«История Псковской православной миссии в лицах. Протоиерей Николай Колиберский»

М.Лобанова: Здравствуйте, дорогие друзья! В студии радио «Град Петров» Марина Лобанова. Сегодня – третья программа из цикла бесед, посвященных участникам Псковской православной миссии. И мы сегодня поговорим о втором руководителе Псковской православной миссии протоиерее Николае Колиберском. Рассказывать об этом священнике будет историк Константин Петрович Обозный. Здравствуйте, Константин Петрович!

К.Обозный: Здравствуйте, Марина! Здравствуйте, уважаемые радиослушатели!

М.Лобанова: Еще раз напоминаю нашим слушателям, что Константин Петрович любезно согласился записать эти передачи для нашего радио, рассказать о жизни этих людей, специально приезжая для этого из Пскова, что, конечно, особенно ценно. И в предыдущих программах я уже рассказывала, что Вы, Константин Петрович, автор самого полного научного исследования, которое выходило в издательстве Крутицкого Патриаршего подворья, и этот труд так и называется «Псковская православная миссия». Итак, сегодня мы поговорим о втором, после протоиерея Сергия Ефимова, руководителе Псковской миссии. Мы знаем, что архиерейское окормление миссии осуществлял митрополит Сергий (Воскресенский), но собственно руководителей миссии было несколько. Протоиерей Николай Колиберский занял место протоиерея Сергия Ефимова, который недолго находился на этом посту. Давайте начнем рассказ об отце Николае с самого начала – расскажите, пожалуйста, о его происхождении, о его семье.

К.Обозный: Протоиерей Николай Александрович Колиберский родился в городе Пскове 28 июля 1872 года. Он, как и отец Сергий Ефимов, был в предреволюционном городе Пскове, служил в нем и оставил о себе очень добрую память. После того как 1892 году Николай Александрович закончил Псковскую духовную семинарию, он работал учителем, псаломщиком, и только в августе 1895 года был рукоположен в сан священнослужителя. Свое первое назначение отец Николай получил в Холмский уезд, в погост Даньково, где батюшка, помимо пастырских обязанностей, собственно священнослужения, занимался устройством церковно-приходских школ и преподаванием Закона Божьего. То есть эта закваска учительская, которую он приобрел в этот период времени, она особым образом устроила всю жизнь отца Николая, и фактически всю жизнь он был не только священником, но и учителем. И даже трудно сказать, кем он был «больше», потому что, действительно, очень яркие педагогические таланты проявлялись у батюшки и приносили много плодов. Надо сказать, что кроме работы с детьми молодой священник серьезное внимание уделял и взрослым. И специально для взрослых людей он тоже организовывал занятия в воскресной школе. Каждое воскресенье он собирал взрослых и занимался с ними. Прежде всего он боролся с фактической неграмотностью – то есть люди просто учились читать и писать, и с неграмотностью духовной и культурной – люди приобщались к высокой литературе, размышляли, пытались решать серьезные жизненные вопросы. То есть это были курсы для взрослых людей, и таким образом просветительская деятельность священника простиралась на всю его паству, от мала до велика. И где бы ни был отец Николай, ему везде были интересны живые люди. Он к ним стремился, пытался войти в их проблемы, в их жизненные трудности и помочь их разрешить. Он жил жизнью своих прихожан, болел их трудностями – в хорошем смысле слова. И вот, в 1907 году происходит серьезное событие. Отец Николай по своей личной просьбе переводится в город Псков, в Успенскую церковь при исправительном арестантском отделении, то есть при Псковской тюрьме. В общем-то, место особенное для священника. Надо сказать, что при каждом таком скорбном заведении всегда был приписан священнослужитель. Это было нормой.

М.Лобанова: Как можно объяснить такой поступок отца Николая?

К.Обозный: Да, это довольно неожиданно для молодого священника. Он приезжает из провинции, из глубинки Холмского уезда в город Псков. И именно здесь, среди заключенных, священник также занимается просветительской работой. Мне кажется, что люди обездоленные, люди заброшенные и часто сами на своей судьбе уже поставившие крест, влекли отца Николая. Потому что он понимал, что, может быть, именно они нуждаются более всего в его пастырской заботе, в его силах священника и учителя. Он понял, что кроме крестьян, которых много везде, есть еще более заброшенные и покинутые люди. И он начинает заниматься просветительской деятельностью среди заключенных. Прежде всего он взялся за тюремную библиотеку, потому что тюремная библиотека до этого находилась в плачевном состоянии; была там пара десятков книг, растрепанных, старых и совершенно непригодных для того, чтобы каким-то образом помочь человеку, попавшему в беду, выйти, так скажем, на свет Божий, выйти на прямой путь. Что же делает отец Николай? Он, получив разрешение от городских властей, обращается через газету с объявлением, где призывает всех горожан города Пскова жертвовать книги, которые им не нужны, для тюремной библиотеки. Надо сказать, что пока отец Николай был настоятелем этого тюремного Успенского храма, а он служил там с 1907 по 1911 год, количество книг в арестантской библиотеки увеличилось до трех с половиной тысяч, причем книги были очень хорошего качества, разного направления. Было и Священное Писание, была и художественная литература, были и труды естественнонаучного направления. Именно благодаря его усилиям собралась очень солидная библиотека, которая пользовалась популярностью и спросом среди заключенных. Известно, что отец Николай ходил по камерам, где проводил беседы с арестантами на разные темы. Известно также, что он показывал «туманные картины», тогда это было очень модно. И даже некоторые преподаватели духовных семинарий и академий показывали такие «туманные картины». Это некоторое подобие современных слайдов. И вот отец Николай ходил по камерам, проводил беседы, лекции. Он рассказывал что-то и о географии, о животном мире – казалось бы, такие вещи, которые не всегда близки к Евангелию, к заповедям Божиим. Но понятно, что для человека, который совершил серьезное преступление, который оказался в тюрьме, для него, может быть, для начала важнее просто начать какое-то общение. Если с ним начинают разговаривать на человеческом языке, это уже подготовка почвы для духовного просвещения, для евангельской беседы. И этот педагогический ход у отца Николая был замечательный, и многие арестанты его любили как родного отца и были ему очень признательны. Он в каждом арестанте видел своего пасомого, видел свою паству, и приходил, и проповедовал, и служил для них, и с ними беседовал и индивидуально, и покамерно, и лекции разные проводил.

М.Лобанова: Можно небольшое уточнение – отец Николай был женатый священник?

К.Обозный: Да, отец Николай был женат, у него были дети, даже много детей.

М.Лобанова: Да. Тем более удивительно, потому что понятно, что батюшка, на городском приходе находящийся, это одна ситуация. На селе, конечно, много своих сложностей, но все-таки прихожане села как-то обеспечивали своего пастыря, хотя мы знаем, что часто священники бедствовали на селе. Но священник, у которого пасомые – это заключенные, в довольно сложном финансовом положении находится?

К.Обозный: Надо сказать, что отец Николай, кроме того, что главное место его служения был арестантский Успенский храм, еще в разных учебных заведениях преподавал Закон Божий. Например, он служил в Классном коммерческом училище во Пскове, в Торговой школе, преподавал в епархиальном училище. И вообще он был очень известен в дореволюционном Пскове как один из лучших преподавателей Закона Божьего. Даже можно сказать, что в этом отношении он был вне конкуренции. Вот отец Сергий Ефимов был епархиальным миссионером, у него была именно такая направленность – миссия, антисектантская деятельность, попытка наладить отношения со старообрядцами, каким-то образом эти отношения исправить, исцелить, сделать их должными, христианскими. А отец Николай, в чем-то очень близкий отцу Сергию, они даже одновременно служили в городе Пскове, действовал немного в другом плане, хотя и его деятельность была тоже очень важная и необходимая, без сомнения. Но самое главное, это еще один момент, связанный с его служением в тюрьме. Отец Николай запомнился и заключенным, и администрации тюрьмы, и вообще городу Пскову своей борьбой за права своей паствы. Дело в том, что отец Николай приложил все силы к тому, чтобы свести к минимуму физические наказания в отношении заключенных. Сохранились его письма даже к генерал-губернатору города Пскова о том, что в отношении заключенных применяются очень жестокие наказания. Их наказывают физически, и очень часто без оснований. И он, как священник, боролся за права своей паствы. Даже если человек заключенный, даже если он совершил грех, преступление и подлежит наказанию, все-таки нельзя над ним издеваться. Нельзя забывать о том, что он тоже образ Божий. Ведь легко скатиться на такую политическую линию – дескать, отец Николай втайне был противником монархии, выступал за обездоленных, за заключенных. Но ничего подобного не было. Отца Николая было невозможно заподозрить в каких-то революционных, социалистических идеях. Просто для него каждый человек и каждый его пасомый – это личность, это образ Божий. И он не мог спокойно видеть, как их истязают и наказывают. И, кстати говоря, он действительно добился того, что губернатор города Пскова в конце концов вынужден был вмешаться в ту ситуацию, которая складывалась в Псковской тюрьме, и физические наказания были сведены к минимуму. Конечно, совсем избежать их было невозможно, но, по крайней мере, тот уровень жестокости, который был до появления отца Николая в тюрьме, и то, что было уже к 1911 году, когда, не без некоторой закулисной возни и борьбы, отца Николая просто перевели в другой храм, это были уже разные ситуации. Он очень многим людям успел помочь и запомнился очень многим как, действительно, настоящий христианин. Ведь таких примеров не так много в церковной жизни и среди священников и даже епископов Синодального периода, когда священнослужитель мог возвысить свой голос в защиту страждущих, тем более тех из них, которые совсем не благочестивы, которые плохо подходят по критериям нравственности, подлинного христианства. Но для отца Николая был важен человек, который в беде, которому нужно помочь. А если мы будем усугублять его жизнь, его страдания, вряд ли это поможет, вряд ли это приведет его ко спасению. И для отца Николая это был некоторый закон, христианский закон жизни, который, наверное, был особенно ярок во времена древней христианской церкви.

М.Лобанова: Да, ведь служение в тюрьмах для древних христиан было одним из основных. Но тогда это служение было более понятно – ведь в тюрьмах сидели гонимые христиане. А здесь можно отчасти смутно предположить, что если отец Николай приходит в 1907 году к служению тюремного священника, то это тюрьмы, которые, может быть, были наполнены людьми после волнений 1905-07 годов, когда в тюрьмы попадали участники беспорядков. Они ведь не только какие-то лозунги несли, но они творили явные безобразия. Были и подстрекательства, были и погромы. И это была общая волна, она проходила по разным городам России и не без подстрекательства некоторых определенных политических подпольных партий, это известно. Но тем не менее и люди самые простые в этом участвовали, и очень многие при этом пострадали. И вот это служение, которое избирает отец Николай, оно было очень даже патриотическим, и в то же время именно церковно-патриотическим, чтобы показать, что, несмотря на все жизненные несчастья, даже на некоторое разочарование и жизненное, и идейное, во всех этих несчастьях только Церковь может сказать свое слово и оказать свою помощь. И Церковь является такой опорой особенно в эти неустойчивые времена, как в 1905-07 годах, и позднее. Ведь Церковь всегда несет одни и те же ценности.

К.Обозный: Я совершенно с Вами согласен. И в этом вся ценность служения отца Николая. Он не разделял людей: вот это бунтовщики, а это мы – церковные, благочестивые, белые, замечательные, «кость» России и русского народа. Нет, совершенно не было такого разделения. Как раз напротив: может быть, как раз человек, который заражен какими-то идеями марксистского или анархического свойства, такой-то человек и нуждается более всего в серьезном общении. Именно его сердце нужно завоевывать, ему нужно проповедовать Евангелие. И, конечно, отец Николай был неудобен, его недолюбливало руководство тюрьмы, поскольку он был возмутителем спокойствия – видите ли, решил новые порядки в тюрьме ввести! Раз эти люди оказались в этих стенах, значит, они заслуживают такое отношение. Ведь тюрьма – это же наказание все-таки. Но отец Николай все равно повторял: нет, заключенный – это человек, у которого есть права именно потому, что он – образ Божий. Но как бы то ни было, в октябре 1911 года отца Николая освободили от настоятельства в арестантском храме и перевели на должность законоучителя в Мариинской женской гимназии города Пскова. Это был довольно почетный перевод, хотя, конечно, отцу Николаю тяжело было расставаться с таким непростым, но любимым местом служения. И вот наступают революционные события, гражданская война. В мае 1919 года отец Николай Калиберский получил направление в Никольский собор города Старый Изборск. Это древний город, и центральный собор Изборской крепости – Никольский собор. И там отец Николай служил. И так получилось, что он служил в церкви и работал в школах Печерского уезда, не оставлял своей педагогической деятельности. А как известно, в 1920 году были утверждены новые границы между Россией и Прибалтикой, и, таким образом отец Николай оказался отрезанным от России, оказался в Прибалтике. Причем интересно, что его старший сын, Николай Николаевич Колиберский, вместе со своей семьей остался в Пскове, в советском Пскове, а остальная часть, то есть две дочери отца Николая с детьми и его матушка остались в Латвии. Отец Николай служил во многих храмах Латвийской Православной Церкви. С 1921 года отец Николай служит в местечке Тюршино. Там же он заведует основной школой, и в этом городе он так же, как и отец Сергий Ефимов, занимается строительством храма, поскольку прихожан много, в основном это люди русские и православные, которым нужна служба, нужна церковная молитва. И отец Николай тоже занимается строительством храма, на которое приезжал и архиепископ Иоанн (Поммер) вместе с отцом Кириллом Зайцом, и они освящали вновь построенный храм. Кстати говоря, архиепископ Иоанн после торжественной литургии произнес замечательную речь, обращаясь прежде всего к отцу Николаю. Вот как она звучит: «А ты, отец настоятель, запиши в летописях доброе настроение твоих русских прихожан. Пусть потомки знают, и в лихолетье, в страшное время русский народ, псковичи остались тем, чем были. И в этом залог того, что русский народ и в будущем будет еще могуч и велик». Вот такое замечательное свидетельство. Это было сказано в 1927 году на освящении храма в погосте Тюршино, где за три года, благодаря усилиям отца Николая и его помощников, прихожан, паствы был отстроен новый храм. И на освящении нового храма владыка Иоанн (Поммер) произнес такие возвышенные слова, что русский народ, даже в таком вынужденном изгнании, в Латвии, продолжает нести образ веры в своем сердце и этим образом освящать свою жизнь, освящать жизнь вокруг себя. И, конечно, прежде всего это был пример самого отца Николая Калиберского. Потом отец Николай был переведен из этого прихода в Даугавпилс, тогда он назывался Двинск, с ноября 1930 года по 1938 год он служит там в Успенской церкви. После Двинска отец Николай был перемещен в город Либаву, а накануне начала Второй мировой войны и войны Германии против Советского Союза отец Николай Калиберский переезжает в Ригу, где получает назначение настоятелем в Иоанновский храм. Это храм с древним кладбищем в центре Риги, где всегда было очень много прихожан. И надо сказать, что, конечно, у отца Николая сохранялась тоска по своему любимому первенцу, он тяжело переносил разлуку со своим сыном Николаем Николаевичем, который, кстати говоря, наследовал от своего отца дар и особую склонность к педагогической деятельности. Николай Николаевич Калиберский был замечательным учителем, и в предвоенный период жизни Пскова, и в послевоенный. Но так получилось, что когда началась война, Николай Николаевич был вместе со своей семьей эвакуирован в Мордовию, и в эшелоне уехал с женой и с маленькой дочкой. Естественно, отец Николай Колиберский об этом не знал. И когда митрополит Сергий (Воскресенский) начинает собирать первую когорту миссионеров для того, чтобы их отправить в Псков, отец Николай просит, чтобы его определили в эту группу. Действительно, неожиданно. Отцу Николаю было уже 69 лет, когда он отправлялся в эту поездку, и он был самым старшим по возрасту. Все остальные священнослужители были от 27 лет до 32-34 лет. И понятно, что для отца Николая это была не только возможность вернуться в родной город, пройти по его улицам, увидеть те здания, в которых он преподавал Закон Божий, где жили его прихожане, да и живут до сих пор, наверное, но и встретиться со своим сыном, с дорогим сыном. Он ведь не был во Пскове больше двадцати лет и не видел своего сына. И, конечно же, митрополит Сергий (Воскресенский) дает благословение, и в этой группе миссионеров отец Николай становится старшим и по возрасту, и по времени служения, и по своей опытности. И он возглавляет эту группу миссионеров, которые едут 18 августа 1941 года в город Псков. Мне в Латвийском архиве попалось прошение матушки отца Николая Колиберского, которая просила у владыки Сергия благословение на то, чтобы отправиться в миссионерскую поездку вместе с мужем в качестве псаломщицы, потому что она очень хорошо знает церковную службу, хорошо читает, поет и может пригодиться. Конечно же, для нее это тоже была возможность увидеть родной город и своих детей и внуков. Но митрополит Сергий не дает этого благословения. По-видимому, не совсем понятна была ситуация, которая складывалась в Пскове, непонятно было, насколько немцы действительно будут благосклонно относиться к миссионерам, и вообще, как эта деятельность миссии будет разворачиваться. И поэтому ни женщин, ни детей в миссионерскую поездку не отправлялось. Кстати говоря, этому есть историческое несоответствие в фильме «Поп», где с отцом Александром отправляется и его матушка.

М.Лобанова: Да, матушка отца Алексия Ионова, прототипа главного героя фильма, она ведь осталась в Риге.

К.Обозный: Да, и у отца Георгия Бенингсена была молодая матушка с маленьким ребенком, и у отца Владимира Толстоухова, и у отца Алексия Ионова, и у отца Георгия Тайлова. Все они оставались в Риге, куда периодически батюшки уезжали в отпуск на несколько дней, а потом возвращались на свое служение, к своей пастве в ряды Псковской миссии. Когда миссионеры приехали в Псков, поначалу штаб Псковской миссии располагался в квартире Калиберских, что интересно. Первоначально то здание, где через некоторое время стало размещаться управление Псковской миссии, было серьезным образом разрушено, нужно было проводить ремонт Крома – это здание причта кафедрального собора. И поэтому первоначально миссионеры жили в квартире у Колиберских. Квартира была довольно большая. Конечно, отец Николай, когда приехал, увидел, что никого нет, основные вещи собраны, и один из людей, хорошо знавших Николая Николаевича, сосед, пришел к отцу Николаю и рассказал трагическую историю, принес ему страшную весть о том, что эшелон, в котором уезжал его сын с семьей в нескольких километрах от Пскова был разбомблен. И большинство людей, которые ехали в эвакуацию, погибли. Об этом я уже знаю со слов внучки отца Николая Калиберского. Так получилось, что эшелон, в котором ехали Колиберские, успел проехать, а разбомбили другой, но отец Николай об этом не знал. Конечно, для него до конца его земных дней сохранилась такая травма и сердечная рана – погиб его первенец со своей семьей. Но как бы там ни было, отец Николай Калиберский остается в Пскове, он становится по благословению экзарха Сергия (Воскресенского) руководителем Псковской миссии, правда, на очень краткий период времени – всего полтора месяца. Это часть октября и ноябрь 1941-го года. Кстати говоря, по свидетельству другого миссионера, деятеля Псковской миссии, протоиерея Георгия Тайлова, когда немцы привезли в город Псков чудотворный Тихвинский образ Божией Матери, то эта икона размещалась как раз в квартире Калиберских, первоначально стояла в этой квартире. И отец Георгий Тайлов говорит: «Мы молились перед ней, прикладывались к ней». Отец Николай был уже довольно слаб здоровьем, и в конце ноября он написал прошение митрополиту Сергию (Воскресенскому) с просьбой отчислить его из рядов Псковской миссии и разрешить вернуться на Иоанновский приход в город Ригу. Митрополит Сергий не стал возражать и написал указ, по которому с 1 декабря 1941 года начальником управления Псковской миссии в освобожденных областях России становится протоиерей Кирилл Зайц. А отец Николай возвращается к своей семье, к своим родственникам в город Ригу, и к своей пастве, которая его ждала, любила. Но отец Николай прожил недолго. 20 сентября 1942 года протоиерей Николай Калиберский умер и был похоронен на кладбище своего родного храма – храма в честь святого Иоанна Предтечи. До сих пор его могила сохраняется, за ней ухаживают, почитают, приходят и родственники, которые приезжают и из-за границы, потому что те дочери и внуки, которые жили в Латвии, все они выехали на Запад. Кто-то живет в Ницце, кто-то в Германии, а Николай Николаевич Колиберский после эвакуации вернулся в город Псков. И он запомнился как учитель, который к любому школьнику, даже двоечнику и хулигану, обращался «на Вы».

М.Лобанова: Он преподавал в обычной советской школе?

К.Обозный: Да, он работал в школе, потом работал в техникуме и запомнился тем, что был очень корректным и уважительным ко всем. Наверное, это наследие его отца – в каждом ученике, даже самом неприятном и противном, ведь всякие бывают ученики, он все равно видел личность и старался, уважая эту личность, помочь человеку на себя посмотреть немножко другими глазами. Известен такой случай, который описывался в псковских газетах и, действительно, это уже некоторый житийный момент, хотя он был в реальности: когда Николай Николаевич Калиберский возвращался домой, уставший, может быть, даже немного выпивший, был такой слабый момент, и темным осенним вечером, когда он проходил по мосту и свернул в подворотню, его остановили двое подростков и сказали: снимай плащ, отдавай одежду, кошелек. Он все это безропотно отдал, и так они его ограбили. Оказалось, что эти подростки не узнали Николая Николаевича. Но когда они заглянули в карманы плаща и увидели документы Николая Николаевича, они пришли к нему домой, принесли вещи и просили прощения. Николай Николаевич не заявил в милицию, не стал никому жаловаться, но буквально через день эти подростки сами пришли с повинной головой, потому что Николая Николаевича нельзя обижать. И этот случай помогает нам оценить масштаб личности самого протоиерея Николая Калиберского, потому что во Пскове больше знают его сына. А я познакомился с внучкой отца Николая Калиберского примерно в 1999 году. Я ездил в Латвию, нашел там интересные документы, которые касались отца Николая, и решил написать статью в псковский краеведческий журнал. И когда я разговаривал с одним из своих знакомых историков, он мне сказал, что здесь, в Пскове, живет внучка отца Николая. Естественно, у нее другая фамилия. А внучка работала до недавнего прошлого на Псковском телевидении, журналист. И когда я к ней пришел, познакомился, выяснилось, что совсем мало она помнила, ведь она была совсем маленькой девочкой, и дедушку никогда не видела, и это именно она тогда уехала в эвакуацию вместе со своим папой, будучи еще совсем в младенческом возрасте. Но у нее сохранились какие-то семейные документы, фотографии. А самое главное, Татьяна Николаевна мне потом позвонила, уже после нашего общения, и сказала: «Константин, а давай-ка мы сделаем фильм о Псковской миссии. Это будет дань памяти моему дедушке». И как-то получилось, что незадолго до этого у меня самого были такие мысли. А Татьяна Николаевна журналист, у нее есть камера, есть возможности, она профессионал в этом деле. И мы сделали несколько сюжетов, посвященных Псковской миссии и некоторым личностям – конечно, и отцу Николаю Колиберскому, и другим замечательным священникам-миссионерам. И эти сюжеты транслировались на Псковском телевидении, а потом из них сделали небольшой документальный фильм, который, кстати говоря, на одном из каких-то фестивалей даже был отмечен призом за раскрытие новых, неизвестных страниц из жизни Православной Церкви на оккупированных территориях. И вот эти плоды миссии, оказывается, и здесь реализуются. И с Татьяной Николаевной мы и сейчас встречаемся, общаемся.

М.Лобанова: Как ее фамилия?

К.Обозный: Недосекина, Татьяна Николаевна Недосекина.

М.Лобанова: А этот фильм, который получился из Ваших сюжетов о Псковской миссии, какое получил название?

К.Обозный: Сейчас я, к сожалению, не вспомню точное его название, потому что это были сначала отдельные сюжеты по 15-20 минут, а потом они были доработаны, и нам даже удалось съездить в Ригу, встретиться с отцом Георгием Тайловым, снять какие-то исторические картины старой Риги, место, где находилось епархиальное управление в годы войны, в годы оккупации, поездить по территории Псковской епархии, и удалось сделать много интересных находок. И какой-то миссионерский огонь даже у внучки отца Николая проявляется, хотя дедушку она не видела никогда в жизни и с ним не общалась.

М.Лобанова: А Николай Николаевич Калиберский? Интересно, что сын священника, и не просто священника, а сын одного из руководителей Псковской православной миссии на оккупированных территориях был учителем. Все-таки эта сфера идеологическая, и то, что он мог работать учителем, это удивительно. И мне кажется, что это редкий случай, потому что ведь эту сферу очень контролировали.

К.Обозный: Да, конечно, контролировали. И, наверное, Николаю Николаевичу было непросто. И, может быть, приходилось идти на какие-то компромиссы.

М.Лобанова: А что он преподавал?

К.Обозный: Он преподавал русский язык и литературу.

М.Лобанова: Тем более. Если бы он физику, химию, математику преподавал…

К.Обозный: Я знаю его учеников, в том числе тех, кто был под оккупацией, были учениками миссии, а потом, в послевоенный период, были учениками Николая Николаевича Колиберского. И многие из них рассказывают, что его уроки литературы были очень глубоки и личностны, несмотря на весь груз пропаганды, груз идеологии, без которого невозможно было даже одаренному учителю. Но, несмотря ни на что, этот учительский дар, который он унаследовал от отца Николая, все-таки его невозможно было скрыть. Как светильник, который куда бы ни прятали, все равно свет от него исходит. И то, что Николая Николаевича помнят, а, к сожалению, отца Николая не все помнят, уже много времени прошло с 1919 года, но в этом смысле очень показательная история. И для меня самого в том числе.

М.Лобанова: Тем более, что человек, который в Пскове прожил всю свою жизнь. А в каком году Николай Николаевич Колиберский скончался?

К.Обозный: Точный год я не могу назвать, но это 1970-е годы.

М.Лобанова: Многие люди могли бы привести примеры, как важен учитель литературы. Я вспомнила, что для Виктора Петровича Астафьева, человека, который тоже прошел большой путь осмысления и духовной реальности, и русской истории, и истории войны – ведь мы с Вами тоже говорим об истории войны, – и вот для Астафьева таким первым очень сильным и, возможно, определившим всю его жизнь опытом было то, что его учителем литературы был бывший белый офицер. И это его потрясло. В его воспоминаниях есть имя этого учителя, и это было очень сильное переживание Астафьева. И это то, о чем Вы рассказали, – это обращение к ученикам «на Вы», это совершенно иной мир, иной взгляд, которые больше никогда и нигде десятилетия не встречались. Но это было то, что душа искала. Эта боль, тоска по чему-то такому, что он встретил только в одном человеке.

К.Обозный: Действительно, все-таки советский период в своей массе – это был некоторый утилитаризм, опрощение, в том смысле, в котором говорится «простота хуже воровства». И когда попадались такие, можно сказать, светильники, такие в хорошем смысле алмазы, которые что-то другое давали, показывали другое отношение, не борясь с советской властью открыто, не занимаясь подрывной деятельностью, не вступая в какие-то подпольные организации, но своим служением, своей работой в школе, своим общением, просто своим обликом они очень многим помогали, возвышали других людей, заставляли задуматься о том, что человек призван к гораздо большему, чем то, что он сейчас имеет вокруг, и то, к чему его пытаются пропаганда, агитация и общая направленность жизни при тоталитарном строе направить.

М.Лобанова: Как я поняла, внучку протоиерея Николая Колиберского вспомнить об истории ее семьи подвигли все-таки Вы и Ваши исторические изыскания. А другие потомки отца Николая Калиберского, оказавшиеся за границей, хранят ли они память о нем?

К.Обозный: Да, конечно. Двоюродный брат Татьяны Николаевны приезжает из Ниццы каждое лето в Ригу, конечно же, посещает могилу дедушки. И именно в Ницце хранится большая часть архива, и фотографии тоже. К сожалению, мне никак не встретиться с этим человеком, чтобы получить фотографии. И Татьяна Николаевна тоже старается летом посетить Ригу, чтобы вместе со старшим братом почтить память дедушки.

М.Лобанова: Хотелось бы, чтобы историческая память более активно нас всех как-то объединяла, чтобы все эти материалы собирались, потому что, действительно, тема на самом деле еще мало освещена. И я в очередной раз благодарю Вас, Константин Петрович, за эти программы. В следующей передаче мы будем говорить о следующем руководителе Псковской православной миссии, наверное, самом известном, знаменитом – протопресвитере Кирилле Зайце. Очень много можно найти материалов о нем, и, наверное, разговор об отце Кирилле будет более пространный. Я напоминаю, что сегодня была третья программа из цикла, посвященного деятелям Псковской миссии. Мы уже поговорили о протоиерее Сергие Ефимове, первом руководителе Псковской православной миссии, о протоиерее Николае Колиберском была сегодняшняя программа, а в следующей программе мы поговорим о протопресвитере Кирилле Зайце. И как всегда, о деятелях Псковской миссии свой рассказ продолжит Константин Петрович Обозный, историк, который написал монографию на эту тему. Эта книга доступна, ее можно найти, по ней изучают историю Псковской православной миссии в духовных академиях, поэтому тем более интересно узнать эту историю из Ваших уст. Но, может быть, будут у нас и другие беседы, другие участники, потому что Санкт-Петербург в большой степени связан с историей Псковской православной миссии. Передачу вела Марина Лобанова. Мы прощаемся с вами, дорогие слушатели, до следующих встреч. Благодарим Вас, Константин Петрович! До свидания!

К.Обозный: Спасибо, Марина, за Ваши вопросы. До свидания, дорогие радиослушатели!