Литургия Преждеосвященных Даров. Беседа 1

А.Павлович:
Здравствуйте, уважаемые слушатели! В эфире беседы о великопостных богослужениях. У микрофона протоиерей Александр Степанов. Здравствуйте, о.Александр!

Прот.Александр Степанов:
Здравствуйте, Аня!

А.Павлович:
…и Анна Павлович.
Сегодня мы начинаем цикл передач о Литургии Преждеосвященных Даров. Я думаю, что многие наши слушатели постятся, участвуют в богослужениях и знают об этой необычной Литургии. У человека, привыкшего к обычным воскресным службам, если он вдруг окажется на Литургии Преждеосвященных Даров, конечно, возникнет много вопросов. Во-первых, само название – что такое Преждеосвященные Дары? В наших храмах эта Литургия обычно служится утром, но почему тогда поются песнопения вечерни – например, «Господи, воззвах», вечерние стихиры, «Свете тихий»? Почему сама структура службы такая необычная – вот, например, Великий вход, который проходит в полном молчании? То есть много непонятного и даже таинственного в этой службе.
Я думаю, что в нашем небольшом цикле мы обо всем этом поговорим, но в первой передаче давайте расскажем об истории возникновения этой Литургии. Почему именно во время Великого поста она служится и только в будни?

Прот.Александр Степанов:
Может быть, стоило бы два слова сказать в принципе о том, что такое Литургия Преждеосвященных Даров, из чего она состоит, что она собою представляет. Действительно, многим людям непонятно даже это, как выясняется, причем людям, которые ходят в Церковь довольно давно.
По своему смыслу Литургия Преждеосвященных Даров – это богослужение, в котором соединяется вечернее богослужение и причащение, фактически, запасными Дарами. То есть не происходит того, что происходит на Литургии и что составляет ее ядро – главное таинство преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Вот это главная таинственная составляющая Литургии, и Литургия в полном смысле этого слова – это именно богослужение, на котором происходит вот это таинство.
Преждеосвященная Литургия, таким образом, это в каком-то смысле понятие условное, потому что здесь нет этого таинства, а, значит, это не вполне Литургия. Надо сказать, что исторически, в самых древних памятниках, да и довольно долгое время она не называлась Литургией, а называлась просто службой Преждеосвященных. А что значит – Преждеосвященных? Это значит, что на обычной Литургии освящается еще дополнительный Ангец, то есть не один Агнец, как на обычной Литургии, а два или три, или более, если будет служится больше Преждеосвященных Литургий в течение предстоящей недели, и вот эти Агнцы уже освященные – в нашей практике сегодняшней это Тело Христово, которое напитывается Кровью, и вот в таком виде, состоянии хранится в дарохранительнице на престоле до того момента, когда нужно будет этими Дарами причастить народ.
Вообще, эта практика причащения не за Божественной Литургией, не в контексте Божественной Литургии, она очень древняя. И здесь есть два момента. Во-первых, мы видим в писаниях очень ранних отцов, уже поколений мужей апостольских, то есть учеников апостолов, что те, кто не может присутствовать на Литургии, причащаются дома, и диаконы приносят им это Причастие. Мы знаем, как сегодня священник может поехать и причастить больных. В связи с этим всегда на престоле сейчас, во всяком случае, во всех крупных храмах стоит дарохранительница, где есть частицы Тела и Крови Христовых, то есть частицы Тела, напитанные Кровью и, так сказать, высушенные. В таком виде они хранятся в дарохранительнице, маленькие частички, которые священник может вложить в дароносицу и принести больному, например, на дом.
Вторая практика причащения вне контекста Литургии была связана с так называемым «самопричащением». Мы читаем об этой практике у широчайшего круга ранних авторов, у Тертуллиана, у Иустина Философа, у Григория Богослова. Эта практика очень долго держалась, кстати говоря, когда людям давали не только частицу, которую они потребляли во время Литургии, как мы сейчас, но эта частица давалась не на ложечке вместе с Кровью, а давалась прямо в руки. Когда мы подходим под благословение к епископу или священнику, мы складываем таким характерным жестом руки – правая на левой, одна на другой. И вот этот жест на самом деле просто воспроизводит тот жест, с которым люди подходили ко Причастию. В таким образом сложенные руки влагалась частица Тела Христова. А Кровь отпивали прямо из чаши. Так вот, помимо этой частицы, которую люди потребляли здесь, могла даваться еще частица, которую человек уносил домой. С некоторого времени появились у людей даже такие ковчежцы, то есть маленькие металлические, очень красивые, иногда драгоценно украшенные ларчики, совсем маленькие коробочки, куда полагалась эта частица и очень благочестиво хранилась вместе с иконами, с возженным светильником, лампадой дома для того, чтобы человек мог сам причаститься тогда, когда ему надо. И в течение недели человек мог причащаться, в принципе, каждый день самостоятельно, сопровождая это причащение какими-то молитвами, которые, наверное, были очень разными, но судя по тому, что все-таки дошло в каких-то глухих отзвуках об этой практике, можно думать, что «Символ веры» и «Отче наш» были минимальным набором молитвословий, которые обычно сопровождал такое домашнее причащение, самопричащение.

А.Павлович:
А вот такой вопрос: пасхальный артос, который раздается после Пасхи. Ходит такое мнение, что он может заменить иногда Причастие.

Прот.Александр Степанов:
Нет, конечно, нет. Это все-таки освященный хлеб, и никак не Тело Христово. Поэтому так же, как антидор, что и значит, кстати, «вместо Причастия», «вместо Дара», но все-таки это «вместо», а не само Причастие.
Так вот, эта практика самопричащения продержалась, скажем, у южных славян, которые переняли ее от греков, до XVII века включительно, как пишет Николай Дмитриевич Успенский. Так что это совсем еще недавняя практика, когда людям доверялось Святые Дары уносить домой и самим причащаться. Даже у кого-то из святых отцов упоминается, как какая-то женщина пошла к соседке причаститься. У нее были Дары, они вместе прочитали молитвы и причастились. То есть в принципе это было широко распространено – причащаться вне контекста Божественной Литургии. Но это было именно частное дело. Так, чтобы пойти к соседке – это не было общей практикой, или чтобы собирались какими-то группами – наверное, это не было широко распространено.
Теперь, если перейти к Литургии Преждеосвященных Даров и к посту, здесь, конечно, возникает много вопросов. Обычно даются такие объяснения тому, что мы не служим в будни Великого поста обычную Божественную Литургию, Иоанна Златоуста или Василия Великого, неважно: Великий пост – это время покаяния, Божественная Литургия – это праздничная служба по своей сути, и этот праздник несовместим с покаянным настроением. У меня впечатление, что это все-таки объяснение несколько более позднего характера. Мне всегда как-то было не вполне понятно, почему пост, который Христос призывает пройти «не с постным лицом», так сказать, а «помазав главу свою елеем» и быть радостным, и который имеет целью нас приблизить к Богу – почему это все несовместимо с соединением с Богом в таинстве причащения? И почему Божественная Литургия, которая служится очень скромно в будни обычного периода года в храмах – а это тихие службы, с уменьшенным составов хора, которые совершаются, так сказать, «поскору», не особенно празднично – почему уж так они несовместимы с постным настроением?
Второе соображение касается того, что в ранней Церкви, на которую обычно ссылаются, практически не было служб в будни. Мы читаем у широкого круга авторов о том, что Божественная Литургия служилась «в день Господень». Тот же Иустин Философ, или «Дидахи», «Учение двенадцати апостолов» ясно указывают, что «мы все собираемся в одном месте из города и из близлежащих селений в день Господень» для того, чтобы совершать «Преломление хлеба», то есть Божественную Литургию. Собираться таким образом всем вместе, большому количеству людей, в другие дни – это просто физически невозможно, надо ведь работать когда-то. А воскресный день так и установился, потому что этот день стал днем выходным, люди могли собираться в этот день. Таким образом, собственно, об отмене обычной Божественной Литургии и замене ее вот такой Литургией, о которой мы сегодня говорим, не должно было бы быть и речи. Все-таки практика служения Божественной Литургии в будни несколько более поздняя. Но на самом деле, мне кажется, что то, как эта практика вошла в жизнь Церкви, поясняет, почему она оказалась несовместима с постом.
Как мне представляется, служение Божественной Литургии в будни было связано прежде всего с развитием годового праздничного круга. Воскресного дня вполне казалось достаточно христианам для того, чтобы собраться и совершить вечерю любви. Но стали появляться мученики, и вот дни памяти мучеников, конечно, не могли не отмечаться общиной. Если среди нас был человек, который засвидетельствовал перед Богом и миром свою верность Христу своей кровью, мученической смертью, конечно, мы должны собраться в день его памяти, в годовщину, скажем, и совершить – а что можно было совершить? Что совершается в самых важных случаях – только одно: Хлебопреломление, Божественная Литургия. И этот день, это число, конечно, могло выпадать на любой день недели. И это были первые богослужения, которые стали совершаться в будни – именно в дни памяти мучеников.
Дальше, естественно, постепенно стал развиваться круг праздников, связанных с жизнью Спасителя, Божией Матери. В IV веке начали праздновать Рождество Христово, до этого немножко начинали праздновать Крещение Господне, праздник Богоявления. В V-VI веке праздник Рождества Христова уже распространился более-менее по всему христианскому миру. Также появлялись потом другие празднования. Несколько позже богородичные праздники стали входить в оборот. И эти праздники уже были связаны с определенным числом, то есть могли выпадать на разные дни недели. И из всего этого стала появляться практика служения в будни. Но, что важно здесь отметить: это не было таким равномерным и обычным служением Божественной Литургии каждый день, как это сейчас делается. Это воспринималось как событие все равно исключительное. А поскольку служение Божественной Литургии всегда сопровождалось трапезой, «агапой», которая была изначально до начала Божественной Литургии и заканчивалась Литургией, но с довольно раннего времени они поменялись местами: сначала все-таки стали служить Божественную Литургию – потому что мы у апостола Павла читаем, какие были злоупотребления, и некоторые так объедались и напивались, что уже не понимали Крови и Тела Христовых. И трапезу перенесли на время после причащения. Но нужно отметить само обилие этой трапезы – это, конечно, была праздничная трапеза, несомненно, связанная и как бы продолжающая торжество Божественной Литургии. Пища и питие там было, вероятно, довольно обильные. И поэтому, если мы совершаем память кого-то, то есть празднуем, или мы празднуем двунадесятый праздник – конечно, это сопровождалось такими вот обильными трапезами. И вот это, как мне представляется, и казалось несовместимым с Великим постом. Не сама Божественная Литургия, а именно то, что вокруг нее совершалось, но было неотъемлемой частью. Просто послужить Божественную Литургию в праздничный день и никак это не отметить казалось, наверное, очень странным. А вот отмечать в дни Великого поста казалось неуместным. Поэтому все эти праздничные службы либо переносились, как я предполагаю, на воскресные дни, либо просто за пределы Великого поста, и поминали святых, мучеников в другой период.
Второе важное соображение к тому, как формировался чин Литургии Преждеосвященных Даров – это институт катехумената, то есть подготовки к крещению оглашаемых. Хорошо известно, наверное, нашим слушателям о том, что древней Церкви в течение первого тысячелетия, когда в Церковь приходило большое количество людей из язычества, из других вер, прием в Церковь, то есть преподание таинства крещения могло совершиться только после достаточно длительной подготовки. Эта подготовка могла занимать от года до нескольких лет, причем крещение совершалось долгое время один раз в году, то есть не в любой момент, не в любой день можно было крестить, как сейчас. Это было дело всей Церкви. Крещение совершал епископ, конечно же, глава общины, и это было праздником всей общины. И совершалось это, как правило, на Пасху, то есть в Великую Субботу, если говорить точнее. Когда этих крещаемых становилось слишком много, то приходилось выделять какие-то другие дни в течение года и, в частности, Великого поста – например, Лазарева суббота. Там, где мы поем вместо «Трисвятого» «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся», крещальный тропарь, это верный признак того, что за этой Литургией издревле было принято совершать таинство крещения вот этих оглашаемых. Но все-таки наиболее ранняя практика – это крещение в Великую Субботу. Соответственно, Великий пост формировался во всем своем богослужебном чине и строе именно исходя из этой задачи. То есть людей готовили в течение всего года.
Мы прекрасно знаем, что на обычной Божественной Литургии есть первая часть, которая называется Литургия оглашенных, еще она называется Литургия Слова. Это первая часть Божественной Литургии, на которой читается Священное Писание – что именно читается, было по-разному, хотя даже очень ранняя практика очень похожа на современную. Например, Иустин Философ пишет о том, что у них на этих собраниях читались писания Апостолов, или сказания Апостолов, «называемые у нас Евангелиями» и писания пророков. Сегодня мы бы сказали, что писания Апостолов – это апостольские чтения, а писания пророков – это пророки ветхозаветные. Но писания как раз Апостолов, как пишет Иустин, «называемые у нас Евангелиями», это было евангельское чтение, а пророками называли тоже проповедников уже христианской Церкви, которые в духе пророков харизматично что-то говорили, писали – например, «Пастырь» Ерма очень яркий пример такого рода. То есть на сегодняшний день это то, что ближе как раз к посланиям апостольским.
По сути дела этот лекционарий, то есть то, что читалось, по свидетельству Иустина, как раз соответствует тому, что читается сейчас. И вот эти катехизические беседы, которые проводились с людьми, изъявившими желание стать христианами, проводились не так, как сейчас мы могли бы себе представить в виде такой воскресной школы – где-то после Божественной Литургии, или в субботу, вечером или в будни, собрались люди, и с ними священник или какой-то просвещенный мирянин беседует и им излагает основы веры. Это происходило именно на самой Божественной Литургии. И Литургия оглашенных и была длинная, основательная, серьезная беседа, в которой, естественно, принимали участие в качестве слушателей и верные. Литургия оглашенных, конечно, не означала, что на нее приходили только оглашенные, а верные «подтягивались» только к моменту, когда уже нужно причащаться. Ничего подобного. Точно так же, как сегодня, приходили все вместе, и мы хорошо знаем огласительные слова, например, Иоанна Златоуста или Кирилла Иерусалимского, и видим, что по объему это то, что произносилось в течение полутора-двух часов. Это огромные монологи, проповеди, речи, объяснения, изложения основ вероучения, и это в связи с прочитанным апостольским и евангельским чтением. Это продолжалось в течение всего года.
Какая-то часть этих оглашаемых выходила уже к предстоящей Пасхе, так сказать, «на финишную прямую». Им уже предстояло принять таинство крещения, или Просвещения. И эти люди должны были проходить более «интенсивное», можно сказать, научение перед крещением, которое сопровождалось, в частности, между прочим, и постом, то есть физическим воздержанием. Потому что принятие таинства крещения подразумевало не только умственное усвоение каких-то истин, но и вхождение в духовную жизнь, то есть приходя на все Божественные Литургии, они таким образом принимали участие в молитвенной жизни общины, они просто уже входили в эту общину, их знали все члены общины. Эти оглашенные уже были свои в этой общине. И их нужно было более интенсивно научать. А что значит – более интенсивно? Ведь по воскресным дням все продолжалось как обычно. Наверное, это означало, что нужно было собираться в будни дополнительно. Это были дополнительные занятия, которые прибавлялись в Великий пост – одно, два или три в течение недели. И когда можно было собираться реально? Ведь в течение недели все люди работают так же, как и сейчас. Были и рабы, которые работали постоянно и по многу часов, не было тогда восьмичасового рабочего дня. Значит, собираться можно было только вечером – как и сегодня, если мы такие беседы бы затеяли. Так что это были вечерние беседы.
Что читалось за этими вечерними беседами? Если на воскресных богослужениях читался в основном Новый завет, то есть Апостол и Евангелие, то когда-то надо было и Ветхий завет изучать. И как раз время поста – это было время изучения Ветхого завета, и прежде всего, конечно, книги Бытия. Мы видим, как в нашей сегодняшней богослужебной практике точно также на этих вечерних богослужениях читается подряд вся книга Бытия за Великий пост – добавляется еще книга Премудрости, поскольку две паремии читаются на вечерне.
Очевидно, что эти эти собрания проходили тоже не без участия верных. Оглашенные приходили на Божественную Литургию по воскресных дням, и вместе с оглашаемыми слушали назидания своего епископа, точно так же в течение недели, вечерами, верные тоже как бы присоединялись к этим оглашаемым. Те приходы, на которых совершается катехизация, оглашение сегодня – в нашем городе все-таки таких есть некоторое количество, прекрасно знают, и все мы, священники, об этом друг с другом об этом говорим, что на наши катехизические беседы приходит обычно около трети просто наших прихожан. То есть всегда находится некоторое количество верующих, которым интересно, важно еще раз послушать, еще раз углубить свою веру, хотя на нашем приходе практически все прихожане в какой-то момент проходили этот огласительный цикл, а некоторые по два, по три раза. Оказывается, что много полезного они для себя выносят и от многократного прохождения этих бесед.
Вероятно, то же самое было и в ранней Церкви. В будни, вечерами собирались катехумены как те, которые не готовятся ко крещению в этом году, так и те, которые, несомненно, готовятся, они уже строжайшим образом на этих собраниях присутствуют, а также верные, уже члены общины, и они вместе слушают эти поучения, связанные с Ветхим заветом. Если здесь собиралась уже значительная часть общины верных, то такое молитвенное собрание, в общем, тоже естественно было бы сопроводить Хлебопреломлением. Ведь христиане, когда они собирались вместе, для них это было необходимое условие, которое позволяло совершить Хлебопреломление – во главе с епископом, естественно.

А.Павлович:
«Где двое или трое собраны во имя Мое…»

Прот.Александр Степанов:
«…там Я посреди них». Да, совершенно верно. И вот здесь, конечно, невозможно было совершение полной Божественной Литургии, помимо того, что оно несовместимо с Великим постом по причинам, о которых я уже сказал, кроме того уже к IV веку, а катехуменат развился как раз в это время в очень стройную систему в связи с тем, что в константиновскую эпоху огромное количество людей стало приходить в Церковь. До этого это были все-таки единицы, которые как-то незаметно, таким тоненьким ручейком вливались в массу христиан, а теперь это стало массовым явлением. И нужно было этот институт как-то упорядочить, и в этот период появились стройные схемы поэтапного вхождения человека в Церковь. И к этому времени уже чин Божественной Литургии тоже развился в довольно сложный чин, и совершать его вечером, довольно поздно – а это уже был вечер такой, когда возжигали светильники, это тоже известно по многим свидетельствам, и совершать полную Божественную Литургию было уже довольно сложно, на это могла бы уйти вся ночь, а все-таки впереди был рабочий день. И, я думаю, что именно с этим было связано избрания образом причащения причащение запасными Дарами. То есть несколько причин тому, но так или иначе это приводило к тому, чтобы сделать это в более сжатой, сокращенной форме. На самом деле во всей простоте читались какие-то несколько молитв, и люди могли причаститься. Вот для этого заготавливали Тело и Кровь Христовы, уже предполагая, что это будет в течение недели определенное количество раз.
Таким образом, я думаю, что происхождение чина Литургии Преждеосвященных Даров восходит, прежде всего, к этой практике оглашения, практике подготовки людей к принятию таинства крещения. В этой подготовке принимала участие вся община во главе, конечно же, с епископом, который и произносил все эти огласительные поучения. И постепенно эта практика вошла в строй жизни Церкви, и впоследствие, когда институт катехумената был упразднен, эта практика продолжала сохраняться.
Вот такая, я думаю, история происхождения самой Литургии Преждеосвященных Даров. Пока мы не говорили о чине, о том, как сложилось само последование и что оно собой представляет, но сама идея такой Литургии, совместного причащения без совершения таинства Евхаристии, сложилась, я думаю, таким образом.

А.Павлович:
Сегодня наше время уже подходит к концу. Мы заканчиваем нашу передачу. Сегодня мы поговорили об истории возникновения Литургии Преждеосвященных Даров. А в следующих наших передачах мы обратимся уже к самой Литургии, к чинопоследованию, к ее особенностям.
Я напоминаю, что в студии были протоиерей Александр Степанов и Анна Павлович.
Всего доброго!

Прот.Александр Степанов:
До свидания!