Памяти Андрея Гриба: «Он был природным богословом»

Программа Артема Гравина

«Исследования и исследователи»

Гость: Алексей Всеволодович Нестерук

Тема: памяти Андрея Анатольевича Гриба (1939 — 2024)

Эфир: 13 марта 2025 г.

АУДИО

В рамках программы гостем в нашей студии был Алексей Всеволодович Нестерук, доктор философских наук, кандидат физико-математических наук, научный сотрудник Портсмутского университета, научный сотрудник Санкт-Петербургского государственного морского технического университета.

Программа посвящена памяти Андрея Анатольевича Гриба (28.03.1939 – 08.06.2024). Его ученик и собеседник, Алексей Всеволодович Нестерук, поделился своими воспоминаниями о знакомстве и общении с Андреем Анатольевичем, рассказал о его интересах в области физики, космологии и богословия, а также поразмышлял об общих для них «вечных» вопросах.

Алексей Нестерук:

Андрей Анатольевич Гриб заложил во мне очень серьёзный интерес, предопределивший вообще всё моё интеллектуальное развитие и как физика, и как богослова. Он представлял собой очень интересный тип учёного, который, с одной стороны, не имел формальных философских претензий на интерпретацию физических явлений. С другой стороны, ему удавалось говорить о физике (в частности, о квантовой механике и космологии) сквозь призму интереснейших философских интуиций, о которых в те годы (1970-80-е гг.) в Ленинграде я ни от кого больше не слышал. Для физика он мыслил очень нетипично.

…

Андрей Анатольевич был, если можно так выразиться, природным богословом. Он всегда обладал особым видением и нетривиальными интерпретациями многих положений естествознания. Его интуиции в области космологии для меня были всегда очень интересными. Иногда у нас возникали дискуссии по разным вопросам. Например, по поводу антропного принципа. Сейчас я понимаю, что мы просто говорили немного разными языками. Я в своих космологических исследованиях опираюсь на феноменологическую философскую традицию, а Андрей Анатольевич, как мне кажется, не всегда доверял философии и не использовал её систематически. Он был готов спонтанно богословствовать. Я же настаивал на том, что наука и богословие без философского посредничества плохо понимаемы. В нашем диалоге он был в большей степени физиком, а я – философом.

…

Я очень хорошо помню наши с ним встречи и разговоры. Могу сказать, что Андрей Анатольевич был выдающимся человеком, которого, как мне представляется, у нас недооценили ни в научном плане, ни в богословском.

См. также: