Эстетика или практичность? Как написать адрес в красивом городе и никого не покоробить

Программа «Возвращение в Петербург»

Андрей Борисович Рыжков, член Топонимической комиссии Санкт-Петербурга

Эфир 19 июля 2021 г.

АУДИО + ТЕКСТ

 

23 июня 2021 под эгидой Топонимической комиссии Санкт-Петербурга на ул. Рубинштейна, 8 прошел семинар под названием «Прикладные аспекты топонимической деятельности». Он был посвящен различным тонкостям принятия и воплощения топонимических решений в реальной жизни: каким образом горожане видят официальные названия улиц и других городских объектов в повседневности, как топонимия помогает людям ориентироваться и общаться и как можно оптимизировать процесс присвоения или изменения названий.

 

Действительно, мы много говорим о принципах присвоения названий, о творческих трудностях топонимистов, но забываем, что даже самый прекрасный и гармоничный топоним может превратиться непонятно во что, если его искажают на адресной табличке или на маршрутной доске общественного транспорта. От названий городских объектов мало прока, если люди их не видят и не знают. А ведь городская топонимия и зарождалась как ответ на стихийную потребность жителей в ориентировании, а позже и в адресации. Поэтому изрядная часть обсуждения была посвящена проблеме адресных знаков в Петербурге.

 

 

Иногда кажется, что наши знаки адресации преследует какой-то злой рок, и началось это не вчера. Вспомните огромные белые «фонари» позднесоветского периода, которые, возможно, были к месту в новостройках, но явно диссонировали с историческим центром. На Невский проспект их, впрочем, так и не отважились установить, но до начала 1990-х на главной магистрали города висели серо-зеленые круглые «таблетки», на которых сложно было прочитать даже номер дома. Затем, после недолгого периода установки синих табличек с рекламной строкой внизу, в начале 2000-х был разработан новый дизайн адресных знаков для центра. Это были симпатичные «домики», напоминавшие про исторические знаки адресации. Но, к сожалению, в глазах топонимистов они обладали ключевым недостатком: невозможностью полного и правильного отображения топонима. Мы помним, что «улица Бармалеева» и «Бармалеева улица» это совсем не одно и то же, но массовое внедрение «домиков», увы, способствовало закреплению у горожан некорректного восприятия старинных топонимов в форме притяжательного прилагательного. Карташихины, Подрезовы, Полозовы и другие стремительно последовали по пути Замшиной улицы.

 

 

Последняя «знаковая революция» произошла в Петербурге в 2010 году. Поводом для нее было решение сделать навигацию в туристической столице России дружественной для иностранных  гостей. Ведь для человека, выросшего на латинице, кириллические надписи выглядят так же, как для нас с вами надписи на греческом, то есть, прямо скажем, нечитаемы в принципе. А для этого понадобился совершенно новый дизайн адресных знаков, на которых должно помещаться и русское название, и транслит. Результат получился двойственным.

 

 

Топонимисты наконец-то получили знаки, на которых можно писать название улицы правильно и полностью. Большая Зеленина улица (а не «ул. Б. Зеленина») — пожалуйста! Улица Маяковского (а не «Маяковского улица») — на здоровье! Эстеты же предъявляют к новому дизайну художественные претензии, уж больно эти таблички выглядят «просто» (хотя, с моей точки зрения, в данном случае простота и дешевизна скорее плюс, чем минус, памятуя о проблеме возвращения исторических названий). Но самым удивительным и печальным следствием внедрения новых «центральных» знаков стало… исчезновение квартальных указателей!

 

 

Это просто не укладывается в голове: таблички, висевшие на углах центральных улиц, никак не зависели от смены поколений собственно знаков адресации. Их задачей было исключительно информирование граждан о названии конкретной улицы и о направлении нумерации, поэтому они не менялись десятилетиями. И вот все они в одночасье отправились в утиль. Почему?

 

 

Оказывается, Комитет по градостроительству и архитектуре (КГА), который отвечает за разработку адресных знаков, посчитал квартальные таблички лишними! Да, на новых знаках, кроме собственно номера дома, указываются также и номера соседних домов. Но это никак не помогает людям, идущим, например, по Большому проспекту Петроградской стороны, понять, какую улицу они пересекают. Ведь адресный знак по этой улице висит не на самом углу, а, например, над подворотней. А если дом имеет официальный адрес по проспекту, с «уличной» стороны не будет вообще никакого знака.

 

По новым правилам адресации у дома может быть только один-единственный официальный адрес. Казалось бы, это очевидно, но как быть, если дом выходит на две, а то и на три улицы? Раньше для ориентирования использовались «вспомогательные» номера по смежным улицам или, на худой конец, те самые «квартальные» таблички. Теперь же руками чиновников сооружена настоящая навигационная западня. Знак висит с одной стороны и не всегда на углу, а квартальных табличек нет.

 

А почему нельзя вешать «ориентировочные» знаки, как раньше? Потому что КГА осуществил еще одну «знаковую диверсию»: по разработанным им правилам адресные знаки теперь вешают не городские службы, а собственники зданий (в многоквартирных домах — управляющие компании). Их лишнего повесить не заставишь, да еще и с «несуществующим» официально адресом. Тут-то бы и помогли квартальные таблички, с которыми так быстро и безответственно расстались организаторы новой знаковой политики. Но даже через 11 лет КГА отказывается признать нужность квартальных указателей…

 

Вот мы с вами в этой студии справедливо возмущаемся такими странными решениями. Но в прессе и соцсетях я как-то не вижу особенных претензий по этому поводу, складывается впечатление, что все всех устраивает… Да, люди жалуются, что на каком-то доме и вообще нет адресного знака. Но теперь за его наличие отвечает не город, а собственник, вот с ним и разбирайтесь! Очень странно, что программа, в основе которой лежало желание улучшения навигации и ориентирования, привела к таким результатам.

 

Пока наша настойчивость не производит впечатления на КГА, но есть в городской навигации и обратный, положительный пример, правда, связанный с другим ведомством — Мостотрестом.

 

 

Мы все прекрасно знаем оригинальный, «выпуклый» дизайн табличек с названиями петербургских мостов, традиционный тип шрифта… Но однажды завод, с незапамятных времен изготавливавший керамические таблички для Мостотреста, прекратил существование. На петербургских мостах стали появляться безобразные таблички с «плоским», совершенно кустарным дизайном и некрасивым шрифтом. Возмущающимся гражданам Мостотрест долгое время отвечал, что это его личное дело, какие таблички ставить, скажите спасибо, что хоть такие (что по законодательству, увы, действительно так).

 

Но эту печальную тенденцию сломал один-единственный энтузиаст — петербургский художник Юрий Осинин, который на свои собственные средства наладил выпуск табличек для мостов по традиционной технологии и некоторое время даже «нелегально» их вешал взамен «нового безобразия». Мостотрест же поначалу их даже снимал, но затем здравый смысл все-таки возобладал, и на прекрасных петербургских мостах и мостиках опять красуются оригинальные, приятные глазу таблички с названиями, которые изготавливаются уже по заказу Мостотреста. Хочется буквально процитировать Юрия Осинина, потому что лучше не скажешь: «Конечно, многие люди не обращают внимания на такие детали, но если мы будем при создании городской среды ориентироваться на них, то будем жить в помойке».

 

«Позвольте познакомить — Мост. Таракановский мост. С новой прекрасной керамической табличкой. Нет засилью безликих железяк и бездушных шрифтов! Даешь Питеру красивые детали! Ведь именно из них, из деталей, складывается ощущение характера города» (Юрий Осинин. Блог в ЖЖ).

 

 

Но вернемся к домам, перейдя к тому, что мы видим на табличках в районах новостроек. Здесь ситуация долгое время была обратной «центральной»: старые белые «фонари» не портили картину, а пришедшие им на смену в начале 2000-х таблички на белом фоне с синими буквами были, пожалуй, лучшим вариантом современного дизайна для окраин.

