Гражданская война из-за разного понимания монархии

Программа Марины Лобановой

«Книжное обозрение»

Гость: Андрей Андреевич Терещук

Тема: книга «За Бога, Родину и Короля: военно-политическая история раннего карлизма», издательство «Спасское дело», 2023

Эфир: 9 июля 2023 г. (часть 1), 16 июля 2023 г. (часть 2)

АУДИО

Марина Лобанова:

Были презентации книги и научное сообщество уже, наверное, как-то откликнулось на вашу книгу. Есть у вас какие-то отзывы российских и европейских коллег?

Андрей Терещук:

Да, было две презентации, одна в Санкт-Петербурге, другая в Москве. В Петербурге получилась более масштабная, в Москве приняли участие несколько интересных специалистов. И в ходе этих презентаций прозвучали разные мнения, разные отзывы на книгу, в частности, очень интересный и подробный анализ книги представил Сергей Александрович Исаев, заведующий Отделом всеобщей истории в Санкт-Петербургском Институте истории РАН, который подчеркнул и сильные стороны, и слабые, с его точки зрения, моменты, выступали историки Кирилл Михайлович Александров, Сергей Львович Фирсов. Из зарубежных коллег, во-первых, один из рецензентов книги, Марк Руис-Соррилья Крусате из Университета Барселоны тоже участвовал в одной из презентаций, подключался по видеосвязи. Еще один коллега, на работы которого я часто ссылаюсь в тексте книги, Антонио Каридад Сальвадор из Университета Валенсии, вот он владеет русским языком, даже приезжал в Россию, я ему отправил текст книги, надеюсь, он тоже выскажет о ней свое мнение. Еще один коллега, на которого тоже я ссылаюсь, Хосе Рамон де Уркихо Гоитиа, ему тоже отправил книгу, он русский язык знает более-менее приблизительно, но у него жена русская, он намерен познакомиться с книгой с ее помощью.

…

Марина Лобанова:

Эта война по сути гражданская?

Андрей Терещук:

Большой сложный вопрос – что называть гражданской войной, насколько можно говорить о каком-то существовании гражданского общества в Испании XIX века и насколько жители Испании этого времени могут называться гражданами, но по сути дела да, в одной войне, в одной стране испанцы против испанцев.

…

Гражданская война в Испании – так называют традиционно один конфликт, это 1936-1939 год, хотя в XIX веке было много других гражданских войн. Военный конфликт, о котором идет речь в книге, традиционно называется Первая карлистская война, в XIX веке его еще часто называли Семилетняя война, именно в Испании. Для нас Семилетняя война – это XVIII век, война против Пруссии, а для испанцев Семилетняя война – это скорее вот это вот.

…

Я всё читал газеты. Я ничего не знаю разнообразнее действительности. Зачем обыкновенно люди прибегают к фантазии, чтоб развлечь и развеселить себя. Никакая фантазия не может сравняться с действительностью, если хоть капельку в нее вглядеться. … Во Франции верили в республику. Наполеон повеселил – но не очень. …верили в Гоголя – взятки не перестали – но люди, не любящие взяток, образовались. Но теперь веселее. … Дон Карлос въезжает в Англию. Какая фигура! … Какие характерные и твердые люди, а у нас ничего своего – Потугины. … Странное время, значит, везде, и это где же, и это там, где наиболее обособившиеся люди. … Посмотрите на дона Карлоса и т.д. Сами от себя и сами по себе. Правда, не без связи же с предыдущим, и большой. Это-то и любопытно проследить, эту связь… …все уверяют, что всё спокойно, но о России помолчим. Посмотрим на Европу. … Там тоже видят прочность… и ударят о скалу-Россию. Дон Карлос, закаменели. Как там всё это логично и связно. … Стучится об Россию. Читали ль вы въезд дона Карлоса? Вот еще окаменелая фигура. … Лучше я вам расскажу про войну.

Ф.М. Достоевский

Марина Лобанова:

Несколько слов о ходе этих событий и о судьбе главного участника – одного из претендентов на испанский престол, Дона Карлоса, как с ним потом обошлась судьба? И, может быть, вы скажете о влиянии на дух монархизма в Испании этих событий. Как карлизм дальше существовал, почему он не пропадет, в чем причина того, что он не исчез, хотя он проиграет эту войну, которая длилась, в общем-то, немало, столько лет.

Андрей Терещук:

Немало. И вообще по своим масштабам – протяженности, количеству жертв (а по некоторым оценкам доходит до полумиллиона или даже 650 000 человек, то есть до 5% населения Испании, это очень серьезно) эта война одна из крупнейших, если не крупнейшая в Европе между наполеоновскими войнами (1815) и Великой войной (1914). То есть это, действительно, конфликт очень большого масштаба, при этом, вот вы выразились «одно из главных действующих лиц» про Дона Карлоса, вот как раз на презентации в Петербурге издатель книги Александр Игоревич Мраморнов сказал, что у него сложилось впечатление, что Дон Карлос такой бесхребетный, слабый человек, как кисель, и что им вертят те, кто его окружает, его генералы. Но, действительно, у меня тоже сложилось именно такое впечатление из документов, что человек это был в личном отношении не какой-то волевой такой лидер, совсем нет, а решающую роль играли люди из его окружения. То есть тут правильнее говорить, что главными действующими лицами были, скорее, генералы. В первую очередь человек по имени Томас де Сумалакарреги, который создал де-факто боеспособную карлистскую армию на севере Испании, или Рамон Кабреро, бывший семинарист, который открыл в себе талант сначала лидера партизан, а потом и по сути дела государственного деятеля, буквально за несколько лет из ученика семинарии превратившегося в военачальника. Вот скорее они были на первых ролях.

…

Марина Лобанова:

О влиянии этих событий на Россию. Это повлияло как-то на культуру, на русское патриотическое самосознание, на внутреннюю политику русской монархии? Например, мы знаем, как изменила ход российской истории Французская революция. А вот эти события как-то повлияли на Россию?

Андрей Терещук:

Не как Французская революция, само собой, но это тема, о которой писал Гоголь (о чем говорили в первой части беседы), писал Достоевский – в «Дневнике писателя» у него есть страница, посвященная этой теме, он написал про Третью карлистскую войну в записях за 1876 год, критиковал так называемого Дона Карлоса Младшего, следующего претендента на престол. Он назвал Дона Карлоса Великим Инквизитором.

…

Я с большим любопытством прочел о въезде дона Карлоса в Англию. …что может быть фантастичнее и неожиданнее действительности? … Дон Карлос, спокойно и торжественно въезжающий гостем в Англию, после крови и резни «во имя короля, веры и богородицы» — вот еще фигура, вот еще обособление! Ну можно ли выдумать что-нибудь подобное самому? Кстати, помните ли вы эпизод, два года назад, с графом Шамбором (Генрих V)? Это — тоже король, легитимист и тоже отыскивал свой престол во Франции, в одно и то же время, как дон Карлос в Испании. Они даже могут считаться друг другу родственниками, одной фамилии и одного корня, но какая разница! Один — твердо замкнувшийся в своих убеждениях, фигура меланхолическая, изящная, человечная. Граф Шамбор, в самый роковой момент, когда действительно мог стать королем (конечно, на мгновение), — не прельстился ничем, не отдал своего «белого знамени» и тем доказал, что он великодушный и истинный рыцарь, почти Дон-Кихот, древний рыцарь с обетом целомудрия и нищеты, достойная фигура, чтоб величаво заключить собою свой древний род королей. (Величаво и только разве капельку смешно, но без смешного и не бывает жизни.) Он отверг власть и трон единственно потому, что хотел стать королем Франции не для себя только, а для ее же спасения, а так как, по его взгляду, спасение не согласовалось с уступками, которые от него требовались (уступками очень возможными), то он и не захотел царствовать. Какая разница с недавним Наполеоном, пройдохой и пролетарием, обещавшим всё, отдававшим всё и надувшим всех, только чтоб достигнуть власти. Я сейчас приравнял графа Шамбора к Дон-Кихоту, но я выше похвалы не знаю. … Дон Карлос, родственник графа Шамбора, тоже рыцарь, но в этом рыцаре виден Великий Инквизитор. Он пролил реки крови ad majorem gloriam Dei и во имя Богородицы, кроткой молельщицы за людей, «скорой заступницы и помощницы», как именует ее народ наш. Ему тоже, как и графу Шамбору, делали предложения, — и он тоже отверг их. Это, кажется, случилось вскоре после Бильбао и сейчас после его большой победы, когда в сражении погиб главнокомандующий мадритской армии. Тогда к нему засылали узнать из Мадрита: «Что бы он сказал, если б его впустили в Мадрит, и не даст ли он хоть какой-нибудь программки для возможного начатия переговоров?» Но он надменно отклонил всякую мысль о переговорах, и, конечно, не из одной надменности, а тоже из глубоко засевшего в душе принципа: не мог он признать в засылавших воюющей стороны, и не мог он, «Король», входить в какие бы то ни было соглашения с «революцией»! Сжато, полусловом, но ясно, он дал знать, что «король сам знает, что надо ему сделать, когда достигнет своей столицы», и больше ничего не прибавил. От него, разумеется, тотчас же отвернулись и вскорости позвали короля Альфонса. Благоприятная минута была потеряна, но он продолжал воевать; он писал манифесты высоким и величавым слогом, и сам, первый, в них верил вполне; он надменно и величаво расстреливал своих генералов «за измену» и усмирял бунты своих измучившихся солдат и, надо ему отдать справедливость, как воину, — воевал до самого последнего вершка земли. … Не беспокойтесь, он еще явится. …загадка: на какие средства и на чьи деньги этот ужасный человек (молодой и прекрасный, говорят, собой) так долго и упорно мог вести войну? Друзья-то, стало быть, и сильны и многочисленны. Кто бы такие? Вероятнее всего, что его наиболее поддерживала католическая церковь, как последнюю свою надежду из королей. А то никакие друзья не могли бы собрать ему столько миллионов.

Ф.М. Достоевский

Андрей Терещук:

Если говорить про Первую карлистскую войну – в Санкт-Петербурге в течение двух лет, 1837-1839 годы, находился неофициальный Посланник Дана Карлоса маркиз де Вильяфранка, который встречался с Николаем I, был вхож в высшее столичное общество, все знали, кто он такой (Россия разорвала отношения с Изабеллой). Уже впоследствии Николай I был с визитом в Риме, по пути в Рим он встречался с Доном Карлосом, личная встреча – то есть отношение было благоприятным.

И такой любопытный факт уже из эпохи Николая II: в конце XIX — начале XX века в российской армии служил один из королевских принцев Дон Хайме де Бурбон, с точки зрения карлистов – наследник престола. В русской императорской армии он дослужился до полковника, участвовал в русско-японской войне, в походе в Китай в 1900 году, и в 1909 году вышел в отставку, потому что он стал, с точки зрения карлистов, королем Испании. Но, по его словам, мундир русской армии у него всегда висел в шкафу. У него были только самые добрые воспоминания о России.

… У меня на сцене является Он; правда, Он ничего и не говорит в поэме, а только появляется и проходит. Пятнадцать веков уже минуло тому, как он дал обетование придти во Царствии Своем, пятнадцать веков, как пророк его написал: «Се гряду скоро». … Как раз явилась тогда на севере, в Германии, страшная новая ересь. … Действие у меня в Испании… Он появился тихо, незаметно, и вот все – странно это – узнают Его. … В народе смятение, крики, рыдания, и вот, в эту самую минуту вдруг проходит мимо собора по площади сам кардинал великий инквизитор…

Ф.М. Достоевский

Полностью слушайте в АУДИО.

См. также: