«Нам нужно не покаяние, а переосмысление»

 

Программа Александра Крупинина

«Неделя»

Гость: священник Дмитрий Симонов

Прямой эфир 13 ноября 2016 г.

АУДИО + ТЕКСТ

 

Александр Крупинин: Состоялось заседание Епархиального совета с участием благочинных, 7 ноября, и, вступая уже в 2017 год, эта тема у нас будет одной из самых актуальных, постоянно будет звучать в наших передачах – никуда от этого не уйти нам. В том числе по поводу 100-летия Октябрьской революции владыка Варсонофий сказал, что нужно дать ответ на вопрос, как такое могло случиться в православной стране, где в каждой школе изучали Закон Божий, и как нам теперь строить духовно-нравственное воспитание, чтобы не повторилась такая история.

 

Священник Дмитрий Симонов: Я могу только с радостью согласиться с владыкой, потому что он задает вопрос, который для людей в Церкви очень и очень важен. В стране, в которой большинство людей считали себя православными, где изучался Закон Божий и везде был храм со священником – как такое могло случиться, такая радикальная перемена, такое попущение – это вопрос, который, мне кажется, каждый христианин должен себе задавать, и те, кто могут принимать участие в экстренном реагировании (духовно-нравственного просвещения), бесспорно, должны это делать. Просветительская работа дает человеку возможность элементарно ликвидировать безграмотность религиозную, которая в нашем обществе достаточно высока. Занимаясь духовно-нравственным просвещением, мы не должны повторять этих прежних ошибок. Часто люди бывают убеждены в том, что если мы сейчас сделаем «все, как было», то все будет хорошо, хотя сделать «как было» по многим причинам уже невозможно.

 

Александр Крупинин: Здесь логическая ошибка есть.

 

Священник Дмитрий Симонов: Я помню одного  священника, который на встрече духовенства с мирянами говорил: «Нам сейчас важно восстановить православный быт». То есть в пост вкушать постное, прочитывать нужные слова молитвы перед трапезой, чтобы все строем ходили на службу – ему важно было восстановить внешнюю сторону. Это, с моей точки зрения, не сильно отличается от ролевой игры. Люди хотят что-то восстановить на уровне воспоминаний Ивана Шмелева о своем детстве. Отсюда  рекомендации молодежи жить согласно регламенту, который установили люди, уставшие от жизни. Ответом должна быть та миссия, которую осуществляла Церковь всегда, начиная от апостолов и заканчивая Стефаном Пермским и Николаем Японским. Эта миссия исходит из ситуации, которая есть. И попытка разговаривать и давать какое-то свидетельство обществу должна быть на том языке, который оно понимает.

И сейчас очень остро стоит вопрос культуры, потому что для многих наших соотечественников проблема в том, что они не могут даже быть сориентированы в каком-то культурном пространстве, идентифицировать себя с той традицией, которая где-то рядом формировалась, на которой выросло все, что есть вокруг. Для Петербурга это вдвойне актуально, потому что это город, который появился в сердце русской культуры, уже полностью христианской. Понимание этого поможет нам сформироваться и не наделать тех ошибок, которые  были сделаны. Одна из ошибок – это быть уверенным, что все уже и так свершилось и, даже если мы будем делать что-то плохо, оно все равно будет работать.

 

Александр Крупинин: Я думаю – была православная страна, всюду были храмы, всех учили Закону Божьему, и все вдруг исчезло. Я помню свою молодость: нас учили марксизму-ленинизму, научному атеизму, а достаточно было ткнуть пальцем – и ничего от этого не осталось. Может быть, в этом есть какая-то общая причина – в сознании человека, в экзистенциальном плане?

 

Священник Дмитрий Симонов: Мне кажется, отчасти, Вы правы. Но только отчасти.

 

Александр Крупинин: Я ничего не утверждаю, я просто задаю вопрос.

