История Псковской православной миссии. Протопресвитер Кирилл Зайц (3)

М.Лобанова: Здравствуйте, дорогие друзья! В студии радио «Град Петров» Марина Лобанова. Сегодня у нас шестая беседа в цикле, посвященном деятелям, участникам Псковской православной миссии и третья программа, посвященная последнему руководителю Псковской православной миссии, оставившему наиболее заметный след в ее истории, протопресвитеру Кириллу Зайцу. Об участникам Псковской православной миссии рассказывает историк Константин Петрович Обозный. Здравствуйте, Константин Петрович!

К.Обозный: Здравствуйте, Марина! Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

М.Лобанова: Прошлую программу мы завершили на кратком, но знаменательном периоде – в 1940 году советская власть устанавливается в Прибалтике. И в Ригу приезжает митрополит Сергий (Воскресенский), посланный митрополитом Сергием (Страгородским), который, как мы помним, сотрудничает с советской властью. Ситуация непростая. Митрополит Сергий (Воскресенский) вызывает протоиерея Кирилла Зайца – тогда он еще протоиерей, протопресвитером он станет позже, когда митрополит Сергий (Воскресенский) наградит его таким почетным саном. Митрополит Сергий в условиях советской власти – что он хотел от отца Кирилла и вообще от Церкви, от ее деятельности? Какие задачи ставил митрополит Сергий в условиях советской власти, когда у него уже имелся опыт существования Церкви в Советском Союзе?

К.Обозный: Митрополит Сергий (Воскресенский) был человеком московским, человеком, который в Москве исполнял различные щекотливые поручения, и прежде всего это было связано с общением с властями, в том числе и с репрессивными органами. И, конечно, опыт дипломатический, опыт общения с сильными мира сего он уже имел. Надо помнить, что именно благодаря Прибалтике, Западной Белоруссии, Украине, той части Молдавии, которая была присоединена в 1940 году, именно благодаря вливанию этих свежих церковных сил Церковь в советском государства несколько воспряла именно в этот период. Потому что на этих территориях были православные монастыри, множество православных приходов, жили верующие люди, продолжалась церковная жизнь. И было понятно, что скоро советская власть и здесь начнет наступление на Церковь. И естественно, когда митрополит Сергий (Воскресенский) прибывает на это место, то первое, что нужно было сделать, – это вернуть в лоно Московской Патриархии отколовшиеся в свое время Церкви Латвии и Эстонии. Это первая задача, которая была им выполнена. А вторая задача, по-видимому, негласная задача – насколько возможно, попытаться противостоять тем репрессивным действиям советской власти в отношении Церкви и сохранить в этих регионах хотя бы что-то из того, что имелось. И поэтому митрополит Сергий (Воскресенский) вокруг себя собирает самых лучших священнослужителей, церковных деятелей Прибалтики, Латвии, Литвы и Эстонии. Но прежде всего он действует в Риге, мы об этом говорили. И вот среди этих священнослужителей был и протоиерей Кирилл Зайц, который, я напомню, до этого не служил, находился фактически в изгнании, был запрещен в служении и работал на своем хуторе в нескольких километрах от Риги. И вот в 1941 году отец Кирилл возвращается к церковному служению; он становится настоятелем кафедрального собора города Риги в честь Рождества Христова, он становится руководителем миссионерского стола. А в 1941 году, когда начинается война Германии с Советским Союзом, и 1 июля 1941 года Рига была уже захвачена немецкими войсками, буквально в первые же дни войны митрополит Сергий (Воскресенский) учреждает так называемую внутреннюю православную миссию в Латвии. Главной целью этой миссии была помощь военнопленным красноармейцам, которых уже в первые недели войны было много, и вокруг Риги уже было несколько лагерей военнопленных. Начальником этой миссии был назначен протоиерей Кирилл Зайц. Так называемый дамский комитет, который существовал при рижском кафедральном соборе, начинает собирать средства, деньги, одежду, продукты; привозят овощи. И отец Кирилл лично занимается распределением, посещает лагеря, совершает богослужения в лагерях военнопленных. Вместе с ним принимают участие в этих служениях молодые рижские священники, и даже есть упоминания о том, что сам экзарх Сергий служил Литургию в лагере военнопленных. Эта деятельность была, действительно, очень яркая, и военнопленным оказывалась реальная помощь, потому что уже буквально в первые месяцы войны были сотни тысяч военнопленных красноармейцев, и для того, чтобы их каким-то образом содержать, охранять, нужно было несколько дивизий оторвать от фронта. Православная Церковь в каком-то смысле здесь заняла пустующую нишу для оказания помощи военнопленным. Правда, в октябре 1941 года из Берлина приходит директива о том, чтобы никакой помощи военнопленным не оказывать и о том, что никто из гражданских лиц не имеет права проходить на территорию лагерей военнопленных – в том числе священнослужители любых конфессий. Отец Кирилл Зайц писал по этому поводу докладную записку экзарху Сергию, где удивлялся этой директиве, поскольку она противоречила логике и здравому смыслу. Ведь Церковь в каком-то смысле облегчала задачу немецким оккупационным властям, потому что брала на себя большую часть забот о военнопленных. Но отец Кирилл, как христианин, как человек романтического склада, слишком хорошо думал о немцах, потому что, конечно, были очень разные коменданты лагерей военнопленных, но в любом случае для них не было задачи сохранить жизнь военнопленных. А поскольку отношение к немецким военнопленным с советской стороны было тоже очень жесткое, их просто страшным образом казнили, то были и акты возмездия, и соответствующая ответная реакция. Тем более, не лишним будет напомнить, что советское правительство не подписало Женевскую конвенцию об отношении к военнопленным, которой все-таки большинство европейских стран придерживалось и старалось выполнять.
После того, как деятельность внутренней православной миссии в Латвии угасла в связи с тем, что невозможно было уже оказывать помощь военнопленным, экзарх Сергий отправляет протоиерея Кирилла Зайца в город Псков для того, чтобы он возглавил теперь уже внешнюю православную миссию на оккупированных территориях Северо-Запада России. И с 1 декабря 1941 года отец Кирилл Зайц приступает к обязанностям руководителя Псковской православной миссии.
Надо сказать, что отец Кирилл почти три года был руководителем Псковской миссии, до февраля 1944 года, и кроме того, что руководил деятельностью миссии, занимался тем, что активно посещал приходы, которые находились в Псковском районе, поскольку далеко не во всех приходах были свои священники. И поэтому если в каком-то храме был престольный праздник, а там не было священнослужителя и негде было взять, отец Кирилл сам ехал на этот приход на два-три дня, служил там всенощное бдение, служил Литургию. После Литургии он делал объявление о том, что будет внебогослужебная беседа, и после обеда в воскресный день собирались прихожане, среди которых было довольно много молодежи, ставили длинные лавки прямо в притворе храма, и отец Кирилл читал лекции, беседовал с прихожанами, учил их молитвам. Всегда была масса вопросов.
Одна из заметок отца Кирилла с воспоминаниями о таких встречах попала в журнал «Православный христианин», печатный орган Псковской православной миссии. Отец Кирилл пишет, что главная надежда Псковской миссии, вообще Православия в России – это молодежь.

М.Лобанова: Это удивительно. Ведь это комсомольцы, это советская молодежь…

К.Обозный: Да, советская молодежь. А это отец Кирилл под городом Псковом посетил погост Неготь, сейчас это фактически уже пригород Пскова. Там жили в основном рыбаки, потому что это место, где река Великая приближается к Псковскому озеру. И вот отец Кирилл там служил, было много верующих, причащавшихся, а потом была пастырская беседа. Был еще случай, когда отец Кирилл ездил в Никандрову пустынь и там совершал торжественное богослужение. Был крестный ход. Около десяти тысяч человек собралось на этот праздник, хотя сама пустынь, сам монастырь еще не был возрожден, и только храм, в котором шла служба, был немного отремонтирован, и отец Кирилл в нем совершал Литургию. Другие похожие случаи не были единичными исключениями. Отец Кирилл был человеком, готовым на служение. Архимандрит Кирилл (Начис) вспоминал о том, что у отца Кирилла иногда не было даже сапог – он сдавал их в починку, старые, стоптанные сапоги, а тут к нему приезжают люди из далекой деревни на подводе и говорит: «Батюшка, у нас больной, умирает, надо исповедовать, причастить». И отец Кирилл, которому уже далеко за семьдесят, садится в эту подводу, надевает калоши и несколько десятков километров трясется на этой телеге, едет в эту далекую деревню, потому что другого священника, свободного священника в городе Пскове не было тогда. Это помогает нам понять, что даже руководя миссией отец Кирилл не командовал, не повелевал, не руководил в смысле светском, а прежде всего сам служил. Так исполнялся евангельский принцип: «Кто хочет быть старшим, тот должен служить». Служить, то есть быть самым ответственным и ревностным.

М.Лобанова: Давайте напомним численность сотрудников миссии, священников, мирян.

К.Обозный: Через год деятельности Псковской миссии, то есть в августе 1942 года в числе псковских миссионеров было около восьмидесяти священнослужителей. Приходов было открыто около двухсот – то есть уже понятно, сколько не хватало священников. И кадровый вопрос был очень болезненный. Отец Алексий Ионов в своих воспоминаниях пишет, что ему приходилось окормлять приходы, которые располагались в радиусе примерно 30-40 километров. И хотя он жил в городе Острове, это было основное место его служения, он был благочинным Островского округа, но он всю неделю ездил по приходам, в которых совершал службы, совершал таинства, обряды. Потом возвращался к воскресному дню в Остров, а потом вновь уезжал по приходам. И так проходило все время его служения.
К концу деятельности Псковской миссии в числе священнослужителей было зарегистрировано около 175 священников и диаконов, а храмов было открыто на этой территории более четырехсот. Как видите, все равно этот количественный разрыв сохранялся до последних дней работы миссии. Конечно, отец Кирилл в этом смысле работал и служил с полной отдачей сил и совершал настоящий христианский подвиг. Но сам к своей деятельности относился очень скромно как к тому, что просто должен делать обычный священник.
Конечно, отцу Кириллу приходилось по различным вопросам посещать и немецкого военного коменданта, и немецкие службы. Нужно было получать пропуска для священнослужителей, нужно было вновь прибывавших в ряды Псковской миссии священников регистрировать в местных органах, и другие различные ситуации. Интересна ситуация, когда отец Кирилл Зайц вместе с переводчиком Георгием Радецким посещает военного коменданта и в этом общении защищает права Православия и Православной Церкви. Дело в том, что в городе Пскове, в центре Пскова, находился храм, построенный и освященный в честь Казанской иконы Божией Матери, и этот храм не был открыт в начале деятельности Псковской миссии, а немцы в нем решили устроить кинотеатр для местного населения. И отец Кирилл пришел к немецкому коменданту и выразил свой протест в отношении такого вопиющего случая. Он сказал военному коменданту примерно следующее: Вы очень любите показывать свою толерантность, свою веротерпимость. Но в данной ситуации Вы ничем не отличаетесь от советской власти, хотя при советской власти не было таких случаев, чтобы один из храмов послужил площадкой для показа кинолент. Вы в этом смысле даже советскую власть опередите. И отец Кирилл с присущей ему интеллигентностью, но довольно твердо и принципиально сказал об этом военному коменданту. Тот пытался говорить о том, что они хотят сделать как лучше – ведь это же культура для народа, это радость. Ведь для военнослужащих вермахта был свой кинотеатр, и было жесткое установление, что местное население не могло его посещать. Поэтому для местных нужно было специальное помещение, которое немцы решили устроить в Казанской церкви. Отец Кирилл после этого похода к коменданту и переговоров отстоял храм.

М.Лобанова: А этот храм был действующий до того, как немцы хотели устроить там кинотеатр?

К.Обозный: Нет, храм не был действующим. Но храм был передан Псковской православной миссии, и отец Кирилл сам часто служил в этом храме во имя Казанской иконы Божией Матери, хотя не был официально его настоятелем, но чаще всего служил именно там. Этот храм был ему близок, потому что он его спас от поругания. И, кроме того, еще один храм открылся таким образом в городе Пскове.
Всего во время оккупации восемь действующих церквей было в городе Пскове, но важно упомянуть, что некоторые современные храмы, которые находятся на окраинах города Пскова, тогда тоже действовали, но не входили в городскую черту. А если учитывать и эти храмы, то получится более дюжины действующих храмов в то время в самом городе Пскове и в его ближайшей округе.

М.Лобанова: А после войны, в советское время, сколько храмов будет в Пскове?

К.Обозный: Разное число, потому что поначалу, пока шел период нового курса, который начал Сталин в сентябре 1943 года, храмы, которые открыла Псковская миссия, не закрывались. Понятно, что был период с февраля 1944 примерно по сентябрь 1944 года, пока шло освобождение города Пскова, пока налаживалась хоть каким-то образом мирная жизнь, служб не было. Но начиная с сентября-октября 1944 года богослужения восстанавливаются. По крайней мере, в трех храмах осенью 1944 года служба совершалась: это кафедральный собор, Димитриевский храм – великомученика Димитрия Мироточивого – и храм преподобного Варлаама Хутынского. Через некоторое время, когда жизнь немного наладилась, другие храмы тоже открываются. И поэтому число храмов, которые действовали во времена Псковской миссии, осталось примерно таким же и в первые послевоенные годы. Но уже во времена Хрущева храмы стали закрываться, хотя кафедральный собор даже при Хрущеве не был закрыт.
Но вернемся к отцу Кириллу. Отец Кирилл участвовал в издании журнала «Православный христианин» и вел активную священническую деятельность, возглавлял деятельность Псковской миссии и вынужден был общаться с оккупационными властями. Очень часто из немецкого СД приходили документы, в которых руководство служб безопасности запрашивало у начальника Псковской миссии его отзывы в отношении тех или иных священнослужителей, которые жили и служили на территории Псковской миссии. Например, арестовали священника Александра Чернавского по подозрению в связи с партизанами. И к отцу Кириллу пишут письмо из СД, где просят написать характеристику. Отец Кирилл пишет, что отец Александр Чернавский антисоветски настроен, что он контрреволюционер и так далее, и тому подобное. Конечно, у немецких властей было доверие к отцу Кириллу, и этих людей освобождали почти всегда. Действительно, иногда были и серьезные поводы к пристальному вниманию со стороны СД к некоторым священникам. Но отец Кирилл всегда заботился о своей пастве и своих подчиненных, всегда старался спасти их от репрессий немецких властей. И это помогает нам понять, что он действительно заботился не только о прихожанах, но и о клире, и в то же время он был своего рода буфером между немецкими властями, которые отнюдь не были друзьями Православия, и православными священниками, православными мирянами.
На одной из наших встреч я рассказывал, что с конца 1942 года в городе Вильно открылись богословские курсы для подготовки священников-миссионеров, в том числе и кадров для Псковской миссии. И отец Кирилл Зайц преподавал в том числе и на богословских курсах. Он приезжал на какое-то время в Вильно и читал там курс сектоведения для будущих членов Псковской миссии.

М.Лобанова: Продолжил то, что он читал в Рижской семинарии…

К.Обозный: Да, то есть все то, что он делал в двадцатые-тридцатые годы, он продолжал и в новых условиях, гораздо более трудных, серьезных. И надо помнить, какой возраст у отца Кирилла. Но он продолжает свое служение теми дарами, которые у него есть; он отдает то, что он умеет, то, что он знает.
Во время посещения Пскова митрополитом Сергием (Воскресенским) на Пасху 1943 года отец Кирилл Зайц был награжден саном протопресвитера. Но этого мало. Сан протопресвитера дополнялся еще предоставлением права совершать Литургию по архиерейскому чину, что само по себе, конечно, уникальная ситуация. И эта награда, это признание заслуг отца Кирилла для нас очень ценно. Митрополит Сергий, можно сказать, «советский епископ», как его воспринимали многие, который приехал из Москвы, такому антисоветчику, как отец Кирилл, а его, действительно, можно назвать антисоветчиком, человеком, который любил старую Россию, вспоминал о ней, и для него это был некоторый образец, идеал – и вот такое признание.

М.Лобанова: Сам митрополит Сергий писал: «Такого антисоветчика как митрополит Сергий (Воскресенский), которому только дайте написать правду про большевиков…» Какое сильное слово сказано; обстоятельно, уверенной рукой написанное, без всяких обиняков разоблачение богоборческой сути большевизма принадлежит как раз митрополиту Сергию (Воскресенскому).

К.Обозный: Да, согласен с Вами. Но вернемся к нашему историческому повествованию. 18 февраля 1944 года официально Псковская миссия была закрыта в связи с тотальной эвакуацией всех учреждений, организаций, вообще всех мирян из города Пскова. Отец Кирилл Зайц тоже эвакуировался в Ригу, и там получил назначение от митрополита Сергия (Воскресенского). Он становится руководителем внутренней православной миссии в Литве, которая занималась прежде всего окормлением русских беженцев, которые в этот период времени просто наводнили Прибалтику. Их насильно выселяли, кто-то сам уходил с бывших советских территорий, потому что приближалась линия фронта. Отец Кирилл Зайц находился в городе Шяуляй, или Шавли, как тогда его называли. Там был штаб, или управление миссией в Литве. Он не был исключением, потому что многие члены Псковской миссии вливались в деятельность внутренней миссии в Латвии, Литве или Эстонии. Начальником внутренней миссии в Литве отец Кирилл был с 15 марта по 27 июля 1944 года. Именно в городе Шяуляе, в Шавлях, отец Кирилл был арестован 18 августа 1944 года, заключен сначала в вильнюсскую тюрьму, а затем переведен в ленинградскую. 29 сентября 1944 года он попадает в ленинградскую тюрьму, там идет следствие, и в конце концов в январе 1945 года протопресвитер Кирилл Зайц был приговорен Военным трибуналом НКВД Ленинградского военного округа к двадцати годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Он был осужден по 58-й статье за якобы сотрудничество с немецкими властями, за выдачу советских патриотов и за различную шпионскую и разведывательную деятельность, которую он якобы вел в пользу немецких спецслужб.

М.Лобанова: Для советской власти просто произнесение проповеди во время оккупации – это уже пропаганда против советской власти.

К.Обозный: Конечно. Помощь военнопленным, духовная помощь, проповедь военнопленным и их приобщение к Церкви – это ведь тоже антисоветская деятельность. Активное участие в издании православного журнала «Православный христианин», а его называли «фашистско-церковный журнал «Православный христианин», так называли его следователи. Конечно, этого было довольно для такого приговора. Но отцу Кириллу Зайцу в 1945 году уже 76 лет. И ему дают двадцать лет исправительно-трудовых лагерей. Это некоторая издевка со стороны властей. Понятно, что много ли нужно престарелому священнику, здоровье которого было уже серьезно подорвано во время допросов, которые велись.

М.Лобанова: Жестокость следствия в отношении отца Кирилла Зайца – откуда мы знаем о том, как проводились допросы?

К.Обозный: Это мы знаем тоже по следственным делам, потому что в 1955-56 годах шел процесс реабилитации членов управления Псковской православной миссии. Правда, к этому времени половина заключенных уже умерли, в том числе и отец Кирилл Зайц. Но те, кто остался в живых, в том числе и отец Ливерий Воронов, который писал апелляцию Генеральному прокурору в Москву о том, чтобы пересмотрели их дело, что они обвинены незаслуженно, что они оговорены, что это были лжесвидетельства. И, более того, некоторые священники Псковской миссии, которые были вынуждены согласиться с обвинениями, которые были составлены рукой следователя, просто потому, что уже не было сил сопротивляться, и они подписывали эти ужасные документы. Не поворачивается язык их обвинять и говорить что-то в отношении этих несчастных священников-миссионеров. Но как бы там ни было, потом они писали, каким образом на них оказывалось давление, моральное, психологическое давление, физическое давление. Их оскорбляли, запугивали, избивали, не давали спать, направляя яркий свет в глаза. И, в конце концов, не все могли противостоять этому, выдержать это.

М.Лобанова: В отношении отца Кирилла Зайца, семидесятишестилетнего протопресвитера, следствие велось именно так, с избиениями?

К.Обозный: Не могу сказать подробно, не буду фантазировать и приукрашивать. Знаю только, что те, кто уцелел и выжил из числа руководства Псковской миссии, как раз свидетельствовали, что в их отношении, действительно, следствие было очень жестким. Но я думаю, что отцу Кириллу скидок на возраст не делали. Поэтому можно предположить, что по аналогии к нему точно так же жестко относились следователи.

М.Лобанова: Он ведь довольно скоро умер…

К.Обозный: Отец Кирилл Зайц из пересыльного пункта города Ленинграда в августе 1945 года был отправлен в Карагандинский лагерь, Карлаг, где он провел три с лишним года. И в Карлаге семидесятидевятилетний пастырь скончался от сердечной недостаточности. Это произошло 15 октября 1948 года. Кстати говоря, на третий день после дня памяти священномученика архиепископа Рижского Иоанна (Поммера), потому что именно в октябре владыка Иоанн был замучен неизвестными террористами-безбожниками. Как видите, даже эти даты кончины двух ярких служителей Латвийской Православной Церкви, они тоже неслучайно как-то рядом оказались. Останки отца Кирилла были похоронены на лагерном кладбище Карлага, это недалеко от поселка Долинка.
Но хочу сказать, подводя некоторый итог, черту: определением Военного трибунала Ленинградского военного округа от 8 августа 1956 года обвинительный приговор в отношении отца Кирилла Зайца и других членов управления Псковской православной миссии был отменен, а дело производством прекращено. Эти, действительно, яркие личности, миссионеры, пастыри были посмертно реабилитированы. И в том числе протопресвитер Кирилл Зайц.

М.Лобанова: А зачем советской власти нужна была эта реабилитация участников Псковской миссии?

К.Обозный: Реабилитация была нужна не только в отношении церковных деятелей, но и тех, кто пострадал от репрессивной машины советского государства в свое время – и те, кто делал революцию, и гражданскую войну, и партийная номенклатура двадцатых годов, которая полностью была Сталиным репрессирована и уничтожена; также это касалось и церковных деятелей.

М.Лобанова: Реабилитировали их при Хрущеве?

К.Обозный: Да, это 1956 год, когда реабилитация началась. Хотя я хочу сказать, что до сих пор не все члены Псковской миссии реабилитированы. Этот процесс, активно начатый при Хрущеве, уже в конце пятидесятых годов постепенно свернулся, потом новая волна реабилитаций началась с конца восьмидесятых – начала девяностых годов, и тоже она была не очень долгой, и во второй половине девяностых годов она затихла.

М.Лобанова: Но мы же знаем Хрущева как гонителя Церкви – почему он реабилитировал церковных деятелей?

К.Обозный: Для Хрущева это было важно. Дело в том, что у нас до сих пор есть некоторые, так скажем, исследователи, сотрудники ФСБ, которые считают, что реабилитация членов проведена неправильно и что это была политическая конъюнктура. Время было такое, нужно было реабилитировать – вот и реабилитировали всех подряд, даже незаслуженно. Просто для того, чтобы показать некоторую статистику, показать, как хорошо мы теперь действуем в линии, которая нам заповедана генеральным секретарем Никитой Сергеевичем Хрущевым. Это одна сторона, хотя, конечно, этот довод довольно хлипкий. Ведь сам процесс пересмотра дел был довольно тщательным. Вызывались те свидетели, которые давали лжесвидетельства. Их старались найти, и многие подтверждали, что они тоже под давлением следствия вынуждены были обманывать, клеветать. Посылались заявки в центральные архивы, писали из Ленинграда и Пскова в Москву, потому что в Москве была часть трофейного материала, где, в том числе, были списки агентов СД и гестапо, в том числе Северо-Западного округа. Делался запрос, нет ли среди этих агентов членов Псковской миссии. Ответ после долгой проверки пришел, что ни одного священника, члена Псковской миссии не было завербовано этими спецслужбами на северо-западе России. После таких проверок, после тщательной работы, которая шла не один месяц, даже не один год, в конце концов было принято решение о реабилитации. А Хрущеву это нужно было прежде всего затем, чтобы показать, что со Сталиным, который творил столько бед и произвола, ничто их не связывает. Хотя известно, что под многими документами, касающихся необоснованных репрессий, стояла подпись и Никиты Сергеевича Хрущева. Но чтобы дистанцироваться от кровожадного Сталина, показать себя в лучшем свете, Хрущев занимается реабилитацией, и под его руководством происходит пересмотр многих следственных уголовных дел, в том числе по политическим мотивам.

М.Лобанова: Мы потом еще с Вами поговорим о том, кто не был реабилитирован и почему, и вообще о проблеме реабилитации. А в прошлых программах, посвященных истории Псковской православной миссии, мы затрагивали тему канонического прещения со стороны Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) в отношении участников Псковской миссии – он, как известно, всех их изверг из сана, отлучил от Церкви. И то, что со стороны Церкви не было потом никакой «реабилитации» церковной, а просто в ничто все это вменилось, – как будто все это осталось незамеченным… Это очень странная, спорная церковная ситуация, но тем не менее такой исторический опыт у нас есть. Как к нему относиться – наверное, многие десятилетия нужны на осмысление этой ситуации. В числе этих священников был и протопресвитер Кирилл Зайц, и понятно, что мы еще многое о нем не рассказали, но мы будем о нем вспоминать и в связи с другими деятелями Псковской миссии, в деятельности которых он уже принимал участие. Мы, конечно, еще множество раз его вспомним как руководителя миссии, потому что руководитель – это человек, который отвечал не только за себя, но и за все, и за всех. И миряне, и священники, которых было уже более ста семидесяти человек…

К.Обозный: Да, сто семьдесят пять.

М.Лобанова: Да, и все они подчинялись и зависели от деятельности протопресвитера Кирилла Зайца. Хочется вспомнить фотографии псковских миссионеров, воскресных школ, которые они организовывали, приходов, священников, – все это было освещено светом этой личности, протопресвитера Кирилла Зайца, который в конце своей жизни претерпел мученическую кончину, погиб в Карлаге, как десятки прославленных и сотни непрославленных мучеников, просто безвестных новомучеников Псковской православной миссии в Карлаге. И он вместе с ними в этой земле лежит. Конечно, жизнь этого человека сейчас читается как житие.

К.Обозный: Один из псковских священников рассказывал, что когда-то к нему пришли два человека, муж и жена, и рассказали об очень интересном случае. У них мама была человеком церковным, верующим, и жила во время оккупации в городе Пскове. Мама уже умерла. У них был частный дом, огородик. И вот они перекапывали в огороде землю и нашли железную коробку из-под леденцов монпасье. Когда коробку вскрыли, там оказалась пачка писем, перевязанная бечевкой. Они поняли, что это письма от священника, потому что там были в начале текста крестики, да и почерк отца Кирилла очень узнаваемый. Он очень красив и элегантен. И сразу лик священника, отца Кирилла, и его почерк – это как будто зеркальное отражение. И, действительно, оказалось, что это письма отца Кирилла Зайца, которые он присылал из лагеря. Эти письма, к сожалению, пока не обнародованы, не опубликованы, не разобраны. Они хранятся в архиве этого псковского священнослужителя, но пока еще не напечатаны. Это значит, что со своей паствой отец Кирилл поддерживал отношения; даже из лагеря он писал письма, как-то делился своим опытом с прихожанами в городе Пскове.

М.Лобанова: Что же, заканчиваем биографию отца Кирилла Зайца мы именно тем, что еще не все прочитано, не все осмысленно. И еще раз хочется вернуться к началу и увидеть, что последний руководитель Псковской православной миссии, активнейший миссионер и до революции, активнейший миссионер в двадцатые-тридцатые годы приходит естественным образом руководить Псковской миссией – это естественное продолжение всей его жизни, которая прошла, как единая натянутая струна. И закончилась эта жизнь мученической смертью среди сотен и тысяч других замученных русских людей.
Мы еще вернемся к тем темам, которые были затронуты в биографии протопресвитера Кирилла Зайца. А сейчас мы завершаем шестую передачу в цикле бесед, посвященных деятельности Псковской православной миссии. Передачу вела Марина Лобанова и Константин Петрович Обозный, историк Псковской православной миссии, можно так о Вас говорить, Константин Петрович. И я надеюсь, мы продолжим эти беседы о других именах, других участниках миссии. Мы можем сейчас сказать, кто будет следующим героем нашей передачи?

К.Обозный: Я думаю, что обязательно мы поговорим о протоиерее Георгии Тайлове. Надо сказать, что отец Георгий Тайлов – это последний священнослужитель Псковской православной миссии, который до сих пор жив, здравствует и даже служит в Православной Церкви.

М.Лобанова: Давайте о нем и поговорим. Но впереди у нас еще много передач, потому что в Псковской православной миссии было еще много выдающихся деятелей. И их опыт миссионерства нам сегодня очень важен. Большое спасибо, Константин Петрович. И до следующих встреч, уважаемые радиослушатели! До свидания!

К.Обозный: Благодарю Вас, Марина. До свидания, дорогие радиослушатели!