Не восставал, но и не отрекся от восставших. Каким идеалам служил царский генерал в Кронштадте в 1921 году?

Программа Марины Лобановой

«Под знаменем России»

К 100-летию Кронштадтского восстания. Биография генерала Козловского

Гость: Юлия Игоревна Мошник, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Выборгского музея-заповедника

Эфир 24 марта 2021 г., 1 апреля 2021 г.

АУДИО

— Дорогие друзья, здравствуйте. У микрофона Марина Лобанова. Мой собеседник – историк Юлия Игоревна Мошник, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Выборгского музея-заповедника. Юлия Игоревна, здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Это наша вторая беседа, посвященная юбилею – в этом году мы отмечаем 100-летие Кронштадтского восстания. В первой передаче Юлия Игоревна рассказала о судьбах участников восстания, которые оказались в Финляндии. Но и вообще, наверное, вот даже из той передачи мы поняли, что значение Кронштадтского восстания всё-таки не проговорено в полном смысле. Как мы говорили в конце прошлой беседы, наверное, столетие – это только, как всегда у нас, начало серьезного разговора о чём-то. Мы, Россия, страна большая, мыслим, в том числе, и большими отрезками времени. Хотя, вот столько «100-летий» было за последнее время, мне кажется, мы чувствуем, что 100 лет – это не так уж и много для нас, как-то это близко, на самом деле.

— Вы совершенно правы, и вот сейчас, когда много появилось как раз к столетию публикаций разнообразных, связанных с историей Кронштадтского восстания, это как раз очевидно, насколько до сих пор ещё сильны эмоции, много разнообразных мнений, насколько это ещё не ушло в историю, насколько это ещё «рукой подать» и, может быть, ещё самые серьезные какие-то исследования, касающиеся Кронштадта, они ещё впереди.

— Кроме того, мне кажется, и в том числе на эти мысли наталкивает прошлая передача с вашим участием, она размещена на сайте радио «Град Петров», заходите, там есть аудио, и вот из этой передачи мне показалось, что именно Кронштадтское восстание, именно 1921 год – это ключ к пониманию 1917 года. Вот сейчас, до сих пор я встречаю у большинства моих собеседников, в том числе профессиональных историков, фразу, что почему же, в чём причина семнадцатого года? Ну и дальше говорит каждый своё, часто разное, не соглашаются друг с другом. Так вот, ключ к пониманию 17-го года – это Кронштадтское восстание и год 21-й. Хотя бы сам вопрос – кто вот эти вот матросы.

— Может быть, даже чуть шире взглянуть – не только на  Кронштадтское восстание, но и Тамбовское восстание. Вообще те волнения, которые происходили в 1921 году, они показывают, что только вот именно в этот период началось осмысление того, что, собственно, в семнадцатом году произошло – со страной… потому что период военного коммунизма не дал этого понимания. И восстания, мятежи 1921 года как раз спровоцированы тем непониманием, неудовлетворенностью итогами, результатами революционного 17-го года, которые накопились вот за этот короткий период. И после этих мятежей 21-го года жизнь Советской России пошла немножко иначе, стала, может быть, даже более понятной, чем до них.

— И вот опять же, из того изложения, с которым мы знакомимся через ваш рассказ, наверное, не 17-й год, а именно 21-й – «Великий». Вот такой год, после которого и начинается совершенно новая история нашей страны в XX веке, то есть не после 17 года, а именно после 21-го. И, действительно, мне кажется, что этот год, вот он как-то даже в этом смысле – в поворотном – более значим, чем 17-й. Как ни странно, но вот к этому пониманию мы приходим, когда знакомимся с историей 21-го года.

А сегодня вы нам обещали биографический рассказ в связи с Кронштадтским восстанием. О биографии человека, с которым связана и история Кронштадтского восстания, и вопрос о лидерстве. У нас как всегда здесь две истории – история официальная и история более реальная, человеческая. Вот всё-таки человек, который и в дореволюционное время имел чин генерал-майора, генерал Козловский, и это уже говорит о том, что этот человек –серьёзная фигура. Биография генерала Александра Николаевича Козловского в связи с Кронштадтским восстанием.

— Да, фигура Александра Николаевича Козловского – она очень необычная, очень странная фигура в связи с восстанием в Кронштадте. Дело в том, напомню, что само восстание было очень быстро, уже 2 марта (началось оно 1 марта с митинга на Якорной площади), названо «белогвардейским заговором» или «мятежом генерала Козловского».

Впоследствии в дни восстания это пропагандистское клише только расцвечивалось разными эпитетами, его и шпионом Антанты называли, и даже были заготовлены заранее показания на случай его ареста.

Генерал Козловский, который был на самом деле командиром артиллерии, начальником артиллерии крепости Кронштадт, должен был принять на себя всю ответственность за организацию восстания и подписать показания, что он якобы, …горя пламенным желанием спасти Россию, восстановить её могущество, сохранив старые традиции единой и неделимой, счел необходимым вооруженной силой свергнуть советскую власть, связавшись ранее с эмигрантами кругами Западной Европы, а именно Англии, Франции и Румынии, ещё до начала мятежа.

То есть его объявили таким заговорщиком: белогвардеец, монархист, связи с Антантой, связи с эмигрантскими кругами, связи с эсерами – всё было навешано на этого человека, который к вот этой плакатной, картонной фигуре, прямо скажем, имел очень мало отношения.

Потому что Александр Николаевич Козловский был человеком, я бы даже сказала, идейным, он был человеком, который искренне принял сторону сначала Советов, потом большевиков. Он служил Советской власти правдой с восемнадцатого года, и вся его судьба свидетельствует о том, что он был человеком честным, благородным, и ни в каких таких предательствах, заговорах отмечен, в общем-то, не был. Но вот это обвинение породило странную, такую двусмысленную, ситуацию. Потому что Козловскому как бы пришлось, с одной стороны, оправдываться, а, с другой стороны, это породило множество слухов. Потому что как только эта информация появилась, и как только эта информация появилась и в Финляндии, и в европейских государствах и других, все сразу стали интересоваться, кто же это вообще такой? А поскольку знали мало, слухов появилось великое множество.

Сначала, наверное, стоит сказать о том, что же на самом деле правда, что не слух. Александр Николаевич Козловский потомственный военный, артиллерист, родился в Красном Селе в 1864 году, он сам как дату рождения указывал 5 августа по старому стилю (он и в 1920-е годы сохранял какую-то странную немножко приверженность старому стилю). Закончил Владимирский Киевский кадетский корпус, затем Михайловское артиллерийское училище, и затем  Михайловскую артиллерийскую академию, в 1890 году закончил её с отличием. И был направлен в 3-ю Гренадерской артиллерийскую бригаду. Далее служил, не буду уж я сейчас перечислять все те части, в которых он служил, служил хорошо, продвигался по службе, награды не то чтобы многочисленные, но у него имеются ордена и боевые, и по выслуге. В 1912 году он был произведен в чин генерал-майора и назначен командующим 11-й Сибирской строевой артиллерийской бригадой. В 1914 году вот с этой самой 11-й Сибирской он оказался на фронтах Первой Мировой, находился в Польше. В марте пятнадцатого года его по неизвестной мне причине комиссовали, это было либо ранение, либо болезнь. Затем он ещё продолжал служить, он вернулся на фронт, но после революции, Февральской революции семнадцатого года, он вышел в резерв чинов Петроградского округа. Некоторое время не служил по своему основному артиллерийскому профилю, он ушёл в контрагентство Мурманской железной дороги, недолго там проработал, затем уехал в Смоленск, и когда уже случились все октябрьские события и всё что за ними последовало, Александр Николаевич решил, что он будет служить новой власти.

Он был принят в качестве военспеца. Служил в 7-й армии, и в 1920 году весной, в мае, он оказался в Кронштадте. Оказался в должности коменданта форта Краснофлотский.

Пробыл в этой должности недолго, потом сентябре 20-го был переведён на должность инженера-технолога при начальнике артиллерии, и с 1 декабря 1920 года он стал начальником артиллерии крепости Кронштадт.

То есть к началу восстания он в этой должности совсем недолго, но, тем не менее, Кронштадт он знал хорошо, а работу свою артиллерийскую знал вообще отлично.

Поскольку Александр Николаевич был самым высоким по званию офицером крепости, то, собственно, когда началось восстание, на него всё и свалили как на вот такого вот «белогвардейского генерала».

Сам же Александр Николаевич 1-го марта, когда состоялся митинг на Якорной площади, в этот день вообще собирался взять увольнительную. У него уже были подписаны документы и он собирался поехать в Петроград к семье. Но задержался именно из-за митинга – ему было любопытно, что же собственно произойдёт. Митинг был многолюдный очень и вот то, что там произошло, произвело на Александра Николаевича огромное впечатление, он услышал, как впервые на те уже поднадоевшие лозунги комиссаров, к которым уже все привыкли, вдруг собравшиеся матросы и солдаты Кронштадтского гарнизона начали отвечать, и они начали отвечать «Надоело!»,  «Хватит!», и Козловский про это впоследствии несколько раз напишет – он увидел, как проявляется свобода, как перестала работать пропаганда… это для него оказалось очень важно. И, может быть, всё пошло бы и не так… уехал бы в увольнительную к семье и оказался бы за пределами крепости. Но крепость была перекрыта вот после этого митинга. Въезд в Кронштадт был закрыт и выезд тоже, и Александр Николаевич оказался в гуще событий.

Поскольку было принято решение, что во всех частях пройдут собрания для выбора делегатов для обсуждения вопросов, связанных с перевыборами в советы, то и в артиллерийских частях, под покровительством, собственно, Козловского такие собрания состоялись. 2-го марта, когда уже состоялись выборы временного революционного комитета, Козловский совершенно спокойно уже на это отреагировал, и когда его позвали в качестве военного специалиста, военспеца помогать начавшемуся вот этому движению протеста, он легко на это согласился. Единственное, что его очевидным образом беспокоило и что было ему, вероятно, не очень приятно, то, что в состав Ревкома вошли люди либо не военные, либо отчасти связанные со службой, либо младшие офицеры. И люди, которые не имели никакого опыта именно в командовании. Конечно, он сразу понимал, что организовать и руководить обороной крепости в этих условиях будет очень сложно. И как он впоследствии вспоминал, первые дни после создания Ревкома ушли на то, что Ревком очень подробно обсуждал аресты комиссаров… обсуждал пропуска, допуски всевозможные, а вовсе не оборону крепости. А Козловский был человеком военным и он понимал, что либо мы принимаем ультиматум, который был 4 марта озвучен советскими властями, либо нужно начинать действовать, по крайней мере подготовить оборону, если не идти в наступление. Наступательные планы у кронштадтцев, конечно, были, но пока решали, куда собственно наступать, куда будет распространяться, в каком направлении, Кронштадтский мятеж или восстание, вот это вот неповиновение, в сторону Ораниенбаума, или в сторону Сестрорецка… Вот пока это всё решали, потихонечку сама идея утекла в песок, потому что кронштадтцы не готовы были наносить, скажем, удары по гражданским объектам, даже когда началось первое наступление, кронштадтцы очень слабо отвечали. Связано это было именно с опасениями нанести урон, ущерб гражданским лицам. И второе, может быть, такую, даже негативную роль сыграло то, что повстанцы увидели поддержку. Они почувствовали поддержку и со стороны гражданских людей, и со стороны даже тех, кто должен был с ними сражаться, тех, кто  вел наступление на Кронштадтскую крепость – солдат 7-й армии.

Кронштадтцы решили, что, возможно, они сейчас смогут так подействовать своим примером, что к ним присоединится Петроград… и окрестности Петрограда… и восстание будет только расширяться. Дело же было не в том, чтобы началось такое повсеместное восстание, а в том, чтобы добиться результатов тех пунктов, тех требований, которые кронштадтцы выдвинули – пунктов Кронштадтской резолюции. Их немного – 15 этих пунктов, они касаются экономических вопросов и политических вопросов, свобод – гражданских свобод, было и требование об уничтожении заградотрядов, одно из важнейших требований. И кронштадтцы надеялись, что власти к ним прислушаются. Этого не произошло. Началось активное подавление восстания. И Александр Николаевич Козловский как командующий артиллерией крепости должен был выполнять приказания по обеспечению отпора тем войскам, которые вели наступление на крепость.

1. Ввиду того, что настоящие Советы не выражают волю рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы Советов тайным голосованием, причем перед выборами провести свободную предварительную агитацию всех рабочих и крестьян.
2. Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов, левых социалистических партий.
3. Свободу собраний и профессиональных союзов, и крестьянских объединений.
4. Собрать не позднее 10 марта 1921 г. беспартийную конференцию рабочих, красноармейцев и матросов гор. Петрограда, Кронштадта и Петроградской губернии.
5. Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочими и крестьянскими движениями.
6. Выбрать комиссию для пересмотра дел заключенных в тюрьмах и концентрационных лагерях.
7. Упразднить всякие политотделы, так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получить от государства средства для этой цели. Вместо них должны быть учреждены с мест выбранные культурно-просветительные комиссии, для которых средства должны отпускаться государством.
8. Немедленно снять все заградительные отряды.
9. Уравнять паек для всех трудящихся, за исключением вредных цехов.
10. Упразднить коммунистические боевые отряды во всех воинских частях, а также на фабриках и заводах — разные дежурства со стороны коммунистов, а если таковые дежурства или отряды понадобятся, то можно назначить в воинских частях роты, а на фабриках и заводах по усмотрению рабочих.
11. Дать полное право действия крестьянам над своею землею так, как им желательно, а также иметь скот, который содержать должен и управлять своими силами, т. е. не пользуясь наемным трудом.
12. Просим все воинские части, а также товарищей военных курсантов присоединиться к нашей резолюции.
13. Требуем, чтобы все резолюции были широко оглашены печатью.
14. Назначить разъездное бюро для контроля.
15. Разрешить свободное кустарное производство собственным трудом.

…

И вот тут он оказался в сложной ситуации, потому что у него, вероятно, были свои представления, как эти военные действия нужно проводить, как они будут более успешными, но ему приходилось выполнять распоряжения начальника обороны крепости Соловьянинова, которые были, по всей вероятности, не слишком грамотные в силу отсутствия опыта военного, в силу отсутствия достаточного военного образования. Но Козловский был человеком дисциплинированным. Что приказали, то он и выполняет.

В результате Кронштадтская крепость, как мы знаем, после второго приступа, кровавого и жестокого, пала под напором пехоты. И это страшно нервировало впоследствии Козловского –  то, что современная, мощная, оснащенная крепость пала под напором пехоты. Она могла бы оказать… по крайней мере, если и не выстоять, то по крайней мере оказать достаточное сопротивление. Но не оказала.

Потом, когда Александр Николаевич уже окажется на финской территории, он напишет очень быстро, еще в марте 21 года, две статьи, в которых он пытался объясниться… Одна  называется «Правда о Кронштадте», где он объясняет политическую ситуацию, объясняет, что же собственно произошло, и вторая статья «Причины падения Кронштадта. Военный обзор» объясняет те, собственно, причины – неверные действия повстанцев, которые привели к тому, что восстание оказалось столь непродолжительным и закончилось полным поражением.

…

Надо сказать, оказавшись в Финляндии он проявил себя тоже активно, он первым, раньше, чем это сделал Ревком, написал заявление на имя коменданта пограничного округа Хейнрикса о том, чтобы интернировать тех людей, которые прибыли в Финляндию, позаботился о том, чтобы кронштадтцев не выдали Советской России, чтобы была обеспечена им безопасность.

Причем для него самого все эти действия после восстания давались, по всей вероятности, чисто по-человечески, очень непросто, потому что он точно знал, что вся его семья арестована, и до него дошли слухи о том, что его дети, что его сыновья были расстреляны.

На самом деле ситуация отличалась от тех слухов, которые до Александра Николаевича дошли, но не сильно отличалась. Вся семья, действительно, была арестована, была арестована жена, Наталья Константиновна, в их семье было 4 сына и дочь Елизавета – младшая. Помимо семьи Козловских были арестованы и родственники, и друзья, всего 27 человек. Александр Николаевич знал об этом, и знал, что в большевистской пропаганде он был объявлен руководителем восстания.

…

…

Полностью слушайте в АУДИО.

…

См. также: