Что меняли на пушнину?

Программа Екатерины Степановой

«Русский Север»

Информационное обозрение. Выпуск 96

Эфир 12 декабря 2019 г., 10.45

АУДИО + ТЕКСТ + ФОТО

Мы продолжаем рассказ о пермских путях на север, представленных на 6-й выставке проекта компании «НорНикель» «Освоение Севера. Тысяча лет успеха», которая представлена в Пермской художественной галерее и называется «Предчувствие Севера. Пермский путь». Но прежде чем перейти к рассказу об экспонатах, мы сначала осваиваем научную часть, историческую для того, чтобы лучше понять и уникальность представленных экспонатов, и концепцию самой выставки. В этом нам помогает разобраться один из научных консультантов выставки Павел Анатольевич Корчагин, старший научный сотрудник отдела археологии, истории и этнографии Пермского федерального исследовательского центра Уральского отделения РАН.

«Каждый раздел выставки – это один из путей. В случае с археологией это фиксация Волжско-Камского торгового пути, который здесь, в Прикамье, заканчивался. С юга на север шли сюда монеты, блюда – особенно блюда были популярны – из Сасанидского Ирана, из Византии, вплоть до того, что отдельные вещи есть египетские. Шли они, естественно, не просто так, а в обмен на пушнину. При всем том, что эти страны были достаточно богатые – и развитое земледелие, и прочее, прочее, но, поскольку они счастливые и жаркие, то и зверушки, которые там водятся, они практически без шкурок. И только в наших холодных местах водятся пушные животные, которые и в древние времена, и сегодня являются предметом, востребованным в высших слоях общества. И вот этот постоянный товарообмен шел. Но это не просто товарообмен, это бы еще и культурный обмен. Вот один из замечательных «брендов» – закавычим это слово – пермского края это пермский звериный стиль.

Мои коллеги, когда этим занимались, они нашли весьма яркие аналогии, особенно сюжетные, на импортных вещах. Это были сюжеты пермского звериного стиля. Это не значит, что пермяне, родановцы – по названию археологических культур – эти сюжеты перенимали. Нет. Просто византийские и персидские купцы, которые сюда везли серебро, они знали предпочтения заказчика. Поэтому сюжеты были в основном типа «птица, несущая в лапах человека». Это общемировые сюжеты. И в индийском, например, эпосе есть такие вещи. Т.е. мы можем наблюдать параллелизм сюжетный. Это не заимствование, это разные культуры, но в основе есть какие общие мифологические вещи.

Жили здесь в основном предки современных коми-пермяков и современных коми-язьвинцев. На реке Язьве они живут. Это очень небольшая народность, они ближе к коми-зырянам. Но это еще археологическая эпоха, и мы не знаем, как они себя называли. Кстати, пермяки никогда себя пермяками не называют. Это русское их название по территории – раз они живут в Перми, значит они пермяки. А вообще-то они коми-морты (коми-люди) для себя. Но все это финно-угорские народы.

Так вот пермский звериный стиль. Я сейчас вам очень приблизительную и упрощенную схему нарисую. Посмотрите, кто изображен на предметах звериного стиля. Животные и птицы. Но какие животные и птицы? Лягушки, ящерицы, змеи, медведи, волки, собаки, утки, какие-то хищные птицы. Это набор достаточно ограниченный. У них есть одно общее свойство – они все обитают в нескольких средах. Вот конкретный пример. Только давайте представим себя язычниками. Откуда медведи появляются в этом мире? Из берлоги, да? Они рождаются под землей, медведица потом их уже выводит весной, они уже готовенькие появляются. Утка самое универсальное животное. Она живет во всех трех мирах – в горнем, нашем земном и подземно-подводном мире. То же самое с земноводными. Человек не может просто так путешествовать между мирами и должен передавать свои просьбы, молитвы и т.д. и он делает это посредством вот этих животных земноводных, подземных и птиц. Они медиаторы, они посредники, с помощью которых можно передавать свои пожелания предкам, духам и т.д. Кстати, у славян примерно то же самое. Я повторюсь, это очень упрощенная схема. На самом деле, конечно, все несколько сложнее. Но эти вещи относятся не просто к декоративно-прикладному искусству. Это искусство сакральное. То же самое, как и деревянная скульптура, которая потом появилась. Я не культуролог, но у меня есть сильное подозрение, что религии, искусство, психология, практически все это вышло из древнейшей мифологии, из древнейшей картины мира.

