Как иностранные художники изображали столицу Российской империи

Программа Екатерины Степановой

«Русский Север»

Информационное обозрение. Выпуск 51

Эфир 17 января 2018 г., 10:45

АУДИО + ТЕКСТ + ФОТО

Мы продолжаем беседу с Ириной Карпенко, куратором выставки «Образы Севера», которая проходит в Петропавловской крепости. В нашем прошлом выпуске мы узнали о россике – целом корпусе литературы, представляющем собой воспоминания иностранных путешественников о России. А сегодня поговорим о том, как они ее изображали в своих зарисовках.

«Если мы говорим об иностранцах, которые изображали Россию, то это, конечно, в большом количестве началось со второй половины XVIII века, когда сюда действительно приезжало очень много иностранных художников. Они приезжали работать. Их имена для нас уже совершенно привычны. Тот же самый Бенджамен Патерсен, который бесконечно рисовал Санкт-Петербург, он же изначально сюда приехал работать. Иностранцы, живущие в Петербурге, изображали то, что они видели, изображали сценки, которые они считали забавными и интересными.

Возвратимся к одной из наших передач, в которой я рассказывала про ледяные горы, которая описывала леди Рондо. А, например, был такой художник по фамилии Гейслер, немецкий художник, который сюда приехал, и вот он одним из первых изобразил ледяные горы в Петербурге 1788 года. Это был сюжет на его первоначальной гравюре, когда Екатерина II посетила эти ледяные горы. Его гравюра разошлась в большом количестве, ее бесконечно перерисовывали, бесконечно тиражировали. Закончилось это тем, что вот это изображение ледяных гор  периодически появлялось в путевых дневниках иностранцев. После войны 1812 года, как ни странно, в Париже, были устроены ледяные горы, вспомнили о победившей их стране вот таким интересным способом в 1817 году. Французы развлекались таким образом. Затем точно также это развлечение появилось в Великобритании. И постепенно оно добралось до Соединенных Штатов, и эти ледяные горы преобразовались в абсолютно летнее развлечение. И мы сейчас можем отправиться покататься на американских горках. Идея-то появилась как раз в XVIII столетии здесь, в Петербурге. Вот такая трансформация произошла.

Что еще изображали иностранцы? Конечно, всякие разные зимние развлечения. Если мы говорим о Петербурге, то это и скачки на Неве, и мы тоже это будем показывать. Когда Нева замерзала, не строили никакой ипподром, устраивали эти гонки прямо на Неве. Сейчас когда лед на Неве – страшно на него выйти. А когда-то было такое зимнее развлечение, которое уже экзотично для нас. Затем иностранцы любили изображать, хотя мало кто из них, судя по всему, действительно там бывал, русские бани. Такая полуфантастическая история, как они это представляли. Очень часто иностранные художники изображали русский транспорт, зимний транспорт, те же самые сани. Писали с большим интересом об этом транспорте, который не представить где-то там в Европе. Все-таки у них нет таких зим, и не было, а в России это был нормальный способ передвижения. Изображали русскую метель как стихийное бедствие. Это сейчас нам кажется, что-то там метет за окном. А представьте, если она вас застала где-то в чистом поле? Это страшно. Это настоящее бедствие, погибали люди.

Иностранные путешественники и иностранные художники часто приезжали в Петербург, а вот уезжая затем к себе домой – публиковали самые разные книги с разными зарисовками. Благодаря тому же самому Гейслеру и его книгам, которые выходили в том числе и заграницей, мы знаем, как выглядели петербургские разносчики, мы знаем, как выглядел Санкт-Петербург, его здания. Мы знаем, как выглядели русские наказания. Он выпустил в Лейпциге в 1805 году книгу о наказаниях у русских. И вот как раз эта книга с иллюстрациями и была запрещена в России. Он здесь долго жил, бывал в этой среде и рисовал то, что видел. Там никаких пыток не изображено, но то, что действительно практиковалось, простите, разные виды порки. Мы, кстати, не будем это показывать на выставке, все-таки мы хотим показать разные виды Петербурга, как его изображали иностранные художники.

Также на выставке будет представлен и такой особый вид графики, когда создавались картинки для ярмарочного развлечения. Сейчас мы можем пойти куда-то или дома посмотреть какие-то объемные картинки в 3D. А тогда были такие специальные гравюры оптические, когда вы в специальном ящике видели объемную картинку. И вот для этих оптических гравюр очень часто художники, которые жили где-нибудь в Милане, в Париже, в Стокгольме, перерисовывали с других известных изображений какие-то картинки. Можно будет на нашей выставке увидеть совершенно фантастические виды России и Петербурга. Они не опознаваемы. Потому что эти люди не видели ни России, ни Петербурга. Они просто, что-то срисовывая, вот так себе это представляли.

Если мы говорим о XVIII веке, надо понимать, что путешествовали еще все-таки мало, особенно в такую далекую страну, как Россия – для европейцев все-таки Россия далекая страна – мифы и представления об этой стране были самые разные. Спасибо тем художникам, которые рисовали Россию, не будучи здесь – сейчас это очень забавно смотреть. Из того, что мы будем показывать на выставке: есть у нас такой чудесный альбомчик с итальянскими гравюрами, когда художник, который совершенно точно никогда не бывал в России, в Санкт-Петербурге, перерисовывает фрагменты каких-то гравюр, а где он не знает – он домысливает. И у него есть совершенно чудесная иллюстрация сибирского коня, это какая-то помесь волка с мамонтом, я бы сказала, потому что это вроде по очертаниям лошадь, но заросшая каким-то совершенно чудесным длинным мехом сенбернара. Где он такую лошадь видел, я не знаю. Вот такой альбом. Бывали какие-то книги с иллюстрациями, а еще выпускали альбомы с какими-то видами, по какому-то принципу отобранными. В Италии по какой-то необходимости создали вот такой альбом с видами России. И это одна из моих любимых гравюр в этом альбоме, на которой я открою книгу и положу в витрину – с этим фантастическим сибирским конем.

Если мы говорим о петербургских видах, то есть у нас совершенно чудесный календарь. После войны с Наполеоном был очень большой интерес к России, которая помогла победить в ужасной войне, которая длилась для европейцев какое-то бесконечное время. Интерес к России был очень большой, и ее очень много рисовали, в том числе и в Париже. А вот в Лондоне был издан календарь, куда входило двенадцать гравюр с изображением разных петербургских улиц. И там есть улицы, которые узнать совершенно невозможно. Подписано, что изображена Фонтанка, но невозможно понять, где этот участок, который изображен. Потому что это соединение узнаваемых зданий, которые вдруг на этом изображении находятся рядом.

Если продолжать говорить о восприятии России, о мифах о России, то, скорее, каждый путешественник открывал для своего читателя какую-то новую неожиданную сторону. Путешествовал сюда Теофиль Готье. Он оставил прекрасные воспоминания о своем путешествии. И вот для него впечатление о России, очень такое радостное, надо сказать, возникло в Кронштадте. Потому что он ехал, в его представлении, в какую-то далекую малоцивилизованную страну, и столкновение с таможенным чиновником его немножко удивило. Он говорит, что они плыли на корабле, где были французы, англичане, итальянцы, немцы и кто-то еще, пришел совершенно молодой таможенный чиновник, который с каждым начал говорить на его родном языке, и это было удивительно. Его книгу я просто советую почитать, она в переводе есть, перевод академический, очень хороший, и даже в переводе это прекрасный русский язык, настоящий, на котором мы сейчас очень мало говорим, и очень мало литературы на таком хорошем языке пишется, так что просто получаешь удовольствие от чтения.

Надо сказать, что каждый путешественник, который впервые что-то написал о России, создавал свой собственный образ страны. Например, для испанцев образ России создал их писатель Хуан Валера, который служил здесь в николаевское время в составе дипломатического корпуса и опубликовал свои письма к другу. Для него как для католика образ России был совершенно другим, что связано именно с вероисповеданием. Он, например, очень удивлялся нашим традициям перед Пасхой. Он говорит, что голодал весь Петербург, нельзя было развлекаться, но все ходили на какие-то концерты, устраивали музыкальные вечера, и как только заканчивался Великий пост, русские начинали есть. И они ели. Это тоже очень интересная книга, и она тоже переведена на русский язык, и это разные сюжеты, которые связаны с придворной жизнью, с бытом Петербурга. Он с большим пиететом описывает традиции русского двора, потому что в XIX веке уже не было такой роскоши в Европе. И он с восхищением как экзотику описывает придворные балы, когда и мужчины и женщины блистают бриллиантами с золотым шитьем на мужских мундирах, обнаженными плечами и какими-то потрясающими украшениями на женщинах, и это очень красиво, это такой имперский праздничный ритуал, который сложно представить себе при каком-то другом европейском дворе».

Мы обязательно продолжим эту тему: какие образы России как северной страны представлены на выставке, но не в следующем выпуске. В следующей программе речь пойдет о выходе третьего тома музейной истории Севера проекта «НорНикеля» «Освоение Севера. Тысяча лет успеха», как мы это делали при выходе первых двух томов.

Аудио, фото – Екатерина Степанова.