История Псковской православной миссии. Протопресвитер Кирилл Зайц (1)

М.Лобанова: Здравствуйте, дорогие друзья! В студии радио «Град Петров» Марина Лобанова. Сегодня четвертая передача из цикла бесед с Константином Петровичем Обозным, историком Псковской православной миссии. Здравствуйте, Константин Петрович!

К.Обозный: Здравствуйте, Марина! Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

М.Лобанова: Этот цикл бесед посвящен участникам Псковской православной миссии, личностям, персоналиям. В нашем эфире уже прозвучали три программы Константина Петровича Обозного, которые рассказали кратко и в общих чертах историю Псковской православной миссии. Но биографические передачи – жанр особый. Личность человека можно почувствовать через историю его жизни наилучшим образом. И, в свою очередь, только через судьбы конкретных людей мы можем понять и историю – и, может быть, себя представив на их месте, или себя рядом с ними в таких же условиях. Ведь сопереживание – это самое христианское чувство. Мы недавно как-то говорили в семейном кругу, что, наверное, самое первое христианское призвание для человека, которое дает возможность себя почувствовать христианином, – это сопереживать, сочувствовать, а не переживать за кого-то. Как родители часто говорят: «Я так за него переживаю! Значит, я хорошая мать». Но ведь сказано: «Плачьте с плачущими, и радуйтесь с радующимися». И, наверное, в этом тоже смысл наших программ. Сегодня мы поговорим об очень масштабной личности. Первые наши программы были посвящены протоиерею Сергию Ефимову, первому руководителю Псковской православной миссии, а также протоиерею Николаю Калиберскому, второму руководителю миссии, а третий руководитель Псковской миссии, протопресвитер Кирилл Зайц известен больше всех, потому что он более продолжительное время руководил миссией, больший след оставил в истории Псковской миссии. И получил за это от советской власти срок, который учел все его заслуги. Поэтому эта личность и знаменитая, и существенная, и разговор об отце Кирилле должен быть более обстоятельный. Протопресвитер Кирилл Зайц, как я уже сказала, известен более других участников Псковской православной миссии, но надо сказать, что отношение к нему в православной среде за последние годы сложилось особенное. Нужно вспомнить, как трогательно отмечалось в нашей епархии 60-летие со дня основания Псковской православной миссии. Еще был жив архимандрит Кирилл (Начис). А теперь все изменилось. И уже можно читать в какой-то «желтой» православной прессе, есть и такая, что протопресвитер Кирилл Зайц – это предатель Родины, да и фамилия у него не русская. Такого рода издания продаются и в наших храмах. И очень хочется повиниться перед памятью таких людей, таких подвижников, как отец Кирилл Зайц, в частности, и нашей передачей. И я еще раз благодарю Вас, Константин Петрович, за то, что Вы приезжаете к нам на радио из Пскова, чтобы записать эти программы. И еще раз хочу для наших слушателей повторить, что мы всегда стараемся приглашать специалистов по каким-то историческим темам, а поскольку Константин Петрович историк, написавший монографию о Псковской православной миссии, один из очень немногих, кто занимается именно Псковской миссией, это для нас особенно ценно. Давайте начнем рассказ о протопресвитере Кирилле Зайце с самого начала, как всегда – с его рождения, его происхождения, его семьи.

К.Обозный: Спасибо, Марина, за Ваше введение в нашу сегодняшнюю тему. Действительно, отец Кирилл Зайц – человек особенный. И в каком-то смысле такие люди, как отец Кирилл Зайц, как отец Сергий Ефимов, как отец Георгий Бенингсен – именно эти люди определяли облик Псковской православной миссии, именно они задавали высокую планку духовного делания, которое совершалось миссионерами. Надо сказать, отец Кирилл Зайц был человек очень опытный и самый старший среди действующих членов Псковской миссии, среди руководства миссии. Родился отец Кирилл 15 июля 1869 года в местечке Яунамая Веренской волости Рижского уезда, тогда Лифляндской губернии Российской империи, в латышской семье. И настоящее его имя Карл Янович Закис. Его предки происходили из среды польских колонистов-миссионеров, которые проживали в окрестностях города Кокнесе, это среднее течение Западной Двины, на юго-востоке от города Риги. Это была среда православная, несмотря на такое западное происхождение, и поэтому совсем неслучайно после своего обучения в школе будущий отец Кирилл поступил в Рижскую духовную семинарию, и после рукоположения в сан священника, которое произошло в 1896 году, он служил на приходах в Латгалии. Мы уже говорили, что Латгалия – это особая часть Латвии, где как раз большинство жителей православные по вероисповеданию. Латгалия – это восточная часть Латвии, которая как раз сейчас в основном граничит с Псковской областью по современным границам. И отец Кирилл служил в разных приходах – в Виляке, Виксне, Балвах, Лиепне. В 1897 году отец Кирилл служил в Балвской церкви, с 1897 по 1898 – в Лиепновской церкви. Самый долгий срок служения в этом регионе у отца Кирилла был более 12 лет, когда он был настоятелем в Эржепольской церкви, где как раз очень ярко раскрылся его талант проповедника, миссионера и собирателя православных христиан. Потому что именно здесь кроме благоустройства храма, открытия церковно-приходской школы отец Кирилл приложил все силы, чтобы появилось православное братство – Эржепольское Свято-Покровское православное братство. Это как раз время предреволюционное, это время, когда в Русской Православной Церкви, тогда – Российской Православной Церкви, возникало очень много братств, общин, которые ставили задачей воцерковление всех, кто живет рядом, кто приходит в церковь. И потом встала важная задача – защита святынь от безбожников, от посягательств, от поруганий, которые случались и в революционные времена, и в межреволюционный период. Кроме этого отец Кирилл Зайц занимался еще и иконописью, был неплохим иконописцем. И им были написаны для своего храма некоторые очень хорошие иконы. В 1900 году отец Кирилл закончил Высшие курсы миссионеров в Санкт-Петербурге. В то время это была самая лучшая и качественная подготовка миссионеров Православия в Российской империи. В этом же году отец Кирилл принимает также активное участие в деятельности Витебского комитета епархиального православного миссионерского общества, потому что в этот период времени та часть империи, где служил отец Кирилл, Латгалия, относилась к Витебской епархии. Надо сказать, что прихожане очень привязались к отцу Кириллу, и когда он покидал приход, то буквально толпы его прихожан провожали отца Кирилла до железнодорожной станции, когда он уезжал на новое место служения. И с 1911 по 1916 год, время накануне революционных потрясений, отец Кирилл продолжал свое миссионерское служение в западных уездах Лифляндской губернии. Кроме того, в этот же период времени отец Кирилл занимается еще и преподаванием Закона Божьего, становится законоучителем. То есть очень много даров и талантов открывается буквально в первые годы церковной деятельности отца Кирилла.

М.Лобанова: Интересно, когда мы говорим о миссионерских курсах, понятно, что миссионерское образование, в принципе, это такое же богословское образование, только с учетом того, что человек должен как-то донести свои знания в среду, которая не является на данный момент православной. Тем не менее, каждый миссионер, как мы знаем из истории Церкви, всегда избирал для себя ту среду своей миссии, которая наиболее его интересовала. Кто-то занимался старообрядцами, а кто-то работал просто с местными жителями, кто-то занимался миссией среди мусульман, скажем, в Казанской епархии, или среди язычников финно-угорских племен. Но для отца Кирилла Зайца интерес миссионерский был прежде всего в какой среде?

К.Обозный: Его интерес был прежде всего в местных жителях, поскольку православные в западных частях Лифляндской губернии находились в меньшинстве, а в основном были лютеране и католики, а кроме того эти области были подвержены влиянию штундистов, то есть протестантских общин, которые составляли серьезную конкуренцию для православных приходов. И отец Кирилл как раз был известен тем, что в сельских храмах проводил миссионерские катехизические беседы с прихожанами, участвовал в специальных собеседованиях с представителями сектантов, с инославными, и почти всегда его проповеди и выступления в таких прениях, в беседах, в полемике заканчивались его победой. Об этом сохранились воспоминания. Кроме того, в Соединенных Штатах Америки в 1956 году Русская Православная Церковь заграницей издала его книгу, которая была апологией Православия и содержала некоторые важные доводы о том, в чем Православие является более истинной и подлинно апостольской Церковью по сравнению с такими вот штундистскими общинами, штундистскими сектами. В его книге очень четко изложено православное вероучение, а его беседы, его миссионерские труды были как раз очень активны в начале ХХ века. Надо сказать, что в годы Первой мировой войны отец Кирилл тоже очень много трудился для того, чтобы духовно поддержать свою паству в очень тяжелых военных условиях, потому что с 1915 года по 1917 год фронт стоял по реке Двине. Западная часть Витебской губернии, то есть Латгалия, оказалась как раз в прифронтовой полосе, и служение отца Кирилла приобретало новое качество, новый поворот – духовная поддержка, опека своих прихожан, тех, кто нуждается в этом, кто страдает, кто находится в тяжелом положении. Период с 1917 по 1918-й год особенный в судьбе отца Кирилла, поскольку в 1917-м году отец Кирилл получает сан протоиерея, и он был избран от духовенства Полоцкой епархии делегатом на Всероссийский Поместный собор 1917-18 гг. Я просматривал материалы этого собора: отец Кирилл выступал на заседаниях отдела, который занимался богослужением. Обсуждались проблемы того, что богослужение непонятно, что службы проводятся в сокращении, небрежно; в том числе поднимался вопрос о русификации богослужебных текстов, о том, чтобы тексты были понятны и доступны молящимся, чтобы богослужение проходило для людей осмысленно, с осознанием того, что происходит. Отец Кирилл как раз участвовал и выступал именно на заседаниях этого отдела на Поместном соборе. После того, как началась Гражданская война, уже в советской России, в 1918 году отец Кирилл уезжает из России в Польшу. К тому времени территория Витебской губернии находилась на стыке нескольких государств – СССР, Польша и Литва. И отец Кирилл, продолжая служить в Витебской губернии, оказался на территории Польши. С 1918 по 1922 год отец Кирилл являлся настоятелем кафедрального собора в городе Гродно, который в тот момент времени находился на территории Польши. Правда, в 1922 году отцу Кириллу, «как ранее не проживавшему в Польше», это стандартное выражение польских гражданских властей, было предписано покинуть территорию Польши, потому что там начинались серьезные националистические антирусские и антиправославные выступления, и поэтому отец Кирилл в 1922 году уезжает из Польши в Латвию. Он приезжает в Ригу и становится там епархиальным миссионером. Именно в этот период времени на кафедру в Ригу прибыл архиепископ Иоанн (Поммер), будущий священномученик, и эти две яркие личности встретились и стали с тот период времени, можно сказать, настоящими столпами Православия в Латвии. И куда бы ни ездил архиепископ Иоанн, а он очень активно вел свою архипастырскую деятельность, посещал самые отдаленные и глухие приходы Латвии, везде его сопровождал отец Кирилл Зайц. Везде он участвовал в богослужениях, проводил миссионерские беседы, встречи. И в то же время отец Кирилл был назначен настоятелем кафедрального Христорождественского собора в городе Риге. Человеком он был очень ярким, очень много служил, и, конечно же, с 1923 года отец Кирилл становится еще и начальником миссионерского отдела при Синоде. Довольно много служений у отца Кирилла, но везде он справляется с любым служением, и более того, когда начала действовать Рижская духовная семинария, то отец Кирилл начинает преподавать в этой семинарии курс сектоведения, или сектологии; с 1926 года он читает лекции по этому непростому предмету. С 1929 по 1933 год отец Кирилл был бессменным настоятелем кафедрального Рижского собора. А с 1922 по 1934 год он был еще и редактором православного журнала «Вера и жизнь». Журнал, кстати говоря, очень интересный, глубокий. Мне удалось познакомиться с некоторыми статьями. Этот журнал выходил и на русском языке, и на латышском языке. Причем содержание тоже отличалось, хотя редакция была одна, а редактор, правда, был другой, но фактически оба варианта журнала развивались в русле той линии, которую вел владыка Иоанн (Поммер) в защиту Православия, и журнал был очень хорошим собранием не только официальных событий, которые происходили в Латвийской Православной Церкви; в нем было много материалов, связанных с миссионерской деятельностью, с преподаванием Закона Божьего в школах, потому что, хотя Латвия и не была советской социалистической в этот период времени, но однако же это общее поветрие материализма, марксизма, революционного рабочего движения не обошло стороной и прибалтийские государства. И это требовало от Православной Церкви особого ответа и каких-то серьезных действий.

М.Лобанова: Ведь Православная Церковь в Латвии, и вся жизнь священномученика Иоанна (Поммера) это показывает, Церковь не чувствовала себя надежно, защищенно, под государственной защитой. Совсем другая была ситуация. Но все-таки Церковь легально существовала, в отличие от ситуации молодой советской страны, где были открытые гонения и террор в отношении Церкви. Как-то отзывалась церковная печать в Латвии на события в советской России?

К.Обозный: Да, конечно, отзывалась. Были выступления владыки Иоанна (Поммера) и в Латвийском сейме, он был делегатом сейма от русской диаспоры, кстати говоря, сам он был латышом по национальности, и, как и отец Кирилл Зайц, имел западные корни, полунемецкие, полупольские. И удивительно, что эти два человека были настоящими защитниками Православия и очень много делали для того, чтобы русское национальное меньшинство, часть латвийских граждан чувствовали себя хотя бы под некоторой защитой. В том числе владыка Иоанн известен тем, что, кроме того, что очень открыто, честно, бесстрашно говорил о проблемах, связанных с усилением латышского национализма, в том числе и в Церкви, но также бесстрашно он говорил и об опасности советской, которая представляет серьезную угрозу для Латвии, для ее независимости, для Церкви, в конце концов, для веры. В этом отношении он был настоящим рыцарем Церкви Христовой. Кстати говоря, ситуация в Латвии очень серьезно меняется, когда во главе латвийского правительства становится диктатор Ульманис. После 1934 года целый ряд событий, в том числе смерть владыки Иоанна (Поммера), затем закрытие журнала «Вера и жизнь», и, наконец, в 1934 году была официально запрещена деятельность Русского Студенческого Христианского Движения в Латвии. Полиция, министерство внутренних дел запретила деятельность этой молодежной христианской организации, которая прежде всего объединяла вокруг себя русскую молодежь.

М.Лобанова: Может быть, об участии отца Кирилла Зайца в РСХД Вы немного расскажете?

К.Обозный: Да, конечно. Спасибо, Марина, что Вы мне подсказали. Отец Кирилл не был официально членом РСХД. Центр Русского Студенческого Христианского Движения был в Европе, в Париже, в Праге, где больше всего было студентов и преподавателей университетов, русских эмигрантов, но были филиалы, особенно мощные филиалы в Латвии и в Эстонии. И в Латвии это движение было мирянское, но общение со священниками поддерживалось, священники приезжали на летние конференции, на съезды РСХД, участвовали в них и, конечно же, духовно помогали, укрепляли студенческую молодежь. И, наверное, в Латвии, если говорить о священниках, которые симпатизировали Движению, которые поддерживали движенцев, прежде всего нужно назвать имя протоиерея Кирилла Зайца. Есть замечательная книга Бориса Владимировича Плюханова, одного из деятелей РСХД в Латвии, которая называется «РСХД в Латвии и Эстонии». Эта книга в свое время вышла в издательстве «ИМКА-Пресс» в Париже. Очень интересно эта книга описывает, как РСХД вообще зарождалось в Европе, откуда его корни, но главное – это, конечно, деятельность РСХД в Латвии и Эстонии. Книга снабжена еще замечательными фотографиями съездов РСХД, которые проходили в Латвии, в Эстонии, в Печерском монастыре. И на многих фотографиях можно видеть замечательный светлый лик и отца Кирилла Зайца, который освящал помещения Движения в Риге вместе с владыкой Иоанном (Поммером) и приезжал на их евангельские кружки, беседы, слушал, помогал, поддерживал. И надо сказать, что интерес был обоюдный. Молодежь тоже очень любила отца Кирилла, ценила его, хотя, конечно, он был очень далек от них по возрасту и давно уже вышел из такого вот молодежного возраста и круга, но по своему духу, по своей миссионерской закалке он был очень близок движенцам, потому что Движение в принципе было миссионерской, просветительской в христианском отношении организацией.

М.Лобанова: Может быть, здесь все-таки стоит сделать акцент на том, что такое Русской Студенческое Христианское Движение, тем более, что на фотографии, где отец Кирилл представлен среди движенцев, он еще достаточно молодой, в отличие от фотографий, где он уже среди членов Псковской миссии, уже очень пожилой человек. Действительно, лицо просто светящееся у него, это правда. Что же это была за организация, каковы были ее цели?

К.Обозный: Вопрос хороший, но если подробно на него отвечать, то нужно ему посвятить отдельную программу. Но если вкратце сказать, то еще в дореволюционные годы в крупнейших городах Российской империи – это Санкт-Петербург, Москва и Киев – появляются первые евангельские кружки среди студенческой молодежи. А инициатором этой евангелизации студентов был барон Николаи. Сам он был лютеранином по происхождению, был человеком, очень любящим слово Божие и искренне болевшим за то, что евангелизация очень слабо развивается в Европе и особенно в России. И несмотря на то, что большинство членов кружков, которые он основывал, были православными, он говорил, что Евангелие – для всех одно. И поэтому в эти кружки собиралась молодежь разных вероисповеданий, они читали Евангелие, спорили об этом, толковали его, а потом, получив такую подготовку, занимались подобной деятельностью уже и в других местах.

М.Лобанова: А место рождения Русского Студенческого Христианского Движения?

К.Обозный: Тогда это еще не называлось РСХД, это были просто евангельские кружки, а потом, в 1918-20 году, когда многие русские молодые люди оказались в эмиграции, за границей, причем разбросанные по всей Европе, многие из них продолжали свое обучение у институтах и университетах Европы, в Берлине, в Париже, в Праге, в Белграде, в Софии. И там вновь начинают складываться эти евангельские кружки. И тот опыт, который они приобрели еще до революции, оказался востребован. И в 1923 году в городе Пшеров под Прагой, несколько километров от Праги, был проведен первый съезд делегатов этих кружков со всей Европы. И они решили, что нужно консолидировать свои действия, чтобы был единый центр, была единая программа. Нужно было трудиться над воцерковлением молодых людей, прежде всего, и трудиться сообща. Кроме того, среди представителей молодежи и руководителей кружков на этом первом съезде РСХД были такие замечательные личности, профессора, преподаватели и богословы, как, например, Василий Васильевич Зеньковский, отец Сергий Булгаков, Николай Александрович Бердяев. Профессура Парижа, Праги, Берлина очень активно включилась в деятельность РСХД, потому что это было важно, поскольку это движение собирало русскую молодежь, и не просто собирало, а глубоко воцерковляло ее. Потому что, к сожалению, в синодальный период и даже перед революцией большинство молодежи не было воцерковлено, да и взрослые люди пусть и считали себя православными и на праздники приходили в храмы, но в большинстве случаев это не было глубокой верой. Это была традиция, это была культура, это было хорошее воспитание, это был некоторый этикет, но не более того. И когда случилась эта катастрофа, люди потеряли родину, оказались на чужбине, они вдруг поняли, что то, что может в них сохранить национальную идентичность, духовную идентичность своим предкам, – это Православная Церковь. И опять-таки не просто на уровне бытовом, на уровне обрядовом, а, действительно, ответственно, глубоко, всерьез, тем самым помогая людям вокруг прийти в Церковь. Конечно, прежде всего нужно было эту деятельность направить на молодежь и подростков. Таким образом, главной целью РСХД было воцерковление жизни молодежи, чтобы в их жизни не было раздвоенности, или даже растроенности, когда человек приходит в храм и чувствует себя христианином, возвращается домой, у него начинается трудовая неделя, и он уже забывает о своем христианстве, начинает жить жизнью студента, преподавателя, торговца, писателя, художника и так далее. А руководители Движения всегда подчеркивали, что вся жизнь человека должна быть христианской, и все, что нас окружает, должно быть воцерковлено, должно засиять в новом свете Христовой любви, Христовой жертвы. Это, конечно, очень серьезная заявка, но нужно сказать, что в этот период межвоенный, как его принято называть, плоды деятельности РСХД были замечательные и очень весомые.

М.Лобанова: Мы начали уже говорить о деятельности отца Кирилла Зайца в период и дореволюционный – а здесь стоит отметить, почему важно знать жизнь человека с самого начала? В предыдущих передачах мы говорили, что чтобы увидеть, что за люди были основателями Псковской православной миссии на оккупированных территориях, нужно внимательно рассмотреть всю его жизнь. Отец Кирилл Зайц не просто до войны уже был священником, он еще до революции уже двадцать лет был священником. Это первое, что я хотела бы отметить. А затем – каким он был священником? Он был экстраординарно деятельным, даже простое перечисление его занятий впечатляет, масса идей, масса устремлений. Это был очень деятельный человек, который хотел миссионерствовать, не просто служить Литургию и уходить к себе домой. Кстати, мы не сказали о его личной жизни. Он был женат?

К.Обозный: Да, он был женат. У него был сын, была матушка, и он был белый священник, у него были и свои семейные заботы. Но все-таки, когда видишь, какая у него наполненность христианской жизни, понятно, что для него главное в жизни было не семья, не матушка, хотя это кому-то может показаться не очень правильным, не очень православным, но для него главное была Церковь Христова, Невеста Христова, которую Господь ему вручает. И он отвечает перед Господом за свою паству. И, действительно, отец Кирилл себя чувствовал с молодежью очень легко, и он именно в этой движенской молодежи увидел преемство миссии в Латвии. И поэтому он говорил с ними, беседовал и, видимо, здесь тоже сказался опыт участия в Поместном соборе 1917-18 гг. в том, что они, студенты и миряне, не должны стесняться и должны заниматься миссионерской деятельностью, потому что, конечно, было раньше, да и сейчас существует, некоторое подозрение, когда миряне начинают заниматься миссией, катехизацией, проповедью. Кажется, что это не совсем то. Но именно на Соборе 1917-18 гг. одно из определений в богослужебном отделе касалось того, что наиболее верные прихожане, верные христиане, имеющие особую подготовку и благословение своих настоятелей, могут и даже должны заниматься катехизической и миссионерской деятельностью. И отец Кирилл таким образом готовил молодежь к тому, чтобы они миссионерствовали, не боялись этого и были готовы к столкновению с самыми трудными оппонентами и даже врагами Православия.

М.Лобанова: Вот здесь мы ненадолго прервем нашу беседу и продолжим в следующей программе рассказ о жизни руководителя Псковской православной миссии протопресвитера Кирилла Зайца, а сан протопресвитера он получит уже от митрополита Сергия (Воскресенского) в годы войны, а пока он протоиерей Кирилл Зайц. Следующую нашу программу мы начнем вновь обращением к истории Русского Студенческого Христианского Движения, потому что, по крайней мере, у меня есть еще один важный вопрос на эту тему. Рассказ о протопресвитере Кирилле Зайце в нашей следующей программе продолжит историк Константин Петрович Обозный. Передачу вела Марина Лобанова. До свидания!

Рижское духовенство во главе со сщмч. архиепископом Иоанном Рижским (Поммером) на панихиде по русским воинам, героям I Мировой войны. Рига. Братское кладбище. 1929 г.
Митрофорный протоиерей Кирилл Зайц стоит по правую руку владыки.

Протоиерей Кирилл Зайц во главе совета Русского студенческого христианского движения в Прибалтике. Рига. 1931 г.

 
Первый выпуск Рижской Духовной семинарии (1930).
В центре – сщмч. архиепископ Иоанн (Поммер),
третий справа в первом ряду – прот. Кирилл Зайц.

Гимназическое дружество Русского Студенческого Православного Единения и его гости.
В центре – протоиерей Кирилл Зайц и прот. Иоанн Янсон.