 

Священник Дмитрий Симонов: Есть все-таки разница, во-первых, в количестве лет.  Коммунистическая идеология во многом навязывалась, особенно к моменту Вашей юности, многие в нее не сильно верили, но просто так надо было. А что касается христианства…

 

Александр Крупинин: Может быть, тоже – не сильно верили?

 

Священник Дмитрий Симонов: Кто-то – да, какая-то часть общества. И пугающие цифры перед нами предстают после принятия закона  «О свободе совести» во время правления Николая II, когда причастие ежегодное стало необязательным. Шокирующие цифры! Но при этом нужно признать и факт  того, что было немало Новомученников – людей, готовых идти до конца.

К концу ХIХ века духовное просвещение было на очень высоком уровне. Может быть, некая внутренняя инертность по отношению к каким-то процессам, которые происходят рядом с тобой. Недостаточно ответственности за то, что происходит рядом. Может быть, страх перед гражданской войной. При Сталине была перепись населения и большая часть назвала себя верующими – это странно: когда их епископы, их священники сидят в концлагерях, когда свою веру никак проявлять нельзя, но человек именует себя верующим. Сказать о том, что все было безнадежно плохо, мне сложно, я не историк. Я бы все-таки не стал бы сравнивать уровень духовно-нравственного просвещения, который был в конце ХIХ — начале ХХ века, с агитпропом коммунистической партии, здесь статусная разница была довольно серьезная. Потому что вопросы, о которых говорит Церковь, касаются более масштабных и глубинных вещей.

 

Александр Крупинин: Что Вы, отец Дмитрий! Марксизм – это абсолютно интегральное учение, которое затрагивает абсолютно все вопросы. Нет такого вопроса, который бы он не затрагивал.

 

Священник Дмитрий Симонов: Мы с Вами по-разному изучали марксизм, я его достаточно поверхностно изучал в институте.

 

Александр Крупинин: А я «Капитал» четыре раза законспектировал, полностью все три тома.

 

Священник Дмитрий Симонов: А я «Капитал» просто держал а руках несколько раз.

 

Александр Крупинин: Марксизм – это религия, по сути, религия, полностью прописанная во всех отношениях. Другое дело, что в то время ко всему этому уже относились как к формальности – те, кто произносил эти слова, и кто слушал: такие некие ритуалы, без которых было не обойтись.

 

Священник Дмитрий Симонов: Я бы вот на что обратил внимание, как священник. Для нас сейчас очень важны указания и сигналы, которые нам посылали духовные лица, подвижники конца ХIХ века, например, Феофан Затворник. Он был убежден, что нужно проводить исправление богослужебных книг, избавиться от калькирующего перевода  греческих текстов. И он почти пророчествовал, когда говорил, что если мы серьезно не переосмыслим вопросы богослужения, участие в них людей и, в частности, понимание текстов, то нас в недалеком будущем ждут потрясения и неприятности. Так оно и случилось. Иоанн Кронштадтский  призывал к возрождению евхаристической жизни, а с Евхаристией связано все: и изменение жизни, и новое восприятие Слова Божьего. Опыт динамичного, радикального пастырства отца Иоанна Кронштадтского – это попытка уйти от стагнации в духовной жизни, которая воспринималась как должное. В этом одна из проблем именно церковной стороны.

Незнание истории Первой мировой войны толкает многих на непонимание той проблематики, которая была накануне революции.

 

Александр Крупинин: Все, что Вы сказали, мне кажется, очень важно не просто как исторический факт, но важно и для нас сегодня, и для Церкви сегодня. Проблема опять встает.

 

Священник Дмитрий Симонов: Следующий шаг, после подвижников благочестия – это очень важная работа, которой в последнее время недостаточно внимания мы уделяем, это работа, которая производилась в епархиях, на местах – накануне Поместного Собора. Как раз владыка говорит, что это будет и празднование восстановления патриаршества, и это очень хороший повод для нашей Церкви обратиться как к самому этому Собору, услышать голоса многих соборян, которые говорили очень здравые и важные вещи. И еще – совершенно удивительная и богатая почва нам открывается в отзывах епархиальных архиереев по разным вопросам накануне открытия Поместного Собора. Из разных областей делились своими мыслями и размышлениями, а люди  были  все достаточно образованные, любили свою Церковь – их голоса для нас очень и очень важны.

 

Вопрос слушателя: Мне рассказывала одна старушка, это было еще до революции. Она зашла домой к своей подружке, после гимназии, у нее отец был священником. И вот он стоит у плиты (в Великий пост), жарит свинину и говорит им: «Ешьте, девки, ничего там нету». «Там», в смысле в будущей жизни. И сколько было таких священников в России было! Представляете – свининку в Великий пост! Потом, в Ульяновске есть музей Ленина, там лежит его аттестат, по Закону Божьему у него отлично, а по логическому мышлению – четыре.

 

Александр Крупинин: Кстати, это отец А.Ф. Керенского поставил ему единственную четверку в аттестат, он был там директором гимназии.

 

Священник Дмитрий Симонов: Да, действительно, тут немало вопросов и претензий возникает к Церкви, к духовенству. Нужно признаться, уровень бытового благочестия был достаточно высок. А про этого священника можно сказать: как будто у священника не может быть кризиса веры. Мы же не знаем, что потом было с ним: может быть, он налопался этой свинины, а к вечеру расплакался и пошел к соседнему священнику исповедоваться. В целом, большей трагедией и проблемой были такие вопросы, как тотальное мертвящее бытовое благочестие. Такая фраза: отслушать обедню, – меня в дрожь бросает от этого, нельзя так называть литургию, когда Сам Господь приглашает нас на Свою трапезу, где Сам Он среди нас пребывает и где для Церкви присутствует Дух Святой. Что может быть выше, чем евхаристия? Ее сводит к такому минимуму может только мертвящий дух холодного сердца, ничем уже не пробуждающегося. Постоянная проблема, когда с этим сталкиваешься.

Сегодня вспоминается священномученик Иоанн Кочуров, человек неравнодушный, активный проповедник, прекрасный педагог. И есть при этом большое количество такого, обычного духовенства, в том числе и сельского, той эпохи, которые просто ходили на требы за рубль с полтиной. Это тоже трагедия, это проблема, и многие историки признают немалую ответственность Церкви за то, что произошло.

 

Вопрос слушателя: Разговаривал с одним старым коммунистом, который разочаровался в коммунистах и перешел в храм. Он мне сказал интересную вещь: «Господь поругаем не бывает, я это понял в храме уже. Разрушая церкви, мы Его этим не ругаем. А вот разрушая свое сердце, мы ругаем Его. Поэтому Господь может и попустительствовал разрушению церквей здесь на земле, но не в сердце человеческом. А вот показав коммунистическую партию – Он показал, во что люди могут превратить нашу веру церковную, православную.

 

Священник Дмитрий Симонов: С этим нельзя не согласиться, очень мудрое размышление.

 

Александр Крупинин: И еще в контексте этого разговора о столетии: по поводу покаяния. Возникла такая дискуссия – между священником Георгием Кочетковым и протоиереем Сергием Приваловым – о том, должно ли быть соборное покаяние. Возможно ли соборное покаяние, всеобщее покаяние, государственное покаяние? Или покаяние – это только путь личных отношений с Богом?

 

Священник Дмитрий Симонов: Я, когда впервые услышал эту новость, первое воспоминание, которое появилось, это призывы в конце 90-х покаяться всенародно в цареубийстве. Тогда тоже шла дискуссия. Я думаю, что говорить о каком-то всенародном покаянии можно тогда, когда расставлены оценки, сделаны выводы.

 

Александр Крупинин: Кем?

 

Священник Дмитрий Симонов: Всем народом, обществом в целом. А мне кажется, что сейчас у нас очень часто далеко не все еще разобрались с какими-то историческими событиями, не все для себя сделали какие-то нужные выводы. Я бы больше бы упор сделал на здравое, честное историческое просвещение, чтобы помочь людям разобраться. Потому что, когда человек, имеющий богословское образование, говорит «ну и что, что при Сталине убивали священников и много людей пострадало, зато больше стали металла отливать и в космос полетели». Для меня это звучит как кощунство. Нельзя сравнивать такие вещи. Нужно этому человеку постараться понять, разобраться в своей личной духовной жизни и решить, что важнее: сталелитейная промышленность или жизни людей. И вообще размышлять в таких категориях просто неприлично для человека, который считает Евангелие высшим авторитетом в своей жизни. Просто вещи несопоставимые. Слыша такие реплики, нужно помогать людям разбираться, больше читать книг, смотреть какие-то просветительские передачи. Я не знаю, нужна ли нам общественная дискуссия.  Потому что дискуссии, которые по телевизору показывают – шоу, когда все ругаются и кричат друг на друга, разбирая какие-то исторические вопросы. Нам нужно не покаяние, а переосмысление. Какое-то серьезное размышление, нужно задавать какие-то важные вопросы, с тем, чтобы смотреть в будущее. Примером нам могут быть исторические уроки, как собственные, так и наших ближайших соседей.

 

Александр Крупинин: А может ли быть вина человека за события, которые происходили, допустим, до его рождения? Должен ли он, может ли он чувствовать вину за это, лично? Как говорил Достоевский, что «все перед всеми виноваты».

 

Священник Дмитрий Симонов: Митрополит Антоний Сурожский очень хорошо говорил, что когда я совершаю зло, я это зло привношу в мир, я приумножил зло, поэтому я виновен перед всеми, кто живет. Например, подвижник, который уходит от мира, борется со злом исключительно в себе, преуменьшая его в мире. А в итоге получается, что мир-то и кормится духовно от таких подвижников. А здесь, мне кажется, вопрос личной вины – нет, но переосмысление – да. Может быть, покаяние в том, что когда-то я сочувствовал тому, что происходило. Типичный пример: раскаивались же многие немцы, что они когда-то поддерживали Гитлера, приходило это раскаяние, они сожалели, что они разделяли его убеждения.

 

Александр Крупинин: Но все-таки они жили в то время.

 

Священник Дмитрий Симонов: Да, а для последующих поколений – они уже воспитаны в той традиции, они критично смотрят на этот период и это помогает им не повторить ошибок. Это очень важно. Нужно научиться правильно, честно, трезво смотреть на историю и не бояться ошибки признавать. В этом и заключается все: и любовь к Богу, когда я честно признаю свои недостатки и прошу у Него прощения, и любовь к родине,  когда я честно могу признать какую-то неправоту, искажение в жизни общества, в котором я живу, или моих предков – и не согласиться с этим.

 

Вопрос слушателя: Спасибо вам за передачу. Я из подмосковья. Покаяние – это понимание того, что было большое зло, и изо всех сил стараюсь, чтобы это не повторилось, независимо от того, к какому поколению я отношусь.

 

Священник Дмитрий Симонов: Покаяние как изменение ума – это изменение отношения к этому. Если я не согласен с тем злом, которое происходило, если я отказываюсь от него, если я встаю в оппозицию к тому злу, которое происходило. Ведь это же может происходить на каком-то бытовом уровне, например, сосед терроризирует всю парадную, я не согласен с его действиями и я не промолчал, неравнодушно себя повел – это и есть перемена ума, перемена отношения к тому злу, которое происходит. Так оно и должно быть. Я не очень понимаю призыв отца Георгия к всенародному покаянию, потому что немало людей, которые вообще не понимают, что такое покаяние. Некоторые люди скорей даже и откажутся раскаиваться.

 

Александр Крупинин: Никого невозможно заставить раскаиваться.

 

Священник Дмитрий Симонов: Я думаю, что мы должны размышлять, и 100-летие – неплохой повод, чтобы посмотреть, что изменилось, какие мы сделали выводы. Особенно это важно для церковных людей, потому что мы не только опираемся, как общество, на какие-то политические, социальные аспекты, мы все-таки можем посмотреть и на развитие Церкви, сквозь призму Новомученников. Здесь открывается совершенно отдельная статья бесед и размышлений, которая может дать какие-то добрые плоды.

 

Вопрос слушателя: Мне кажется, что мы, Промыслом Божиим родились сейчас, чтобы оценить то, что было. Если бы мы родились в то время, может быть, мы еще хуже повели бы себя.

 

Александр Крупинин: Прав наш слушатель?

 

Священник Дмитрий Симонов: Конечно, да. Мне нечего возразить.

 

Александр Крупинин: Получается, что даже мы осознаем все, что случилось: трагедия, церкви уничтожали и все такое – в том, что касается прошлого. А в том, что касается наших нынешних действий – мы опять начинаем вставать на тот же самый путь, говорить, что мы самые лучшие, самые духовные, весь мир погряз во зле, а мы самые правые. И такое самовозвеличивание не способствует именно христианскому преображению нашего народа и каждого человека.

 

Священник Дмитрий Симонов: Сама Библия очень хорошо показывает, когда говорит о богоизбранности Израиля, эту очень хорошую черту. Когда Бог призывает конкретного человека или какой-то народ к служению, то очень важно понимать, что  когда тебе Бог дает возможность делать что-то хорошее, или когда Бог тебя призвал к какому-то великому служению, ты никогда не должен считать это собственным достоинством. Мы должны уметь быть благодарными Богу за то, что Он дает нам эту возможность. И никогда не останавливаться на достигнутом, иначе есть риск. Я позволю себе сделать такое сравнение с утюгом: если утюг решит, что он сам по себе горяч и замечателен, и если его выдернуть из розетки, он все равно остынет. А пока ты чувствуешь свою связь с Богом и можешь критично посмотреть на себя и понимаешь, что источник тепла, который в тебе – он не твой собственный, хотя ты буквально совершаешь это дело. А у нас многие считают, что мы обладаем чем-то по умолчанию, забывая о том, где источник. Многие подвижники благочестия нас об этом предупреждали (о чем басня Крылова «Свинья под дубом»: зачем мне дуб, когда у меня есть желудь). Чтобы не совершить такой ошибки, нужно уметь (и это признак мужества и мудрости) критически отнестись к себе.

 

Вопрос слушателя: В молитве Оптинских старцев сказано, что все происходит по воле Божией. Главный игрок и сценарист – это Господь Бог. Отсюда вопрос: это по воле Бога все произошло в 17-м году: расстрелы священников, уничтожение царской семьи и так далее, или это какая-то непонятная воля других людей? Отсюда вывод: нужно предъявлять претензии  не к Ленину и его банде, а к Богу. За что Ты нас топил в нечистотах? Вопрос конкретный: по воле Бога все произошло? Также мне хочется и про евреев спросить: холокост – это по воле Бога или там какие-то фашисты или еще что-то, а Бог вообще ни при чем? Почему мы дальше-то не идем в своих вопросах?

 

Александр Крупинин: Да, и землетрясения – это по воле Бога погибло так много людей (мы как-то обсуждали такой вопрос)?

 

Священник Дмитрий Симонов: В мире действительно все создано волей Бога. Но именно принцип Всемогущего Бога таков, что помимо Своей воли Он сотворил человека, имеющего свободную волю. А помимо воли человека есть еще воля ангелов, она согласна во всем с волей Бога, но есть еще воля и падших ангелов. Есть зло, которое персонифицировано вполне. И именно в этом смысле мы должны понимать, что нет воли Бога на то, чтобы совершилось зло. Бог абсолютно благой, поэтому Бог не может хотеть, чтобы кто-то страдал, страдали люди, страдали даже бессловесные твари. НА это нет Божьей воли. Но бывает так, что злая воля человека направлена на то, чтобы причинить страдания другому человеку. И Бог, когда творил мир (мы же помним в книге Бытия), Он отдает этот мир людям, Он говорит людям, чтобы они плодились и размножались, наполняли землю, возделывали ее. Он подарил ее человеку. А потом, когда случилось грехопадение – «проклята земля за тебя» – говорит Господь. То есть, человеческая воля допустила зло и сатана, как его именует Писание – князь века сего, князь мира сего.  «Духи злобы поднебесной» – что это? Поднебесье – это наша земля как раз. И здесь действительно царствует очень много зла, несправедливости. И смысл для нас, для тех, кто заключил с Богом Завет, кто живет в пространстве Нового Завета (я имею в виду христиан, Церковь) – быть сотворцами Богу. Он так устроил, чтобы мы принимали участие в изменении мира. Поэтому апостолы отправляются на миссию, а не просто радуются тому, что они спасены. Мы призваны сопротивляться злу, сопротивляться не злом, а побеждать зло добром. Об этом, собственно, большая доля Нагорной проповеди, почитайте Евангелие от Матфея, 5 – 6 – 7 главы.

 

Вопрос слушателя: Вы сказали, что была полемика в 90-х годах. Но это не была полемика, а в 1993 году и в 1998-м было послание Святейшего Патриарха Алексия II и Синода РПЦ о необходимости покаяния. Был разработан чин для мирян и для священников о покаянии в содеянном народом преступлении.

 

Священник Дмитрий Симонов: Я имел в виду совсем не это, я имел в виду полемику по поводу того, должны ли люди лично каяться в убийстве государя, если они родились значительно позже и не принимали никакого участия нем. Полемика шла на тему, может ли быть всенародное покаяние или только личное. Вопрос очень остро обсуждался, в православных СМИ в том числе, интернета тогда еще не было.

 

Вопрос слушателя: Господь же любит всех, Он только попускает нам какие-то трудности, Он не наказывает. Люди у нас не усваивают этого. А батюшки многие говорят: Бог тебя наказывает.

 

Александр Крупинин: В русском языке слово «наказание» изменило несколько свой смысл. Наказание идет от слова «наказ», научение, а у нас наказание стало карой, возмездием.

 

Священник Дмитрий Симонов: Причем карой жестокой и несправедливой, и физической обязательно. Это, отчасти, психологическая проблема многих людей. Потому что многие забывают о том, что наказание может быть от любви. Родители могут наказать не потому, что они злые, вредные и раздраженные, а потому что они понимают, что это часть воспитательного процесса, и, соответственно, наказание может быть совершено для того, чтобы человек стал лучше, чему-то научился. При одном, конечно, условии – если оно имеет началом любовь и стремление сделать тому, на кого оно направлено, лучше, но не «стань таким, как я хочу». Чтобы он сам смог реализовать те дары, которые ему дает Бог. И в этом смысле наказание может быть для многих из нас полезным, причем более мудрому и развитому человеку достаточно каких-то легких вразумлений, как в книге Притчей об этом сказано: про мудрого, который принимает вразумления, и про глупого, который еще больше озлобляется и огрызаться начинает.

 

Александр Крупинин: У Льюиса есть хорошая фраза, смысл ее в том, что  сначала Бог говорит с человеком голосом любви, а потом, если это не помогает – голосом  болезни.

 

Священник Дмитрий Симонов: Да, и нужно признаться, что когда приходят какие-то скорбные обстоятельства, когда ты понимаешь, что твоих сил недостаточно, то часто видишь, насколько ближе ты становишься к Богу, становишься мягче, менее жестким, больше открытым для блага.

 

Текст: Н.М. Лукьянова

 

Полностью слушайте в аудиоверсии.