«Наступает день суда над злом и день спасения и очищения от него»

Проповедь протопресвитера Александра Шмемана на Богоявление – Крещение Господне

«Вода – это тот потоп, в котором утопил Бог зло мира, это смерть злу и это начало омовения мира, очищения и возрождения».

«Наступает день суда над злом и день спасения и очищения от него».

АУДИО

Богоявление. Троякий смысл

…

Богоявление. Мир Божий и к Богу идущий

…

Протопресвитер Александр Шмеман:

1.

Всё таинственно, всё с первого взгляда непонятно в этом Евангельском рассказе о крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем, рассказе, составляющем основу одного из древнейших и самых больших праздников христианских – праздника Крещения. Но послушаем сначала сам этот рассказ, как записан он в Евангелии от Марка: Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед. И проповедывал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, поклонившись, развязать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым. И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел [Иоанн разверзающиеся Небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с Небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

Итак, прослушав этот рассказ, спросим себя: в чем смысл его и, следовательно, в чем содержание и радость праздника, с таким воодушевлением празднуемого каждый год верующими? И, прежде всего, кто этот таинственный Иоанн Креститель, который является у всех четырех Евангелистов в самом начале, и призвание которого, по словам одного из них, «уготовить путь Господень, прямым сделать Его». Его образ – образ пустынножителя, аскета, ушедшего из мира, и это значит, одного из тех (с простой, мирской, человеческой точки зрения) странных людей, назначение которых в том, чтобы пробуждать так легко засыпающую, суетой зарастающую совесть человеческую; в том, чтобы потрясти наше сознание раскаянием в зле, грехе и нечистоте нашей жизни. Только в том отличие Иоанна от всех прочих таких проповедников нравственного возрождения, что он одновременно с этой проповедью предвозвещает пришествие того, кого он называет сильнейшим себя.

Уже на протяжении многих веков евреи жили в ожидании Мессии, что в переводе на русский язык означает «Помазанника Божия», «Спасителя», несущего людям освобождение от зла и греха. Пришествие Мессии и грядущее спасение составляет тему всех ветхозаветных пророчеств. Все они направлены к одному решающему событию, к одному и великому Дню Господню, когда придет и воцарится, и восторжествует Сам Бог.

И вот, именно о том, что этот день наступает, что приходит, пришел Спаситель – проповедь Иоанна.

И в этом смысл и того Крещения в Иордане, то есть погружения приходящих к нему и кающихся людей в воду.

Вода по символизму Ветхого Завета – это тот потоп, в котором уже раз в истории утопил Бог зло мира, это смерть злу и это начало омовения мира, очищения и возрождения. Итак, как бы говорит это крещение Иоанново, наступает день суда над злом и день спасения и очищения от него.

И вот, приходит к Иоанну Иисус. Иоанн узнаёт Его и крестит Его. Что же, однако, означает это крещение? Ведь тот, кто приходит к Иоанну, есть Сам Судия и Сам Спаситель. О Нем были все пророчества, Его ждало человечество. Подготовкой, знамением Его пришествия было и само крещение Иоанново. А на этот вопрос и отвечает – и как радостно, как удивительно – церковный праздник Крещения Господня. И первый смысл этого Крещения в самоотождествлении Христа с нами, с каждым человеком, и это значит – с каждым грешником. Безгрешный принимает на Себя наши грехи, становится как бы жертвой всего зла и всей неправды, воцарившейся в мире. Погружаясь вслед за другими, вместе с ними в эту воду очищения, Он становится одним из нас, навеки соединяет Себя с нами, так что, отождествляя Себя с грешниками, Он может нас, грешных, отождествить со Своею праведностью и безгрешностью.

Второй же смысл раскрывается в ликующем псалме: «Глас Господень на водах».

Вода – отражение мира и красоты его. Вода – жизни подательница и потому – жизнь. Вода – утоление жажды. Вода – сам мир, сама природа и прозрачность их свету и любви Божьей. И вот, когда опускается в эту воду Христос, Сын Божий,  в воду, бывшую символом потопа, смерти, наказания, она сама очищается, чтобы стать снова водою жизни. Это воссоединение Бога с космосом, оторванным от него и от подлинной жизни – грехом и злом. Это ликование всего творения, принимающего в себя, как бы в объятия свои, своего Творца.

И, наконец, третий, последний и завершительный смысл этого Крещения в том, что уже прообразует оно последнее и завершительное погружение Христа в смерть, дабы Своей светоносной смертью разрушить владычество смерти над миром.

Всё это уже как бы дано, явлено в этой таинственной встрече Христа с последним пророком, носителем всей жажды, всех чаяний человечества; с самим творением,  с самой материей, предназначенной отныне стать носительницей Духа; со злом, разрушение которого начинается; с человеком, чье подлинное призвание раскрывается.

«Трепетен бысть Предтеча» поёт Церковь в этот день. И этот трепет дается нам, трепетная радость о пришествии к нам для нашего спасения возлюбленного Сына Божия, включающего каждого из нас и всех людей, и всё творение, и весь космос, и всю жизнь в благоволение Божие.

2.

Скажите, кто еще в мире способен на эту космическую радость и благодарность? И что выше, благороднее и прекрасней? Поднимать к Небу грубые кулаки и заниматься тоскливым отрицанием Бога во имя какого-то нудного материализма?

Или же быть способным ощутить божественное происхождение, божественную природу самой этой материи?

Скажите – где настоящий материализм? Настоящая любовь к материи и подлинное любование ею?

…

Это низведение жизни в суету, в будни – и было источником восстания человека против Бога, против божественного происхождения, божественного назначения мира. Только тогда, когда человек насильно решил стать маленьким и ничтожным, и свёл самого себя к какой-то экономике, и предал свою свободу сына Божьего, и возненавидел всё великое в себе – только тогда ненавистны стали ему слова хвалы и благодарения, и он решил убить в себе эту космическую радость.

…

Как бесконечно устали мы от этих скучных слов, от этих низменных идеологий, от казённого оптимизма безрадостных вождей, всё сулящих какую-то муравьиную уравниловку в будущем, а в настоящем – всю жизнь, весь мир пронизывающих страхом, убожеством и тоской.

И как хорошо знать, что есть, что не умерла в мире эта чистая и бескорыстная хвала, это любование миром, эта любовь к Богу в нём и человеку в Боге.

…