Колонка главного редактора

Фрагмент «Вечернего радиоканала»

Тема: фильм режиссера Алексея Учителя «Матильда»

Прямой эфир 10 февраля 2017 г., 17:00 — 20:00

АУДИО + ТЕКСТ

Протоиерей Александр Степанов:

Я хотел бы обозначить свою позицию по поводу оживленной дискуссии, которая сегодня в обществе происходит. К моему сожалению, градус этой дискуссии нарастает. Это дискуссия связана с подготовкой к выходу на широкий экран фильма «Матильда».

Что мы знаем о фильме? Трейлер, интервью автора. Остальное – догадки и предположения. Реклама фильма в трейлере: «Тайна дома Романовых», «Любовь, изменившая Россию». Странные такие тезисы, потому что ничего тайного в этой истории нет и никогда не было и, уж тем более, отношения цесаревича с балериной Матильдой Кшесинской, конечно, Россию не изменили.

Конечно, фильм выходит неслучайно сейчас – в год столетия Революции. Кажется, фильм и должен был выйти в феврале – совпасть со 100-летием отречения Николая II и Февральской революции. Теперь премьера перенесена на ноябрь, что тоже коррелирует со 100-летием событий Октября. Здесь, конечно, расчет на кассовость.

Мне, например, очень жалко, что это пока что единственное крупное произведение на тему нашей революции. Но роман молодого наследника и балерины – мало что объясняет в истории русской катастрофы. Это очень частный сюжет. Например, Распутин повлиял на ход истории и падение монархии несравненно сильнее, а эпизод с Кшесинской ни на что особенно не повлиял, поэтому и не находил до сих пор сколько-нибудь заметного отражения в кино. Сюжет вытянут искусственно для создания голливудской мелодрамы. Не ставится задача разобраться в событиях и понять их. Я, скорее всего, не буду смотреть этот фильм. Но то, что вокруг фильма развернулась такая дискуссия, всё это сделало ему огромную рекламу.

Что мы знали о революции в советское время? Знали только историю ВКП(б) и версию революции, которая излагалась в учебниках истории. Но люди, которые хотя бы мало-мальски на эту тему задумывались, конечно, понимали, что было всё гораздо сложнее. Понять, как смогло произойти крушение российской монархии, постарался Александр Исаевич Солженицын в «Этюдах о монархии», он очень интересно высказался в художественном произведении на тему Царской семьи. Солженицыну было это жизненно важно знать.

Повторяю, фильма мы не видели, мы можем судить только по той рекламе фильма, которая есть, и вот эти внешние признаки – и реклама, и сам сюжет – уже говорят о том, что фильм, скорее всего, не интересен.

Вторая сторона этой истории – это реакция на фильм. Что мы слышим? Очень часто говорят: «а вообще не надо Церкви лезть не в свое дело». Я категорически не согласен с той позицией, что церковные люди должны «сидеть в своих храмах и вообще ни во что е вмешиваться». Церковные люди, как и все другие, имеют право высказываться. И представители Церкви имеют право высказываться на абсолютно любые темы, в частности, на темы культуры. Нужно отстаивать право Церкви присутствовать в общественном пространстве. Но, при этом, я считаю, что очень неправильно прибегать к помощи власти. Если кто-то создал такое произведение, которое мне не понравилось, я считаю очень неправильно обращаться в прокуратуру, в полицию, писать всевозможные жалобы, доносы и угрозы.

Но мы можем бороться с тем, что нам не нравится – своими средствами. Мы можем высказываться в СМИ, выступать на всех открытых площадках.

У некоторых уже начинает вырабатываться рефлекс: что мне не по нраву – пишу донос в прокуратуру, пусть разберется. Я считаю, что свою веру мы должны защищать сами, без апелляций к власти. Христос не обращался к Пилату, чтобы его оградили от фарисеев, которые грозились побить Его камнями. А книжники и саддукеи, напротив, просили Пилата: «Распни Его».

Можно требовать от государства защиты жизни, здоровья, имущества от любых посягательств, но не защиты моих убеждений. Если они у тебя есть, защищай их сам. Доказывай, убеждай. Фарисеи не могли победить Иисуса силою своих слов и прибегли к силе государства.

Сам Господь не спешит уничтожить Своих врагов до Страшного Суда. Пшеница и плевелы растут пока вместе в ожидании обращения каждого человека. А мы предвосхищаем суды Божии привлечением силы отнюдь не божественной, а силовых государственных структур. Получается, что мы сами, христиане, готовы действовать в отношении своих оппонентов теми же средствами, которыми власть уничтожала Церковь в эпоху гонений.