«Искусство, рожденное на снегу»

Информационное обозрение «Русский Север». Выпуск 115

Программа Екатерины Степановой.

Эфир 15 мая в 10.45

Продолжаем наш рассказ о сказочных северных землях и народах, их населяющих. Вот мы в XX и XXI веках привыкли все делить на административное устройство. И, наверно, это правильно. Но если все же немного оторваться от официоза, попробовать посмотреть на географию в более широком смысле, с точки зрения фольклорного представления, мифологического, сказочного, то мы оказываемся в Лапландии, точнее, в восточной ее части. На земле, которую населяют древние, конечно относительно древние, лапландцы, лопари, или саамы. Так что вполне возможно, что где-то в этих местах (или почти в этих) пролегал путь Нильса с дикими гусями в Лапландию, Герда останавливалась у лапландки в поисках Кая, похищенного Снежной Королевой, и вполне возможно, что огромная гора, на которую хотел взобраться Сампо-Лопаренок из сказки З.Топелиуса, находится где-нибудь в Хибинах – горном массиве в центре Кольского полуострова, кстати, очень красивого.

Конечно, все это образные фантазии, мы их приводим для того, чтобы вы представили, о каком севере мы ведем речь, и в каких краях проходит седьмая выставка проекта «НорНикеля», которая называется «Строго на север». На старых картах XVIII века Кольский полуостров назван Российской Лапландией, а заселяли его лопари, или саамы, о которых в нашем прошлом выпуске начала рассказывать директор Мурманского областного художественного музея Ольга Александровна Евтюкова.

«Саамы – это кочевой народ, и только с приходом коми-ижемцев, а потом и русских они стали меньше кочевать. Кочевой народ, потому что они шли за оленями. Олени съели на одной поляне, они пошли дальше. Это, конечно, создавало особые условия для создания переносного жилища. Но в 19 веке это уже был более оседлый народ. И именно коми-ижемцы принесли саамам идею выбирать пастуха, а всех остальных оставить дома, потому что семьи. Но более древняя форма – это люлька, такой короб, который делался так, чтобы ребенок не ударялся при хождении. Ребенок там как в коляске, только без колес, с пологом, и можно было сразу определить по декору этой люльки, кто там, мальчик или девочка, но самое главное, полог закрывал ребенка, и еще это сверху все спеленывалось, т.е. он там как в коконе твердом находился и уже не мог удариться. Но ныне живущие в преклонном возрасте саамские женщины вспоминают, что при переездах, когда был резкий поворот, эта люлька могла и вылететь, и ребенок мог вылететь. И только по колокольчикам, которые пришивали в огромном количестве, могли сквозь это завывание ветра услышать, что они звенят не в повозке, а где-то там в сугробе.

Ориентировались в древнее время по звездам. Но, слава Богу, у нас полярный день, хотя и не очень долгий, и темное время тоже недолго, месяца три, а остальное время довольно светло. Может быть холодно, может быть пасмурно, но светло. Занимались саамы и сейчас занимаются оленеводством, рыбной ловлей, сбором ягод. Они прекрасные кулинары. Все, что делается, делается в традициях – и оленина разнообразная, и ягоды – морошка, брусника, вороника. Конечно же сушили травы, потому что у любого народа существует традиция использования трав и в лечебных целях, и для окраски нитей. Все это существует и по сей день.

В 20-м веке саамы уже перестали кочевать, выбирали пастуха. В советское время были оленеводческие бригады. Есть центр национальный в Лавозерском районе, Лавозеро. Там замечательное училище, которое готовит оленеводов. А девочек готовят… раньше это называлось чум-работница, сейчас не знаю как это называется. Скорее всего, поварих готовят. Они готовят в тундре, помогают оленеводам. Работают они без остановки, т.е. вахтовым методом. И в этом же училище учат обрабатывать кость. Это декор кости. Кость оленя полая, и ее использовали раньше для ножей. Но сейчас этот декор используют для современных каких-то целей – делают пуговицы, делают какие-то брелоки и т.д. На самом деле, время тоже влияет, и это хорошо, потому что не может остановиться народное искусство. Самая ценная древняя основа сохраняется, но все равно появляются какие-то новые формы. И развиваться оно должно.

Скажем, та же одежда, например, юпа. Сначала я думала, что я не приемлю, но потом все-таки решила, что я не права. Когда я впервые увидела, что юпа сшита из белого шелка, я удивилась. Мне сказали, что это свадебная юпа. И я подумала, ну если человек хочет выйти в традиционной одежде, но все-таки с каким-то современным аспектом, как свадебное платье, наверно, это возможно. Это было красиво, но это нельзя носить на национальные праздники. Потому что в праздники традиция должна быть соблюдена. Вот если какой-то национальный праздник, или день саамов – он у нас отмечается очень широко – то лучше, наверно, что-то традиционное. Юпа должна быть из сукна, мужская синяя или зеленая, а женские – это такие длинные и полудлинные платья и очень удобные. Они могут быть разной длины, прикрыты колени, или более длинные – вариаций много. Вот у нас вчера на выставке была посетительница в юпе, сшитой из бархата. Это выглядело странно. Вроде как и национальная одежда, но выглядит плохо.

А вообще-то большинство саамов уже шьют правильно. Вот в это постсоветское время традиции стали возвращаться, и национальное самосознание сыграло очень важную роль в развитии нового поколения. Ребята занимаются, они поют песни, изучают язык, и у них действительно большой интерес к этому. И если раньше все были русскими при переписи населения, то теперь они гордо говорят саам. Я считаю, что это очень важно.

— А как правильно говорить – саами или саамы?

И так, и так правильно. Но лучше говорить «саамская женщина», «саамский мужчина», если указывать на пол. Было еще название лопарей. Это от слова лопь – земля. Но это несколько скомпрометированное слово, с несколько унизительным оттенком. Сейчас оно почти не используется, потому что мы здесь действительно с большим уважением относимся к саамам.

— Их еще лапландцами, кажется, называли?

Лапландцы – это не наши. Лапландский заповедник у нас есть, но лапландцы – это уже к Финляндии ближе. Там тоже саами, только финские саами. Саамы считается народ малочисленный, но с очень интересной историей. И я вспоминаю 70-80-е годы, и все равно были люди, которые это понимали. Даже не было программы в детском саду, а все равно были воспитатели, которые рисовали с детьми. Нельзя детям было дать иголку, значит, аппликацией занимались. Но главное было дать понимание чувства цвета, потому что очень часто называют искусство саами «искусство, рожденное на снегу». Потому что сочетание белого снега с теми цветами, которые я уже упоминала, всегда очень эффектно и торжественно».

Надо сказать, что яркое сочетание цветов, которое характерно для этих мест, несмотря на длительную заснеженность большую часть года, очень хорошо отображено в произведениях художников, представленных на выставке. Казалось бы, на картинах должен быть один только белый снежный пейзаж. А на них яркие, сочные краски. Говорят, что в этих местах действительно много ярких красок, и даже белый снег может отливать всеми цветами радуги. Впрочем, это как раз вполне понятно, ведь белый цвет как раз раскладывается на радужные цвета, а близость к полюсу создает какие-нибудь атмосферно-оптические линзы. Но представьте, что если уж даже в наших широтах, где находится Петербург, иногда можно наблюдать северное сияние, то уж что говорить о тех местах, где сам Бог велел этому Северному сиянию переливаться всеми красками. Конечно, это неисчерпаемый источник как для народного творчества, так и для профессионального живописца.

Ну что же, сказки сказками, Лапландия Лапландией, а в нашем сознании эти края прочно ассоциируются с севером русским, с севером поморским. Почему? Об этом слушайте в продолжении беседы с Ольгой Александровной Евтюковой в нашем следующем выпуске.

Аудио, фото – Екатерина Степанова.