И дальше, в следующем зале мы рассматриваем другой конкретный путь. Во-первых, Стефан Пермский. Хотя он описывал ситуацию на той территории, которая теперь Коми-республика, а не у нас, с его слов авторы его жития очень четко описывают как он «распытыва» и «раскапыва» капища языческие. Там очень точно написано, что это были достаточно капитально сделанные шалаши. В коми-сказках они называются треугольные домики, которые всегда новые. В них устанавливалась деревянная скульптура божества, иногда самая простая, в виде столбика, который можно увидеть на выставке, самое простое что-то. И туда в это святилище приносили им подарки, подношения, жертвы. В основном это были меха. И серебро. И обратите внимание, что все эти серебряные вещи не ради накопления сокровищ привозились. Они служили жертвой божеству. Почему в коми-сказках говорится, что боги живут во всегда новых деревянных треугольных домиках? Потому что ремонтировать эти святилища было нельзя. Со временем оно подгнивало, скаты крыши заваливались и погребали под собой все, что там было. Естественно, археологи белых соболей там не находят, т.е. шкурки, а вот Сасанидские блюда, чаши, монеты, они находятся. Это обычно считается кладом. Да, это клад, но совершенно другого рода. Его не специально прятали. Это табу. Его один раз положили и все. И эти святилища были порталом в другой мир. И брать оттуда было ничего нельзя.

 — Вот это вы рассказываете про святилища. А были ли могильники с такими предметами. Ведь это часто встречается, что в могилу к умершему клали различные ценные вещи? Была ли такая традиция в этих землях?

Да, были, конечно. Вот то, что мы называем национальный костюм, это вообще-то праздничный костюм. Он хранился всю жизнь, и зачастую в этих костюмах людей и хоронили. И надо учитывать, что это первобытная эпоха. Тогда у вещей не было ценности денежной. И у них не было понимания, что в этом мире надо перестрадать, а потом, в другом мире он получает блаженства. Нет. Умирая, человек не менял свой статус. Он кем был на земле, тем он будет и в другом мире. И поэтому ему нужно было взять с собой все. И ему это клали. Помимо всего у предков современных коми на одежде в разных местах были нашиты, прикручены, на шнурках нанизаны произведения пермского звериного стиля – птички, грифы, крылатые собаки, похожие на тюркских симургов или славянских симарглов. Это были помощники, его проводники.

Я описывал святилища, и я как археолог в двух из них копал. Находки крайне разнообразные, но они делятся на две большие группы. И это на глаз даже видно. Округлые с отверстиями и вытянутые заостренные. Пряслица, бусины – это явно женский символ. И наконечники стрел, ножи, точильные силки, даже наконечник деревянного лома – это мужская ипостась. Опять же я немного упрощаю, но ведь вся суть молений заключается только в одном, в даровании плодородия – злакам, зверям, скоту и себе. Поэтому в основе лежали обряды плодородия. Поэтому и находки такие. И все эти вещи сломаны. Потому что для того, чтобы их отправить в иной мир, их нужно в иное качественное состояние привести, умертвить. Поэтому они все сломаны. А если даже и целый наконечник стрелы, то понятно, что это часть сломанной стрелы. И вот все становится понятным, хотя и не сразу, что все не просто «просто», а «очень просто». Хотя иногда это очень сложно понять».

Вот так объясняется столь бесчисленное количество находок Сасанидского и Византийского серебра в этих местах, потому что, как мы узнали из прошлой передачи, святилища эти делались «на холме у реки возле покляпой березы». Но рек-то в этих краях бесчисленное множество, а холмы у рек имеют обыкновение обсыпаться, обрушиваться, обнажая сокрытые в них сокровища. Но понимание древней истории этих земель нам важно не только для возгласа удивления «ах, вот почему!» или «как интересно!». Это знание важно для понимания следующего пути в эти земли – миссионерского. Но об этом мы поговорим в нашем следующем выпуске.

Аудио, фото – Екатерина Степанова.