьи. Содержание жизни сводится к необременительному коллективному труду и неограниченным телесным наслаждениям. Фантастическая женщина, которая показывает героине романа картины будущего, не случайно называет своими предшественницами Афродиту и Астарту, языческие божества сладострастия. «Я царствую здесь, – говорит она о государстве «новых людей». – Здесь все для меня! Труд – заготовление свежести чувств и сил для меня, веселье – приготовление ко мне, отдых – после меня. Здесь я – цель жизни, здесь я – вся жизнь». Сладострастие, таким образом, объявляется целью жизни. В.В.Набоков в романе «Дар», в специальной главе о Чернышевском, справедливо заметил, что эта картина счастливого будущего человечества походит на громадный бордель.
Роман «Что делать?» изображает мир «нового человека» в виде аллегории. Придя к власти, большевики официально объявили создание такого человека своей практической целью. Сама их победа стала возможной не в последнюю очередь благодаря долгой пропагандистской работе радикальных журналистов, подобных Чернышевскому. Его заслуги перед коммунистической властью несомненны. Эти заслуги, по словам В.И.Ленина, состоят в том, что Чернышевский «умел влиять на все политические события его эпохи в революционном духе, проводя… идею борьбы масс за свержение всех старых властей». Теперь нет необходимости доказывать, что эта идея принесла России неизмеримый и, может быть, непоправимый вред.

См. также:

«Возвращение в Петербург»: творцы советского слова

>> >>

>> >>