«Каждый должен думать своей головой»

«Пастырский час»

Иерей Александр Тиманков

Прямой эфир 10 марта 2016 г., 20:30

АУДИО + ТЕКСТ

Вопрос: Слушал по радио «Град Петров» программу «Новости текущей жизни». Прозвучало сообщение о том, что собираются строить храм или часовню, где на стенах на специальных металлических досках будут вывешены списки всех погибших а авиакатастрофе над Синаем. Общеизвестно, что у нас в стране всего полтора процента населения посещают храмы. В Москве и Санкт-Петербурге этот процент несколько больше. Но в целом он небольшой. Я не берусь судить обо всех погибших в этой катастрофе. Я лично знал одну супружескую пару, находившуюся в том самолете. Могу сказать, что это были люди абсолютно далекие от Церкви. Я более чем уверен, что большая часть погибших также были далеки от Церкви. Возможно, там были представители других религий или атеисты. И получается, что теперь будут молиться за всех, кому Церковь была не нужна?

Отвечает священник Александр Тиманков: Вопрос, действительно, очень интересный. Я бы сформулировал его немного по-другому, более глобально. Почему Церковь земная  в различных ситуациях так или иначе выделяет каких-то конкретных людей или группу людей? Например, во всех богослужебных книгах, практически во всех молитвенных прошениях – ектениях,  есть отдельное прошение за тех, кто находится у власти. Раньше это были князья, императоры, цари, Святейший правительствующий Синод и т.д. Сейчас это власти – «Еще молимся о Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея». Иногда добавляют «народе». Но получается тогда – власти, воинство и народ. А кто еще? Все остальные. Почему есть отдельное прошение? Потому что все эти люди несут особо тяжкое послушание и испытывают страшные искушения. И если они согрешат, плохо будет всем. Если согрешит инженер или дворник, плохо будет ему и окружающим его людям. Если президент согрешит, он может загубить всю страну. Причем достаточно просто это сделать. Если согрешит какой-нибудь генерал, он может загубить огромное количество жизней. Поэтому мы молимся за этих людей. Бывают другие ситуации, когда происходит какое-то крайне важное для общества событие. Почему важное? Потому что общество на него реагирует. О чем идет речь в данном случае? Мы с вами знаем, что летел самолет, разбился. Погибли люди. Каждый год на дорогах погибает гораздо большее количество людей. Ежегодно в различных дорожно-транспортных происшествиях гибнет около 30 тысяч человек. От алкоголя, наркотиков, несоблюдения техники безопасности на производстве постоянно гибнут люди. В пожарах и других обстоятельствах гибнут. Почему общество на это не реагирует, но почему обществу интересен этот упавший самолет? Попробуем объяснить. Когда, например, человек погибает, потому что пил водку, употреблял наркотики, не соблюдал технику безопасности, нарушил правила дорожного движения и т.д., в сознании нет понимания произошедшей трагедии. А вот путешествие на самолете современным человеком воспринимается как нечто самое что ни на есть обыденное, как выпить чашку чая. Никто не боится подавиться и т.п. Самолеты разбиваются крайне редко. Погибнуть в ДТП шансов гораздо больше.

Когда происходит катастрофа, когда одновременно гибнет большое количество людей, наше сердце откликается на это. Оно не откликается так на погибших в ДТП или на замерзших бездомных. Почему? Это очень сложный культурологический вопрос. Этой теме можно посвятить целую программу со специалистами, психологами. Почему подобные трагедии производят такое впечатление на людей? Но мы видим, что людьми создается мемориал из цветов не где-нибудь, а на Дворцовой площади. И созданный мемориал это практически религиозная церемония. И мало кто скажет: мне все равно. И теперь зададим вопрос: как Церкви вести себя в такой ситуации? Давайте рассмотрим варианты. Один вариант – можно сказать: «Ну, погибли и погибли. Огромное количество людей гибнет в разных катастрофах и т.д. Упокой душу их, Господи». Можем сказать и так: «Да они сами виноваты, нечего мотаться туда-сюда. Надо жить по-простому. Ишь, какие, на самолетах летают». А можно сказать и так: «Вы плачете. И мы поплачем вместе с вами. Мы видим, что вам больно. И мы постараемся разделить вашу боль. Может быть, хоть на чуть-чуть боль станет меньше».

Мы не идем плакать вместе с теми, у которых родственники погибли в автокатастрофе или погибли в других обстоятельствах. Потому что нет вот этого яркого общественного всплеска, крика общества. И даже не каждая катастрофа, не каждое крушение самолета вызывают такую сильную реакцию. Ведь гибнут и на пароходах, и в землетрясениях. Постоянно что-то происходит. Но когда общество кричит и кричит надрывно, я думаю, что для Церкви вполне логично попробовать в этот момент подойти к обществу, которое чувствует страшную рану в своей душе, попробовать что-нибудь сказать. Может быть, хотя бы у одного человека что-то внутри всколыхнется.

А что касается досок с именами погибших – это уже часть культуры. Так принято, это часть тех обычаев, в которых живет современное общество. Следовать им или не следовать – вопрос открытый. В данном случае решили, что нужно таким образом запечатлеть память этих людей. Не потому, что они были или не были православными. А потому, что в связи с их смертью люди вспомнили, что все мы смертны. Общество закричало, оно испугалось. Оно вдруг вспомнило, что оно, это сообщество людей,  не является хозяином своей жизни. А в каких внешних формах будет выражаться наша реакция на этот крик общества – здесь много вариантов. В данном случае решили так.

Вопрос: Считается, что если нет возможности лично примириться с человеком, нужно это сделать хотя бы в своем сердце.  Когда-то давно я очень сильно обидела свою школьную учительницу, прошло уже более десяти лет. Я не уверена, что если сейчас я приду к ней, она будет разговаривать со мной, выслушает меня. Возможно, для нее это уже не актуально, она меня просто не вспомнит. Но тяжесть на душе у меня остается. Как правильно поступить? Или еще есть один человек, перед которым я чувствую большую вину, но напрямую я не решаюсь говорить с ним. Этот человек не хочет со мной общаться. Стоит ли в таком случае пытаться просить прощения, объясниться, поговорить? Или лучше оставить его в покое, сходить на исповедь и просто покаяться?

Отвечает священник Александр Тиманков: Когда-то, очень давно в древних монастырях просили прощения ежедневно перед тем, как разойтись по кельям. Совершалось богослужение, которое называлось Повечерие. В одни дни года совершается Малое Повечерие, в другие дни – Великое Повечерие. И в конце Повечерия все присутствующие в храме просили друг у друга прощения. И расходились по кельям до Полуночницы. Краткий ночной отдых. Сон – особое состояние человека. Многие люди засыпают и не просыпаются больше. Поэтому перед сном хочется примириться со всеми. И прощение просили ежедневно. Это было частью ежедневного богослужения. В приходской практике чин прощения совершается в Великом посту каждый раз, когда читается Великое Повечерие. Но его никто не наполняет каким-то особым смыслом, несмотря на то, что это Великое Повечерие совершается почти каждый день. Мало кого интересует, что священник просит прощения у всех прихожан. Прихожане тоже могут попросить прощения друг у друга. Возникает особый чин, соединенный с последним воскресением перед Великим постом, который так и называется – Прощеное воскресенье. Почему именно в этот день? Здесь, как мне кажется, придется углубиться в область психологии, каких-то поведенческих процессов в человеке. Каждый день просить прощения, мы знаем, может превратиться в рутину. Прости, простите, извините и т.п. В транспорте кто-то наступил на ногу, попросил извинения и т.д. И каждый день мы бы просили друг у друга прощения. Лучше редко, а еще лучше раз в году, например, на Новый год или в день рождения или в Прощеное воскресенье. Для многих людей это прекрасная возможность примириться. Допустим, два человека, посещающие один храм, каким-то образом друг друга обидели. И они могут использовать этот день, чтобы попросить прощения, в надежде, что тот, кого обидели, поймет и простит. Как минимум, один человек скажет другому, что не сердится на него, хотя тот ему сделал больно. И логика в этом есть. Раз в году в торжественной обстановке священник просит у всех прощения, говорит о том, как важно друг друга прощать. И люди плачут, и примиряются друг с другом. Все это замечательно, прекрасно.

И здесь возникает вторая часть вопроса: а что значит простить? Не злиться? Когда нас обидят, мы то злимся, то не злимся, то нам все равно, то вспомним нанесенную обиду. Можем десять лет не помнить, а потом вспомнить. Злимся мы или не злимся, простили мы или не простили? Непонятно! Не мстить? Но мы чаще всего и не мстим. Только в уме расправляемся с обидчиком. Забыть? Бывает, забываем, а потом вдруг вспоминаем. Простили, не простили? Непонятно! А как просить прощения? Чего мы хотим, когда просим прощения? Чтобы человек разрыдался и бросился к нам со словами: «Как я ждал, что ты придешь и попросишь у меня прощения!»? Да мы испугаемся, мы знаем, что не будем этого делать. Что мы  чаще всего видим? Мы только изранили человека, нанесли ему тяжелую обиду и говорим ему: «Прости меня». А он в ответ: «Простить – я прощаю, но болит же, ты мне гадость приличную сделал». И тогда мы ему говорим: «Так разве ты меня не простил?»  Ну и что получается? Мы с вами открываем Евангелие и видим, как Господь говорил нам: «Прощаются тебе грехи твои». И человек, который болел, выздоровел. Почему-то когда мы кого-то прощаем, никто не выздоравливает. Значит, наше прощение ненастоящее? А как поступить в той или иной конкретной ситуации – каждому человеку приходится решать самому. Потому что бывает, что мы попросим прощения, а человек отвечает, что он уже давно не помнит об этом, но вот сейчас снова ему напомнили и опять заболело. А у другого не просим прощения, а он думает про себя: «Вот бессовестный какой!». Поэтому здесь конкретных рецептов нет. Каждый должен думать своей головой.

Вопрос: Мой бывший научный руководитель, ныне покойный, говорил, что каждый человек имеет право делать все, что угодно, пока это не мешает другим людям. Это христианская заповедь? Как христианство относится к этому?

Отвечает священник Александр Тиманков: Здесь  меня немного смущает выражение: каждый человек имеет право. Сразу вспоминаются строки из романа Достоевского «тварь я дрожащая или право имею?» Человек имеет возможность совершать различные поступки. Последствия своих поступков человек зачастую не видит и предсказать не может.  Мы можем сказать: «Вот я так поступлю, никого это не затронет».  А оказывается, что затрагивает, да еще и как. Хотя мы думали, что это не затронет никого. Я думал, сброшу с крыши что-нибудь тяжелое, ведь там внизу никого нет. А оказывается, есть. Я же ничего обидного вроде бы не сказал тому человеку, а он взял и заплакал. Поэтому последствия наших поступков мы предсказать не можем. Наблюдать – наблюдаем. И часто с очень тяжелым чувством. Потому что мы часто ошибаемся. Поэтому мы не можем сказать, что у человека «есть право». Скорее, есть возможность поступать так или иначе. Нарушают ли наши поступки свободу других людей или не нарушают – это нам зачастую неведомо. Поэтому данное  выражение мне не очень нравится. Оно пытается сделать мир тетрадкой в клеточку. А мир гораздо сложнее.

Другие вопросы в этом выпуске программы «Пастырский час»:

—          Правда ли, что евреи имеют свои интерпретации того, о чем говорится в Ветхом Завете?

—          Можно ли обратиться в полицию с жалобой на соседа, который курит на лестничной площадке?

—          Слушал по радио «Град Петров» программу «Новости текущей жизни». Прозвучало сообщение о том, что собираются строить храм или часовню, где на стенах на специальных металлических досках будут вывешены списки всех погибших а авиакатастрофе над Синаем. Общеизвестно, что у нас в стране всего полтора процента населения посещают храмы. В Москве и Санкт-Петербурге этот процент несколько больше. Но в целом он небольшой. Я не берусь судить обо всех погибших в этой катастрофе. Я лично знал одну супружескую пару, находившуюся в том самолете. Могу сказать, что это были люди абсолютно далекие от Церкви. Я более чем уверен, что большая часть погибших также были далеки от Церкви. Возможно, там были представители других религий, атеисты или люди с таким отношением к Церкви, как у Невзорова, например. И получается, что теперь будут молиться за всех, кому Церковь была не нужна?

—          У кого, в каких обстоятельствах следует просить прощения? Считается, если нет возможности лично примириться с человеком, нужно это сделать хотя бы в своем сердце.  Когда-то давно я очень сильно обидела свою школьную учительницу, прошло уже более десяти лет. Я не уверена, что если сейчас я приду к ней, она будет разговаривать со мной, выслушает меня. Возможно, для нее это уже не актуально, она меня просто не вспомнит. Но тяжесть на душе у меня остается. Как правильно поступить? Или еще есть один человек, перед которым я чувствую большую вину, но напрямую я не решаюсь говорить с ним. Этот человек не хочет со мной общаться. Через знакомых до меня доходит информация, что, по словам этого человека, ей нечего мне сказать. Стоит ли в таком случае пытаться просить прощения, объясниться, поговорить? Или лучше оставить его в покое, сходить на исповедь и просто покаяться?

—          Мой бывший научный руководитель, ныне покойный, говорил, что каждый человек имеет право делать все, что угодно, пока это не мешает другим людям. Это христианская заповедь? Как христианство относится к этому?

—          Как попросить прощение у человека, который уже умер? И можно ли это делать?

—          Один знакомый мне сказал, что если ты не говоришь всегда «Слава Богу за все», ты не имеешь права называться христианкой. Это правда?

—          По поводу вопроса, заданного девушкой о прощении грехов. Первая мысль от Бога. Дал Господь Вам мысль просить прощения, значит, надо простить.  И не нужно рассуждать, как другой человек воспримет. Каждый ответит за себя. Вам нужно освободиться от этой тяготы. И попросите прощения. И особенно важно просить прощения у тех людей, кто нас обидел. Очень трудно наступить на свою гордыню. Но это надо сделать. Желаю всем силы просить прощения.

—          К сожалению, я не нашел среди святоотеческих трудов четкого и конкретного  утверждения о предопределенности грехопадения прародителя Адама и Евы. Моя личная уверенность в этом базируется на предопределенности спасительной миссии Господа Иисуса Христа. Но мне требуется поддержка авторитетов Церкви. Если знаете, сообщите, пожалуйста, имена святых отцов и, возможно, наименования произведений по данной тематике.

—          Сегодня со мной произошла следующая история. Я встретил в храме человека, с которым познакомился год назад и слышал, что он стал монахом. Кто-то говорил о нем, что он вовсе никакой не монах. Я сам не видел, точно не знал, просто принимал на веру. А сегодня он появился в нашем храме. Не буду называть его монастырь, чтобы не делать рекламу, так как я в эфире сейчас. Проходя мимо стенда с портретом нашего Патриарха, он говорит: «Вот это еретик». Представляете? И что наместник их монастыря тоже не признает нашего Патриарха. Я его, конечно, поставил на место. Хочу обратиться ко всем: братья и сестры, будьте бдительны, и монахи могут быть оборотнями! Мы должны помогать нашему Патриарху, который любит свою страну, болеет за нее. Монах должен молиться, а не лезть в политику.

—          Одному человеку психиатр назначил лечение, от которого больному стало лучше. И священник рекомендовал странную вещь. Необходимо перед сном зажечь свечу в стеклянном стаканчике и читать Псалом 90. Как почувствуете дыхание беса, который рядом, или приближение к лицу или телу, представьте это в виде маленькой серой бабочки и гоните руками, дыханием или мыслью на огонь свечи, где это должно сгореть на божественном огне.

—          У усопших можно попросить прощения в домашней молитве? Не обязательно ехать на кладбище? Сейчас ведь это нереально.

—          Вопрос в связи с прошедшей встречей святейшего Патриарха и Папы Римского. Звонили возмущенные слушатели и спрашивали: разве можно общаться с еретиками? И вот я узнал, что некоторые клирики поддерживают эти настроения. Объясните, пожалуйста, что так возмущает православных христиан и даже священников? Что они видят в этом страшного?

—          Я услышал такую Вашу мысль, батюшка: неважно, на какие деньги будет построен храм. Давайте обратимся к Евангелию от Матфея, главе 27: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови» (Мф.27:3-6). То есть не всякие деньги позволительно использовать на строительство храма.

—          Добрый вечер, батюшка. Может, не всем полезно слушать высказывания душевнобольных и рекомендации им? Это разрушает и портит настроение. Больные не имеют такой широкой аудитории. Спасибо.

Текст: Ольга Качаева