Д.Бортнянский. Покаянный канон св.Андрея Критского

Дмитрий Степанович Бортнянский

ПОКАЯННЫЙ КАНОН АНДРЕЯ КРИТСКОГО

«Люди впечатлительные должны хорошо помнить, — пишет русский писатель Е. Поселянин, — как действовали на детское воображение те резкие перемены, которые наблюдаются в быте православных городов в первый день Великого Поста — Чистый Понедельник. Это какой-то перелом жизни. На масленице сплошное веселье с обильной едой, постоянные гости, забавы, катанье на тройках… А тут тишина на улицах, темные платья, медленный, тихий, задумчивый перезвон на колокольнях. Внутри церкви духовенство в черных бархатных или шелковых ризах, и на этих ризах, как застывшие слезы, серебряное шитье. Печально хватают за душу великопостные напевы. Они выражают скорбь души, задумавшейся над своей жизнью в мире, сознавшей величие Творца и свое перед Ним недостоинство, и в рыданиях бьющейся у ног Христовых».

Великий Пост приходит в Россию на рубеже зимы и весны, когда на смену февральским метелям приходит первая капель, первые оттепели, первые пронизанные настоящим весенним солнцем дни.

Наступает благословенная великопостная «сорокодневная весна»

Великий Пост является важнейшим и самым древним из многодневных Постов в Православной Церкви. Он напоминает нам о сорокадневном посте Спасителя в пустыне. Святая Четыредесятница вводит нас в Страстную Седмицу, а затем — к радости Светлого Христова Воскресения.

Великий Пост часто называют духовным путешествием. «Когда человек готовится отправиться в путь, он должен знать цель своего путешествия. Так бывает и с Постом. Пост — это духовное путешествие, а цель его — Пасха. Как только мы вступаем в «светлую печаль» Поста, мы видим далеко, далеко впереди конец пути. Это — радость Пасхи, вход в сияние славы Царства Небесного. И то, что мы видим издалека, предвкушение Пасхи, освещает «постную печаль», превращает ее в духовную весну. Ночь может быть долга и темна, но во все время пути нам кажется, что таинственный и сияющий свет зари освещает горизонт», — так пишет выдающийся богослов и проповедник протопресвитер Александр Шмеман.

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», — поет Церковь в эти дни углубленной молитвы, воздержания во всем, очищения души и тела. Что такое истинное покаяние? Великий Пост дает ответ на этот вопрос. Недаром Святую Четыредесятницу называют школой покаяния, в которой каждый человек должен ежегодно учиться пересматривать свою жизнь и, насколько это возможно, ее изменять.
По учению Св. Церкви, «истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости охлаждение, похотей отлучение, лжи и клятвопреступления оскудение».
«Спокоен и грозен Великий Пост, — писал Н. В. Гоголь. — Кажется, слышен голос: «Стой, христианин, оглянись на жизнь свою». Я люблю тебя, время думы и молитвы! Свободнее, обдуманнее потекут мысли. К чему так быстро летит ничем не заменяемое наше время? Великий Пост — какой спокойный, какой уединенный его отрывок! Чего нельзя сделать в эти семь недель!».
«Во дни печальные Великого Поста» (А. С. Пушкин) богослужение Православной Церкви меняет свой обычный характер. В самом строе богослужебной жизни открывается нам весь смысл Поста. Продолжительные великопостные службы располагают душу к покаянию и смирению. Отменяется всякая пышность и торжественность, священнослужители облачаются в темные ризы. Царские врата отверзаются редко; светильники возжигаются лишь немногие, храм погружен в полумрак. Песнопения проникнуты особой печалью и умилением. Пастыри Церкви определили настроение великопостного богослужения так: «светлая печаль». И снова обратимся к вдохновенным словам протопресвитера Александра Шмемана: «Мало-помалу мы начинаем понимать или, скорее, чувствовать, что эта печаль действительно светлая, что какое-то таинственное преображение начинает совершаться в нас. Как будто мы попадаем в то место, куда не достигают шум и суета жизни, улицы — всего того, что обычно наполняет наши дни. Все, что казалось таким важным и наполняло нашу душу, куда-то исчезает, и мы начинаем испытывать освобождение, чувствуем себя легкими и счастливыми. И вот когда мы испытываем это таинственное освобождение, легкость и мир, тогда печальное однообразное богослужение приобретает новый смысл, оно освещено внутри красотой, как ранним лучом солнца, который начинает освещать вершину горы, когда внизу, в долине, еще темно… Печаль моего изгнания, растраченной жизни; свет Божьего присутствия и прощения, радость возродившейся любви к Богу и мир возвращения в Дом Отца — таково настроение великопостного богослужения».

В самом начале Великого Поста, как тот главный, исходный тон, которым определяется вся будущая мелодия, мы находим Великий покаянный канон св. Андрея Критского. Канон разделен на четыре части и читается за Великим Повечерием в первые четыре дня Поста. Это покаянный плач, раскрывающий всю бездну греха, потрясающий душу раскаянием и надеждой.
Святой Андрей, живший в VIII веке и сперва просиявший славой своих добродетелей в пустыне Палестинской, а затем на архипастырском престоле острова Крит, сложил в уединении своей келии этот покаянный канон, который Церковь приняла с любовью и узаконила читать во время Великого Поста.

В девяти песнях канона св. Андрей переплетает великие библейские образы Ветхого и Нового Завета с плачем кающегося человека.
«События Священной Истории явлены как события моей жизни, трагедия греха — как моя личная трагедия. Моя жизнь показана мне как часть той великой всеобъемлющей борьбы между Богом и силами тьмы, которые восстают на Него». (протопресвитер Александр Шмеман).
Каждый человек, слушая слова канона, обозревает собственную жизнь, плачет, как Адам пред закрытыми вратами Рая, и молится о возвращении чистоты своей запятнанной совести.
Чтение тропарей канона чередуется с пением ирмосов «Помощник и Покровитель» и припева «Помилуй мя, Боже, помилуй мя». Величественная простота этой музыки составляет неразрывное целое с великим творением св. Андрея Критского. Имя автора этих песнопений известно каждому, кто близок Русской Православной Церкви. Это выдающийся композитор Дмитрий Степанович Бортнянский, сочинения которого по праву входят в российскую музыкальную сокровищницу.
Бортнянский принадлежит к тем композиторам, о которых мы знаем гораздо меньше, чем об их музыке. В его биографии до сих пор еще имеются белые пятна. Будущий композитор родился в 1751 году (точная дата неизвестна) в городе Глухове. Место рождения во многом предопределило судьбу одаренного мальчика. Глухов был в те годы столицей Украины. Одним из наиболее примечательных его учреждений была Певческая школа, основанная с целью подготовки придворных певчих для Санкт-Петербурга. Талантливый мальчик в числе лучших учеников школы был отправлен в столицу. Исполнительская жизнь придворных певчих была весьма насыщена и разнообразна: постоянное участие в богослужениях церкви Зимнего дворца, а также во всевозможных музыкальных увеселениях двора, включая выступления в опере.

Бортнянский ярко выделялся своей одаренностью, и в возрасте 17 лет был отправлен в Италию «пенсионером» для занятий у маститого композитора Б. Галуппи. Через 10 лет Бортнянский, будучи автором множества сочинений, в том числе нескольких опер, возвращается на родину, начинает работать капельмейстером Придворной Певческой капеллы и всецело посвящает себя созданию хоровой музыки. Почти 30 лет руководил он Придворным Певческим хором, воспитал целую плеяду русских музыкантов, оказал громадное влияние на развитие хорового пения в России.

Являясь автором множества романсов и песен, камерно-инструментальных произведений, шести опер, Бортнянский в первую очередь — хоровой композитор. Он поистине вписал золотую страницу в историю русской хоровой музыки. Признание и слава сопутствовали Бортнянскому на протяжении всего жизненного пути. Он был обласкан тремя российскими самодержцами — Елизаветой Петровной, Екатериной II и Павлом I. Личность незаурядная, настоящий труженик — он с юности воспитал себя сам и стал мастером, не знавшим зависти. Человек трезвого ума, дипломатичный, благородный, располагающий к себе, обаятельный — таким был Дмитрий Степанович Бортнянский в жизни. Столь же добродетельный, сколь талантливый, он немало сделал для людей: вступался за опального А. В. Суворова (с которым был дружен и которому посвятил ряд сочинений), помогал и советовал обращавшимся к нему, щедро благотворительствовал.

Музыка Дмитрия Бортнянского, отличающаяся возвышенной красотой, одухотворенностью и сердечностью, на протяжении двух столетий не перестает звучать в православных храмах всей России, доказав свое право на бессмертие.