 

 

К сожалению, в 2010 эксперимент по размещению транслита на адресных знаках не ограничился историческим центром, а затронул и три периферийных района: Невский, Московский и Фрунзенский. Новые знаки не совсем повторяли центральный дизайн, но их размер и выбранный шрифт все же были абсолютно непригодны для широких новых улиц. И что же? Не так давно этот дизайн стал официальным и для остальных «неисторических» районов Петербурга.

 

Тут снова надо сказать «спасибо» КГА, настоявшему на окончательном утверждении неудачного решения 11-летней давности. Конечно, поскольку (напомним) установка адресных знаков это дело собственника, в городе остается еще много знаков адресации образца 2000-х. Но если знак вешается на новый дом или взамен старого, он должен соответствовать официальному макету.

 

 

Интересная проблема, возникшая совсем недавно, состоит в массовом появлении на городских адресных знаках так называемых «технических литер». Литеры (в единственном числе — литера) в адресе — это совсем не те «буковки», которые раньше заменяли собой номера корпусов, если нужно было дать дому адрес в отсутствие «лишнего» номера. Вот стоит дом 11, рядом дом 13, а между ними вклинился дом 11а.  Но литеры — это совершенно другое.

 

Технические литеры в Ленинграде — Петербурге были знакомы только работникам проектно-инвентаризационных бюро (ПИБ), в штампе о прописке их не указывали и граждане их «не видели». Нужны они были для того, чтобы различать между собой здания, расположенные на одном земельном участке, но даже если на участке был всего один дом, ему все равно присваивали техническую литеру, как правило, «А».

 

 

В Москве же для этой цели традиционно использовали «строения», которые, в свою очередь, не следует путать с «корпусами». «Дом 38, корпус 1, строение 1» — это не ошибка и не тавтология, так же как и «дом 38а, литера А». Как бы то ни было, и «литеры», и «строения» — теперь полноправная часть адреса, и вы можете видеть их в свидетельстве о собственности на квартиру, но нужны ли они на адресных знаках?

 

Далеко не всегда. Если в промышленно-деловых зонах, где на одном участке может быть больше десятка зданий, они и помогают ориентироваться, то в жилых кварталах  — только засоряют информационное пространство. А тут еще непривычные к литерам собственники изобретают новое слово «литер», которым и украшают свои адресные знаки.

 

Интересные сюрпризы подкидывают горожанам новые правила адресации, и вот в каком случае.

 

Мы уже не вернемся к романтическим «описательным» адресам XVIII-XIX веков, но в наших новостройках возникают удивительные параллели с былыми временами, когда под совершенно идентичным адресом объединяются несколько на вид отдельных зданий. Но у них есть общее подземное пространство (например, паркинг), а тогда и номер дома, и корпус, и даже строение (литера) у всех них будут одинаковыми. А квартиры — пронумерованы насквозь.

 

Как же тогда находить нужный подъезд? Очень просто —  обходить их все подряд, как во времена Гоголя, но с поправкой на масштаб современного строительства…

 

Есть в новых кварталах и совсем уже рукотворные проблемы, связанные с адресацией. Некоторые новые улицы просто не получают  названий вовремя — не только из-за неторопливости Топонимической комиссии, но и из-за странной позиции некоторых согласующих комитетов, например Комитета имущественных отношений (КИО). Это ведомство, казалось бы, больше всех заинтересовано в своевременном появлении новых топонимов, ведь именно КИО присваивает адреса новым зданиям. На практике же присвоение уличных названий ими тормозится под предлогом того, что застройщик еще не передал «уличную» землю городу. Хотя согласно проекту планировки «красные линии» новых улиц давно утверждены. Дом, однако, не может быть принят в эксплуатацию без адреса, и тогда для этой цели используются ближайшие официально существующие улицы! Так, на месте бывшего шампиньонного завода на Пулковском шоссе распланировано и названо несколько новых улиц, но все дома на них имеют адрес по одному и тому же номеру на Пулковском шоссе, с бесчисленными корпусами. Это уже похоже на сквозную нумерацию в пределах полицейской части, установленную в 1780 году…

 

Помимо адресации и всего, что с ней связано, на семинаре затрагивалась и еще одна тема, весьма важная в топонимически-прикладном смысле. Как должна выглядеть оптимальная процедура принятия топонимического решения, каково должно быть при этом соотношение экспертного и общественного мнения и как это самое общественное мнение корректно выявлять?

 

 

Вообще говоря, в современном городе такая задача не сводится лишь к топонимике, это общая проблема любого преобразования городской среды. В какой степени градостроители (будем считать, что решения принимают градостроители-профессионалы, а не заинтересованные застройщики) должны учитывать мнение горожан? C одной стороны, они профессионалы в этой области, в отличие от абсолютного большинства горожан, но, с другой стороны, они могут принять некорректную концепцию, что-то не учесть или наоборот, учесть то, что не надо (излишние аппетиты того же застройщика).

 

Общественное мнение должно выполнять роль некоего противовеса (напомню, что досадные адресные знаки, о которых мы говорили выше, тоже проектировали «профи»). Но делать мнение общественности заведомо решающим губительно, если вспомнить о массовых предрассудках относительно платных парковок и других непопулярных, но доказавших свою эффективность в мире решений. Кроме того, в голосе общественности часто звучит знакомая нотка «делайте что хотите, только не рядом с моим домом».

 

Все это мы можем наблюдать и в топонимике, с тем лишь странным нюансом, что городские власти не всегда априори поддерживают мнение экспертов, которых сами же назначили (в первую очередь это касается возвращения исторических названий). Налицо и давление «заинтересованных персон», и массовые топонимические «заблуждения».

 

На мой взгляд, отбирать варианты и выносить топонимическую рекомендацию все же должны эксперты, а у граждан должно быть — право вето. То есть возможность демократического блокирования нежелательного решения.

 

Но вот на стадии выбора, предшествующей рекомендации комиссии, такой механизм не проходит. У топонимистов просто волосы дыбом встают при виде некоторых топонимических инициатив, набирающих одобрение в соцсетях. Тут и канцеляризмы, и безудержный пафос, и стремление увековечить всё и вся… А заявители приходят на комиссию со словами — давайте одобряйте, народ уже все решил! То есть нужна возможность взаимной блокировки.

 

Как это решить организационно? В компьютерную эпоху нет нужды проводить референдум по каждому топонимическому вопросу: есть прекрасная возможность устроить электронное голосование с верификацией на официальном портале правительства Санкт-Петербурга, ограничив круг возможных голосующих жителями Петербурга. А там уже естественным образом определится, какое количество жителей реально волнует конкретная инициатива.

 

Но вот заранее нельзя сводить вопрос даже о названии небольшого сквера — к мнению жителей конкретной улицы и даже района. Наш топонимический ландшафт — это достояние всех петербуржцев. И, конечно, в полной мере это относится к вопросу возвращения исторических названий.

 

Нам как экспертам, конечно, хочется все решать самим. Но вы же понимаете, что состав экспертов определяют не сами эксперты. Необходима какая-то взаимная подстраховка. А организовать электронное голосование с верификацией сейчас совсем не сложно и не дорого, что выбивает из рук наших оппонентов по возвращениям излюбленный «аргумент» о «трате народных денег». Пока мы приглашаем всех горожан участвовать в «простых» опросах на сайте Правительства Петербурга по примеру триумфально прошедших опросов о возвращении Смоляной улицы и Головинского переулка. Но совсем скоро опросы будут проходить с подтверждением через сайт Госуслуг, поэтому убедительно прошу всех неравнодушных обзавестись аккаунтом на Госуслугах. Для этого сейчас даже не нужен домашний компьютер и интернет, в крайнем случае, все действия можно производить через МФЦ.