Как епископу стать святым. Инструкция Цезария

Программа Марины Лобановой

«Книжное обозрение»

Гость: Дарья Михайловна Омельченко

Тема: книга «Цезарий Арелатский – епископ и пастырь»

Эфир: 3 и 10 октября 2021 г.

АУДИО 1

…

АУДИО 2

…

 

Марина Лобанова:

Сегодня будем говорить о книге «Цезарий Арелатский – епископ и пастырь», книга вышла в 2021 году, я буду беседовать с автором этой книги историком Дарьей Михайловной Омельченко, кандидатом исторических наук, научным сотрудником Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук.

 

Дарья Омельченко:

Прежде всего, хотела бы сказать спасибо за возможность представить свою книгу, и хотелось бы немного рассказать о том человеке, который стал героем моей книги: епископ Цезарий Арелатский. Годы его жизни: приблизительно 470, а год его смерти 542. Он не является тем человеком, которого вспоминают, когда речь заходит о поздней античности, вообще, вряд ли он известен широкому кругу любителей истории. Скорее, он известен довольно узкому кругу профессионалов. Но в последнее время к его произведениям, к его житию обращается всё больше исследователей, молодых исследователей, так что, мне кажется, со временем это имя в России станет не таким уж малоизвестным.

Чем интересен этот человек? Почему я посчитала необходимым обратиться в своих исследованиях к его биографии, к его произведениям, к его жизни. Прежде всего, Цезарий Арелатский даёт редкий пример человека, от жизни которого сохранилось довольно много источников, и не только нарративных источников, то есть письменных, но и источников археологических.

…

Будучи молодым монахом, Цезарий подорвал свое здоровье усиленной аскезой, и обеспокоенный настоятель его монастыря отправляет молодого человека, молодого монаха в город Арелат. Тогда он был своеобразной столицей южной Галлии, столицей во всех отношениях, там была когда-то резиденция префекта претории, то есть это такой пост, который означал и военные полномочия, и гражданские полномочия, и, в общем-то, это своеобразная, действительно, столица южной Галлии со всеми атрибутами имперского величия, конечно, оно уже осталось в прошлом, но, тем не менее, какие-то черты этого величия ещё сохранились в виде зданий, в виде проживания в городе довольно зажиточных семей, в виде общего уровня культуры. Этот город был очень космополитичным, здесь звучала речь на многих языках, и, помимо всего прочего, этот город отличался очень хорошими врачами. И вот когда Цезарий попадает в Арелат, в общем-то и начинаются его основные приключения и более подробные рассказы биографов о его жизни. В Арелате Цезарий совершенно внезапно, как повествует житие, но, как понятно исследователям, внезапность здесь была не совсем уж такой внезапной, знакомится с местным епископом, и выясняется, что они родственники. И вот эти родственные связи помогли молодому монаху резко подняться в своей карьере. Он стал преемником епископа либо в 502, либо в 503 году.

Дальше начинается его взаимодействие с различными властными структурами – и церковными, и светскими. Епископство его было очень долгим, оно продолжалось практически 40 лет. За это время он проявляет себя с очень многих сторон. Во-первых, налаживает отношения с папским престолом, до этого отношения Галлии с папским престолом были очень неустойчивыми. Цезарий пытается сделать папскую власть сторонником своих реформ. В чём заключались его реформы? В том, чтобы сделать приходские церкви более самостоятельными в своей финансовой политике, в том, чтобы наставлять паству. Он пытается дать какое-то образование духовенству. То есть не просто научить читать-писать, но и научить мыслить, научить читать Библию так, чтобы это не было пустой формальностью, чтобы и самому священнику понять смысл Библии, и суметь донести этот смысл до своей паствы, до своих прихожан, естественно, это было очень сложным занятием, которое требовало определённого времени обучения и вообще желания более старших наставников обучать молодых священников.

Одно из важнейших начинаний Цезария это институализация женского монашества. То есть он был первым человеком, который на Западе разработал женский монашеский устав специально для женщин, не просто заимствовал текст из мужских монашеских уставов, а посмотрел на опыте созданного им монастыря, как он будет приживаться в реалиях того времени. И на протяжении нескольких десятков лет он наблюдал за своим начинанием, вносил изменения в этот устав, и, в конечном итоге, он стал образцом для очень многих уставов на Западе.

Цезарий известен также тем, что очень много помогал бедным, пленным, больным людям. Услуги докторов стоили тогда очень недешево, и он организовал при соборе в Арелате, возможно, одно из первых на Западе медицинских учреждений – госпиталь, который содержался за счёт самого Цезария,  и там могли получить помощь все люди, независимо от своего социального статуса.

Напоминаю, это начало VI века, это время, когда южная Галлия всё время переходила из рук в руки, от вестготов к остготам, это всё варварские правители, от остготов к франкам, и, в общем-то, политическая нестабильность усугублялось постоянными войнами, которые, естественно, создавали огромное количество людей, имевших статус пленников, и они не имели возможности выкупить себя сами, единственной их опорой и надеждой был епископ, который всячески стремился помочь этим людям.

Вообще забота Цезария о простых людях, о тех людях, которые не отличались высоким социальным статусом, богатством, возможно, высоким уровнем образования, она, пожалуй, выделяет этого человека из среды других епископов того времени. Стоит сказать, что церковная карьера на рубеже Античности и Средневековья была одним из таких социальных лифтов, то есть она давала возможность людям подняться из низов общества, ну, если не сказать на самые вершины, то существенно повысить свой социальный статус. Но дело в том, что на высоте этой иерархии всегда находились люди богатые, люди, имевшие аристократическое происхождение, и, в общем-то, когда они становились епископами, они привносили в свои способы властвования, способы своего епископства все те привычки и идеалы, которые получили ещё будучи золотой молодёжью. Поэтому не стоит удивляться, если, например, епископы играют в игры какие-то светские, участвуют в каких-то светских мероприятиях с песнями и плясками, что они содержат охотничьих собак или, например, хвастаются своим богатством, ходят в роскошных одеждах – это всё атрибуты аристократического образа жизни, которые привносили с собой вот эти люди, становясь епископами.

Цезарий отличается от них. С самого начала своего епископства он начинает утверждать, всячески заявлять о себе как о человеке, который не предает монашеских идеалов, которым был верен с юности. Он стремится, во-первых, ограничить роскошь церкви, раздать церковные богатства тем людям, которые нуждаются в этих богатствах. В житии Цезария мы находим очень много примеров того, как самые роскошные дары, например, дар императора Теодориха – серебряное блюдо весом 19 килограммов – Цезарий не задумываясь продает, чтобы выкупить на эти деньги пленных. И Теодорих не гневается, он понимает, что это святой муж и он волен распоряжаться его подарками как хочет.

…

Большинство из епископов были аристократы, которые воспринимали необходимость проповедовать как способ показать, насколько они владеют искусством красноречия, что они способны читать проповедь несколько часов и в свои проповеди привлекать материал из античной мифологии, из античных писателей и поэтов, в общем, те вещи, которые были присущи высокой интеллектуальной культуре. Всё это перемешивалось в проповедях того времени – христианское и языческое, просто примеры из классической литературы, и, в общем-то, вот эти проповеди, прочитанные епископами-аристократами, были рассчитаны на очень узкий круг людей. Во-первых, не каждый был способен несколько часов провести в церкви, чтобы ощутить все прелести вот этой проповеди, во-вторых, не всем она могла быть понятна. И Цезарий выступил новатором в этом деле, он решил, что проповедь, во-первых, не должна превышать 20 минут. Конечно, об этом нигде не сказано, но те образцы проповедей, которые дошли от Цезария, ясно говорят, что проповедь не длилась больше 20 минут. Более того, во многих своих проповедях он говорит о том, что хотелось бы и дальше поговорить об этих вещах, но ради тех людей, которые спешат к своим полям, к своей работе, мы не будем продолжать. То есть Цезарий немножко сходит как бы с епископской кафедры чуть-чуть ближе к народу. Да, разумеется, он не совсем уже опрощается, не совсем говорит на том языке, на котором говорят, например, в тавернах или в крестьянских домах, нет, это вовсе не так. Но он делает проповеди и по строю, и по лексике, и по времени их произнесения максимально доступными для самого широкого круга слушателей. И есть у него проповеди, рассчитанные на более интеллектуальных людей, есть проповеди, рассчитанные на монахов, есть проповеди, рассчитанные на тех людей, которые просто являются прихожанами, необязательно даже в столичном городе Арелате, а где-нибудь в сельской местности.

…

Цезарий стремился к тому, чтобы навыки чтения Библии были максимально доступны для как можно большего числа его прихожан. Вообще Библия, чтение Библии – это молитвенная практика, которая существовала в монастырях того времени. Она была, конечно, таким своеобразным искусством. Но Цезарий стремился сделать так, чтобы молитвенное чтение Библии стало максимально доступным даже для самых простых, самых необразованных слоев населения. Он часто говорит в своих проповедях, что нужно помогать неграмотным людям, нужно читать им тексты Библии, нужно как-то самим неграмотным искать чтеца, который помог бы им прочесть Библию, помог уяснить, что там написано. А за пояснениями обращаться к самому епископу. То есть Цезарий был открыт для общения со своими прихожанами, он радовался всякой возможности проповедовать, объяснить Библию. В основе его проповедей, конечно же, лежали сочинения тех церковных писателей, которые были написаны до него, но основной текст, к которому он прибегал, это текст Библии.

В его проповедях для народа 3000 цитат из Библии – и из Ветхого, и из Нового Завета, что-то есть из посланий апостолов, но именно основу его проповедей составлял текст Библии. А уже для толкования его он привлекал различных церковных писателей.

…

Мне кажется… это такое моё мнение, возможно, его не разделят другие исследователи, но мне кажется, что Цезария отличает особое отношение к женщинам.

Уже само то, что он начал заниматься женским монашеством, его институализацией, созданием устава для него, говорит о том, что он был очень внимателен к женскому миру.

Первой настоятельницей основанного им монастыря была его сестра Цезария Старшая, второй настоятельницей была Цезария Младшая, то есть в его семье были женщины, которые стремились к аскетической жизни и которые возлагали свои надежды на Цезария. Возможно, они и побудили его заняться этой проблемой, которая была действительно проблемой для того времени. Потому что даже мужское монашество ещё как-то не совсем вписалось в церковные институты, оно вроде бы находилось не совсем на обочине церковной жизни, но, тем не менее, ещё не встроилось в церковную иерархию. А что уж говорить о женском монашестве. Да, существовали всякие женские аскетические практики, в виде, например, домашних монастырей или в виде просто каких-то общин небольших, которые объединяли, например, вдов или женщин, которые не хотели выходить замуж. Но такие общины, как правило, распадались со смертью их основательниц или по каким-то иным причинам, то есть они были очень непрочные. Цезарий же задумался о том, чтобы поставить женскую аскезу на прочное основание. Прочное и в смысле церковного права, и смысле имущества, и в смысле регулирования внутренней жизни. То есть вот та степень серьёзности, с которой он подошёл к этому вопросу, говорит о том, что женский мир не был чужд ему. Он не смотрел на женщин, как на исчадие ада, как на предмет соблазна и так далее. Наоборот, в женщинах он очень часто находил союзниц – и в своих реформах, и просто как слушательниц своих проповедей. И это относилось не только к монахиням.

В чём была заслуга монахинь в деле реформы Цезария – монахини были переписчицами его проповедей, и вот эти сборнички распространялись очень далеко за пределами южной Галлии. В общем-то, вот этим монахиням мы обязаны тем, что до нашего времени дошло две с половиной сотни проповедей Цезария. Именно они своими руками переписывали его наставления.

…

 

 

Марина Лобанова:

Цезарий – святой неразделенной церкви, то есть он может и нами почитаться сегодня как святой. И по поводу географии. Вот мы слышим: Цезарий Арелатский. Может быть, несколько слов о том, а что это за местность сегодня. Правильно я понимаю, что это совершенно роскошное место во Франции, которое называется Лазурный берег.

 

Дарья Омельченко:

Это та местность, которая сейчас называется Провансом, и Арелат – это современный город Арль, который очень многим известен, наверное, по творчеству Ван Гога.

Разумеется, сейчас это такой тихий провинциальный город и, в общем-то, очень мало что говорит о его былом величии. Но на рубеже Античности и Средневековья это была своеобразная столица южной Галлии, её экономический, культурный, политический центр, и церковный центр, вернее, тот центр, который претендовал на то, чтобы стать и церковным центром, и Цезарий прикладывал очень активные усилия к этому.

 

Марина Лобанова:

Как важная деталь, мне кажется, прозвучало, что он всё время проводит какие-то реформы. Нам кажется: какие реформы? Всего несколько веков христианству еще. Но вот его мысль про то, что приходы должны получать больше независимости…

 

Дарья Омельченко:

Он пытался наделить приходы большей независимостью от главной церковной кафедры, и сделать он хотел это с целью дать большую самостоятельность в финансовом плане и в плане чтения проповедей. Дело в том, что только епископ имел право читать проповеди. Это было связано с тем, что большинство священников, которые находились в таких простых приходах, они просто были не способны читать эти проповеди в силу своей малограмотности, и, таким образом, паства оставалась без духовного окормления. Цезарий хотел наделить приходских священников правом читать проповеди, а не ждать, пока приедет епископ.

А финансовой самостоятельности почему он добивался, это было связано с тем, что приходы могли осуществлять дело церковного покровительства, то есть той же помощи бедным, вдовам, сиротам, но только на местах. Естественно, если бы они все свои доходы или большую часть своих доходов отправляли в центральной город, то они не могли осуществлять эту практику и, соответственно, лишались очень такой большой поддержки населения, именно в том смысле, что церковь, не оказывающая помощь обездоленным, она теряла очень многое в глазах паствы. Одно дело говорить, проповедовать, а другое дело проповедовать и осуществлять дела милосердия на практике. Без каких-то финансовых основ делать это на местах было часто просто невозможно.

И эта реформа Цезария встречала активное сопротивление местного епископата.

 

Марина Лобанова:

Вы приводите в своей книге фрагменты его проповедей. Это примеры и сегодня вполне актуальные – как нужно говорить о том, что должна быть жертвенность, должно быть социальное служение.

Ну, конечно, можно понять, что цель – это то, чтобы церковь действительно выглядела в глазах общества как духовный институт, и авторитет должен быть высоким, она поэтому должна заниматься милосердием. И условием вот этого авторитета он ставит также личное благочестие: сначала епископа, потом священников.

И вот здесь, мне кажется, тоже реформа, в каком-то смысле.

 

Дарья Омельченко:

Моя мысль в том, что это и есть такой своеобразный нерв церковных реформ Цезария. Он стремился, чтобы авторитет церкви основывался не на богатствах и аристократическом происхождении её руководителей, а на личном качестве этих руководителей, независимо от их социального происхождения. Для этого он, в общем-то, пытался провести реформу в аскетическом духе. То есть сделать духовенство максимально приближенным по своему образу жизни, по своим занятиям – к монахам. Ему это, конечно, не совсем удалось, точнее, удалось только в рамках очень узкой общины таких столичных клириков. Но сам Цезарий, безусловно, являл собой пример такого епископа, который основывает свой авторитет на своих личных качествах, на своей личной аскезе, на своём стремлении понять смысл Писания.

…

 

Марина Лобанова:

Несмотря на то, что книга научная, она очень хорошо и легко читается, мне кажется, абсолютно любым человеком, и она, мне кажется, прекрасно построена: мы видим епископа во всех сферах его проявления. Здесь какие-то основные сюжеты, которые, как мне кажется, в любой век волнуют, вот просто по названиям глав книги это можно проследить: епископ и государственная власть, епископ и его церковная власть, епископ и разногласия между его собратьями-епископами, епископ и высшие слои общества, епископ и низшие слои общества…

Но мы обещали какое-то время нашей программы посвятить рассказу о том, что же из себя представлял устав Цезария для женского монастыря.

 

Дарья Омельченко:

Я хочу отметить, что Цезарий не был просто теоретиком женского монашества, он был практик, вернее, человек, который опирался в своих воззрениях на женское монашество на практику, на то, что он наблюдал в течение нескольких десятилетий в основанном им женском монастыре. Его устав рождался из жизни, можно так сказать, из его практики  духовного руководства жизнью женщин в монастыре, из его многолетнего внимательного наблюдения за этой жизнью. Он был очень внимательным наблюдателем. И редактировал устав, исходя из опыта своих наблюдений.

…

 

Марина Лобанова:

Интересна позиция этого епископа (автора такого строгого устава для женского монастыря, создаваемого им долгие годы с таким вниманием к женщинам) по отношению к мирянам.  По поводу благочестия мирян, мужчин и женщин. И мне показалось, что в книге вы отмечаете, что и здесь Цезарий был новатором, в каком-то смысле уравнивая мужчин и женщин.

 

Дарья Омельченко:

Действительно, Цезарий выступает своеобразным новатором и в этом, вообще для него характерно очень пристальное внимание к женскому миру, этому у меня посвящена отдельная глава. Он в проповеди включает то один, то другой штрих, который вот относится именно к женским повседневным практикам.

…

Он считал, что женщины способны воспринимать Слово Божие наравне с мужчинами, здесь он различий не делал. Более того, как мне кажется, он женщин считал своими важными помощниками в деле распространения Слова Божия в семьях.

Цезарий не обращался исключительно к мужчинам, которые руководили семьями, где женщины, в общем-то, были если не на последнем месте, то, как правило, на вторых, а то и третьих ролях. Нет, он обращался равным образом и к мужчинам, и к женщинам, вот в этом его своеобразие.

Обращения к женщинам мы можем найти в нескольких его проповедях.

…

Вы совершенно правильно отметили вот эти сексуальные практики, которые, в общем-то, среди мужчин считались чуть ли не предметом престижа, то есть связи какие-то добрачные, да и послебрачные, вообще необузданность вот в этом смысле для мужчины – это даже в христианской среде, отмечает Цезарий, считается просто само собой разумеющимся. А Цезарий говорит: нет. Он настойчиво, из проповеди в проповедь повторяет, что нет, не стоит обольщаться, не стоит ошибаться, потому что мужчина, ведущий себя так и запрещающий это же женщине из своей семьи (то есть матери, жене, дочери или служанке) – он не христианин. Потому что нужно своим собственным примером показывать, что ты часть Тела Христова, то есть не грешить подобным способом. Это, конечно, было нечто новое, пожалуй, в церковной практике. Во-первых, обращение не только к мужчинам, а во-вторых, вот такой акцент на том, что в разврате повинна не только женщина, но и мужчина. И что в абортах, например, тоже повинна не только женщина (а это вообще считалось нонсенсом, пожалуй, для того времени – обвинять в аборте мужчину, это как-то казалось очень странно, но Цезарий говорит: ничего странного здесь нет, это грех и мужчины, и женщины). То есть вот то, что он в своей проповеди не отделял мужчин от женщин, считал, что они равны, равно могут спастись, и равно могут воспринимать Слово Божие – вот это, пожалуй, нечто необычное для того времени и характерное для его проповеднической практики.

…

 

Полностью слушайте в АУДИО.