Полноправный Андреевский бульвар и закон «садика моего детства»

Программа «Возвращение в Петербург»

Гость: Андрей Борисович Рыжков

Эфир: 27 ноября 2023 г.

АУДИО + ТЕКСТ

 

Мы продолжаем рассказ о петербургских названиях, присвоенных в 2023 году, а также коснемся теоретических вопросов наименования зеленых насаждений.

 

Андрей Рыжков:

 

В прошлой передаче мы уделяли основное внимание «мемориальным» названиям, а теперь перейдем к более традиционным для Петербурга именам зеленых объектов, связанным с особенностями местности, существующими или утраченными доминантами, данными в том числе в форме прилагательного.

 

Особенную радость вызывает закрепление давно существующих гармоничных народных названий – в качестве официальных. Теперь на карте Васильевского острова есть полноправный Андреевский бульвар, устроенный между Большим и Средним проспектами на 6-7 линиях. Это название происходит, конечно, от старинного Андреевского собора и давно бытует среди василеостровцев.

 

 

Расширилась территория Дёминского сада в Невском районе, название которого, известное с начала 1930-х, связано с Дёминскими зеркальными мастерскими и бывшей Дёминской улицей (ныне улица Профессора Качалова) в Стеклянном городке.  Улица получила свое название в 1871 году по фамилии одного из директоров Императорского Стеклянного завода, которому в советское время наследовали Дёминские мастерские и завод художественного стекла.

 

Очень интересное название – Джазовый сквер – появилось на Загородном проспекте у дома 38, напротив Джазовой филармонии. Не будем забывать, что Ленинград был одним из мест зарождения отечественного джаза.

 

 

Несколько более сложное название дано саду особняка Кирштена на Рижском проспекте у дома 27. Тут понадобилось даже небольшое исследование, чтобы уточнить, кто же из многочисленного семейства петербургских немцев Кирштенов, основателей русской резиновой промышленности, владел этим особняком. Это был Эдуард Кирштен, чья могила сохранилась на лютеранском Смоленском кладбище, он как раз работал техником-инженером на семейном предприятии «Треугольник» на Обводном канале, которое известно сейчас больше как «Красный Треугольник».

 

 

Также в Адмиралтейском районе, но уже в Коломне, получил название Прядильный сквер. Он находится на пересечении Прядильного переулка и улицы Лабутина, в 1789-1965 гг. именовавшейся Прядильной улицей. Эти названия связаны со слободой работных людей адмиралтейских прядильных мастерских, находившейся поблизости в середине XVIII века.

 

 

Члены комиссии долго спорили, какая форма названия более подходит для сквера на Троицкой площади Петроградской стороны, который хотели назвать в память о несохранившемся Троицком соборе, освященном в 1711 году, одном из самых старых храмов нашего города. Победил вариант названия Троицко-Петровский сквер («просто» Троицкий сквер уже существует у Измайловского Троицкого собора в Ротах). Как раз для отличия от монументального стасовского храма более старинный собор в Петербурге называли Троице-Петровским или Троицко-Петровским. В первые петербургские годы этот храм был кафедральным, именно в нем Петр Великий в 1721 году принял титул Императора Всероссийского после победы в Северной войне. Храм за свою историю несколько раз горел, но всякий раз восстанавливался в дереве, и самое удивительное, что последняя такая реставрация пошла в середине 1920-х годов, за несколько лет до его окончательного сноса. Троицкий собор находился не в центре современного  сквера, о его месте напоминает недавно установленный мини-макет храма на краю Троицкой площади, которая раньше была гораздо обширнее.

 

 

Даже в русле «мемориальных» тенденций можно найти интересное топонимическое решение. Петербургское управление МЧС, которому мы обязаны названиями парка Героев-Пожарных и сквера Спасателей во Фрунзенском районе, обратилось с очередной инициативой к юбилею государственной пожарной службы. В 1803 году император Александр I подписал указ о создании особой команды пожарных служителей в Санкт-Петербурге.  В Рыбацком, на безымянном бульваре посреди Прибрежной улицы, к столетию этого указа в 2004 году был установлен памятник российскому пожарному, который в народе прозвали «бравый брандмейстер», поскольку он изображает лихого усача в дореволюционном пожарном обмундировании. На пьедестале памятника – исторический  девиз российских пожарных: «Богу – хвала, ближнему – защита».

 

 

На бульваре регулярно проходили показательные выступления пожарных частей, торжественные церемонии посвящения в курсанты МЧС. И к 120-летию царского указа наши МЧС-ники решили присвоить бульвару соответствующее название. Первоначальное предложение звучало в русле наших «славных» мемориальных тенденций последних лет: «аллея Славы Пожарных». Но комиссии удалось убедить инициатора, что грех не воспользоваться таким замечательным памятником в виде топонимической привязки, – и в итоге родилось достаточно интересное название в виде Брандмейстерский бульвар. Между прочим, в данном случае не возникло проблем и с установкой солидного информационного знака, рассказывающего о названии бульвара, но эти работы проводились за счет инициатора и по его проекту.

 

 

К абстрактно-положительным новым названиям, кроме сада Милосердия, упомянутого в прошлой передаче, можно отнести наименование сада Верности на одноименной улице у отдела ЗАГС Калининского района. Парадокс состоит в том, что сейчас благодаря этому ЗАГСу название улицы Верности воспринимается как посвященное семейным ценностям, особенно потому, что в саду недавно установили скульптурную композицию с аистами. Но первоначальный смысл при наименовании улицы в 1960-х годах был другой: это название одного ряда с площадью Мужества и проспектом Непокорённых на севере города, а в Кировском районе в этом ряду была названа улица Стойкости. Все они посвящены подвигу защитников и жителей блокадного Ленинграда, и имя улицы Верности говорило об их верности долгу.

 

 

Переосмысление названий – нередкое явление. Из безобидно-смешных примеров можно привести позднесоветское переосмысление названий проспекта Металлистов (по популярному в 1980-е молодежному движению) и улицы Химиков (так в позднем СССР называли лиц, направленных в качестве наказания на принудительные работы на производстве). В последние годы стала популярной и новая трактовка названия проспекта Энергетиков. А вот в городе Иваново не так давно по причине «нового значения» названия была переименована «революционная» улица Боевиков. Сейчас уже не всякий вспомнит, что в советское время боевиками называли участников революционных боевых дружин, а также эсеров-террористов, боровшихся «за правое дело» революции.

 

В «чистом виде» привязка к местности реализована в названии двух скверов на границе Лигова и Сосновой Поляны. Верхне-Ивановский и Нижне-Ивановский скверы находятся на берегах реки Ивановки и разделены проспектом Ветеранов. При этом «верхний» сквер расположен южнее, в соответствии с направлением течения речки Ивановки. В раннее петровское время она называлась Хаба, от финского haapa – осина, а после того, как на Петергофской дороге появилась усадьба Ивановская, схожее название закрепилось и за речкой. Название усадьбы было дано ее владелицей, вдовствующей царицей Прасковьей Федоровной. Ее покойный супруг Иван V был братом и соправителем Петра I.

 

«Зеленые» имена имеют несколько отличные от уличных традиции возникновения, закрепления и даже восприятия

 

Последний пример из утвержденных названий 2023 года не столь гармоничен. На комиссию выносилось название в форме Радонежский сквер, по утраченному храму св. Сергия Радонежского, находившемуся  на современной улице Ивана Черных в Кировском районе. На месте разрушенного большевиками храма сейчас установлен поклонный крест. В итоге, однако, официальное решение о наименовании было принято как будто не по церкви, а в честь самого деятеля – сквер Сергия Радонежского.

 

 

Теперь от зеленой топонимической практики позвольте перейти к теории. Ведь как раз в октябре 2023 состоялся очередной топонимический семинар, организованный Институтом культурных программ, и посвящен он был целиком и полностью тонкостям наименований объектов зеленых насаждений, как в наше время, так и в ретроспективе. Как ни странно, «зеленые» имена имеют несколько отличные от уличных традиции возникновения, закрепления и даже восприятия.

 

В названиях садов и скверов до сих пор очень сильна стихийная традиция

 

Первое, на что обратил внимание участников семинара ваш покорный слуга – это  сравнительно небольшое «прикладное» значение зеленых топонимов в отличие от названий улиц, по которым присваиваются адреса. Александровский парк на Петроградской стороне с собственной адресацией зданий у нас относится к редким исключениям. Неожиданное следствие из этого состоит в том, что в названиях садов и скверов до сих пор очень сильна стихийная традиция. А основное практическое значение зеленого названия в том, что оно иной раз помогает сохранить объект как таковой.  Даже при наличии в Петербурге закона о зеленых насаждениях общего пользования (ЗНОП) поднять народ на защиту «именного» объекта гораздо проще, чем сквера «б/н» – безымянного.

 

 

Наверно, единственным исключением из этого правила служит сад Олимпия в Семенцах. Его уникальность состоит в том, что это, пожалуй, единственный зеленый объект, который оригинальное название не спасло, а, напротив, чуть не погубило. Когда Петербург, воодушевившись успехом Игр Доброй Воли-1994, решил замахнуться ни более ни менее как на проведение летней Олимпиады, какому-то чиновнику показалось остроумным отрезать от Олимпии кусок для строительства «музея олимпийского движения». Фундамент этого несостоявшегося учреждения стал единственным зримым доказательством «подготовки» города к олимпийской заявке (на победу в конкурсе, конечно, у Петербурга не было ни малейшего шанса). Долгие годы забор вокруг этого фундамента уродовал Олимпию, пока, наконец, рачительная Валентина Ивановна Матвиенко не распорядилась… нет, не разобрать его и привести сад в исходный вид, а передать участок под строительство магазина электроники и бытовой техники.

 

Сад же, кстати, получил свое название тоже не без участия Олимпиад, но было это в начале XX века, когда на его месте находилось увеселительное заведение с катком (как тогда говорили – скейтинг-рингом). Не лишенный юмора хозяин назвал все это «Олимпией», как бы проводя шуточную параллель между посетителями катка и участниками зимних Олимпийских игр, на которых тогда, кстати, гремели российские конькобежцы.

 

Затем, уже в советские годы, здесь работал кинотеатр «Олимпия», а по соседству находился Клинский рынок, и небольшой садик при нем существовал еще до войны. Ну а в 1946-47 годах остатки рынка и кинотеатра снесли, и сад разбили в уже привычном нам виде. Поначалу ему хотели присвоить имя Грибоедова, так как именно в нем почему-то собирались поставить памятник нашему классику, который в результате был установлен на Пионерской площади. Ну а в народе сад был и остался Олимпией. Позднее это имя было очень остроумно обыграно в названии знаменитого дегустационного зала «Нектар», открытого по соседству с Олимпией.

 

Сады и скверы никто не может приказать человеку называть в быту так, а не иначе

 

Так вот, так же, как и названия улиц, садовые топонимы являются частью личного пространства горожанина. Но не по причине адресации родного дома, а благодаря эффекту «садика моего детства». Для меня, выросшего в Семенцах, таким садом является именно Олимпия, но, наверно, у каждого жителя Петербурга есть в памяти такой зеленый оазис, куда его в детстве водили гулять, как Онегина в Летний сад. Отсюда следствие – очень личное отношение горожан к названиям зеленых объектов, даже гораздо более личное, чем к названиям улиц. Если благодаря все той же адресации официальное имя улицы не мытьем так катаньем закрепляется в обиходе, то сады и скверы никто не может приказать человеку называть в быту так, а не иначе. Этому мы обязаны удивительной живучести исторических названий садов и парков Ленинграда, которые, конечно, не избежали в XX веке официальных переименований по идеологическим мотивам. Вы там себе в бумажках именуйте как хотите, а мы все равно будем называть Таврический сад по-своему! А не садом Урицкого, парком 1-й Пятилетки, Городским детским парком (вот сколько официальных названий он сменил за десятилетия). Но эта стихия проникала и в официальные бумаги! То тут, то там на протяжении советского периода и у чиновников в официальной переписке мелькают родные и привычные названия садов и парков. Или, например, кто вообще знал, что сад Сан-Галли (в просторечии Сангальский) официально назывался садом Фрунзе?

 

Вы там себе в бумажках именуйте как хотите, а мы все равно будем называть Таврический сад Таврическим садом, а не «садом Урицкого», «парком Первой Пятилетки», «Городским детским парком»

 

Эта народная стихия сберегла для нас много прекрасных старинных названий, но она же прямо сейчас некоторым образом мешает топонимистам утверждать новые названия. Вот, например, возникает какое-то новое общественное пространство, как сейчас модно это называть. А по факту – сад или скверик. И, кстати, их сейчас появляется немало, в том числе и с учетом пожеланий местных жителей. И в ходе создания этого ландшафтного объекта не то что жителям, но даже и сотрудникам районных администраций совершенно не приходит в голову обратиться за советом к топонимистам по поводу его названия. Они просто не готовы делегировать право называния кому-то еще, настолько вся эта история воспринимается как личная. В общем, какое-то название, как правило, уже на стадии создания входит в обиход, и вот уже торжественно открывается «парк Охта-Оккервиль» (как можно понять, он находится у впадения Оккервиля в Охту). Такая форма названия не слишком соответствует требованиям нашего топонимического порядка, но что делать – оно уже в народе, и люди не готовы от него отказаться в пользу более правильного, но «не своего» имени.  И вот новый парк остается без официального наименования… Топонимистам, конечно, надо и самим проявлять активность на ранних стадиях, но за всеми проектами благоустройства в момент их зарождения, к сожалению, не уследить.

 

Кто вообще знал, что сад Сан-Галли (в просторечии Сангальский) официально назывался садом Фрунзе?

 

Пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем слушателям: если в вашем районе или квартале организуется новое пространство с зелеными насаждениями или переустраивается старый безымянный сквер, следите за инициативами в местных соцсетях, потому что, как правило, там-то и рождаются те названия, которые потом закрепляются в употреблении граждан. К сожалению, не все они похожи на Андреевский бульвар или Анфисин сад. Участвуйте в этом топонимическом творчестве и сообщайте о таких проектах в комиссию, чтобы топонимисты могли подключиться к процессу на ранних стадиях. В свое время именно благодаря внимательности местных жителей удалось вовремя обнаружить установленную в Рощинском саду на Московском проспекте табличку «Сквер имени лауреатов конкурса «Женщина года»». Конечно, это  была не народная, а чиновничья инициатива, но, как видите, даже люди, облеченные официальной властью, склонны забывать о том, кто у нас присваивает официальные имена зеленым насаждениям, и не хотят отдавать «свои» названия в руки топонимистов. Это, как мы уже объяснили, можно понять, однако если мы хотим, чтобы наш топонимический ландшафт был все-таки петербургским, названия зеленых объектов нельзя полностью отдавать на самотек.

 

 

Сегодня названия для садов и скверов рождаются в соцсетях

 

Андрей Леопольдович Рейман, видный специалист по ландшафтной архитектуре, напомнил топонимистам о важном упущении, из-за которого в городской закон и в реестр наименований было внесено название «парк Красное Село» вместо Дворцового парка. История существующего названия показательна для советских лет: после революции Дворцовый парк в Красном Селе был переименован в парк Ленина, а когда город Красное Село в 1973 году вошел в черту Ленинграда, сочли, что два парка Ленина в городе – это все же много. И вот такое абсолютно ни о чем не говорящее название «парк Красное Село» осталось в официальных бумагах. Но историческое название Дворцовый парк все же не поздно вернуть. И сделать это намного легче, чем с какой-либо улицей.

 

Проблема повальной мемориализации захлестывает нашу топонимику

 

На семинаре была затронута и проблема повальной мемориализации, которая захлестывает нашу топонимику. Желание успеть с присвоением названия к памятной дате или просто как можно быстрее угодить влиятельному инициатору приводят к тому, что памятник выдающемуся деятелю появляется в одном месте, а сад или сквер его имени – совсем в другом. В прошлой передаче мы говорили про «аллею Ленинградских Зенитчиц». На ней стоит памятник Даниилу Гранину (у библиотеки, носящей его имя), однако сад Даниила Гранина находится в Соляном переулке…

 

 

Участники семинара упоминали и ту проблему, которой мы касались и в предыдущей передаче – как нам обозначать именования в области зеленой топонимии на местности? Сошлись на том, что необходимо все-таки разработать единое художественное решение. Потому что «ресурсные» инициаторы информационных конструкций, которые могут себе это позволить, устанавливают в садах и скверах «объекты благоустройства», поясняющие их названия, в соответствии с собственными представлениями о прекрасном.

 

В начале 2024 года мы отмечаем 80-летие великого исторического блокадного возвращения названий в нашем городе

 

А тема следующего топонимического семинара (5 декабря 2023 года) посвящена нашей вечной проблеме – возвращениям исторических названий. Эта тема прекрасно перекликается с грядущим 80-летием великого исторического блокадного возвращения названий в нашем городе. Семинар включает и обсуждение истории возвращений (в ретроспективе XX века), и разговор о современных проблемах топонимической реставрации.

 

См. также: