Для чего «на самом деле» был построен Петербург

Программа «Архивная история»

Гость: Сергей Константинович Лебедев, доктор исторических наук, заведующий отделом новой истории России Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук

Тема: Константин Аполлонович Скальковский и его связи в деловом мире России и Европы

Эфир: 6 марта 2023 г.

АУДИО

Работа «царского чиновника» – убедить весь мир вкладывать деньги в Россию.

Сергей Лебедев:

Константин Аполлонович Скальковский (1843 – 1906) – человек, принадлежащий одновременно и к миру государственной службы, то есть крупный чиновник, родился он в Одессе, сын известного писателя и государственного деятеля Аполлона Скальковского, тоже писателя, и сам Константин Аполлонович был выдающимся публицистом своего времени, широким человеком во всех смыслах. Хотя он закончил Горный институт, привилегированное учебное заведение, по образованию он горный инженер, он стал крупным администратором, экономистом, публицистом, знатоком балета, у него несколько книг о балете.

В 1891 году он стал директором Горного департамента (он начал службу в этом учреждении с 1863 года). Он был весьма опытным чиновником в учреждении, которое ведало разрешениями на разработку полезных ископаемых, то есть нефти, угля и других. В Российской империи этот пост был ключевым для связей с крупными предпринимателями (не только в России, но и за границей). Горный департамент входил в состав Министерства государственных имуществ, одно время он был в составе Министерства финансов.

И как раз его деятельность на посту руководителя этого ведомства пришлась на экономический подъём в России, на очень сложное, противоречивое движение русской экономики, известное как индустриализация Витте.

Сергей Юльевич Витте – министр финансов, выдающийся государственный деятель, очень высоко ценил Константина Аполлоновича Скальковского. Сохранились его личные письма к нему, помимо ведомственного общения.

…

В Петербурге находятся документы всех министерств, кроме военного и министерства иностранных дел (которые находятся в Москве), все документы экономические, конечно, и министерства финансов, и министерства внутренних дел, и государственных имуществ – вот эти архивы, эти документы находятся здесь. Страшно интересные вещи они повествуют о весьма сложной и противоречивой истории взаимодействия нашей страны с Западом с XVIII века до конца империи, до 1917 года.

Архивы, где бумаги Скальковского сохранились в полном порядке, а особенно его личный архив, его корреспонденция – это архив Пушкинского дома, Института русской литературы РАН, и архив Санкт-Петербургского Института истории РАН. Вот в этом, последнем архиве есть весьма интересный комплекс практически неизвестных исследователям и широкой публике материалов, связанных с взаимодействием государства, крупнейших частных предприятий Российской империи, а также таких международных финансовых структур, как, например, дома Ротшильдов в Париже и в Лондоне. Как известно, Ротшильды занимались не только кредитными, финансовыми операциями, но и активно – горным делом, торговлей цветными металлами, добычей цветных металлов, изучением железнодорожного сообщения во всём мире. Между прочим, они владели пакетботами, то есть пароходным сообщением, перевозившим почту на Черном море. И, конечно, благородными металлами, добычей и обработкой алмазов и так далее. Вот все вот эти явления и все эти области предпринимательства – конечно, невозможно было в них работать без разрешений соответствующего ведомства, как раз во главе которого стоял наш сегодняшний герой, Константин Аполлонович.

…

Выйдя в отставку в 1896 году и до самой смерти своей Скальковский был включен активно в частную предпринимательскую сферу, его связи позволяли ему решать многие вопросы, сняв телефонную трубку. Это сфера горнорудного дела, это и нефть, и уголь, и металлургия. Он стал миллионером, наш герой, его должность способствовала, конечно, личному обогащению.

Есть такое понятие – заводы в степи, действительно, выпускались ценные бумаги предприятий, которые еще не были построены, с тем, чтобы собрать капиталы. И эти заводы платили дивиденды. Хотя заводов ещё не было, они ещё усиленно строились. Это удивительная совершенно вещь, способствовавшая притоку частных капиталов не только в государственные займы империи российской, которые шли, в основном, на военные нужды, на поддержание бюджетного равновесия, но также были так называемые прямые инвестиции. Есть разница: портфельные инвестиции и прямые. Портфельные – грубо говоря, это инвестиции в государственные займы, в облигации, а прямые инвестиции – это непосредственное финансирование производства, металлургических заводов. Действительно, крупнейшие предприниматели, новые технологии (Мартен, например) выплавки стали, чугуна, в том числе уже электрические методы… вы знаете, есть такой город Электросталь под Москвой… вот это всё было уже до революции.

…

Район так называемого «Петербургского Сити», делового центра столицы – это район между вот этой гостиницей Европейской, Гранд Отель, где останавливались крупнейшие предприниматели и финансисты, приезжая в Петербург для решения своих дел, это в первой трети Невского, вот эти улицы Морские, ведущие к Исаакиевской площади, и вот здесь была (вплоть до Гостиного двора, до Садовой) очень такая концентрированная деловая сфера, возникли первые банки… и большие рестораны.

Вы знаете, это очень тоже интересная вещь, вот у нас есть Биржа, здание Биржи в городе на стрелке Васильевского острова (Петр Первый, который был инициатором учреждения такого места для встреч, для деловых встреч и заключения сделок, кстати, настаивал, чтобы иностранцы, а, в основном, там были иностранцы, не заключали сделки между собой, а чтобы иностранцы заключали сделки с русскими купцами). Но в русской деловой культуре было больше принято общение не на бирже, а в каком-то спокойном, тихом месте, вот в ресторане. Вот эта манера ведения дел была не только в XVIII веке, она перешла и в XIX век.

…

Реально многие дела так и делались, не обязательно вот в каких-то таких специально предназначенных местах, как всем известные, например, биржа, Уолл-стрит, в Лондонском Сити или в Париже на улице 4 сентября, около оперы. Да, по всем этим адресам часто бывал наш герой, Скальковский.

Все крупнейшие банкиры – все его знакомые. … Чем они занимались и очень активно – они привлекали иностранные капиталы в русскую экономику.

…

В частности, удалось привлечь в Россию деньги Ротшильдов. Вы знаете, Ротшильды имели предубеждение к русской политике, к русскому самодержавию, поскольку они полагали, что здесь (и справедливо полагали) еврейское население подвергается и экономической, и общеправовой, гражданской дискриминации. И здесь большую роль сыграло посредничество таких международных коммерческих структур, с которыми был связан и Витте лично. Вот он занимался макроэкономикой, его ругали очень сильно за то, что он как раз большую часть времени тратит на эти большие проекты, вместо того, чтобы заниматься реальной экономикой. А он занимался… Ну, вот как сейчас, вы знаете, тоже очень критикуют наши финансовые ведомства за то, что они держат рубль, курс рубля, то есть занимаются большим таким регулированием, вместо того, чтобы финансировать… (ну, печатать деньги, грубо говоря) финансировать реальные отрасли промышленности. То есть инфляционисты против вот сторонников классической такой теории в стиле Адама Смита. Те же проблемы были и в конце XIX — начале XX века. Витте за это же тоже критиковали.

…

Таким драйвером экономического роста в конце XIX века для России было паровозостроение, машиностроение, это тяжелая промышленность, Россия выпускала паровозы для всего мира, не обязательно для России, хотя она сама очень в них нуждалась. Вся железнодорожная сеть, две третьих, заметьте – было построено до революции, в 1890-х гг., в начале 1910-х, в первом десятилетии XX века, и вот мы пользуемся этими железными дорогами.

…

Природой здесь нам суждено

В Европу прорубить окно,

Ногою твердой стать при море.

Сюда по новым им волнам

Все флаги в гости будут к нам,

И запируем на просторе.

Марина Лобанова:

Мы прогулялись вместе с вами по главным улицам Петербурга, знакомясь с его зданиями в немножко непривычном ключе – это здания крупнейших банков… Я думаю, что для большинства людей дом Зингера на Невском проспекте всегда был символом иностранного капитала, ведущего бизнес в России. Можно ли так сказать? И можно ли назвать долю иностранного капитала в индустриальном развитии Российской империи?

Сергей Лебедев:

Это такой вопрос – прямо в сердце вот этой позднероссийской империи. Это вопрос всегда вызывал огромные дискуссии. … Это, понимаете, как Китай. Вот Китай через 100 лет стал примерно тем же самым – такой мастерской мира, и в тяжелой промышленности, и вот сейчас чипы компьютерные и вот эти вот айфоны там делались и делаются еще до сих пор. То здесь – тоже принесены технологии, но они принесены были в Россию, потому что здесь дешевый труд был сравнительно, сырье было рядом… Возникший в 1890-е годы первый такой большой экономический подъём – в значительной мере… в процентах вычисляли коллеги долю иностранного капитала… она была велика, более двух третей, вероятно.

…

Доминировал здесь иностранный капитал, да. Потому что русского капитала не хватало – ну, не было у нас свободных средств. Государство участвовало, но как происходил этот процесс? Через русские банки. Правительство России не разрешало здесь учреждать иностранные банки. Нужно было через русские банки действовать – и вот так капитал поступал в Россию. Выпускались акции каких-то промышленных предприятий и эти акции покупались на бирже и мелкими инвесторами, и крупными банками, и так далее. И на эти ценные бумаги строили экономику новой России. В России уровень доходности был выше.

…

А второй промышленный подъём уже был в 1910-х годах, и он связан с деятельностью Столыпина. Вот чем Столыпин здесь отличается от Витте? В каком-то смысле, он более национальный получается, потому что, действительно, уже русский капитал тоже набрал силу, и здесь второй промышленный подъём, который продолжался до 1914 года, он как раз с доминирующей ролью русского, национального капитала.

…

Если говорить о здании Зингера… это американское предприятие, там американский  орёл, обратите внимание, или орлан, в общем, примерно такой же, как на американском гербе, символ Соединенных Штатов. Замечательный дом, классический, сейчас он Дом книги у нас. Такие здания были по всему миру построены, и в Нью-Йорке такое здание было, и в Чикаго… Американцы бы построили выше! Но, понимаете, в Петербурге существовал регламент строгий, чтобы не выше Зимнего дворца строить здания, там и так вылезает потихонечку всё… Они могли бы сделать вполне совершенно «билдинг» такой двадцатиэтажный – ничего не стоило бы им построить. Кстати, вот в мире все эти здания снесли и построили что-то другое, в тех же Соединенных Штатах утеряны очень красивые здания, так что с точки зрения истории архитектуры наше здание – одно из немногих представителей этого стиля, которое сохранилось.

…