Гость программы — автор фильмов о митрополите Сурожском Антонии Валентина Матвеева

Прямой эфир 25.10.07

М. Михайлова: Здравствуйте, дорогие братья и сестры, с вами радио «Град Петров», программа «Образ жизни», ее ведущая Марина Михайлова. И сегодня мы пригласили в гости Валентину Ивановну Матвееву, режиссера документального кино, автора замечательного фильма «Апостол любви», первые части которого многим известны. И я бы хотела попросить Валентину Ивановну рассказать нам сегодня о конференции, посвященной памяти «Апостола любви», владыки Антония Сурожского, которая прошла в Москве, 28-30 сентября 2007 г. в Библиотеке-фонде «Русское зарубежье» (БФРЗ). Здравствуйте, Валентина Ивановна!

В. Матвеева: Здравствуйте!

М. Михайлова: Я очень рада, что вы нашли время к нам прийти. Расскажите нам, пожалуйста, об этой международной конференции.

В. Матвеева: Вы знаете, она была так значительна и так насыщена прекрасными докладами, что я испытываю сегодня, может быть, впервые в жизни ужасное волнение перед микрофоном из-за ответственности, которая на мне лежит. Потому что пересказать чужой прекрасный доклад – это значит ухудшить его. Мне бы не хотелось этого. Поэтому я сразу обращаюсь к тем, у кого есть доступ в Интернет: на сайте www.blagovest-info.ru можно найти материалы этой конференции, доклады целиком. Они были столь прекрасны, многие из них столь глубоки, что я не осмеливаюсь их сейчас пересказывать. Это была первая международная конференция, посвященная осмыслению наследия митрополита Антония Сурожского. Она проводилась 28, 29, 30 сентября в Москве в Библиотеке-фонде «Русское зарубежье». Зал вмещал человек триста. Гости были из самых разных концов земли: из Голландии, из Греции, из Англии, конечно, целая группа людей, из Франции, два человека приехали из далекой Сибири. Из Ливана пришел замечательный доклад Амали Дибо, она духовное чадо владыки Антония. Из Польши была девушка, про Голландию я уже сказала. Из Амстердама приехал священник православной Церкви. И из многих-многих городов России. И чтобы вы представили себе уровень и объем этой конференции, я просто перечислю названия нескольких докладов. Игумен Петр (Мещеринов) прочел потрясающий доклад «Жизнь православного христианина в современном мире на примере митрополита Антония». Вот этот доклад меня просто потряс, я думаю, что и всех, кто его прочтет, тоже. Протоиерей Стефан Хедли, «Митрополит Антоний: проповедь евангельской простоты». Все основывались на его собственной жизни, говорили о нем с примерами из его жизни. М.Г. Селезнев, «Царство небесное в Евангелии от Матфея. Евангельский текст, народная интерпретация и муки переводчиков» («Царство Божие это не место, это состояние». Митрополит Антоний). Представляете, какого уровня и глубины были доклады, мы все сидели, не шелохнувшись, трое суток. Все это начиналось в 10 утра и кончалось каждый день молебнами, а последний день панихидой о владыке Антонии, где-то уже в десятом часу вечера, и никто не расходился. Просто это был такой глоток свежего воздуха. Готовили эту немыслимую по сложности конференцию две женщины. Всем известная Елена Львовна Майданович, которая издает книги владыки Антония, и духовное чадо митрополита Антония, Елена Садовникова. Вот на плечах двух хрупких женщин все это держалось. Они организовали все, нашли спонсоров, которые привозили горячие обеды, поили нас кофе, чтобы мы не выходили никуда из этого зала, буквально не отрывались от работы. Объявлялись маленькие перерывы, мы быстро пили кофе и снова в зал, снова слушали, спорили, выступали, задавали вопросы, живая такая была дискуссия, было все замечательно интересно.

М. Михайлова: Обсуждение было сразу после докладов?

В. Матвеева: Сразу после каждого доклада, потому что доклады шли один за другим, и не обсуждать их или откладывать обсуждение было невозможно. Надо сказать, что Святейший Патриарх Алексий II прислал приветствие организаторам, участникам и гостям конференции. И там были такие замечательные слова: «Всей своей жизнью митрополит Антоний свидетельствовал, что только во Христе человек обретает мир и покой. Наследие митрополита Антония велико и разнообразно…». И еще один митрополит, митрополит Филарет Минский тоже прислал приветственные слова. И это не случайно, потому что этих двух людей связывала очень давняя и очень крепкая дружба. Известно, что Патриарх когда-то послал митрополита Филарета отпевать владыку Атония. И он там пробыл все эти траурные дни. Я его снимала у гроба митрополита Антония, они очень дружили. Поэтому он тоже прислал такое поздравление, благословение. Приехал очень известный священник из Риги, архимандрит Виктор (Мамонтов).

М. Михайлова: Да, известный батюшка.

В. Матвеева: Он прочел замечательный доклад, потому что он был в Лондоне в гостях у митрополита Антония в 1998 году, служил вместе с ним, был потрясен тем, как служит митрополит Антоний в алтаре, его глубокой сосредоточенностью и ощущением, что митрополит у престола непосредственно общается с Богом и если он просит о ком-то, просит помочь какому-то человеку, то так, как будто рядом стоит сам Иисус Христос.

М. Михайлова: Как, собственно, и должно быть.

В. Матвеева: Да. Это была такая искренняя и глубокая укорененность в вере, что он был этим всем потрясен, он рассказывал об этом в докладе и я хочу привести две выдержки, две цитаты из письма владыки Антония архимандриту Виктору (Мамонтову). «Читай каждый день маленький отрывок из Евангелия и в течение всей недели только о нем и размышляй. Когда исчерпаются все твои чувства, все твои мысли, тогда встань перед Богом и молчи. И вот мне кажется, что это очень важно, чтобы мы не умом воспринимали Евангелие, слово Божие, а всем нутром, всем сердцем, и тогда оно принесет плод в свое время. Многое мы можем не принимать, а воспримем, когда созреем к этому». Это слова митрополита Антония. И еще очень важное тоже высказывание, которое всем нам сегодня понятно: «Знаете, раньше говорили «каков поп, таков и приход». Это остается реальным и теперь. Но еще надо вспомнить, что если приход не поддерживает всей своей молитвой, все своей внутренней жизнью своего священника, то этот священник сделается как лодочка, которую не несет уже море, а которая села на песок. Вы – море, на котором плывет челнок. Этот челнок – ваш священник. Но вместе с тем он и руководит вами, потому что его просвещает Божия благодать. Да благословит вас Господь, да будет над вами Покров Пресвятой Девы Божией Матери и защита ваших святых».

М. Михайлова: По поводу первой цитаты. Я знаю эту методу владыки Антония, он об этом много писал в своих книгах о молитве. Это очень важно – молчать перед Богом. Потому что очень часто у меня спрашивают во время катехизических бесед, сколько молитв надо читать…

В. Матвеева: Своим духовным чадам владыка Антоний часто очень объяснял, что есть разница между молитвословием и молитвой. «Сядьте, молчите, не думайте ни о чем полезном. Побудьте в сердцевине своего бытия, в том, что аскетическая литература называет «сердцем». Не в каких-то эмоциях, а именно в исихии, безмолвии. Если вы научитесь это делать, то увидите, что можете читать, петь, разговаривать, но все равно быть в молитвенном состоянии». Такие вот вещи рассказывали о нем.

М. Михайлова: Это все из переписки с отцом Виктором?

В. Матвеева: Да. Они переписывались. Виделись только один раз. Владыка Антоний как-то пригласил его послужить у него целый год. Но у архимандрита Виктора (Мамонтова) было два прихода в Риге, и не он не мог их бросить. Так что другой встречи не получилось. Он хорошо знал его книги, знал, чувствовал, как можно чувствовать человека. Поэтому он с уверенностью рассказывал об этом.

М. Михайлова: А вот доклад отца Петра Мещеринова – что вы для себя в нем отметили?

В. Матвеева: Вы знаете, он затронул важную тему, о которой многожды говорил владыка Антоний – о духовности и духовничестве. О том, что часто духовное руководство у нас неправильно понимается. Что духовник не должен за руку тащить свое духовное чадо куда-то по уже созданному им самим пути. Что это не есть духовное руководство. Он берет его за руку и предлагает идти рядом с ним, как бы проходить этот путь вместе, а не повторять то, что делает учитель. А учитель должен вчувствоваться в ученика, послушание значит «слышание», он должен слышать его душевные порывы, духовные порывы и понимать, чего хочет, на что настроен его ведомый. Вот он об этих вещах говорил.

М. Михайлова: Если вы помните, в первом томе этих огромных «Трудов» владыки Антония есть статья о духовничестве, и он достаточно критически относится к самой идее того, что у каждого православного человека непременно должен быть духовник. Потому что даже наши выпускники духовных школ вовсе не обязательно способны сразу и во всей полноте понести этот подвиг. Кто-то, может быть, и вовсе не должен быть духовником, а должен быть священником, принимающим Таинство Исповеди.

В. Матвеева: Исполняющим требы.

М. Михайлова: Да, совершенно верно.

В. Матвеева: Об этом говорится в моем третьем фильме. Он очень дерзко говорил на эту тему в московской Духовной академии, объясняя молодым студентам, которые думают, что они уже стали священниками, что священником можно стать, только исполнившись Святого Духа. Так же как икона до того, как она не освящена, не является иконой, так и человек, который не исполнен Святого Духа, он еще не священник. И поэтому он не может вести своего ученика в Царство Божие, где он сам еще не бывал.

М. Михайлова: Да, не имея опыта, нельзя передать его другому человеку.

В. Матвеева: Да. Вот обо всех этих серьезных вещах и говорилось на конференции. Интересная, но очень сложная тема, я ее не буду развивать. Игумен Петр (Мещеринов) говорит о том, что у нас иногда Евангелие подменяется Преданием. Очень сложная тема. Я все-таки не богослов, я светский человек, режиссер. Я могу прочесть цитату митрополита московского Филарета об этом. Оказывается, эта тема была уже тогда актуальной. Вот что он писал: «Прежде утверждались на Священном Писании и мало внимания обращали на Предание. Потом с силою заметили сей недостаток: слова «Православие» и «Предание» стали звучать чаще и сливаться в один звук, и начали богословствовать по Преданию, оставляя иногда позади Священное Писание, а некоторые и уничижали Писание… Церковь, конечно, думала о сем вопросе и учит признавать Предания, с откровением Божиим согласные. И потому не правильнее ли основывать учение главным образом на Священном Писании, а Преданием дополнять, объяснять, защищать от неправомыслящих?»

М. Михайлова: Да, это начало XIX века. У нас есть звонок. Здравствуйте, слушаем вас внимательно.

Слушательница: Здравствуйте, скажите, пожалуйста, а где можно купить книги митрополита Антония?

В. Матвеева: Cейчас их, по-моему, везде можно купить. Я бы начала с магазина «Слово» на Малой Конюшенной, д. 9.

Слушательница: Спасибо Вам большое, до свидания.

М. Михайлова: Спасибо Вам за звонок. Я думаю, что есть много храмов, в которых продаются книги владыки Антония.

В. Матвеева: Я не знаю ни одного храма, где бы не было его книг. Сейчас издано очень много. Я в последнем фильме рассказала то, о чем почти никто, оказывается, не знает, что митрополит Антоний ничего не писал, он только говорил. И все его беседы, и здесь в России, и то, что он произносил на радиостанции ВВС на русском языке, записывались на магнитофоны. И вот две сестры Майданович – Таня в Лондоне и Елена Львовна в Москве – собирали эти записи, и из этих записей родились миллионы книг. Я хочу о них сделать фильм, а они мне не разрешают.

М. Михайлова: Это дар смирения, они, конечно, удивительные люди. Мы им должны быть очень благодарны за то, что мы имеем это счастье.

В. Матвеева: Я в третьем фильме все-таки показала, как это делалось: на очень стареньких приемниках ловился Лондон, были помехи, и его голос пробивался сквозь эти помехи. Они записывали на огромных неуклюжих магнитофонах, это потом перепечатывали и тайно разбрасывали своим друзьям. Они были предупреждены, что за пропаганду религиозной литературы давали десять лет тюрьмы.

М. Михайлова: Да, это подвиг веры. Слушаем вас, здравствуйте.

Слушательница: Низкий поклон и большое спасибо Валентине Ивановне за ее труды.

В. Матвеева: Спасибо.

М. Михайлова: Давайте вернемся к этой теме соотношения Писания и Предания, потому что владыка был удивительным человеком в том смысле, что он очень хорошо знал Священное Писание.

В. Матвеева: Очень хорошо.

М. Михайлова: И он толковал его всегда из глубины собственного сердца. При том, что он, безусловно, был высоко богословски образованным человеком.

В. Матвеева: Хотя говорил: «Я не богослов».

М. Михайлова: Конечно, потому что смешон тот, кто скажет «я богослов»…

В. Матвеева: У него не было богословского диплома, но у него был почетный диплом от Эдинбургского университета «за изменение духовной жизни в стране».

М. Михайлова: Что гораздо более значительно, наверное, чем просто написать диссертацию. Меня всегда удивляет и радует в его писаниях то, что каждое евангельское слово, каждое слово Библии он истолковывает, исходя из собственного очень глубокого опыта, именно опыта жизни во Христе. И пастырского и …

В. Матвеева: Житейского просто.

М. Михайлова: …житейского, конечно.

В. Матвеева: Вы знаете, я не могу не рассказать о своем собственном впечатлении. Он до самых последних дней два четверга в месяц в семь часов вечера собирал людей в храме и беседовал с ними по 50 минут, потом отвечал на вопросы. Этот рассказ был посвящен дню и ночи Распятия Христа. И до сих пор, когда я вспоминаю об этом, меня не оставляет ощущение, что рассказывал очевидец события. Понимаете, так и у всех, кто это слышал и видел… Он не смотрел в зал, на нас, он не смотрел в стол. Я снимала его камерой, пыталась уловить взгляд, не могла понять, куда он смотрит. Он смотрел в себя, куда-то внутрь себя, как будто человек, который вспоминает давно пережитое, смотрит куда-то вглубь своего сердца, так он смотрел. У меня мурашки бегали по коже: он с такой точностью и так эмоционально, ни в чем не отступив от Евангелия, описал эти события, эту страшную грозу, черные тучи, дождь, когда все ученики разбежались, когда воины разрывали на части одежды Иисуса Христа. Когда дождь хлестал так, что как будто хляби небесные обрушились на землю, и там оставались только верные люди, Его Мать и верные ученики. Он так об этом рассказывал, как будто бы он был там, и это было вчера.

М. Михайлова: А эта запись есть? Мы увидим эту съемку?

В. Матвеева: Она у меня есть, да, конечно. И я постараюсь это показать в следующем, четвертом фильме.

М. Михайлова: Да, это важно.

В. Матвеева: Именно с той точки зрения, что он Евангелие знал и чувствовал очень глубоко, он сам сопереживал всему этому.

М. Михайлова: Мне кажется, это единственный способ говорить о Евангелии. Вот фильм «Страсти Христовы», который вызвал такие бурные обсуждения, мне показался даже на грани безнравственности именно потому, что там таким холодным аналитическим взглядом, с применением спецэффектов рассказывается эта история. Я думаю, что такие вещи человек может говорить только из глубины своего опыта, если он у него есть. Если этого опыта нет, то тогда надо это оставить в стороне и окружить молчанием. Потому что божественным тайнам молчание подобает.

В. Матвеева: Когда владыка говорил на какие-то евангельские темы, у него всегда очень как-то разогревалось сердце, он говорил неравнодушным голосом… У него всегда горел ровный огонь благодати. Он был очень щедро этим наделен. Рядом с ним все начинали согреваться. Именно сердцем, сердце расширялось, нам становилось тепло, хорошо, как-то мы все чувствовали, что Господь между нами, среди нас, когда владыка Антоний начинал говорить своим чудным глубоким голосом. Голосом человека, наделенного вот такой особой любовью и благодатью от Бога. И каждому его слову ты верил безгранично, до конца. Вот это было чудо, которое рождалось на глазах. Поэтому, конечно, когда читаешь книгу, то тоже есть такой эффект. Я знаю людей, которые никогда его не видели, не встречались с ним, но по книгам пришли к Православию, я уже сняла одного такого человека. Но те люди, которые видели его лично, или хотя бы на видеозаписи, всегда поражались, что какая-то убедительность особенная есть еще и в его голосе, в манере говорить, в том, как он молился. Ведь он никогда не произносил слова молитвы скороговоркой, никогда не было молитвословия. Он произносил слова, и они падали, как увесистые слитки драгоценного металла. Например, его любимая молитва: «Господи, возьми мою жизнь в Твою руку и сделай с ней то, что я хотел бы сделать, но не могу». Произнес – и все окаменели, потому что у всех то же самое на душе.

М. Михайлова: Да, мы хотели бы это сказать, но не смогли. «Господи, возьми мою жизнь в Твою руку и сделай с ней то, что я хотел бы сделать, но не могу». Это так, это правда.

В. Матвеева: Он тоже был человеком, а значит, тоже грешным, как все мы.

М. Михайлова: Удивительны его великопостные покаянные беседы, которым много лет…

В. Матвеева: Да, когда он молился так, я думала: «Боже мой, не может быть, чтоб он по молитвослову это читал», потому что он говорил как будто бы о себе самом. Просил у нас прощения или просил нас помолиться за него. Это тоже было удивительно. Я бы хотела еще об одном докладе рассказать. Этот доклад сделала очень известная литературовед Аврил Пайман.

М. Михайлова: Да, она автор фундаментального исследования о Блоке и русском символизме.

В. Матвеева: Так вот Аврил Пайман сделала потрясающий доклад, я как филолог наслаждалась каждым словом. Причем, учтите, она же англичанка, но говорила по-русски. Доклад назывался: «Владыка Антоний, митрополит Сурожский. Анализ подхода к литературному произведению».

М. Михайлова: То есть владыка Антоний как читатель?

В. Матвеева: Сначала как читатель. Аврил сказала: как человек, выросший без радио и телевидения, он в детстве очень много читал, и очень хорошо все это запомнил и усвоил. И все это ему пригодилось потом, когда он стал читать свои проповеди и беседы. У него была изумительная память, он наизусть цитировал целые куски прозы и стихов. Он приводил примеры, понятные для всех нас. Идет какая-нибудь беседа, он говорит о нас новоначальных, и читает такие стихи. Это стихи Майкова «Из Аполлона Гностика»: Из бездны Вечности, из глубины Творенья На жгучие твои запросы и сомненья Ты, смертный, требуешь ответа в тот же миг, И плачешь, и клянешь ты Небо в озлобленье, Что не ответствует на твой душевный крик… А Небо на тебя с улыбкою взирает, Как на капризного ребенка смотрит мать. С улыбкой – потому, что всё, все тайны знает, И знает, что тебе еще их рано знать!

М. Михайлова: Да, прекрасные стихи.

В. Матвеева: Иногда мы мечемся, говорим: «За что, Боже? За что Ты так со мной поступил?» А через несколько лет говорим: «Спасибо Тебе, Господи, что Ты так поступил со мной». Оказывается, Он знал и предвидел наше будущее, и повернул его, не говоря нам ни слова. Просто вот так вот. Очень интересные отзывы владыка приводил в своих лекциях про наших писателей, про Достоевского, про Толстого, про Гоголя… Владыка Антоний говорит: «Я не могу что-нибудь толковое сказать, потому что в основе своей я не творческий человек: я умею собрать кусочки с разных сторон, их скомбинировать, но я ничего никогда не умел нового ни сказать, ни подумать. Поэтому никакого понятия о творчестве у меня нет. Но если взять пример, который вы даете, мне кажется, что Толстой убил в себе художника, потому что хотел стать мыслителем <…> Он ни к какому потустороннему миру не прислушивался, ни в том, ни в другом случае. Когда он был художником, ему открывалась, через красоту, глубина вещей; когда он начал «думать», в отрешенности от видения, остался очень заурядный ум с колоссальным количеством гордости и самомнения – и из большого художника получилось нечто очень жалкое».

М. Михайлова: Очень точный отзыв, удивительный. Я хочу вспомнить тут отца Александра Меня, который говорил: «Я человек средних способностей». И вот владыка начинает с того же: «Я человек не творческий». Это такое смирение, которое вовсе не является какой-то внешней характеристикой, а действительно присуще в глубине.

В. Матвеева: Да, конечно, искреннему и умному человеку.

М. Михайлова: При этом очень творческому. Его речи – это великолепная русская проза.

В. Матвеева: Он говорил прекрасным языком, сохранил для нас язык XIX века.

М. Михайлова: Да, они же его вывезли в эмиграцию, и он там остался в неприкосновенности.

В. Матвеева: А вот о Гоголе маленький кусочек. Не могу не прочесть: «Гоголь, думаю, под влиянием других людей и по собственному ходу внутренней жизни создал противоположение там, где его могло и не быть, то есть именно в противоположении, о котором писал Блок, Гоголь довел до крайности: «или – или». Он отверг себя как художника ради того, чтобы сделать в сущности то же самое, что Толстой, потому что начал писать о духовном без вдохновения. И его комментарий на Литургию – слащав, беден и бесконечно хуже «Вечеров на хуторе близ Диканьки»».

М. Михайлова: Удивительные слова! Вот он всегда говорит то, что мы думаем и боимся сказать. У меня было такое же переживание, когда вышли «Дневники» отца Александр Шмемана, потому что там было множество мыслей, которые я не решалась себе произнести вслух. А он это сказал. И теперь мы можем идти за ним.

В. Матвеева: Еще у меня очень большой личный отклик вызвали рассуждения владыки Антония о том, что такое хаос. Потому что когда я сажусь монтировать фильм, у меня кроме паники и хаоса в голове ничего нет. И я всегда считала, что это очень плохо. Единственное, что меня утешало, это строчки стихов Ахматовой: Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи… То есть она тоже мучилась этим. И вдруг оказывается, что владыка Антоний о хаосе говорит совершенно по-другому. Он говорит: «Первичный изначальный Хаос не есть разрушение чего-то, что было прежде, первичный Хаос – это совокупность всех возможностей, которые Бог вложил в тварный мир… И из этого Хаоса, в котором содержатся все возможности, еще целые и неповрежденные, Дух Святой вызывает раз за разом красоту Космоса – Космоса, который означает лад, красота».

М. Михайлова: Мне кажется, отношение владыки к мирозданию, к природе, можно сказать, – это тоже тема особенная и заслуживающая размышлений. Потому что у него с одной стороны глубоко христианское и догматически очень точное, а с другой стороны абсолютно принимающее отношение к миру. И я восхищалась названием вашего фильма «Апостол любви», потому что это очень точно. Он действительно тот, кто послан Богом-Любовью. И, может быть, одно из самых важных слов, которое он сказал, – это самое слово о том, что всякий человек и наша жизнь, такая, какая она есть, возлюблены Богом. Это не значит во всем приняты, но все равно любимы и, конечно, это удивительно. Я очень счастлива, что эта конференция состоялась, потому что это нуждается в обозрении.

В. Матвеева: Я думаю, что все доклады будут изданы. Книжку уже готовят.

М. Михайлова: У нас есть звонок. Добрый вечер, слушаем Вас.

Слушатель: Здравствуйте, меня зовут брат Дмитрий. У меня к Вам такой вопрос. Вот вера в Бога – она на чем базируется? Она базируется на действиях самого человека, способностях его, или она базируется на самом милосердии Божием? Спасибо.

В. Матвеева: Вопрос сложный, но я отвечу на него попроще, отвечу словами владыки Антония. Он как-то мне объяснял, когда я тянула в Церковь человека, а тот сопротивлялся и не хотел. Он мне сказал: «Никогда не делайте этого. Вера – это дар Божий. Одному она дается, а другому нет». Такой краткий ответ. Вера не требует доказательств, вера не требует объяснений, вера не требует споров. Или она приходит к человеку, или не приходит. Иногда приходит поздно, иногда приходит после какого-то трагического события. Чаще всего приходит, если человек задумывается об этом. А иногда все-таки нет.

М. Михайлова: Я понимаю этот вопрос. Потому что тогда получается, что, если это принять так вот буквально, получается, что есть люди, отвергнутые Богом.

В. Матвеева: Нет!

М. Михайлова: Может быть, вернемся к этой теме, только вот послушаем. Здравствуйте, слушаем Вас.

Слушательница: Здравствуйте! Я не знаю еще пока Вашего фильма и его структуры. Нет ли там высказываний митрополита Антония о детях? Я как-то слышала беседу, где митрополит Антоний рассказывал, как он исповедует детей, просит ребенка рассказать, что у него на сердце. Вот этот вопрос меня волнует: митрополит Антоний и детская исповедь.

В. Матвеева: Спасибо. В этом фильме не будет этого рассказа, этой беседы владыки Антония. У меня записана беседа, и она издана, ее можно во многих местах найти – «О религиозном воспитании детей». Возможно, Вы там найдете ответ на свой вопрос. С детьми он умел разговаривать каким-то особенным образом. Он, во-первых, умел с ними играть, что сразу вызывало к нему доверие. Конечно, не в церкви, а где-то в каких-то лагерях или рядом по соседству. А вот о том, как он исповедовал детей, мне, честно говоря, не приходилось слышать. Вам больше повезло, чем мне. Может быть, я приехала и узнала его уже в те времена, когда он очень мало исповедовал по старости, по болезни, он почти никого не исповедовал уже. Но все начиналось с доверия во время игры. Потом начинались рассказы о Боге в воскресной школе, он собирал детишек, когда еще был молод, в воскресной школе. И там в непринужденной обстановке начинал эти рассказы о Боге и о том, как должен вести себя воцерковленный человек. Тогда и исповедь, наверно, происходила по-другому. Больше я вам на этот вопрос, к сожалению, сказать ничего не могу.

М. Михайлова: Я только хочу дополнить. Тот самый архимандрит Виктор (Мамонтов), батюшка из Риги, написал прекрасную книгу о христианском воспитании детей. Я видела ее в Москве во многих храмах, думаю, что и у нас где-то можно ее найти. Там вопросы подготовки к исповеди, детской исповеди достаточно хорошо освещены. У нас последний звоночек, потому что время наше кончается. Слушаем Вас, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте, Валентина Ивановна! Спасибо Вам большое за все, что Вы сделали и продолжаете делать. Если можно, кратенько о перспективе, Ваши планы на будущее. Спасибо.

В. Матвеева: Я хочу сделать еще один фильм, продолжение встреч в России, теперь уже в Ленинграде. У меня есть еще несколько неопубликованных бесед, которые я записала одна. Некоторые беседы мы записывали общие, а некоторые вот так, один на один. Еще есть у меня такое желание – сделать фильм о духовных чадах владыки Антония, которые продолжают его дело. Их очень много, они очень интересно живут и работают. И очень много полезного делают в этой жизни. Увидим, как Бог даст.

М. Михайлова: Я хочу поблагодарить Вас, Валентина Ивановна за то, что Вы к нам пришли. Это был очень глубокий, интересный разговор, для меня во всяком случае. Я благодарю всех, кто слушал нас, участвовал в нашей беседе, звонил нам. Спасибо нашему оператору прямого эфира Герману Карпову. С вами была программа «Образ жизни», ее ведущая Марина Михайлова и Валентина Ивановна Матвеева, режиссер документального кино. Всего хорошего, до свидания.

См. также: