Главное зло – пошлость. Как его преодолеть?

Программа Марины Лобановой

«Встреча»

Гость: Елена Александровна Евдокимова

Тема: осмысление понятия «пошлость» в культурологии

Часть 1

Эфир: 19 ноября 2022 г.

АУДИО

Елена Евдокимова:

Тема возникла из опыта художественной литературы, когда я невольно соотносила и русскую литературу, и зарубежную, и опыт русской религиозной философии… и меня поразило в какой-то момент, что, с одной стороны, теме пошлости никто специально не уделял внимания, я имею в виду – из мыслителей, а с другой стороны, это, как вы сказали, явление, которое пронизывает всю нашу жизнь. И это очень страшное явление. Недостаточно отрефлексированное, недостаточно уловимое в нашей жизни повседневной. И я задалась вопросом, а когда вообще это зло… (потому что речь идет о пошлости как очень небезобидном явлении), когда это зло появилось в мире. В мире и человеческого бытия, и культуры, и вот, с одной стороны, когда оно появляется в человеке, а с другой стороны, когда оно начинает им рефлексироваться. И оказалось, что рефлексируется оно не так уж рано. То есть были времена, когда пошлость не была так актуальна, а потом вдруг она становится всё актуальнее и  актуальные, как будто она нарастает в человеке. Вот именно этот род зла.

…

И рефлексировать ее стали, видимо, романтики. А вот со всей точностью, со всем пережитым ужасом встречи с этим явлением – она осмысляется все-таки русской литературой XIX века. Великая русская литература XIX века, как никакая другая это зафиксировала, это изобразила. И благодаря этому человек становится чувствительнее.

…

Пошлость в человеке появляется как то, что разъедает его, но человек может ее даже не замечать. А литература (именно художественная литература соединяет мысль и опыт, это и психологический опыт, это и опыт интеллектуальный) это ловит, фиксирует и дает возможность тебе это в себе обнаружить. И тогда ты перед ней не беззащитен, а зло это не тотально.

…

Пошлость как серость, мелкость, стертость в сочетании с самодовольством – вот это самая главная черта, которая присуща любому виду пошлости. Вот такая пошлость часто человеком не замечается, а она является для человека Нового времени самой большой опасностью… Пошлость можно назвать главной  окраской зла последних веков.

…

Марина Лобанова:

Это действительно очень сложная книга, но она добавляет света в нашу жизнь. Вообще редко, когда исследователь берётся исследовать зло вот с такой целью – добавить в нашу жизнь света. Мне кажется, эта книга очень важна именно сейчас, здесь много тем, и на какие-то из них я хотела бы поговорить. Далеко не очевидные вещи есть уже в оглавлении.

Елена Евдокимова:

Я начну даже с названия, потому что оно несколько пугающее: «Избывая бессмертную пошлость». Ведь тема неслучайно настолько неисследована, посвящать книгу пошлости – в этом есть определенная опасность. Нельзя заявить ее в именительном падеже. Возьмет исследователь эту тему и начнет описывать пошлость во всех ее видах – и что тогда получится? Она тогда раздуется до невообразимых размеров… И, кроме того, сразу ясно, что просто неприятно будет смотреть на эту обложку. Поэтому я взяла «пошлость», во-первых, в кавычки, во-вторых, «бессмертная пошлость» – это выражение Тютчева в одном из его прекрасных стихотворений. И получилось, что уже в названии есть движение преодоления.

Человеку нужно пошлость в себе всё время преодолевать, это одна из вечных задач, если ты хочешь жить человеком.

…

Первая глава посвящена той почве, на которой романтики находят эту пошлость – это обыденность.

…

Чем человек не пошляк отличается от пошляка? Где вот эта грань? Например, мы можем с пошляком перепутать заурядного человека.

…

Перед пошлостью все могут оказаться беззащитны… ни творчество, ни талант, ни какие-то способности или статус не могут от нее защитить человека. Кульминацией этого принципа стало сопряжение пошлости и греха у Достоевского.

…

Как художник Достоевский всё доводил до предела, он сам о себе говорил: ни такта, ни меры ни имею, во всём до самого предела дохожу. Вот он – мастер обратиться к чему-то предельнейшему. И когда он изображает пошляка, он заходит в этом изображении гораздо дальше, чем даже Гоголь, который вроде считается у нас открывателем здесь, признанным Пушкиным, утверждённым Пушкиным открывателем темы пошлости. Пушкин ему сказал: только у вас я встретил такую способность сделать мелкое, пошлое таким выпуклым, что оно сразу бросится в глаза всем. Вот это действительно Гоголь схватил больше и глубже, чем любой его современник. Но у него в пошляке еще есть какая-то надежда, что, может быть, эту курочку снимешь и под ней что-то всё-таки… остатки живой души… обнаружится. То есть он изображает пошлость как ороговелость такую душевную. А Достоевский в своих пошляках выходит уже к такому пределу, когда это уже перестаёт быть просто пошлостью и становится «мерзостью запустения», становится просто разверзающимся небытием, последней бездной. То есть это уже переживание мистическое, это переживание последнего ужаса.

…

Достоевский лишает злодея романтического ореола и показывает, что на самом деле зло ничтожно. И вот на этой почве я говорю о пошлости и зле в их абсолютном тождестве. Встречаются они именно на небытии. То есть если ты не будешь замечать за собой этих впадений в пошлость, ты выходишь неизбежно к имитации жизни, к тому, что ты «как бы живешь», а на самом деле ты находишься в недобытии.

…

Марина Лобанова:

Кстати, сейчас в Музее Ахматовой в Фонтанном доме есть выставка «Такие вещи допускать нельзя», она посвящена первой публикации стихов Гумилева (через шесть десятилетий после его убийства). Гениальная совершенно выставка. Там представлены «письма в редакцию»… Так вот это – такая пошлость! Такой образец ее! Речь, построение текста, фразы в этих письмах… Требования и угрозы… Посетители выставки читают эти письма и … ну, с улыбкой, смеются над ними… А ведь это серьезно. Не так давно могли и расстрелять после такого письма… А их столько написано! И мы видим, что эти письма писались – и в 30-е, и в 60-е… и сейчас они пишутся. Но что потрясает – в том же «стиле». То есть пошлость, видимо, она где-то как «классика жанра» существует. Ведь все эти поколения людей не могли же где-то «изучать» как писать вот эти пошлые «письма в редакцию»… Откуда они научились писать «в том же стиле»?

…

А вот такая тема: пошлость и глупость. Вы в книге говорите об этом. Как они связаны?

Елена Евдокимова:

Связаны они так. Пошляка можно, наверное, назвать и глупцом. Но и пошлость, и глупость – трудноуловимые, трудноопределимые понятия. …  Глупость связана с пошлостью, но не обязательно. В каком случае связана? В том случае, когда это глупость и самодовольство.

…

Полностью слушайте в АУДИО.

Институт Богословия и Философии производит прием на курсы по программам дополнительного образования.

ТЕОЛОГИЯ (БОГОСЛОВИЕ), двухгодичные курсы дополнительного образования. Программа курсов предполагает освоение богословских, философских и общегуманитарных дисциплин для тех, кто стремится приобрести образование в области православного богословия.

РУССКАЯ КУЛЬТУРА В КОНТЕКСТЕ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ (КУЛЬТУРОЛОГИЯ), двухгодичные курсы дополнительного образования. Программа рассчитана на тех, кто имеет представление о русской культуре в её разнообразных проявлениях, и вместе с тем нуждается в их систематизации, в формировании целостного взгляда на русскую культуру. При этом акцент программы делается на том, что русская культура состоялась как православная в своих основах.

Занятия проходят два раза в неделю в вечернее время.

Возможно обучение по заочной форме по индивидуальному плану, в частности, в онлайн-режиме.

Запись на курсы:

по телефону +7 (906) 240 60 36

WhatsApp (906) 240 60 36

См. также: