«Когда я буду зрячим и странно знающим»

Программа «Родная речь. Второе чтение»

Приглашаем перечитать великие строки русских поэтов разных эпох и поразмышлять над ними вместе с автором и ведущей программы филологом и философом Мариной Михайловой.

Николай Степанович Гумилев

Вечное

Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;

Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души…
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!

Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.

И тот, кто шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине, —
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;

Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, —
Положит посох, обернется
И скажет просто: «мы пришли».

Это стихотворение Гумилева продолжает ту тему, которая была ему близка всегда – с детства, как он сам свидетельствует. Это тема смерти. И не напрасно он о ней начал думать так рано, потому что если бы он отложил эти размышления на старость, он ничего бы не успел. Как известно, Николай Степанович Гумилев умер довольно рано, и в его смерти поражает то, что он проявил готовность к ней. Есть даже такая история, что он попросил, чтобы ему принесли в тюремную камеру Гомера и Евангелие – он был настолько спокоен, что готов был читать не только Евангелие, но и Гомера. Может быть, это только легенда, однако, эта легенда очень хорошо отражает его характер, его спокойствие и готовность к переходу из этого мира в мир другой. Понятно, что его образ жизни, связанный с опасными африканскими приключениями, с военными подвигами, а затем с деятельностью контрреволюционной, способствовал выработке трезвого и открытого отношения к собственной смерти.

Однако же он это стихотворение называет не «Смерть», а – «Вечное». Потому что для него смерть есть «Суббота из суббот», как он говорит. Это великий покой, когда не просто на один день мы прекращаем свою суету, но когда мы завершаем свой жизненный путь и входим в сферу великой радости и великой тишины.

Гумилев говорит: «я буду зрячим и странно знающим». С точки зрения Гумилева смерть – это момент, когда все случайное, все сорное и несовершенное будет попалено божественным огнем, и перед нами откроется какая-то новая глубина жизни и новая радость. Слишком хорош этот мир, слишком хочется просто в нем быть, радоваться и наслаждаться, и у нас не всегда хватает и сил, и времени, и какого-то ресурса – и интеллектуального, и душевного – для того, чтобы заниматься осмыслением собственной жизни.  Но Господь милостив, и когда Он нас введет в этот великий покой, в эту Субботу из суббот, Он нам покажет нашу жизнь, и мы увидим ее осмысленной.

И самое замечательное в этом стихотворении – это последние две строфы, которые обнаруживают не-одиночество человека в этой жизни. И вдруг появляется в этом, казалось бы, лирическом стихотворении, написанной в жанре исповеди, второй персонаж: «И Тот, Кто шел со мною рядом, в громах и кроткой тишине». Понятно, что «в громах и кроткой тишине» – это цитата из Библии, это история из книг Царств, где рассказывается, как Господь явил Себя пророку Илие в великой тишине, в веянии тонкого холода. А в громах Господь являлся Моисею: «Тот, Кто шел со мною рядом, в громах и кроткой тишине». И дальше еще прекраснее: «Кто был жесток к моим усладам и явно милостив к вине». Это тоже цитата – из «Лествицы», потому что Иоанн Лествичник говорит о том, что бесы представляют Бога милосердным во время соблазна, прежде чем человек примет решение предаться какому-то греху, а после грехопадения бесы представляют Бога неумолимым. Тогда как на самом деле, считает Иоанн Лествичник, все ровно наоборот.

И вот этот прекрасный Спутник, который учит и мудрости, и силе, и тишине, «положит посох, обернется и скажет просто: «Мы пришли». Путь человеческий проходим мы не в одиночестве – этот путь с нами разделяет Господь; по милости Своей Он каждого сопровождает. И Он идет рядом с нами. «Тот, Кто шел со мною рядом». Это тоже замечательные слова. Ведь если бы Он шел позади, Он бы меня, предположим, подталкивал в спину; если бы Он шел впереди – тогда мне оставалось бы только следовать за Ним. А Гумилев говорит: «Тот, Кто шел со мною рядом». Он оставлял мне свободу выбора, Он оставлял мне возможность пойти тем путем или другим.

Но Он всегда был со мною рядом.

Слушайте программу «Родная речь. Второе чтение» в четверг и в пятницу в 11.45, а также в субботу в 12.40.

См. также:

Гумилев Николай Степанович