Проблемы миссии современной Русской Православной Церкви

Прот.А.Степанов: Здравствуйте, дорогие братья и сестры. У микрофона протоиерей Александр Степанов. Сегодня у нас в гостях священник Георгий Иоффе, сотрудник миссионерского отдела Санкт-Петербургской епархии, и профессор, заведующий кафедрой сектоведения Свято-Тихоновского богословского института Александр Леонидович Дворкин. Мы собрались сегодня в таком составе для того, чтобы поговорить о миссии в нашей Церкви, о миссионерской деятельности Церкви. Первый вопрос, который мне хотелось бы задать – как мы понимаем сегодня миссию Церкви, в чем ее смысл, в чем особенности церковной миссии в современном мире, в современной России? Конечно, в целом, мы понимаем, что такое миссия, что такое апостольское благовестие, но я попрошу сосредоточиться на том, какие особенности вам видятся в этом сегодня.

Свящ. Г.Иоффе: В 1995 году был собран Священный Синод на эту тему, и было принято постановление Синода о возрождении миссионерской деятельности РПЦ. Там были намечены основные направления развития и определено, что есть миссия. Было дано достаточно развернутое определение миссии Церкви в современном мире. Немного упрощая то, что там говорилось, можно сказать, что миссия может быть двоякая. Есть внешняя миссия в классическом понимании этого слова: продолжение апостольской Церкви в современном мире, проповедь Христа вне формальных церковных границ людям некрещеным, находящимся вне границ Церкви. И есть миссия гораздо более актуальная, на мой взгляд, в нашем современном мире – миссия внутренняя и внутрироссийская. Сегодня 80%, а по некоторым оценкам даже свыше 90% россиян называют себя православными, а при этом активных прихожан около 1-2%, в некоторых регионах до 7%. Общая картина посещения храмов очень низка в сравнении с большинством населения, которое позиционирует себя именно как православных. На мой взгляд, причиной этого может быть, во-первых, то, что Православие это государство- и культурообразующая религия России. И тысячелетняя история Православия на Руси – тому подтверждение. Христианские ценности настолько глубоко укоренены в ментальности и в быту, в массовом сознании народа, что их даже семидесятилетними гонениями не удалось вытравить. Люди стремятся к этим ценностям, люди хотят их вновь возродить. Это стремление очевидно и понятно. Но церковной культуры практически не существует, она утрачена в связи с разрывом преемства, разрывом культурных связей с дореволюционной Церковью, с периодом гонений, с расцерковлением сознания большинства нашего народа. Это объективные вещи.

А.Л.Дворкин: Я, может быть, немножечко не соглашусь с отцом Георгием относительно того, что из сознания людей не вытравлены христианские православные ценности. Я думаю, что по большей части они оказались вытравленными. Люди сейчас, особенно старшее поколение, с ностальгией вспоминают коммунистические времена и говорят, что вот тогда была нравственность, а сейчас этой нравственности нет. На самом деле та нравственность, которая была – это была нравственность не коммунистическая, а некоторые остатки, отдача, которая продолжалась после уничтожения православной Руси. И тогда еще у народа какое-то время, поколение-другое эти нравственные ценности сохранялись, хотя коммунизм делал все возможное для того, чтобы эти нравственные ценности разрушить.

Свящ. Г.Иоффе: Или извратить.

А.Л.Дворкин: Или извратить. Вспомним эти первые годы коммунизма – долой стыд, демонстрация голых людей, культ предательства, который поощрялся, глубоко развращающий. Все извращалось. Коммунистический мартиролог – это, наверное, тема отдельного исследования, потому что там явно прослеживаются какие-то параллели с христианством, но именно извращенным. Ленин – несомненно, мессианская фигура, который заключает завет, новый завет, но не своей кровью, а чужой кровью. Или Дзержинский, который очевидно позиционируется на некую роль святого мученика.

Свящ. Г.Иоффе: Вообще весь тот сонм «большевистских мучеников».

А.Л.Дворкин: Дзержинский (я говорю не о реальном Дзержинском, а о том мифическом образе, который представлялся) – такой аскетический человек, который живет только работой, мечтая о будущем, любит детей, с чистыми руками и холодным сердцем, или там холодной головой. Чем занимается этот человек с чистыми руками, холодным сердцем и горячей головой? Расстреливает с утра до вечера, подписывает смертные приговоры. Все извращалось исходя из этих ценностей, и в конечном итоге эти драконовы зубы, которые были посеяны, сейчас дают всходы. Действительно, стремление к восстановлению каких-то нравственных ценностей осталось, но оно осталось у части населения, скорее у старших, а молодежь во многом уже вне этого.

Свящ. Г.Иоффе: Я именно это и имел в виду, когда начинал говорить на эту тему. Как-то я беседовал с одним пожилым сельским священником, и он поведал мне следующее. До войны быт был еще пронизан христианством. Даже при разрушении церквей и при отсутствии священнослужителей это было укоренено в быту. После войны это стало достаточно быстро разрушаться, и к 1960-м гг. уже практически почти совсем исчезло.

А.Л.Дворкин: Да, вытеснен был целый слой населения. Целенаправленно разрушалась семья. Женщина была вынуждена работать, детей с самого детства отдавали в детские сады, и соответственно, основное воспитание они получали вне семьи. Коллектив и коллективное бытие заменяло семью. И заменяла все коммунистическая идеология, которая внушалась детям. Родители даже боялись говорить при собственных детях, потому что знали, что если воспитатели что-то услышат от детей, они могут донести. Постепенно эта двойная мораль и двойная нравственность дает всходы во всем. И коммунистический человек, «хомо советикус» был создан. Сейчас миссионерская задача начинается даже не с нуля, а с негатива, потому что нужно разрушать страшные искажения, искривления, которые были внесены коммунизмом, и двойную мораль, которая была внесена коммунизмом, нужно возвращаться к целостности человека и потом эту целостность воцерковлять, современного человека с фрагментированным сознанием. Это одна проблема из того обилия проблем, о которых мы говорим. Другая сложнейшая задача – это оккультное марево, которое сегодня царит в массовом сознании. Оно, собственно, наступило еще при Советской власти. В последние десятилетия Советской власти все это присутствовало. Как говорил Честертон, если у человека отнять веру в Бога, он начинает верить во все остальное. Сначала он верил в светлые коммунистические идеалы, а потом никто в это не верил, потому что было очевидно полное несоответствие идеалов тому, что происходило.

Свящ. Г.Иоффе: Люди искали чего-то, во что можно было бы верить. Искали не вблизи, а вдали.

А.Л.Дворкин: Это замена. И замена эта поступила. Был железный занавес, но он до земли не доставал, и навозная жижа протекала извне. Всевозможные гороскопы, экстрасенсорика, «индийские йоги – кто они», летающие тарелки, тайный смысл пирамид – все это демонстрировалось. Интересен даже такой эпизод, который мало известен, но наводит на серьезные размышления. (Я на тему сект сворачиваю неизбежно.) Такая известная секта, как «Общество сознания Кришны», – знаете, в каком году она появилось в России? Оно появилось в 1971 г. А это годы совершенно полного диктата коммунизма. Тогда основатель этой секты Прабхупада приехал в Москву, в Советский Союз. Он получил въездную визу, хотя было прекрасно известно, кто он такой, он был всему миру в то время известен. Он ходил по Москве. Он знакомился с людьми, он обратил нескольких людей и основал организацию. Сказать, что это было без ведома КГБ, просто невозможно, потому что таких проколов КГБ не делало. Но допустим даже, что это был прокол. Но чем тогда объяснить, что через два года после этого целую делегацию кришнаитов «Общества сознания Кришны» пустили на московскую книжную ярмарку с громадным вагоном кришнаитских книг и отвели им целую стену, целый большой стенд под выставку этих книг? Они в конце все раздали, укрепили организацию и уехали, в то время когда Библию невозможно было повезти.

Прот.А.Степанов: Это была одна из первых книг, которую стали раздавать на улице: «Бхагавадгита, как она есть».

А.Л.Дворкин: Я думаю, что это были вполне спланированные акции, поскольку все проходило, пропускалось через КГБ, которое понимало, что что-то народу нужно дать, чтобы они не возвращались в Православие, нужно дать какой-то суррогат. Это вот и было одним из суррогатов, и он вполне проник и привился в народном сознании при всей наукообразности этого. Мы говорили в одной из прошлых передач о культе науки. Интересно, что одним из первых проводников оккультизма стал журнал «Наука и религия», в котором скоро не осталось ни науки, ни религии, и сейчас его можно назвать «Оккультизм и оккультизм». Это вошло в сознание. Сейчас все говорят о мантрах, о чакрах. Все знают, что такое карма, все знают, что такое – чистить энергетику, что такое диагностика кармы. Поэтому, когда сюда пришли сектантские вербовщики, они работали уже вполне на своей территории. Когда мы работаем, мы сталкиваемся с тем, что нормальный русский язык, язык церковный оказался людям непонятным. И это тоже одно из очень тяжелых препятствий. Еще Оруэлл, английский писатель, открыл закон, что тот, кто контролирует язык человека, контролирует его сознание. Тот русский язык, который был создан христианской культурой, Православием, вдруг оказался непонятным для большинства людей, которые не знают простых слов: покаяние, благодать, смирение, а если они и знают, то в каком-то извращенном, оккультном толковании. Если они пришли в церковь, то среднее, что можно услышать, если интеллигент хочет вам что-нибудь хорошее сказать: «Вот был в храме, у вас там очень энергетика хорошая».

Свящ. Г.Иоффе: «Аура замечательная».

А.Л.Дворкин: «Так почувствовал себя, так подпитался. В другом храме энергетика темная, там, видно, батюшка вампир какой-то, поэтому туда не хожу и никому не рекомендую, а вот у вас хорошая энергетика. К вам зайти – все равно что к березе прислониться». Или еще что-нибудь. Современному миссионеру необходимо все это учитывать. Тут есть сложная проблема, потому что миссионер всегда говорит на языке тех людей, к которым он обращается.

Свящ. Г.Иоффе: Часто его не принимают ни в одной, ни в другой среде, потому что очень трудно перестроиться с языка Церкви на язык улицы и наоборот.

А.Л.Дворкин: Есть, конечно, определенные проблемы, потому что язык улицы, во всяком случае, нейтрален, а полуоккультный язык, на котором сейчас говорят, он не нейтрален.

Свящ. Г.Иоффе: Я думаю, что нельзя на этом языке говорить.

А.Л.Дворкин: Воцерковить его невозможно, а люди при этом не понимают. Найти ту самую грань – это крайне сложная задача для миссионера. Как пробить современную оккультную всеядность? Без конца слышишь одни и те же аргументы: «Бог один, и почему люди придумывают разные религии?» «Бог в душе» – как будто, прошу прощения, Бог – плесень, которая сама по себе в душе заводится. Всегда хочется задать тогда такой вопрос: «А с какого момента Он у вас появился, и откуда вы, собственно, знаете, что Он там есть, какие плоды и как Бога зовут, который у вас в душе – вы это знаете?» Получается: «Бог в душе, зачем ходить в церковь?» Я часто говорю, что это все равно, что какой-нибудь юноша сказал бы, что очень любит одну девушку, но она у него в душе, правда он не знает, как ее зовут и как она выглядит, и видеться с ней не хочет. Ситуация приблизительно такая же. Это то, с чем необходимо работать, и о чем необходимо говорить, и это те люди, которым необходимо объяснять, что такое христианство. Христианство начинается всегда с ощущения собственной греховности и собственной недостаточности. Пока человек думает, что он все может и берет от жизни все, или думает, что берет от жизни все – христианство ему не нужно, он действительно вне христианства. Призыв Христа он не услышит. Как объяснить человеку, которому внушают с экранов телевизоров, с огромных постеров, что все в его руках, что, на самом деле, не все в его руках? А все либо в руках Бога, либо, если человек хочет отказаться от Бога, то тогда уже в руках совершенно другой стороны. Это то, что необходимо доносить до людей, это еще одна серьезная задача, еще один вызов, который стоит перед миссионерами.

Свящ. Г.Иоффе: Вызовов, на самом деле, очень много. Вызов большой и глобальный, и он каждый раз какими-то своими сторонами оборачивается, той или иной стороной жизни, той или иной стороной вопроса, который актуален для каждого конкретного человека или для группы людей, или для общества в целом. К Вашим словам я бы хотел добавить, что достаточно часто приходится сталкиваться с этим при Крещении. Если формально подходить, то просто молишься и совершаешь Крещение и не говоришь ни о чем. Мы многократно призываем, что нужно если не катехизировать, хотя это было бы, конечно, хорошо, (но мы не можем всех обязать быть катехизированными, и это тоже одна из проблем), но, по крайней мере, несколько предварительных слов сказать.

Прот.А.Степанов: Как вам кажется, что препятствует тому, чтобы категорически сказать, что взрослые люди должны принимать таинство Крещения после просвещения?

А.Л.Дворкин: Святейший патриарх это неоднократно говорил, но, опять же, у нас не тоталитарная секта.

Свящ. Г.Иоффе: Это отдано каждому на усмотрение.

Прот.А.Степанов: То есть это все-таки призыв к тому, чтобы так делать.

А.Л.Дворкин: Есть проблемы, я даже могу сказать в чем. Когда приходят люди в храм и говорят, что хотят креститься, а священник говорит, что у нас в храме необходимо пройти одну, две, три, пять бесед перед Крещением, то они говорят: «Зачем нам это нужно, мы пойдем напротив, там нас батюшка окрестит просто так». И тогда священник говорит: «Почему я должен стараться, если все равно окрестят так, то зачем мне все это проводить?» Тем не менее, я могу говорить о московском опыте. Наиболее известные московские священники поступали так: хочешь в другой храм – иди, но у нас ты креститься не будешь. Так делает отец Аркадий Шатов, отец Димитрий Смирнов и в нашем приходе протоиерей Алексей Уминский (это Троицкий храм в Хохлах), тоже достаточно известный московский батюшка. У нас необходимо пройти несколько подготовительных огласительных бесед, прежде чем взрослый человек приступает ко Крещению.

Свящ. Г.Иоффе: Хотелось бы, конечно, чтобы и родители детей, которых приносят…

А.Л.Дворкин: Естественно. То же самое при Венчании.

Свящ. Г.Иоффе: Есть разные практики. Мы просим, например, в нашем храме брачующихся перед Венчанием обязательно прийти вместе на исповедь. Исповедоваться и причаститься.

А.Л.Дворкин:У нас это тоже обязательно.

Свящ. Г.Иоффе: Я думаю, что это очень правильная практика. Что касается Крещения, то порой спрашиваешь перед Крещением: «Зачем вы пришли креститься?» или «Зачем вы принесли малыша крестить?» – и ответы на таком уровне: «Чтобы было здоровье, чтобы была защита».

А.Л.Дворкин: «Чтоб не писался по ночам».

Свящ. Г.Иоффе: И такое бывает, но на людях вряд ли они это скажут. Иногда бабка направила какая-то.

Прот.А.Степанов: Иногда экстрасенс, «энергетику подправить».

Свящ. Г.Иоффе: И такое бывает. Оккультизированное сознание и магическое, обрядоверное у большинства.

А.Л.Дворкин: Век инструкций: «Что нужно сделать, для того, чтобы…» Известный анекдот о том, как новый русский приходит к священнику и говорит: «Батя, если я тебе 200 тысяч баксов пожертвую, ты гарантируешь, что я в рай попаду?» Батюшка говорит: «Гарантировать не могу, но давайте пробуем»… Всегда требуются какие-то гарантии, и кто-то эти гарантии обещает. Сколько нужно свечей поставить, чтобы получить то-то, или куда вот эту свечку поставить, и какому святому нужно помолиться, чтобы голова прошла, какому святому нужно помолиться, чтобы квартиру получить.

Свящ. Г.Иоффе: Целые книги выпущены и продаются у нас в церковных лавках с такими текстами.

А.Л.Дворкин: «Очень мощный святой, помогает в том-то, и в том-то, и в том-то». Такая узкая специализация. У католиков – еще больше. Святой Антоний Падуанский помогает найти потерянные зонтики.

Прот.А.Степанов: Мне кажется, что ситуация во многом похожа на раннехристианскую, когда был распространен гнозис, вариантом которого является разлитая повсюду сегодняшняя религиозность – отчасти магическая, отчасти сформированная под влиянием восточных религий и философий. Вместе с тем, мне кажется, что существенная разница в том, что для человека древнего мира, эпохи раннего христианства не было проблемы существования Бога, или каких то высших сил. Сегодня секуляризация зашла так далеко, что сама эта проблема «Есть ли Бог» стала серьезной, и ставит перед миссионером задачу какого-то особенного свидетельства. Там надо было объяснить, что это Бог истинный, а те боги не истинные. Сейчас надо вообще ставить вопрос о том, а почему, собственно, есть Бог.

А.Л.Дворкин: Я думаю, что это все-таки немножко уже отошло в прошлое с коммунистического времени. Тогда, действительно, нужно было объяснить, что есть Бог. В этом была главная задача такого известного миссионера того времени, как отец Александр Мень, который, главным образом, доказывал, что Бог существует. В этом смысле он видел своим союзником любого верующего человека, во что бы он ни верил. На сегодняшний день это уже совершенно не приемлемо, потому что для отца Александра Меня водораздел проходил между атеистами и верующими, и в этом смысле его союзниками были и кришнаиты, и оккультисты, и кто угодно, лишь бы только они признавали, что за той чертой что-то или кто-то есть. Но Вы совершенно верно подметили, что ситуация очень схожа с первыми годами христианства. Она схожа еще и в том, что христианство начиналось как городская религия. Христианство – это религия городов. Если сейчас спросить среднее представление о рае, то все себе представляют пасторальный пейзаж с овечками или еще с чем-то, но это не библейский образ.

Свящ. Г.Иоффе: Библейский образ – это горний Иерусалим.

А.Л.Дворкин: Именно. Город со стеной. Христианство было городской религией, и язычество дольше всего держалось на селе. «Пейзане», «погане» – то, что происходит от одного корня. Крестьянин связан с всякими языческими божествами.

Свящ. Г.Иоффе: Церковь нашла в себе мужество снизойти к темной крестьянской массе и воцерковить их быт. Таким образом, солнцеворот был освящен Рождеством Христовым, и масленица, и иные все чинопоследования, освящающие быт крестьянина.

А.Л.Дворкин: Церковь не придумывала новые формы, она видела мир изначально добрым, и те формы, которые были, она брала и наполняла другим содержанием, причем подлинным, истинным содержанием, которое придавало истинную шкалу ценностей. Сейчас у нас писатели-деревенщики привыкли воспринимать развращенный город с одной стороны, и христианское сознание у крестьян, которое осталось, с другой. Действительно, на селе христианское сознание держалось дольше, но это прошло, и сейчас христианство – это городская религия, которая опять среди городских жителей, а село, опять же, повально, полностью языческое. Сельские храмы по большей части пустые, а если они заполняются, то заполняются городскими, дачниками, которые приезжают на лето, а потом вновь возвращаются к городским храмам. Из городов идет просвещение, которое, надеюсь, когда-то распространится вновь и на село. Крестьяне были оторваны от земли, и сейчас, после колхозов, это, конечно, несколько иное бытовое язычество, чем язычество древнего крестьянина, которое было тесно связанно с землей.

Прот.А.Степанов: Но все-таки сеять надо в определенное время, жать надо в определенное время. Определенные естественные природные циклы – это то, что питало религиозность.

А.Л.Дворкин: Если говорить о нашей миссионерской задаче, есть два очень серьезных поля, на которых нужно работать. Одно – это критические замечания, которые можно говорить об интеллигенции и об ее завихрениях и проблемах, то, что Солженицын называл советской образованщиной. Необходима миссия и среди интеллигенции, потому что это учителя, врачи – это люди, которые реально работают с людьми, реально влияют на людей. До той поры, пока у них будет оккультизированное сознание, мы не сможем добраться, священник просто не дойдет до каждого человека. Миссионеров у нас вообще раз-два и обчелся, и большая часть людей их не услышит. И второе – необходимо работать с молодежью. Это основное. Необходимы молодежные клубы, православные молодежные собрания, необходимо, чтобы молодежь была занята при Церкви, чтобы молодежь получила занятие. У нас количество молодежи в храмах приблизительно равняется количеству клирошан и алтарников, за исключением только известных столичных общин в Москве, в Питере, еще в паре городов, где действительно много молодежи, а чуть дальше от столиц заедешь и видишь там, действительно, только бабушек и нескольких молодых людей где-то там впереди. Нужно придумывать занятия для молодежи, и катехизаторские курсы, катехизаторские клубы и кружки по различным видам спорта. Увлекаются восточными единоборствами, но, пожалуйста, можно устроить кружки того же самого самбо, которое было разработано по благословению святителя Николая Японского в Японии как альтернатива восточным боевым искусствам, основанным на буддизме. У молодежи есть энергия, которую нужно использовать. Я знаю одного батюшку, который работал с уличными подростками, за которых никто не брался. У него клуб исторического фехтования «Илья Муромец». У него подростки, которые шлялись по подворотням, пробовали наркотики, и чего только не делали, ведут здоровый образ жизни, бьются на мечах и через это воцерковляются. Если есть эта энергия, юношеский дух, юношеская агрессия, то ее нужно канализировать в нужное русло. Главное, чтобы это происходило при храме. Я думаю, некоторых это может шокировать, но прекрасны были бы и приходские футбольные команды, и волейбольные, и баскетбольные.

Свящ. Г.Иоффе: При нашей семинарии есть такая команда.

Прот.А.Степанов: У нас шикарная футбольная команда, которая часто ездит в колонию детскую в Колпино, и там проводятся матчи. И семинаристы, надо сказать, в трудной борьбе, но всегда выигрывают.

А.Л.Дворкин: Главное, чтобы вся районная молодежь знала, что при приходе интересно, что там есть их сверстники, которые занимаются интересным делом, с которыми интересно быть, с которыми интересно общаться, и что дело найдется для тебя тоже. Если это будет, это уже очень много, потому что они будут общаться с православными сверстниками. Даже если эти ребята и не воцерковятся, по крайней мере, они будут учиться воспринимать Церковь благожелательно от православных сверстников, а не у тех, кого можно встретить в подворотне. Возможно, многие смогут и воцерковиться, но нужно находить какие-то нецерковные занятия для молодежи. Не то что пришли, помолились и разбежались в разные стороны. Конечно, нужен общинный дух.

Свящ. Г.Иоффе: Каждый раз возникает серьезная проблема – проблема кадров и проблема помещения. Пока есть возможность в судебном порядке какие-то здания, которые Церкви принадлежали, возвращать. Но прежде всего это проблема кадров, а не помещений. Если люди есть, они всегда найдут место, где им можно собираться.

Прот.А.Степанов: Важно, чтобы это было при храме. Где-то может быть и можно найти какой-то подростковый клуб, но он будет в сознании ребят абсолютно никак не связан с Церковью. Конечно, очень важно, чтобы это было именно при приходе, именно в церковном доме.

А.Л.Дворкин: И чтобы это была крепкая община. Община строится вокруг Евхаристии, прежде всего. Дальше уже начинаются все другие занятия, другие встречи, все другое, но, прежде всего, – это Таинство Тела и Крови Христовой.

Свящ. Г.Иоффе: Это безусловно. На этом Церковь стоит. Церковь так и мыслится как Евхаристическое общество и никак иначе. Но вот проблема, которая всем нам понятна: сейчас практически каждый храм – это стройплощадка.

Прот.А.Степанов: Многие храмы уже перестали быть за 15 лет.

Свящ. Г.Иоффе: Они уже стабилизировались и не хотят лишних проблем – другая сторона. Эта проблема требует труда, не только вложения каких-то финансовых потоков, хотя и их тоже, но и воспитания активных помощников, потому что один священник с этим совершенно не в состоянии справиться.

А.Л.Дворкин: Нужен актив, и именно молодежный актив. Не бабушки, дай им Бог здоровья, но молодежный актив в первую очередь.

Свящ. Г.Иоффе: Нужно молодежь заряжать не духом исполнения правил, потому что молодежи это не свойственно, ей свойственна активная позиция, и в вере, в религии в том числе. Если старшее поколение больше направлено на покаяние, на исправление тех грехов, которые они совершили, то молодежь этих грехов еще не совершила, но она их может потенциально совершить, если мы опустим руки и не будем ничего делать. Их энергию, их искреннюю веру (а в молодых людях она иногда бьет через край) нужно правильным образом поддерживать и не давать выплеска в экстремизм, которым пользуются недобросовестные люди. Часто сектанты к молодежи обращаются и энергию молодых людей направляют в свое извращенное русло.

А.Л.Дворкин: Кстати, антисектантская деятельность – это такое интересное поле деятельности для молодежи, на котором ее можно и воцерковлять, приводить в Церковь, ведя катехизические беседы. Ведя диспуты с сектами, молодежь узнает больше и больше через это про Православие и воцерковляется. Я знаю положительные примеры, когда через это сплачивались молодежные группы, которые занимались и многим-многим другим, и строительством храмов, и многими социальными программами. Я знаю такой интересный опыт в Екатеринбурге, где, когда в «спальном» районе появлялся новый храм, то молодежь обходила все дома поблизости не хуже, чем Свидетели Иеговы. Заходили в каждую квартиру и говорили, что открылся новый храм и, если хотите, мы можем про него рассказать. Там есть библиотека, и, если хотите, мы можем вам принести книги. Мы вас запишем, а книги потом отдадите. Люди пользовались и говорили, почему православные до сих пор не ходили, а ходили только сектанты.

Прот.А.Степанов: А вот очень интересный пример. Действительно, нас обвиняют в совершенной пассивности. Действительно, сектанты ходят по квартирам, даже вытягивают за полы на улицу.

Свящ. Г.Иоффе: Это богословски как-то пытаются оправдать, такой аргумент я слышал о Православии, что мы люди вопроса. Нужно вопрошать, и тогда только ты можешь получить ответ.

А.Л.Дворкин: Нельзя быть навязчивым, мы должны помнить эту грань. Они просто сообщали, что такая возможность есть. Дальше уже зависело от самих людей. Часто люди встречали их настороженно, переспрашивали несколько раз: а вы точно православные? А когда узнавали, что православные, то люди совершенно раскрывались и расцветали.

Свящ. Г.Иоффе: Исследования показывают, что мера доверия к Православной Церкви чрезвычайно высока в обществе.

Прот.А.Степанов: Отец Георгий, а что в этом отношении наш миссионерский отдел предполагает предпринимать, в смысле «проповеди с крыш»?

Свящ. Г.Иоффе: Мы пытаемся, во-первых, научить людей. Мы с этого года открыли круглогодичные миссионерские курсы, для людей катехизированных, которые закончили наши епархиальные Свято-Иоанновские богословские курсы (большинство из них – люди церковные, которые по призванию пришли). Мы отбирали, экзаменовали, тестировали. Они пришли к нам. Их немного совсем, но мы пытаемся дать им специальные знания на эту тему, чтобы они понимали, в чем состоит их задача, чтобы они понимали, что они могут в дальнейшем сами организовать, под иерархическим руководством и с благословения священноначалия, чтобы это не было самочинием и каким-то сектантским движением внутри Церкви. Вот это пытаемся сейчас делать.

Прот.А.Степанов: А как мыслится сама работа в дальнейшем?

Свящ. Г.Иоффе: На самом деле эта работа уже идет, конечно, и поскольку каждый человек потенциально должен быть миссионером по свойству апостольской Церкви, то эта работа идет, так или иначе. Есть специальные мероприятия. Активно действует наш молодежный епархиальный отдел, возглавляемый отцом Артемием Скрипкиным. Они проводили достаточно много акций с молодежью и именно со студенческой молодежью, совершенно нецерковной молодежью. В прошлом году на святках был концерт, организованный с участием петербургских рок-звезд. Это был миссионерский концерт, потому что там не просто присутствовали и выходили на сцену священники, но была произнесена проповедь отцом Андреем Кураевым. Я видел фрагменты фильма, снятого на этом концерте, где говорили и сами музыканты, и те, кто присутствовал, и кто организовывал этот концерт. На мой взгляд, это смелая и удавшаяся акция.

Прот.А.Степанов: Но вот другая сторона. Мне приходится наблюдать, что очень часто Православие связывают с прошлым, с археологией, с фольклором, с чем–то еще. В сознании людей Православие – это взгляд в прошлое. Если говорить о социально-политических идеалах – это монархия, и это всегда взгляд в средние века. Если взглянуть на публичные православные мероприятия, которые проводятся, очень часто это старые национальные костюмы, или, если уж не национальные, то в православной гимназии это мальчики в гимнастерках образца дореволюционной гимназии, подпоясанные ремешками. Я недавно присутствовал на одном концерте, где выступали дети из православной гимназии. Это бросается в глаза. Православие, тем самым, ассоциируется у людей с чем-то не сегодняшним и уж никак не с будущим, а с чем-то обращенным глубоко в прошлое, и не имеющим конкретного отношения к сегодняшней жизни, этнокультурным заповедником. Вот в этом смысле что, как вам кажется, можно предпринять? Что миссионерский отдел планирует сделать для того, чтобы выйти за пределы этого образа?

Свящ. Г.Иоффе: Мы конкретно ничего не можем сказать на эту тему. Планов достаточно много. Конечно, мы хотели бы в качестве пожелания нам самим организовывать какие-то миссионерские маршруты по отдаленным территориям нашей Епархии, в которых и храмов то нет. Весь восток нашей Епархии имеет от силы 5-6 храмов. В Лодейнопольском, Тихвинском районе есть огромные пространства, на которых слово Божие, может быть, и не звучало. Конечно, люди там другие в смысле возможностей передвижения. Этим активно пользуются сектанты. Они делают ставку на провинцию сейчас, и в провинции сейчас очень много сектантских новообразований, а Церковь там представлена именно таким этнокультурным заповедником…

А.Л.Дворкин: …к которому многие стремятся Церковь свести, потому что тогда она будет вполне контролируема, ограничена. Пусть будет Церковь косовороток и горлового пения, фольклора, и пусть они там собираются вместе, никому не мешая, и не ставя под сомнение наши «общечеловеческие ценности», а мы будем заниматься своим. Если кто-то в свободное от работы время хочет к ним зайти, то почему нет? Попел с ними и пошел дальше делать, что делаешь всегда. Когда мне приходится работать с молодежью, то я всегда пытаюсь донести до них, что Православие – это настоящая контркультура, что мы живем в море попсы. Если ты хочешь действительно быть самобытным, если ты хочешь плыть против течения, если ты хочешь выбирать свой путь и идти в гору, а не катиться с горы со всеми, если ты хочешь действительно подлинных ценностей, а не пластмассовых, то это – Православие. Православие это всегда сложно, всегда проблема, потому что быть в контркультуре всегда сложнее. Но, тем не менее, это подлинный и настоящий путь, который ты выбираешь сам, по которому ты идешь сам, путь непопулярный, но зато твой собственный. Вот это я пытаюсь донести. Думаю, это то, что многие наши молодые люди могут услышать.

Прот.А.Степанов: Действительно, это призыв, который безусловно может увлечь именно молодежь. Конечно, надо использовать стремление молодежи противостоять чему-то, внести что-то новое, отстаивать что-то свое. Надо показать, что это и есть свое.

А.Л.Дворкин: Это и есть свое, потому что Православие борется за личность человека, не за какие-то корпоративные ценности, а за каждую душу. В этом смысле целомудрие, которое Православие возглашает, это не просто какое-то плотское воздержание, а обретение цельности и мудрости, того настоящего и подлинного, что есть в каждом человеке, которое должно быть реализовано.

Прот.А.Степанов: Ну что же, спасибо, отец Георгий, спасибо, Александр Леонидович. Я напоминаю, что мы беседовали о миссии сегодняшней Русской Православной Церкви с сотрудником Миссионерского отдела Санкт-Петербургской Епархии священником Георгием Иоффе, и профессором, заведующим кафедрой сектологии Свято-Тихоновского богословского института Александром Леонидовичем Дворкиным.