Главный редактор официальной радиостанции Санкт-Петербургской митрополии протоиерей Александр Степанов

Как отражены итоги пресс-конференции «Топонимике Санкт-Петербурга – только достойные имена!» (ИТАР-ТАСС, 22 ноября 2011 г.) в СМИ (газеты, интернет-издания, радио, ТВ-каналы) СМИ >>

Протоиерей Александр Степанов. 2011-12-08 
Текст: Марина Матвеева

ВСЕ ПЕРЕДАЧИ: КАТАЛОГ, АРХИВ НА САЙТЕ                                         ВСЕ СМИ — ССЫЛКИ

М.Лобанова: Здравствуйте, дорогие друзья! В студии радио «Град Петров» у микрофона Марина Лобанова. Сегодня в программе «Возвращение в Петербург» мы с главным редактором радиостанции «Град Петров» прот. Александром Степановым хотим обсудить отзывы, которые поступают на нашу программу, посвященную топонимике Петербурга, отзывы от слушателей и отзывы от общественности, которые прежде всего выражаются в средствах массовой информации.
Вы знаете, дорогие друзья, что 22 ноября мы провели пресс-конференцию в пресс-центре ИТАР ТАСС. Там было много прессы. В основном это была светская пресса, пять телеканалов, газеты, электронные средства массовой информации. Мы очень благодарны всем СМИ Петербурга, которые пришли к нам, которых заинтересовала та деятельность, которую мы ведем, вы знаете, что мы собрали полторы тысячи подписей, мы отправили их губернатору и в топонимическую комиссию. Но все же интересно было бы узнать, как представляют средства массовой информации вот то начинание, которое было предпринято, те доводы, тезисы, которые на пресс-конференции приводились. Отец Александр, было бы интересно узнать, как Вы оцениваете то, как в средствах массовой информации эта тема была представлена.

Прот. А.Степанов: Спасибо, Марина. Я думаю, что в средствах массовой информации это, может быть, действительно первый случай, когда наше радио прозвучало довольно громко, потому что эта инициатива касается не узкоцерковной, скажем так, проблематики, но церковно-общественной, нравственной. А эти вопросы, конечно, интересуют уже гораздо больший круг людей, чем только лишь тех, которые посещают храмы и считают себя верующими, церковными. Я посмотрел, признаюсь, не все отзывы, какие были, но все-таки значительную часть, и все телевизионные репортажи видел на эту тему, и первое, что мне бросилось в глаза, что у журналистов, – я думаю, что это отражение того, что происходит в обществе в целом, – нету ясного различения таких понятий, как политика, идеология и нравственная сторона жизни. Вот очень часто как контраргумент нашим доводам о том, что имена некоторых лиц нужно убирать из топонимики нашего города и других городов, я думаю, нашей страны, был довод о том, что это мнение какой-то ограниченной группы людей, это мнение, может быть, церкви, может быть, даже не всей церкви. Мы прекрасно знаем и сегодня будем рассматривать отзывы людей, видимо, верующих, церковных, которые слушают наше радио и которые решительно, по разным причинам, не согласны с нами. Во всяком случае, это одна из идеологических как бы установок. И вот здесь мне хочется решительно на это возразить. Дело в том, что в религиозном обществе, каким было общество в нашей стране до Октябрьской революции, хотя бы формально, но тем не менее, в средневековых христианских обществах вот таким регулятором и мерилом нравственного поведения человека служила сама религия, то есть были десять заповедей Моисея, да, не убий. Не убий — значит, убивать просто так нельзя, что бы при этом ни говорилось. Особенно своих сограждан, даже в Ветхом Завете. Ветхий Завет, правда, ограничивал эту заповедь только своим кругом; христианство, разумеется, эту заповедь расширило до отношений со всем человечеством. Тем не менее такой императив был, и все понимали, даже самодержавный правитель все-таки понимал, что убивать людей просто так нельзя, нельзя убивать себе подобных. Там бывали, конечно, артефакты в истории, бывал Иван Грозный, бывал Генрих VIII, бывали разные тираны и злодеи в мировой истории, но они соответствующим образом и оценивались обществом. Кроме того, конечно, вот эти рамки и мера допустимого со стороны власти по отношению к народу, они еще и меняются просто с историческим временем: то, что было допустимо в какой-то исторический период, 300 лет назад, 500 лет назад и считалось бы нормой, сегодняшним человечеством, если так интегрально взять все человечество, считается абсолютно недопустимым. Так вот, когда общество стало безрелигиозным, секулярным, а сегодня мы живем, все-таки надо дать себе отчет в этом ясный – мы живем в секулярном обществе, и весь мир секуляризуется, и религия все более вытесняется в частную сферу, конечно, христианство с этим борется, но, к сожалению, не так успешно, как, может быть, нам хотелось бы, все-таки человечество придумало некоторое средство защиты от полного произвола. И вот мы знаем, что после Второй мировой войны была введена концепция прав человека. По существу, творцы такой концепции, действительно, не могли бы внятно сказать, а на чем она основана, а почему, собственно, вот такие права человека, вот мы называем неприкосновенность личности, право на жизнь – основные какие-то, они действительно должны быть, а почему не другие? Вот нет ответа на этот вопрос. В секулярном обществе, действительно, ответа нет. В религиозном обществе это Воля Божия о человеке. Здесь, если мы Бога исключаем, это, до некоторой степени, повисает в воздухе. Но тем не менее ряд ведущих стран мира, в том числе и Советский Союз в тот момент, эту конвенцию о правах человека подписали. Подписали и всей своей мощью ведущих мировых держав стали ее продавливать абсолютно во всем мире. Потому что, если этого не делать, то тогда возникают те ситуации, которые мы видели во время, скажем, Второй мировой войны, когда Германия, вооружившись националистической идеологией, просто объявила, что некоторые народы надо полностью истребить, как клопов, какие-то народы – второго сорта и потому они должны исполнять свою какую-то функцию в мировом порядке, и только немцы достойны того, чтобы, так сказать, пользоваться благами жизни, правами в полном объеме. Действительно, все человечество, цивилизованное, нецивилизованное, решительно говорит: нет, так быть не должно, это неправильно, это несправедливо, не отвечает вообще ничему. Даже безрелигиозное человечество. И вот поэтому, действительно, права человека утвердились. Поэтому на сегодняшний день в целом весь мир руководствуется определенными правилами взаимоотношения людей, взаимоотношения государств с государством, взаимоотношения правительств, то есть власти этих государств, со своим народом и отношения внутри народов отдельных социальных групп регулируются вот этими правами человека. Повторяю, я не вижу, не знаю, и думаю, никто здесь не может сказать, чем они обоснованы, кроме интуитивного ощущения, что так быть не должно, а вот так должно. Так вот, поскольку весь мир живет именно в этой парадигме на сегодня, – если б мы жили в парадигме христианской, то эти вещи были бы столь же очевидны и имели бы еще, кроме того, какое-то глубокое, так сказать, философское, религиозное, богословское обоснование, – так или иначе, с каких бы позиций мы не взглянули, эти правила должны выполняться. Если они где-либо нарушаются, это не вопрос идеологии, это не вопрос той или иной политики, это вопрос преступления против человечества, именно всего человечества. Когда мы говорим, что человек поступает против Бога, он нарушает какие-то правила, которые Бог устанавливает, он богоборец. Если мы живем в секулярном обществе, то этим, так сказать, источником вот этих норм и правил служит все человечество. Поэтому это будет преступление против человечества, всего человечества, если какой-то государственный режим или какая-то страна начинает действовать не в соответствии с этими правилами. И вот здесь это надо очень ясно понимать: если мы оцениваем деятельность нашей власти в советский период, в период сталинских репрессий и в период, конечно, революции, хотя здесь вопрос, может быть, несколько более сложный, но во всяком случае, когда в стране установился определенный порядок, власть получила определенную стабильность, она начала истреблять огромные слои населения собственной страны. Это не нужно доказывать, это доказано документально, издаются, слава Богу, сейчас мартирологи, где не просто какие-то оценочные числа, столько-то миллионов было уничтожено, столько-то репрессировано, а где поименно называются люди, приводятся их следственные дела, приводятся расстрельные приговоры – так что это абсолютный и неоспоримый факт, что такие вещи творились. И эти вещи расцениваются, повторяю, всем человечеством как преступление. И вот мы должны на сегодняшний день это признать вместе со всем человечеством, что та власть, которая действовала в нашей стране, она была преступна. Да, она в других отношениях могла делать что-то вполне, может быть, неплохое, развивать науку, хотя, тоже довольно односторонним образом: мы знаем, какие были кампании гонения против разных отраслей науки в разное время. Могла социальную сферу обеспечивать все-таки, всем равно, всем минимально, но все-таки какое-то минимальное социальное обеспечение было. Она обеспечивала справедливость в ее очень примитивном, правда, виде, но в виде такого всеобщего уравнения, в зарплатах, в общественном положении и т.д., хотя опять-таки тоже какие-то были и там несправедливости. Но надо признать, что любое государство, любое общество такие вещи все-таки имеет. Так вот, преступление отдельного человека или государственной власти не перестает быть преступлением оттого, что в другое время человек делает что-то хорошее. Я передовик производства и убийца. Но одно не извиняет другое, поэтому я хочу подчеркнуть, что вот эта проблема преодоления нашего исторического прошлого заключается в одной простой вещи – в осознании всем нашим сегодняшним обществом, что та страна, в которой жили наши предки, отчасти и мы с вами жили, я думаю, большинство наших слушателей нашего радио успело пожить в советское время, мы жили в стране преступной, абсолютно не взирая на то, что было много, как говорят, хорошего. Это не компенсирует те страшные преступления, которые эта власть все-таки творила в течение этих десятилетий. Поэтому расценивать и говорить об оценке этого периода в терминах: ну, идеология, ну, политика… Политика бывает разной, идеология бывает разной, у людей могут быть разные мнения, но вот по этому вопросу просто не может быть разных мнений. Точно так же, когда мы жили в христианской стране, не могло быть разных мнений по поводу того, Бог – Троица или не Троица. Да, в церкви мы признаем, что это так, и ни у кого внутри церкви не вызывает удивление то, что вот так тоталитарно церковь формулирует свою догматику. Да, мы веруем в такого Бога. Тот, кто верует в другого Бога, не член христианской церкви.

М.Лобанова: Отец Александр, было несколько средств массовой информации, которые сделали более-менее подробный репортаж, и здесь возникает такой вопрос, должно ли быть у журналиста собственное мнение, которое он попытается сделать как бы стержнем подачи информации. Либо журналист должен нейтрально, вот как он понял, просто пересказать, что было, не давая никаких комментариев. Мы видели в репортажах, и в тексте, и видео, и аудио, которые были по поводу пресс-конференции в ИТАР-ТАСС, что были разные, конечно, подходы. Вы можете, дорогие слушатели, посмотреть подборку некоторых отзывов СМИ, в том числе видеоролики, на нашем сайте. Заходите, на сайте мы все стараемся собирать, чтобы вы в любое время познакомились, кто не успел посмотреть на той неделе, когда пресс-конференция проходила. Но были, в том числе, и такие репортажи, где журналисты высказывали и собственное мнение. Как мне показалось, некоторые журналисты главным стержнем своей позиции делали пресловутую толерантность, то, с чего Вы начали: бывает мнение, а бывает и другое мнение, на самом деле много мнений должно быть, хороших и разных, бывает такая вера, бывает сякая вера, такая идеология, другая идеология, часть общества считает так, другая часть эдак, но делать ничего не надо. Вот мне показалось, что такой принцип, такое кредо у журналистов.

Прот. А.Степанов: К сожалению, это следствие именно того, что в нашем обществе в целом не было произнесено внятной оценки того, что мы пережили в XX веке при советской власти. Поэтому переименование улиц, это, конечно, вопрос частный, который впрямую следует из того, как мы это оцениваем. Если мы это оцениваем: ну было что-то плохое, но было и много хорошего, кому-то кажется, что хорошего было больше, почему же этих людей надо убирать. Кому-то кажется, что все-таки плохого было больше, давайте лучше уберем. Если мы так подходим, тогда это, действительно, оправдано. И в этом отношении журналисты, в общем, действовали в рамках вот того существующего морального поля, если хотите, которое мы, действительно, наблюдаем в нашей стране, со всей разноголосицей мнений. Это, конечно, ужасно, потому что на самом деле главная, на мой взгляд, проблема нашей страны сегодня это то, что мы не имеем общего взгляда на этические проблемы. Можно быть верующим, можно быть неверующим, но надо более или менее прийти к какому-то консенсусу в стране. Как мы видим себя, кто мы такие, что мы за народ, что мы пережили, что нас объединяет, что нас разъединяет и т.д. Это должно быть как-то собрано и вербализовано. Вот этого как раз не произошло. Когда мы делали довольно много на нашем радио программ, посвященных исторической памяти, историческому покаянию и т.д., мы, естественно, говорили вот об этом же, и не случайно на нашем радио так много времени, в общем-то, этому посвящали, посвящаем и будем посвящать, потому что на наш взгляд это действительно ключевая проблема, просто ключевая проблема, которая не дает нам двинуться дальше в развитии нашей страны. Все те страшные, уродливые явления нашей сегодняшней жизни: бессовестная олигархия, нечестная власть, ужасная коррупция, разворовывание государственных денег и т.д., что так возмущает сегодня практически всех людей, конечно же корнями уходит в тот период. Я очень советую нашим слушателям открыть книгу Александра Исаевича Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», там есть такая глава, называется «Голубые канты». И вот конец этой главы, – к сожалению, у меня нет сейчас под рукой текста, я бы просто с удовольствием процитировал большой кусок, где, по-моему, предельно внятно и убедительно автор говорит о том, что то зло, которое было совершено и не было никак по-настоящему наказано в нашей стране, наказано не в том смысле, что мы кого-то расстреляли или посадили, как он говорит, а наказано в том, что вслух убийцы названы убийцами, садисты названы садистами. И он сравнивает Россию с Германией, в которой после войны произошло 86 000 процессов над бывшими нацистами, и говорит: в нашей стране и до сих пор кричат «Мало, давайте больше! Уже 20 лет судят и еще мало, давайте еще». А вот то, что у нас по данным в открытой печати было осуждено всего порядка десяти человек после того, как сталинский период закончился, после 20-го съезда в 1960-е годы, так вот, чтобы было пропорционально, должно было бы пройти примерно 250 000 процессов. Прошло бы такое, он пишет, наверное бы и хватило. Но, почти цитирую: зло, загнанное внутрь тела, оно не погибнет там, оно будет разлагать весь организм, и выпирать все равно будет, и зло, посеянное в душе, даст страшные всходы через десятилетия. И страшно, и неуютно будет жить в такой стране. Я считаю, абсолютно пророческие слова, абсолютно пророческие. То, что мы сейчас переживаем, это и есть те самые всходы ненаказанного, неуказанного, необличенного зла. Вот так бы я ответил.

М.Лобанова: Интересный сюжет, довольно подробный, показал наш петербургский Пятый телеканал, и журналист этого телеканала, мне кажется, сделала вывод примерно следующий: мнения-то могут быть настолько разные, что в обществе начнется разброд, все начнут все переименовывать, где критерий? И, в общем-то, обращается, собственно, и к нам, и к церкви, вопрос: а почему вы думаете, что у вас есть критерии судить, кто хороший, кто плохой? Возьмем тоже общепризнанные какие-то фигуры российской, петербургской культуры. Она привела пример – Петр Первый, а что, Петр Первый был хорош? Он головы рубил. Привела пример – Ломоносов, 300-летие Ломоносова в этом году широко празднуется, и там была сказана удивившая меня, конечно, новость: Ломоносов ставил опыты на олигофренах. Ну и что, не останется ни одного идеально кристально чистого персонажа для закрепления в нашей культуре, давайте не будем просто вообще здесь выносить никаких суждений.

Прот. А.Степанов: Относительно Петра Первого – действительно, это очень сложный исторический персонаж, которому тоже мы на нашем радио посвятили немало времени, и действительно, фигура в каком-то смысле, наверное, роковая для русской истории. Очень многое из того, что мы переживаем последнее столетие, связано, конечно, с тем, что началось 300 лет назад с петровскими реформами, хотя, конечно, фигура абсолютно неоднозначная. Но, действительно, Петр уничтожил в разных там военных авантюрах, на строительстве Петербурга большое количество людей, то есть погибло большое количество людей. Но все-таки он, во-первых, никогда не провозглашал необходимость уничтожения вообще людей, своих собственных граждан, в то время, как большевистская власть абсолютно ясно, многократно и многообразно декларировала необходимость уничтожения эксплуататорских классов, к которым произвольно относились все, кроме беднейшего крестьянства и пролетариата, которые составляли, может быть, 10-15% населения страны. То есть остальные все теоретически могли быть уничтожаемы просто как враги революции, враги пролетариата и т.д.
Второе. Мы не можем предъявлять нравственных требований, которые мы предъявляем сегодня, к тем персонажам, которые жили в какой-то далекой исторической перспективе. Ну, всем, наверное, знакомы такие вопросы людей, читающих Библию: как же так, в вашей главной священной книге, – говорят люди неверующие, далекие от церкви, – в Ветхом Завете, там такие ужасы, евреи истребляют целые народы. И причем по повелению Божию, как там сказано, осуществляют чудовищный геноцид всех этих кочевых народов, которые там проживают в земле Ханаанской.

М.Лобанова: И вы после этого учите нас еще нравственности…

Прот. А.Степанов: …Да, и вы после этого учите нас нравственности. Но ответ на это совершенно очевиден: оценка этих людей исходит уже из христианского или постхристианского представления о нравственности, о том, что можно и что нельзя. Если мы взглянем на то, какие представления были у людей, современных ветхозаветному Израилю в других народов, тех же хананейских, тех же вавилонских, ассирийских, египетских и т.д., то мы увидим, что они не только не лучше, они еще хуже, они еще чудовищнее. Поэтому нельзя совершать такой анахронизм. То есть, когда мы рассуждаем сегодня о преступлениях, которые совершились сегодня, по сегодняшним представлениям они являются безусловным преступлением. Это не всегда было понимаемо как преступление, допустим, 300, 500 или 1000 лет назад, в то время это могло пониматься как жестокость, как грозность, Ивана Грозного, например. Сегодня мы назвали бы его, конечно, садистом и убийцей, преступником; в то время народ прозвал его Грозным, хотя преступления с сегодняшней точки зрения, были достаточны для того, чтобы его судить каким-то, не знаю, любым мировым судом. Но такие злодеи, повторяю, были и в других странах, разумеется, не только Россия этим была богата. Если мы возьмем средневековую Италию или Англию, да любую, собственно, абсолютно любую европейскую средневековую страну, мы увидим там персонажей, которые поступали крайне жестоко, в борьбе за власть, скажем. Поэтому апелляции к Петру Первому, Ломоносову… тогда не существовало биоэтических каких-то норм, и люди неполноценные не считались, может быть, вполне людьми, хотя я, честно говоря, первый раз слышу о том, что Ломоносов ставил какие-то опыты. Какого рода, опять-таки, опыты? Вы знаете, опыты и сейчас ставят на людях – дают какие-то таблетки пробовать, сначала на животных, потом на ком-то, в конце концов пробуют на человеке. Если речь идет о таких опытах, то они продолжаются и сегодня, без них медицинская наука не может двигаться. Я не думаю, что это опыты, сравнимые с такими опытами, которые нацисты ставили в концлагерях над людьми, которые там находились.

М.Лобанова: Но все-таки очень сложно ответить на такую претензию, которую предъявили журналисты: почему можно увековечивать память Петра Первого, Ломоносова? Они в свое время, может быть, тоже по сегодняшним меркам наши современные этические, нравственные нормы нарушали. Но, может быть, большевики тоже создали такой отрезок истории, когда были вот такие нормы, вот так строился этот режим, вот была такая история, что же сделать?

Прот. А.Степанов: Мы же все-таки смотрим с некоторой высоты, если хотите, которая выше заявления любого отдельно взятого режима. Пытаемся подняться. Религия. Господь Бог. Христианство. Источник, так сказать, права казнить или миловать. Но в сегодняшнем, повторяю, дне этот источник – это общий опыт всего человечества. Не отдельный народ себе формулирует вот эти основополагающие принципы жизни и, допустим, безопасности своих граждан, а формулирует все сообщество. Вот в этом есть некоторая опасность, отрицание универсальности прав человека: а вот у нас такая другая традиция, у нас мусульманство, мы режем руки, головы и т.д.

М.Лобанова: Либо мы принимаем эту декларацию прав человека, либо нет…

Прот. А.Степанов: Наша страна принимает. Наша страна однозначно ее принимает.

М.Лобанова: А вот журналистское сообщество, приняло ли оно эти ценности как свои?

Прот. А.Степанов: А вот журналистское сообщество не понимает этого, и большинство людей тоже не очень внятно это понимают. Вот поэтому мы пытаемся это как-то все-таки разъяснить, потому что, мне кажется, это очень важно понимать. А относительно людей, которые жили в другие эпохи, повторяю, мы не имеем никакого права предъявлять сегодняшние наши универсальные требования к людям, которые жили в других условиях, в другой ситуации. И тогда эти требования отнюдь не были общепринятыми. Петр Первый не рассматривался Людовиком XV как изувер и как какой-то маргинальный правитель, он рассматривался вполне как равный. Могли быть разные методы, страны были разные, методы были разные, конечно, азиатчиной все это здорово отдавало, он мог шокировать кого-то, но все-таки это было в пределах того, что было принято. Кроме того, опять-таки повторяю, он же не уничтожал народ просто для того, чтобы уничтожать. Он вел войны, может быть, не вполне оправданные, было много военных авантюр помимо Северной, всем известной победоносной войны. Были и другие войны, которые России обошлись чрезвычайно дорого. Да, те методы, которые использовались при строительстве Петербурга, когда сгоняли сюда тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч крестьян, не обеспечив, так сказать, социальную и вообще какую-то бытовую инфраструктуру, заставляли жить в очень тяжелых условиях, конечно, многие умирали. Да, это было похоже на некоторые стройки века, но все-таки в этом не было цели уничтожить как можно больше населения. А в большевистских лагерях, конечно, стояла цель физического уничтожения тех слоев населения, которые были нелояльны режиму, а таковых было огромное количество, и поэтому масштабы репрессий тоже были огромными.

М.Лобанова: Мне кажется, что интересно было бы заметить многим людям, которые не являются христианами по убеждениям, но тем не менее, может быть, не осознавая, принадлежат к христианской культуре, почему именно церкви лучше видно, какие нравственные нормы у нас действительно как-то, может быть, расшатаны или вообще не присутствуют, мы не можем на них опираться. Потому что декларация прав человека тоже была принята, в общем-то, основываясь на христианских ценностях и нормах. Поэтому, действительно, в христианстве это лучше видно. Когда все человечество в совокупности своей принимает эти нормы уже как нормы светские, все равно источник их лежит в христианстве. И поэтому, действительно, их актуальность в церкви максимально выражена, это просто правда историческая, может быть, не только смысловая.

Прот. А.Степанов: Конечно, конечно. Дело в том, что ведь мы все-таки говорим о том, что человек, живя церковной, духовной жизнью, уточняет и обостряет свое нравственное чувство. Если этого не происходит, если мы по-прежнему все измеряем какими-то внешними формальными успехами, это значит, христианство вовсе не проникло внутрь нас, оно осталось какой-то внешней именно идеологией, которую мы приняли. Приняли, что есть Бог, приняли, что он Троица, опять-таки, не слишком вдаваясь, что это значит и к чему это, между прочим, нас обязывает, что Бог – Троица. Много ли людей может внятно объяснить?

М.Лобанова: Да, ответить на вопрос, тоже интересная такая задача.

Прот. А.Степанов: Так вот, к сожалению, действительно, как я думаю, значительное число людей верующих, которые посещают храм и даже исповедаются и причащаются, как-то внятно этот вопрос себе не задали и не стремятся к тому, чтобы уточнить вот это свое нравственное чутье. А это нужно делать, обязательно нужно. По идее-то, конечно, это само собой происходит до некоторой степени, когда человек исповедуется. То есть он начинает просто следить за своими поступками и сам себя судить, сам себя обличать. Вот здесь нужно сделать следующий шаг, просто для того, чтобы понять, что раз мы живем в какой-то стране, раз мы являемся гражданами этой страны, то мы несем ответственность не только за себя лично, но вообще говоря, до некоторой степени и за все, что происходит в нравственном смысле в нашей стране, потому что мы общность, или мы тогда не общность, а мы абсолютно автономизированные личности, которые ничем не связаны и тогда опять-таки никакой страны нет, говорить не о чем. Поэтому, конечно, верующий человек, в теории, должен быть человеком более остро чувствующим несправедливость, неправду, немилосердность, соответственно, проявлять противоположные этому качества в своей жизни, и тем более страшно, когда мы сталкиваемся с тем, что именно в церкви возникают люди, возникают голоса, которые абсолютно очевидные, с моей точки зрения, вещи отрицают. Когда из рядов коммунистической партии раздаются голоса противников, меня это не удивляет, это естественно, так просто должно быть, вот, и удивляет то, что среди этих членов партии в какое-то время, в какие-то периоды вдруг возникали люди, которые говорили: нет, так больше жить нельзя, все-таки давайте что-то менять. Даже тот же Хрущев с 20-м съездом, все-таки это был очень серьезный шаг.

М.Лобанова: Ну, вот об этих голосах внутрицерковного сообщества, отчасти и нашего общества в целом как нации, государства, мы поговорим во второй части беседы, как мы и говорили в начале. Есть отзывы и от наших слушателей. Сегодня мы обсудили отзывы прессы на программу «Возвращение в Петербург», на инициативу разговора о топонимах, вообще о смыслах, об оценке роли личности, даже с нравственной точки зрения, можно сказать, эта программа посвящена именно этому – способности общества оценивать нравственную роль личности. Наверное, правильно, что такой вопрос ставит именно церковь, церковное сообщество, ну и внутрицерковное сообщество как часть нашего общества отражает все его достоинства и недостатки. Об отзывах слушателей мы поговорим во второй части программы. Отец Александр, попрошу Вас ответить на некоторые письма и отзывы, думаю, это будет интересно. Репортажи средств массовой информации вы можете посмотреть на нашем сайте, у нас есть специальный раздел, где мы сделали подборку, как средства массовой информации Петербурга – телевидение, печать и интернет-издания – отразили пресс-конференцию, которую устраивало радио «Град Петров».
Передачу вела Марина Лобанова, и сегодня мы беседовали с главным редактором радиостанции «Град Петров» протоиереем Александром Степановым. До свидания.

См. также:

СБОР ПОДПИСЕЙ

СМИ Петербурга о заседании Топонимической комиссии 15 марта 2012 года >>

Слушайте специальный выпуск программы «Возвращение в Петербург» с участием протоиерея Александра Степанова и историка Кирилла Александрова, в котором мы обсудим полученные ответы на наше письмо Губернатору Петербурга >>

Публикуем ответ от Правительства Петербурга на письмо, которое подписали полторы тысячи слушателей радио «Град Петров» >>

Сюжет в новостях на телеканале РЕН ТВ (Петербург) о пресс-конференции в ИТАР-ТАСС, посвященной топонимике >>

СМИ Петербурга о топонимической инициативе радио «Град Петров» >>

22 ноября в ИТАР-ТАСС (Санкт-Петербург) состоится пресс-конференция «Топонимике Санкт-Петербурга – только достойные имена!» >>

Ответ Владимиру Д. >>

ИТАР-ТАСС, 22 ноября 2011 г. Пресс-конференция «Топонимике Санкт-Петербурга – только достойные имена».Протоиерей Александр Степанов, главный редактор радио «Град Петров»: «Церковные СМИ должны воспитывать людей, которые не перекладывают ответственность на начальство» >>

«Советская власть плюнула в лицо предкам». В программе «Встреча» Вадим Дормидонтов и Даниил Петров рассказывают, как происходили возвращения исторических названий в Москве в начале 1990-х годов. Во второй части беседы мы обсудим сегодняшнюю ситуацию постсоветского «застоя» в топонимике>>

Советские топонимы: от жестоких убийств через пустоту равнодушия к светлому будущему? Сергей Чапнин в программе «Возвращение в Петербург»>>

Как русские писатели и поэты осмысляли тему топонимов? Почему топонимика считалась большевиками «архиважной»? Об этом в программе «Возвращение в Петербург» размышляет доктор филологических наук Светлана Шешунова >>

Александр Крупинин в программе «Возвращение в Петербург»: «С помощью названий улиц общество выражает свое понимание своего места в мире, своей истории, своего отношения к тому, что происходило и что должно происходить…» >>

Марина Михайлова в программе «Возвращение в Петербург»: «Грехопадение человека произошло прежде всего в языке, в словах. И исцеление человека тоже будет происходить через язык» >>

«Имя – это суть человека. Но мы можем и по-другому сказать: имя – это молитва». Протоиерей Алексей Крылов в программе «Возвращение в Петербург»>>

Официальная радиостанция Санкт-Петербургской митрополии «Град Петров» стала лауреатом X Всероссийского конкурса СМИ «Патриот России» >>

Роман Чернышевского «Что делать?» «перепахал» Ленина, а Ленин «перепахал» Россию… В программе «Возвращение в Петербург» д.ф.н. Светлана Шешунова рассказывает об авторе концепции «новых людей» и о том, на чье имя заменили топоним Воскресения Христова >>

«Нас солнечный Сталин повел за собою…» В 2012 году исполняется ровно 60 лет уничтожению Лештукова переулка в Санкт-Петербурге, столько же – увековечиванию имени сталинского акына Джамбула и 10 лет памятнику в его честь в центре Санкт-Петербурга

>>

«Теперь не промахнемся мимо. Мы знаем кого – мети! Ноги знают, чьими трупами им идти». Программа «Возвращение в Петербург» с участием филолога Светланы Шешуновой посвящена Владимиру Маяковскому

>>

«Мы этой гадине неукротимо-злой,/До часу смертного воинственно-активной,/Утробу распилим стальною, коллективной,/Сверхэлектрической пилой!» Программа «Возвращение в Петербург» с участием филолога Светланы Шешуновой посвящена Демьяну Бедному

>>

«Имена убийц не должны быть на карте нашей родины – этот тезис простой и правильный».  30 апреля в программе «Встреча» – Даниил Петров, вице-президент фонда поддержки исторических традиций «Возвращение» >>

«В нравственной позиции нет политики». 7 мая – вторая «Встреча» с вице-президентом фонда поддержки исторических традиций «Возвращение» Даниилом Петровым

>>

Бела Кун, Дыбенко, Урицкий, Володарский… Как они могли стать «героями» передач на радио «Град Петров»?!  Но именно эти и другие имена, о которых говорится в  программе «Возвращение в Петербург», составляют значительную часть карты апостольского града Петрова, с этими именами мы живем сегодня. 9 мая – очередная программа о петербургских топонимах

>>

С 2 мая начинается цикл передач и проект радио «Град Петров», посвященные петербургской топонимике: «Возвращение в Петербург» >>