Паламитское богословие после Паламы

Программа Артема Гравина

«Исследования и исследователи»

Цикл бесед «Рецепция паламизма в русской мысли»

Гость: Дмитрий Сергеевич Бирюков

Тема: паламитское богословие после Паламы

Эфир: 13 октября 2022 г.

АУДИО

Программа посвящена исторической судьбе идей Григория Паламы, первым упоминаниям его учения в русской философской литературе, в частности, в трудах Ивана Киреевского и Фёдора Успенского.

В рамках нового цикла бесед гостем в нашей студии станет Дмитрий Сергеевич Бирюков, доктор философских наук, научный сотрудник Высшей школы экономики, специалист по византийской патристике и восточно-христианской мысли.

В цикле бесед «Рецепция паламизма в русской мысли» Дмитрий Сергеевич расскажет об особенностях восприятия наследия святителя Григория Паламы в русской культуры XIX-XX вв., роли рецепции его идей в имяславских спорах, а также специфике творческого переосмысления его богословия в рамках русской религиозной философии.

Напоминаем, что программа «Исследования и исследователи» («И&И») выходит каждый четверг в 21.40 (повтор в пятницу в 15.10).

Дмитрий Бирюков:

Тот факт, что в русской литературе сформировалось такое понятие, как византизм, на мой взгляд, можно связать с двумя факторами. Первый фактор, общего характера, это определенный яркий образ Византии, как правило, довольно сильно негативно заряженный, который сформировался в русской культуре XIX в. под влиянием европейского просвещенческого антимедиевизма и антиклерикализма.

Второй фактор, более частного характера, связан с двумя громкими византиноцентрическими программами, заявленными в рамках русской консервативной мысли середины – второй половины XIX в., заявленными И.В. Киреевским и К.Н. Леонтьевым.

Программа Киреевского, заявленная в статье «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России» (1852 г.) выраженно византиноцентрична. Согласно Киреевскому, коллективный разум Европы в его эпоху достиг собственных границ и осознания этих границ; он убедился, что для полноценного мышления требуются иные источники познания, чем те, которые мышление может обрести в себе самом. Европейский человек может оставаться в наличном, разлагающем положении, либо вернуться к утерянной первоначальной чистоте основополагающих начал. Киреевский считает, что таковая чистота воплощена в кардинально ином по отношению к западно-европейскому – византийском типе просвещения и, соответственно, в просвещении древнерусском, которое является продолжением просвещения византийского, поскольку Древняя Русь переняла христианство из Византии, причем, с чистого листа, не будучи отягощенной античным элементом в своей национальной культуре. Для него характерна обращенность к внутренней сути вещей в противовес западной внешней рассудочности; цельность, связность внутреннего и внешнего в противовес западной односторонности и разрозненности сил разума. Кроме этого, мы можем встретить у Киреевского замечания о специфике византийской цивилизации историко-философского и богословского характера. Одно из таких замечаний связано с историко-философской оппозицией платонизм-аристотелизм, а другое – с аскетическими практиками православной церкви.

Итак, во-первых, согласно Киреевскому, византийская христианская мысль, особенно развивавшаяся после разделения церквей, имеет внутреннюю связь с философией Платона и платонизмом, для какового характерна цельность и гармония. Соответственно, богословы Римской церкви, по Киреевскому, тяготели к Аристотелю, облекая в одежды аристотелизма истины церковного предания, что привело к господствованию в западной новоевропейской философии аристотелевского внешне-логического способа философствования, разрушающего цельность мышления.

Во-вторых, в «О характере просвещения Европы» вскоре после упоминания (сделанного мимоходом) о паламитских спорах XIV в. и эмиграции Варлаама Калабрийского в Италию, Киреевский, противопоставляя римскую Церковь византийской, пишет о практиках внутреннего сосредоточения и собирания ума в себе как характерных для византийского миросозерцания. Он упоминает, что об этих практиках в XIV в. узнали на Западе и не поняли их. Очевидно, здесь имеются в виду исихастские практики, обсуждавшиеся в ходе паламитских споров.

Материалы для цикла бесед были подготовлены в рамках проекта «Наследие византийской философии в русской и западноевропейской философии XX – XXI вв. РНФ №18-18-00134».

См. также: