Преодолён ли коммунистический террор? (пробелы законодательства)

Программа Марины Лобановой

«Встреча»

Гость: Даниил Викторович Петров

Закон о реабилитации нужно дополнить

АУДИО

(подробнее: vozvr.ru)

Также по теме:

АУДИО

В рамках программы «Возвращение в Петербург» предлагаем Вашему вниманию запись выступления вице-президента фонда «Возвращение» кандидата юридических наук Даниила Викторовича Петрова, продолжающего тему доклада о законе о реабилитации и посвященного советским архивам, в которых хранятся сведения о наших отцах, дедах и прадедах.
…

Коммунистический террор не преодолён, пока есть существенные пробелы законодательства.

Наиболее часто используемые термины для коммунистического террора – «красный террор» (применительно к Гражданской войне) и «массовые политические репрессии». Однако термин «репрессии» неудачен, т.к. с правовой точки зрения не несет в себе обязательного оттенка незаконности действий. Под этим термином в правовой науке понимается наказание за совершенное правонарушение. Неудивительно, что само советское руководство, в т.ч. сталинское Политбюро использовало термин «репрессии» и для уничтожения советских граждан по политическим мотивам (утверждало т.н. «лимиты на репрессирование» и пр.), и для привлечения к ответственности по общеуголовным преступлениям.
Таким образом, с учетом упомянутого решения Конституционного суда, для отражения незаконности действий коммунистической партии в отношении советского народа более верно использовать термин «коммунистический террор».

Пробелы законодательства в области реабилитации.

Закон 1991 года о реабилитации жертв политических репрессий стал основой для восстановления прав и доброго имени многих пострадавших от коммунистического террора.

Тем не менее, в значительной степени, указанный закон не полон. Он регулирует, как следует из его статьи 1, реабилитацию после лишь некоторых «мер принуждения, применённых государством по политическим мотивам». Для 1991 года – это было достаточным и знаковым шагом по преодолению главных последствий советского террора в форме признания невиновности сотен тысяч жертв советской власти. К сегодняшнему дню закон устарел. Он предлагает недостаточные меры по преодолению зла, против которого направлен.

Ни в этом законе, ни в других актах не урегулирован ряд негативных последствий коммунистической власти в период 1917-1991гг., в т.ч. не урегулированы вопросы, непосредственно примыкающие к тематике уничтожения и преследования коммунистическим режимом советских граждан. Поднять этот вопрос сегодня позволяют немного приоткрытые после 1991 года архивные фонды страны.

Итак, существуют следующие основные пробелы законодательного регулирования последствий коммунистического террора против советских граждан:

1) Не дана юридическая оценка организаторам коммунистического террора. Не создан механизм такой юридической оценки. Как это ни парадоксально, несмотря на то, что Закон о реабилитации «осуждает многолетний террор и массовые преследования своего народа» и создаёт систему восстановления прав пострадавших граждан, в нём не содержится системы мер по квалификации действий тех, чьими решениями и руками этот террор осуществлялся. В результате, несмотря на то, что сегодня мы знаем, что большинство актов коммунистического террора были совершены по прямому указания руководителей советской России: от Ульянова (Ленина) и Джугашвили (Сталина) до их подчиненных и преемников, несмотря на это преступники перед страной, перед народом таковыми ни в какой форме не названы.

Лучшие пример задокументированных преступлений этого разряда лиц:

а. Письменные общие указания руководства Коммунистической партии о терроре. Например, Ульянова(Ленина), как-то: «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. (1922 год).

б. Цифровые разнарядки на расстрелы, подписанные Политбюро.

в. Расстрельные поимённые списки (на конкретных граждан), также завизированные под грифами секретности руководством Коммунистической партии.

2) Не дана юридическая оценка исполнителям коммунистического террора. Статья 18 Закона о реабилитации устанавливает, что «сведения о лицах, признанных в установленном порядке виновными в фальсификации дел, применении незаконных методов расследования, преступлениях против правосудия, периодически публикуются органами печати». Уточняется, что это за лица: «виновные в преступлениях против правосудия работники органов ВЧК, ГПУ — ОГПУ, УНКВД — НКВД, МГБ, прокуратуры, судьи, члены комиссий, «особых совещаний», «двоек», «троек», работники других органов, осуществлявших судебные полномочия, лица, участвовавшие в расследовании и рассмотрении дел о политических репрессиях». Под «установленным порядком» понимается осуждение сегодня по действующим УК и УПК.

Очевидно что просто лишь в силу истечения времени после соответствующих преступлений за 22 года действия закона эта норма, возможно, ни разу не была применена. Закон же должен устанавливать процедуру, в рамках которой и после смерти организатора или исполнителя террора против советского народа, его действиям будет дана надлежащая правовая оценка. Это может быть сделано и вне современных УК и УПК.

Недопустима ситуация, когда миллионы граждан получили решение государства о том, что они реабилитированы, что их осудили незаконно, в то время, как в этих беззакониях как будто бы никто не виноват. Можно ли гражданина признавать жертвой террора («репрессий»), авторы которого оставили свои подписи под решениями о злодеянии, если официально нет виновного в этом? При том, что нет никаких препятствий в установлении всей цепочки организаторов террора: от «заказчиков» — руководителей Коммунистической партии до исполнителей – работников репрессивных органов. Все эти лица оставили под своими действиями собственноручные подписи. Их фамилии – в архивных уголовных делах, в решениях Политбюро, уже частично сегодня рассекреченных.

При этом в силу истечения сроков привлечения к уголовной ответственности и в связи со смертью большинства виновных речь идёт не столько о малореальной уголовной ответственности авторов и исполнителей коммунистического террора, сколько о признании их моральной, исторической, политической ответственности за коммунистический террор («политические репрессии»).

См. также: