Никакого утешения – только любовь и закон

Программа Артема Гравина

«Исследования и исследователи»

Цикл бесед: «Реформация и её влияние на европейскую культуру»

Гость: Антон Владимирович Тихомиров

Тема: зрелая теология Мартина Лютера

Эфир: 4 ноября 2021 г.

АУДИО

Программа посвящена зрелой теологии Мартина Лютера, его отношению к закону, монашеству и браку; отдельно обсуждается лютеранское понимание рукоположения и апостольского преемства.

Антон Тихомиров:

Согласно воззрениям ранней теологии Лютера, человек спасается только через ощущение своей проклятости. Только тот, кто ощущает свою проклятость, богооставленность, отверженность от Бога, всю глубину своего греха… может как-то отождествлять себя с распятым Христом и обрести спасение.

Интересно, что спасение, в данном случае, даётся под видом противоположного. Человек ощущает ужас, причастность аду, но, на самом деле, именно в этом состоянии он оказывается спасённым.

…

Лютер выступает с девяносто пятью тезисами против индульгенций, поскольку индульгенции давали, пусть и частичное и ложное, но всё-таки утешение людям. А главной целью Лютера в это время оказывается донесение до человека ощущения полной опустошённости и полного отчаяния с утверждением безнадёжности любых попыток чего-либо достичь и кем-либо значимым стать перед Богом.

Но на этом он не останавливается. Если бы Лютер здесь остановился, его богословие было бы сугубо-мистическим, монашеским, элитарным и вряд ли смогло бы повлиять на церковную жизнь и породить Реформацию.

Лютер делает шаг, который сегодня многим из нас кажется очевидным… Если в его раннем богословии человеку надеяться не на что (но подразумевается, что в этом надежда и есть), то теперь Лютер обращает внимание на то, что в Писании всё-таки есть слова, где говорится о Божьей безусловной любви. Их мало, но они есть. И именно их Лютер теперь ставит в центр своего богословия. Исходная позиция остаётся прежней. Человек как грешник своими силами, своим духовным ростом ничего добиться не может. Он может добиться только всё большего и большего проклятия. Всё больше и больше запутываясь во грехах, он всё больше и больше будет удаляться от Бога. В такой ситуации человек приходит к проклятости и богооставленности (для Лютера это остаётся обязательным). И лишь в этой ситуации он оказывается по-настоящему способным услышать те места в Писании, где говорится, что Бог открывает человеку свою безусловную любовь, которая не сопряжена с какими-либо требованиями, не сопряжена с выполнением человеком каких-либо условий.

Именно эти слова, с точки зрения Лютера, являются тем, что можно по-настоящему назвать Евангелием, то есть Благой вестью. Эти слова становятся единственной основной для веры, единственным основанием человека для собственного спасения. Он хватается за них просто потому, что больше ухватиться не за что.

Верующему остаётся только одно – ухватиться за это обетование Бога, ничем не подтверждённое на практике, и держаться его вопреки всему. Вопреки угрызениям собственной совести, вопреки всем тем угрозам, о которых он может прочитать в Писании (опять же, исходящим от Бога), вопреки абсолютно всему. И вот это и есть, по мысли Лютера, вера – схватиться за эту идею и держаться её, поймать, в каком-то смысле, Бога «на слове».

…

Закон, с точки зрения Лютера, даётся с двумя целями. Первая из них чисто-утилитарная и бытовая: закон даёт человеку ориентир, направленный на то, чтобы жизнь в мире была максимально благоустроенной и комфортной. Здесь закон идентичен тому, что мы могли бы назвать совестью. В этом понимании требования закона не являются абсолютными. Плохо убивать, но бывают ситуации, когда, можно сказать, что без этого никак не обойтись. Плохо говорить неправду, но бывают ситуации, когда это буквально требуется. То есть закон даёт ориентиры, а человек дальше включает свой разум и пытается выстраивать собственную жизнь.

Но это не главное применение закона. Вторая цель применения закона – теологическая. И вот здесь цель закона только одна – довести человека до полного отчаяния, показать ему его полную неспособность самому добиться перед Богом какого-либо оправдания, неспособность этот самый закон выполнить.

Полностью слушайте в АУДИО.

См. также: