Псковская православная миссия. Биографии. Протоиерей Иаков и архимандрит Кирилл Начисы (1)

М.Лобанова: Здравствуйте, дорогие друзья! В студии радио «Град Петров» Марина Лобанова. В цикле программ «Псковская православная миссия. Биографии. К 70-летию со дня основания» мы продолжаем рассказывать об участниках Псковской православной миссии 1941-44 годов. И сегодня, как всегда, в нашей студии историк Константин Петрович Обозный. Здравствуйте, Константин Петрович!

К.Обозный: Здравствуйте, Марина! Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

М.Лобанова: Сегодня мы с некоторым волнением начинаем нашу программу, потому что сегодня наш разговор посвящен человеку, который скончался не так давно; человеку, который известен практически всем православным нашей епархии, а многие знали его лично. Что же касается священнослужителей нашей епархии, то практически все знали лично этого человека. Мы будем говорить об архимандрите Кирилле (Начисе), но не только о нем, но и о его брате, протоиерее Иакове Начисе, который был священником Псковской православной миссии. А отец Кирилл (Начис), будущий духовник Санкт-Петербургских Духовных школ и духовник Санкт-Петербургской епархии, принимал ставленнические исповеди перед хиротонией священников – с 1990-го года он нес такое послушание. И вот будущий отец Кирилл в Псковской миссии участвовал как мирянин. Тем не менее его священническое служение ведет свое начало из тех времен, «оттуда». Историю братьев Начисов, наверное, нужно начать со старшего брата?

К.Обозный: Да, начнем мы наш рассказ с отца Иакова Начиса, но будем говорить, конечно, и о Леониде.
Семейство Начисов проживало на той территории, которая называется Латгалия. Это восточная часть Латвии, где наибольшее количество русского населения или, вернее, русскоязычного населения, и где наибольшее количество граждан православного вероисповедания. Известно, что даже в паспорте или в анкетных данных записывали не «латыш», а «латгалец». То есть латгалец – это нечто среднее между латышом и русским. И, действительно, это территория, где проживали русские, украинцы, белорусы, поляки, евреи и еще много-много разных других национальностей. Яков и Леонид Начисы родились в семье крепких христиан. Отец их, Владимир Петрович, был членом церковного совета гривской церкви. Грива – небольшой городок. Кстати говоря, Владимир Петрович был замечательным плотником, столяром, и своими руками строил ту самую церковь в Гриве. Мама, Надежда Даниловна, была известна как молитвенница, очень милосердная христианка, ревностная христианка. И неслучайно, что трое сыновей в этой семье стали священнослужителями. Был священником еще старший сын Александр, который, к сожалению, погиб в 1941 году, в самом начале войны, при бомбардировке. Второй сын – это Яков Начис, который родился в 1912 году в Гриве, и Леонид Владимирович родился в 1920 году уже в городе Даугавпилсе, который в то время назывался Двинск. Будущий отец Иаков начинал свое служение в качестве псаломщика у знаменитого в той местности, в той округе протоиерея Саввы Трубицина, в гривской церкви. Будущий отец Иаков разжигал кадило, прислуживал в алтаре, учился читать и петь на клиросе. В 1936 году он закончил Рижскую Духовную семинарию, был псаломщиком у другого, строгого и очень требовательного священника, тоже будущего члена Псковской миссии, отца Николая Жунды. Когда отца Николая перевели в Даугавпилский собор во имя святых Бориса и Глеба, то за ним следом туда ушел и будущий отец Иаков. В Даугавпилсе он продолжал служить и приобрел еще одну церковную профессию или церковное служение – он стал регентом. И очень многие члены Псковской миссии, кто приехал из Латвии, отличались не только замечательным даром проповеди, но и замечательной музыкальностью, слухом, прекрасно пели или даже сами регентовали. После своей женитьбы на Александре Цыбулевой произошла его хиротония во священника в 1938 году. Он был назначен в латышский приход, где была большая часть православных латышей в Видземе и служил в Сауснейском православном приходе. Перед самой войной отец Иаков был настоятелем в местечке Лиепна в Свято-Ильинском храме. Известно, что когда Латвия в 1940 году была оккупирована советскими властями, то отец Иаков оказался в числе тех, кто подлежал аресту и репрессиям. Но информация об этом каким-то образом просочилась, и один из прихожан заблаговременно успел предупредить своего настоятеля, и отец Иаков уехал из Лиепны в Ригу, где сумел затеряться и выиграл то время, когда советская власть оставила Латвию и туда вошли немецкие войска. И когда митрополит Сергий (Воскресенский) формировал первую группу миссионеров в августе 1941 года, то среди этих первых священников был в том числе и отец Иаков Начис. И это, конечно, неслучайно, потому что митрополит Сергий очень ответственно отнесся к делу формирования миссионерской группы. И, конечно, отец Иаков был одним из ярких служителей Псковской православной миссии. С 1941 по 1943 год отец Иаков служил в различных приходах Псковской миссии. И в самом Пскове, и в городе Луге, и на погосте Воронцово, и в селе Выбор – это было большое село, где сохранились два храма. Известно, что отец Иаков не только проповедовал, не только все свои силы отдавал на служение, на то, чтобы как-то поддержать своих прихожан, но он еще являлся своего рода буфером между оккупационными властями и мирным населением. Неоднократно он писал и в управление Псковской миссии, и лично митрополиту Сергию (Воскресенскому) о тех неблаговидных поступках оккупационных властей, которые осложняют жизнь его прихожан. Например, он вспоминает, как в село Выбор на праздник то ли Крещения, то ли Сретения – но это было зимой, еще был глубокий снег… В храме собралось большое число молящихся, и многие приехали на санях. Тогда лошади были у многих, многие стали зажиточно жить в этот период. Но неожиданно прямо после окончания богослужения приехала эстонская полиция и объявила о том, что лошади реквизируются. И стали отбирать лошадей вместе с санями. Конечно, это вызвало среди прихожан панику. Те, кто приехал за много километров, за десять-пятнадцать-двадцать километров специально на службу, вынуждены были добираться домой пешком по глубокому снегу, а много было людей пожилых. И вот этот случай отец Иаков излагает в своей докладной записке. Те надежды, которые были у местного населения в отношении новых властей, развеиваиваются. И, с другой стороны, именно отец Иаков Начис писал также очень интересные донесения в адрес митрополита Сергия (Воскресенского) о партизанском движении, которое набирало силу в этот период, в 1943 году, и о том, что партизаны неожиданно начинают проявлять лояльное отношение к Церкви, к церковным служителям и к миссионерам. Это довольно интересные замечания, и отец Иаков анализирует, почему это происходит. Это довольно интересно.

М.Лобанова: Здесь я хотела бы задать такой вопрос: а переписка Псковской миссии просматривалась оккупационными властями?

К.Обозный: Могло быть по-разному, потому что иногда отчеты, которые составляли члены Псковской миссии и отправляли их владыке Сергию (Воскресенскому), переправлялись по собственным каналам и, соответственно, не просматривались властями. И уже на основании этих донесений экзаршья канцелярия составляла какую-то аналитическую записку, которая отправлялась оккупационным властям. Например, по вопросу партизанского движения, по вопросу церковному, по вопросам снабжения и сбора урожая. Иногда эти донесения обрабатывались в Пскове, и канцелярия миссии отчеты и записки уже передавала в немецкие органы власти в городе Пскове. А собственно сами отчеты за церковные пределы не выходили. Эти отчеты мне удалось обнаружить, прочитать и опубликовать в книге отрывки из них. Они были найдены в фондах Латвийского государственного исторического архива, где хранятся документы канцелярии Синода Латвийской Православной Церкви. Кроме того, отец Иаков еще служил в церкви города Порхова, там тоже очень много он прилагал усилий для того, чтобы организовать преподавание Закона Божьего в школах; для того, чтобы проводить специальные внебогослужебные беседы с прихожанами, причем не только сам участвовал в этих беседах, но и приглашал и мирян, которые могли бы ему помочь, в том числе и профессуру, которая эвакуировалась из Ленинграда и находилась в этой зоне, в тылу немецких войск. Так что довольно многогранная деятельность проводилась отцом Иаковом. С 1942 года его неизменным помощником становится его младший брат Леонид Владимирович Начис. Леонид Владимирович, будущий архимандрит Кирилл, родился в 1920 году в Даугавпилсе, тогда – в Двинске. После окончания гимназии он поступил в Латвийский университет на богословский факультет, где проучился два года. После оккупации Латвии советскими войсками, естественно, богословский факультет был закрыт. И тогда Леонид Начис пошел работать учителем в Лугском уезде, жил в местечке Грива и преподавал в местных школах. В январе 1942 года, когда отец Иаков приехал из Псковщины к своим родным в небольшой отпуск, он встретился с Леонидом и пригласил его поехать на Псковщину. С января 1942 года Леонид становится членом Псковской миссии. Он не принимает священный сан, исполняет обязанности псаломщика, помогает отцу Иакову, своему старшему брату, в совершении богослужений, преподает в школах, в том числе и Закон Божией в школах города Пскова. Как вспоминает сам архимандрит Кирилл, они ездили на велосипедах летом – «самый лучший вид транспорта», от прихода к приходу. Приезжали, совершали богослужение, проводили беседы с прихожанами, совершали требы – и ехали на велосипедах в другой приход. Конечно, это кого-то из местных жителей смущало, ведь велосипед несерьезный транспорт. Но для миссионеров, как вспоминает архимандрит Кирилл, это было очень удобно, мобильно, практично, тем более по бездорожью, которое было на Псковщине. Кроме того, что Леонид Начис служил псаломщиком в селе Выбор в Новоржевском районе, потом он служил псаломщиком в кафедральном соборе и работал законоучителем, преподавал Закон Божий, в том числе в светских школах города Пскова, он служил еще в Свято-Ольгинской церкви в городе Луге вместе со своим братом, отцом Иаковом. Везде он сопровождал своего старшего брата, и на служении в приходе города Порхова, а в феврале 1944 года, когда Псковская миссия прекратила свое существование в связи с указом оккупационных властей, вместе с отцом Иаковом Леонид Начис эвакуируется в Ригу. С марта 1944 года Леонид служит псаломщиком в Свято-Троицком соборе в городе Лиепае. В декабре 1944 года он был угнан немцами на работы в Германию, помещен в лагерь в городе Кенингсберге. Те, кто знаком с историей Второй мировой войны, знают, что там были очень тяжелые бои, с большим трудом удалось советским войскам захватить Кенингсберг. 1 мая 1945 года Кенингсберг был освобожден от немецких войск, а Леонид Начис был арестован и попал в так называемый «фильтрационный» лагерь, в Рязанский лагерь МВД, потом переведен в Грозненский лагерь МВД. И после этих долгих проверок, которые длились почти год, в 1946 году он был отпущен на свободу. Судьба его старшего брата была более трагична, потому что в августе 1945 года отец Иаков был арестован в городе Лиепае, где он со своим младшим братом служил и учительствовал. Следователи, когда допрашивали отца Иакова в городе Риге, очень долго не могли найти компромат, не могли найти улик против отца Иакова – настолько его служение было безупречно даже для таких опытных советских следователей. После безуспешных попыток отца Иакова отправили в печально знаменитую ленинградскую тюрьму «Кресты», и уже там было сфабриковано дело отца Иакова. Все пункты обвинения были вымышлены, от первого до последнего. Было предъявлено обвинение, и военным трибуналом вынесен приговор – десять лет исправительно-трудовых лагерей. Отец Иаков отбывал свой срок в северном лагере Инта, затем его отправили в лагерь Абезь, где, кстати говоря, он встретился с несколькими священниками из Латвии – в частности, с отцом Николаем Трубецким, который тоже был некоторый период времени членом Псковской миссии, с протоиереем Константином Шаховским, тоже членом миссии и с хорошо известным священником Димитрием Дудко. Отец Иаков, несмотря на тяжелые испытания, вынесенные им в лагере, не только сам не падал духом, не унывал, но и находил силы поддерживать других, своих товарищей. Известно, что нечасто, но все же были случаи, когда он тайно служил Литургию для очень узкого круга доверенных и близких людей. И в 1955 году, после освобождения, ему не сразу разрешают вернуться в Латвию. Сначала ему определяют для свободного местожительства далекий северный угол – село Копчен в окрестностях Сыктывкара, то есть не дают разрешения вернуться в цивилизованную европейскую часть. К счастью, и в этом медвежьем, дальнем углу нашлась церковь и глубоко верующие люди, для которых служение отца Иакова было очень важным и жизненно необходимым. Вместе с ним в это далекое северное село отправились его жена и дети, а у него было трое сыновей – Ростислав, Сергий и Гурий. И все они жили вместе в этом суровом крае. Однажды в школе в этом северном селе к сыну Сергею применили давление, учителя и руководство школы требовали, чтобы он отрекся от отца, поскольку негоже ученику образцово-показательной комсомольской школы иметь отца-служителя религиозного культа. Но Сергей повел себя достойно своего отца и сказал, что «папу люблю и никогда от него отрекаться не буду». Кстати говоря, эти случаи были неоднократными, и, надеюсь, мы с Вами еще поговорим о протоиерее Константине Шаховском, ведь и его дочери тоже подвергались такому нажиму и даже шантажу. Затем постепенно, все ближе и ближе, семья Начисов перебирается к европейской части России – сначала в город Кировск на Кольском полуострове, где отец Иаков служит в небольшом деревянном храме. И только в 1960 году было получено разрешение вернуться в Латвию. В Рижской епархии отец Иаков получает назначение в городе Кулдигу в Покровскую церковь, где он служил до 1966 года, обслуживая еще к тому же Салдусскую и Айзпутскую церкви, потому что, конечно, духовенства не хватало в это тяжелое советское время. После 1966 по 1987 год отец Иаков, наконец, получил возможность служить в городе Риге, где он становится настоятелем очень древней, почитаемой, красивой церкви, которая находится на большом городском кладбище – это Покровская церковь. Кстати, в Покровской церкви до сих пор покоится прах убиенного митрополита Сергия (Воскресенского). И это некрополь и усыпальницы для многих достойных архипастырей и пастырей Латвийской епархии. И вот именно здесь проходит почти двадцатилетнее служение протоиерея Иакова Начиса. Но и тут не обошлось без неприятностей. Казалось бы, уже 1987 год, на дворе перестройка. И все равно именно в 1987 году на отца Иакова начинается давление. Почему? Потому что в этом время в Покровском храме вокруг отца Иакова собирается интеллигенция города Риги, которая воцерковляется, становится верующей. И, конечно, госбезопасность была обеспокоена такой активностью пастыря. К отцу Иакову приходили люди в штатском и просили его, чтобы он умерил свой пыл миссионерской работы и просветительской деятельности. Видимо, давление было оказано не только на отца Иакова, который оставался верен своему служению, но и на церковное начальство, и в 1987 году отца Иакова перевели в Рижский кафедральный собор, а община Покровского храма осталась без своего пастыря, без своего наставника. И, конечно же, то, что появилась дружная, активная община мирян, – это для советской власти было невыносимой ситуацией. После этого перевода в 1987 году совсем недолго прожил отец Иаков. Он умер в Риге 7 ноября 1991 года, накануне эпохальных изменений, когда Латвия стала независимым государством, когда и церковная жизнь Латвии начинает развиваться по другому направлению. Отпевал протоиерея Иакова Начиса тогдашний архиепископ Рижский и всея Латвии Александр. Сохранились записи проповедей отца Иакова, сохранились видеосюжеты его выступлений. В это время отца Иакова начинают приглашать на радио, на телевидение, он принимает участие в круглых столах, которые собирала общественность Риги и активно начинает участвовать в деятельности «Мемориала» и в деятельности по сохранению имен новомучеников и исповедников Латвийской Православной Церкви. Конечно, к сожалению, эта деятельность не могла долго продолжаться. Господь призвал отца Иакова, но в памяти многих моих знакомых, кто живет в городе Риге, отец Иаков отставил очень светлый след. Причем он, как и многие другие миссионеры из Прибалтики, был человеком высокообразованным, тонким, тактичным, интеллигентным и глубоко-глубоко верующим.

М.Лобанова: Отец Иаков Начис, насколько я понимаю, не дожил до восьмидесяти лет, но тем не менее такую прожил богатую жизнь. А отец Кирилл (Начис) свою священническую стезю начинает уже после войны. И, конечно, интересно познакомиться с полной биографией человека, который под конец жизни оказывал такое большое духовное влияние на жизнь нашей епархии. Будущие священники, студенты Духовных школ и многие-многие миряне – ведь отец Кирилл был очень открытым человеком – огромное количество людей проходило через его духовное окормление. Может быть, к нему даже не постоянно обращаясь, но, по крайней мере, получая направление. Действительно, таких людей огромное количество, и довольно значительная часть интеллигенции. Знали ли все эти люди, хотя бы кратко, жизненный путь отца Кирилла? Духовное влияние отца Кирилла (Начиса), действительно, огромно, и по сию пору его память чтится в нашей епархии. Отец Кирилл не так давно скончался, в 2008 году, в возрасте уже за восемьдесят лет. Познакомиться с его биографией для тех, кто не расспрашивал его лично, да и не всем он, конечно, и рассказывал, теперь трудно, но очень полезно, особенно для тех, кто его знал, да и вообще для всех прихожан Санкт-Петербургской епархии. Как же отец Кирилл приходит к монашеству и к священству?

К.Обозный: Когда я разговаривал с отцом Кириллом, Господь меня такой милостью одарил, и я приезжал к нему в Санкт-Петербургскую Духовную академию, когда он был еще духовником академии, то прежде всего отец Кирилл вспоминал о своих ранних годах юности, когда формировался его характер, когда формировался интерес к духовной жизни, к Церкви; о времени, когда он учился в Латвийском университете; о своих товарищах – кстати, он учился вместе с Константином Кравченком, это тоже один из будущих членов Псковской миссии, мирянин, который был псаломщиком и заведовал хозяйственным отделом Псковской православной миссии. И отец Кирилл вспоминает, что тогда в Двинске был очень сильный – и по числу людей, и талантам, которые несли в себе эти люди, – филиал Русского Студенческого Христианского Движения. И отец Кирилл вспоминает, что было очень много достойных и светлых людей, с которыми удалось ему встретиться, познакомиться, учиться у них, учиться вере, учиться служению Господу, людей, с которых можно было брать замечательный пример. Причем люди приезжали в том числе и из-за границы на съезды Движения, и те, кто жил в Латвии, и те, кто жил в Эстонии. Например, отец Кирилл часто вспоминает Ивана Аркадьевича Лаговского. Это выпускник Киевской Духовной семинарии, человек, который из дальней эмиграции переехал в Эстонию и в Печорах руководил движенской деятельностью, часто приезжал на съезды Движения в Прибалтике, выступал с докладами, многие из которых были посвящены как раз положению Церкви в Советском Союзе. И отец Кирилл вспоминал, что для всех открывались глаза на то, что происходит совсем недалеко, за границей, с братьями и сестрами во Христе. Также отец Кирилл вспоминает архимандрита Иоанна (Шаховского), тогда еще иеромонаха, который приезжал из Парижа и из Берлина, выступал с лекциями, общался с христианской молодежью, многих вдохновлял на то, чтобы служить, на то, чтобы нести миссию своим сверстникам, своим товарищам, близким, родным. И вот эта жизнь довоенной, досоветской Прибалтики по словам самого отца Кирилла оказала на него очень важное влияние. Это была особая духовная аура замечательных, светлых людей, людей свободных. И благодаря этому у него появилось желание и продолжать учиться, и изучать богословие, и служить Церкви. Он в это время работал учителем, занимался педагогической деятельностью. И когда его старший брат, отец Иаков, пригласил его поехать на Псковщину и служить в миссии, Леонид Начис сразу же откликается.
Мы говорили о том, что после того, как Прибалтика была освобождена, после долгих проверок, в конце концов Леонид Начис был отпущен в 1947 году. В начале 1947 года он возвращается на родину, в Даугавпилс, где работает мастером на стройке. И в то же время он остается церковным человеком, ходит в храм, пока еще в качестве мирянина. 13 октября 1950 года Леонида Начиса арестовали, причем арестовали, пригласив на какую-то проверку, на собеседование, а потом, как он сам вспоминает, он «из задержанного превратился в подследственного». И когда спрашивали у отца Кирилла, за что он был привлечен и почему началось следствие, главное обвинение было в том, что он помогал немецким оккупантам вывозить церковные ценности во время эвакуации Псковской миссии; в том, что он занимался антисоветской деятельностью, будучи преподавателем Закона Божьего на оккупированных территориях и, конечно, важным обвинением было то, что он занимался церковной деятельностью, помогая своему старшему брату, отцу Иакову. После недолгого следствия Леонид Начис был осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей.

М.Лобанова: Здесь, на этой трагической вехе жизни будущего архимандрита Кирилла (Начиса), мы прервем эту передачу, посвященную братьям, протоиерею Иакову Начису и архимандриту Кириллу (Начису). И в следующей программе начнем рассказ о том, как Леонид Начис перенесет это испытание, арест и лагерь. Передачу вела Марина Лобанова. Об участниках Псковской православной миссии рассказывает историк Константин Петрович Обозный. До свидания!

К.Обозный: До свидания, Марина! Всего доброго, дорогие радиослушатели!

Священник Иаков Начис, 1956 г., г.Сыктывкар

 
Слева направо – сидят о.Иаков Начис, о.Владимир Янсон, о.Николай Харитонов; стоят о.Георгий Тайлов, о.Глеб Трубицын.