Метронимы спасут урбанонимы

«Возвращение в Петербург»

Эфир 12 июня 2018 г.

АУДИО + ТЕКСТ

Андрей Рыжков и Алексей Алексеев продолжают рассказ о тонкостях присвоения названий станциям нашего метрополитена.

Большую и важную работу по формализации требований к подземной топонимии осуществил в 1986 году выдающийся петербургский топонимист Михаил Григорьевич Талалай. Его текст «Подземная топонимика. Заметки праздного наблюдателя» был переиздан в «Новом топонимическом журнале» N1-2 за 2011 год и почти не утратил актуальности.

«История до сих пор еще не знала топонимов, которые бы так прочно внедрились в сознание горожан, как названия станций метро… Выбор этих наименований должен отвечать принципам информативности, яркой различности, ясности и краткости… Названия должны вбирать в себя историческую и топонимическую сущность района расположения станции. Они должны соответствовать нормам русского языка. Номинация должна производиться со знанием истории города и топонимического дела.

…Самым продуктивным в номинации станций метро является и должен являться перенос урбанонимов, т.е. названий тех районов, где заложены станции. Обычно эти урбанонимы фиксируют старые названия деревень, дачных поселков, городских сторон. Несмотря на то, что эти названия живучи и существуют сотни лет, при современной внутригородской миграции населения, массовой жилищной застройке и «переименовательских» тенденциях многие подобные урбанонимы исчезают навсегда. Названия станций могут и часто играют благородную роль закрепления внутригородских урбанонимов…»

Михаил Григорьевич Талалай не предвидел (да и кто мог это предвидеть?), что уже к концу 1980-х идеологический пресс заметно ослабеет как в уличной топонимии, так и в подземной. Масштабная задача по наименованию большого количества будущих станций в целом была решена тогда достаточно удачно, утвердились хорошо привязанные к местности названия «Парнас», «Старая Деревня» (в проекте «Сестрорецкая»), «Крестовский остров» («Парк культуры»), «Чкаловская», «Адмиралтейская», «Садовая», «Звенигородская», «Обводный канал», «Волковская», «Бухарестская». Не совсем логичным выглядит название в форме «Комендантский проспект», утвержденное для станции, располагающейся на одноименной площади. Но тут дело в том, что название Комендантской площади было присвоено уже после названия станции, а изменить затем метротопоним никто не догадался.

Два более досадных исключения из этого симпатичного ряда составили названия станций «Спортивная» и «Улица Белы Куна». Оба они были официально изменены решением Малого совета Петербургского городского Совета в 1992. Но если с «Международной», до сооружения которой тогда было еще очень далеко, все в итоге прошло гладко, то заменить безликую «Спортивную» на идеально привязанный к местности, очень «петербургский» «Тучков мост» так и не удалось: исполнительная власть в лице мэра, а затем и губернатора проигнорировала это решение законодателей. Возможно, это произошло из-за богатого мозаичного оформления, уже разработанного под «Спортивную», возможно, из-за призрачной надежды на проведение в Петербурге летней Олимпиады… Как бы то ни было, «Спортивная» остается примером весьма неудачного топонимического решения в сравнении с «Тучковым мостом». Ведь это название говорит не только о расположении станции, но и об ее оригинальной двухъярусной конструкции, а после открытия второго выхода на Васильевский остров станция просто стала подземным (и подводным) дублером Тучкова моста.

Удается ли современным топонимистам учесть ошибки прошлого, рекомендуя названия для новых станций? В 2018 году уже открылись 2 станции 3-й, «зеленой» линии — «Новокрестовская» и «Беговая». Эти решения, наверно, не являются идеальными, но, как мы знаем, «Спортивная» уже занята, а в названии станции у нового стадиона еще и содержится намек на то, что она построена на свеженамытой оконечности Крестовского острова. Станция «Беговая» находится у пересечения улицы Савушкина с Беговой улицей и Туристской улицей. Возможно, ей больше подошло бы название «Туристская», но на момент присвоения это имя было зарезервировано за следующей станцией, которая пока не строится и, очевидно, будет построена несколько в другом месте и под другим названием (скорее всего «Богатырская»). В конце 2018 года ожидается открытие трех станций на юге города: «Проспект Славы», «Дунайская» и «Шушары». Проектное название «Дунайский проспект» было сокращено вполне обоснованно (один из основных принципов для «хорошей» метротопонимии — максимальная лаконичность). Много споров среди любителей метро вызывает название станции «Шушары» (в проекте — «Южная»). Эта станция, совмещенная с депо, строится южнее Купчина и КАД, на территории промзоны «Шушары», что и дало повод для присвоения такого названия. Однако нельзя не признать, что покамест Шушары для петербуржцев ассоциируются с жилой застройкой этого муниципального образования, расположенной западнее, в районе одноименной ж.д. платформы. Впрочем, «миграция» урбанонима не является чем-то необычным — ведь «подлинное» селение Суосаари находилось и вовсе на месте нынешнего Ленсоветовского.

Изменение проекта новой станции на Васильевском острове, которая должна открыться через 2 года как «Горный институт», также может повлиять на восприятие этого названия. Изначально она проектировалась с двумя выходами — на угол Большого пр. и Косой линии и непосредственно к самому учебному заведению. Открыта же станция будет только с одним выходом на Большой пр. При этом проектное название «Большой проспект» топонимисты забраковали из-за наличия такого же доминантного Большого пр. на Петроградской стороне.

Как и вся топонимическая деятельность в целом, присвоение названий станциям метро находится под постоянным давлением любителей «мемориализации». Это неудивительно, поскольку по неписаным законам «топонимического прославления» имен героев должно быть много, они должны быть на виду, а что больше подходит для этой цели, чем наиболее доминантные объекты топонимического ландшафта? Губительность такого подхода видна на примере станции «Улица Дыбенко». Мало того, что «район Дыбенко» из-за популярности метро в быту постепенно съедает историческое название «Веселый Поселок». Но метротопонимы активно используются и в коммерческих целях — так и торговый комплекс, который по идее должен был называться МЕГА-Кудрово, получил название МЕГА-Дыбенко! Коммерсантов в этом нельзя упрекать, поскольку именно неудачное название станции метро провоцирует появление таких словесных уродцев. Топонимисты называют это «эффект Дыбенко» и стараются избегать названий станций, в которых задействуются фамилии не самых известных личностей, даже не таких спорных, как тот же Дыбенко.

Так, уже упомянутая станция «Беговая» в проекте носила название «Улица Савушкина», что, между прочим, сказалось в ее оформлении. Однако, хотя эта улица сама по себе достаточно значимая и доминантная, топонимисты не решились дублировать имя героя-летчика в названии станции, дабы избежать появления каких-нибудь «Савушкин-Сити» и тому подобных коммерческих конструкций. Схожими резонами руководствовались и при утверждении названия строящейся станции «Юго-Западная» на углу пр. Маршала Жукова и ул. Маршала Казакова, отказавшись от проектного названия «Казаковская» в пользу исторического района в целом.

Вообще использования в названии станции метро слов «проспект» и тем более «улица» лучше избегать, поскольку в отличие от той же «площади» они не дают точной привязки к месту, только удлиняя название. Исключения составляют названия проспектов в косвенном падеже, от которых не произвести прилагательное (Просвещения). Кроме того, бывает и так, что соответствующий проспект хорошо определяет всю зону обслуживания станции в целом (Ветеранов, Славы). А вот пример названия «Гражданский проспект» в самом конце магистрали неудачен. То же самое можно сказать и о «Проспекте Большевиков», который удручает не только своей сверхидеологичностью, но и тем, что почти не обслуживает одноименный проспект! Любопытно, что топонимисты, предлагавшие в середине 2000-х переименовать эту станцию в «Оккервиль», не знали об аналогичной идее Талалая, высказанной в 1986. Между прочим, из красивых букв ПРОСПЕКТ БОЛЬШЕВИКОВ на путевых стенах вполне можно составить надпись ОККЕРВИЛЬ. Но это предложение, рекомендованное Топонимической комиссией наряду с переименованием «Улицы Дыбенко» в «Веселый Поселок», не было поддержано губернатором В.И. Матвиенко, которая, очевидно, сохранила негативное отношение к «исторической» топонимии с середины 1980-х, когда возглавляла городскую комиссию по наименованиям и отказала в «Веселом Поселке» еще тогда.

Еще одна неудавшаяся идея по изменению названия существующей станции была выдвинута по поводу «двойного» названия пересадочного узла «Площадь Александра Невского», которое, в общем-то, нарушает ленинградско-петербургскую традицию разноименных станций пересадки. Многие люди не могут понять, почему на «зеленой» линии станция — 1, а на «оранжевой» — 2, ведь никто не обязан знать очередность их постройки. Конечно, к архитектурному оформлению «второй» станции идеально подошло бы название «Александро-Невская Лавра» — «княжеская кольчуга» на ее путевых стенах может ассоциироваться и с куполами православных храмов…

Иногда в одном месте наблюдается борьба «хорошего с лучшим» — так, после долгих раздумий комиссия остановилась на названии будущей станции «Гавань» (в проекте — «Шкиперская»). А иногда и одно приемлемое название для будущей станции трудно предложить. Хочется призвать горожан, неравнодушных к петербургской топонимике, активнее высказывать свои пожелания и предложения не только по названиям улиц, площадей и скверов, но и по строящимся и проектируемым станциям метро. Примеры удачного воплощения народных идей, когда «штатные» топонимисты заходили в тупик, уже имеются! Так, на форуме любителей и знатоков петербургского метро www.subwaytalks.ru родилось прекрасное название «Заставская» (для проектируемой станции новой 6-й линии, которая будет пересадочной на станцию «Московские ворота»).