Разговор в прямом эфире со священником Виталием Головатенко

Разговор в прямом эфире. На вопросы радиослушателей отвечает священник Виталий Головатенко, настоятель храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы при Санкт-Петербургской консерватории.

Вопрос: Есть ли в православном мировоззрении место отношению человека к животным? Могут ли животные, в частности, домашние животные, как-то помочь в воспитании христианских добродетелей?

Свящ.В.Головатенко: В наше суетное время мы очень мало обращаем внимание на братьев наших меньших – да даже и на людей не обращаем должного внимания. Обычно в центре внимания всей жизни человека – только он сам, а остальные – поскольку невозможно вовсе прожить без какого-то общения. Но мы чаще всего стараемся, чтобы это общение было для нас наиболее приятным и необременительным. Чужие проблемы и заботы нам по крайней мере не интересны, не нужны. И вот животные, братья наши меньшие, страдают от нашего безразличия не менее, а на мой взгляд и более, чем люди. Ведь животные безответны и «безсловесны», они не могут нам поведать о своей боли и немощи, не могут выразить в слове свое страдание, как люди, не могут обратиться за помощью. Поэтому человек любой, а тем более христианин должен быть внимательным, снисходительным, милосердным к малым сим, которых Господь нам вручил еще во Адаме, над которыми человек призван царствовать. Но царь — это не тот, кто уничтожает, наказует, убивает, а тот, который живет ради своих подданных. Как сказал один христианский мыслитель, высшее право царя – милосердие. И к слабым, беззащитным существам, существам, от нас полностью зависящим, мы должны особенно внимательно относиться, воспитывать себя в «царской» добродетели милосердия и осознания ответственности за свою силу и власть.

Вопрос: Какой духовный путь труднее – в миру или в монастыре?

Свящ.В.Головатенко: Везде трудно до тех пор, пока мы не отказались от самих себя. Это обман, иллюзия думать примерно так: вот здесь, в миру, мне тяжело, быт заедает, суета; родственники, близкие со своими проблемами – лучше бы в монастырь, там мне будет легко, спокойно и спасительно для души. Ничего подобного. Есть много свидетельств о том, что человек, уходя из мира, как бы прячясь от проблем мирских, находит в монашестве новые, порой еще более острые и тяжелые проблемы. От проблем нужно не прятаться и убегать, проблемы, в том числе и духовные, нужно решать – где бы вы ни были, в миру или в монастыре. Другое дело, что, конечно, у каждого из нас свой путь, свое призвание, и очень важно понять свое призвание, почувствовать промысел Божий о себе, чтобы не самовольничать, действовать в сооответствии с промыслом Божиим о тебе. Это, безусловно, не упраздняет нашу свободу. Наша свобода ведь тоже вырастает из наших даров, из наших способностей, из того, что нам ближе, дороже, чему мы хотели бы послужить в нашей жизни. Очень важно почувствовать свое назначение – зачем Господь призвал меня в этот мир? Для чего? С этой точки зрения, заданный вами вопрос – где легче, а где труднее, даже не очень уместен. Ведь кому-то даже интересно, когда трудно, когда приходится что-то преодолевать в себе. Вспомним также слова Христа о том, что пространен, широк и очень удобен путь, ведущий в погибель, «в пагубу», и труден и узок путь, ведущий ко спасению. И если мы будем выбирать, где проще, то совершенно очевидно, куда мы попадем. Поэтому критерий «легче-труднее» нужно просто отмести как не работающий во благо нашего спасения, и не выбирать, где проще, а где труднее, а стараться в той ситуации, в которой мы сейчас находимся, сами по себе или не без воли Божией, вот здесь и сейчас делать все от нас зависящее, чтобы стало легче ближним нашим, от нас зависящим, и стало легче нашей душе.

Вопрос: Вот говорят – вера от Бога и добрые дела тоже от Бога, без Бога ничего хорошего не совершишь. А что же тогда от меня самого?

Свящ.В.Головатенко: Православное богословие указывает нам такой термин, как «синэргия», т.е. совместное действие двух воль – Божией и человеческой. Господь даровал нам свободу. Он ждет нашего свободного к Себе обращения. Человек призван сделать первый шаг к Богу, и Бог немедленно отвечает на этот шаг, стремится к нам навстречу. Это такой закон духовной жизни – первый шаг должен сделать человек, свободной своей волей обратиться ко Господу – и тогда Господь откликается на этот призыв. Этот закон действует во всем – в том числе и в предмете веры. Конечно, в каждом человеке заложено внутреннее представление о Боге, в нашем духе; что-то нам уже ведомо, что-то мы знаем уже твердо, хотя это не всегда легко сформулировать. Некоторые религиозные представления у нас есть изначально, в силу нашего общего происхождения. Но каждый выбирает свой путь, каждый должен, призван добровольно исследовать этот вопрос для себя и решить, а где же мой Бог, как я к Нему отношусь и что же я должен делать в своей жизни? Вера – это подвиг, это «уверенность в невидимом», по словам апостола, и для того, чтобы укрепилась эта «уверенность в невидимом», нужно постараться стяжать дар веры, потому что сам дар веры – от Бога, но потребность, и желание, и просьба веры – от человека. То же самое и наши дела. Человек очень слаб и ограничен, он мало что мог бы сделать своими собственными слабыми силами, а если и сделает, то это часто бывает довольно неуклюже. А вот когда мы призываем в помощники, соработники Бога, когда мы просим у Него помощи, и Он нам отвечает – возникает опять тот самый «синэргизм», слияние двух воль, и тогда получаются великие дела, великие без всяких кавычек, самые, казалось бы, невозможные для слабых человеческих сил. И это именно потому, что не я один работаю, но и Господь со мною вместе.

Вопрос: Кто такие фанатики с точки зрения христианства? Ведь фанатик – это слово означает «стоящий насмерть». Почему одни говорят, что это хорошо, а другие – что это плохо? Можно ли назвать фанатиками христианских мучеников – ведь они тоже стояли насмерть?

Свящ.В.Головатенко: Действительно, греческое слово «танатос» означает смерть, и «фанатик» – это «стоящий насмерть». Сразу необходимо поставить вопрос – а за что или за кого готов на смерть этот человек? Ведь Господь даровал нам жизнь и благословил эту жизнь, это несомненный и бесценный дар Божий. Господь пожелал, чтобы имели эту жизнь с избытком. Господь не ждет, не требует от нас смерти и не посылает нас на смерть. Он Сам принял страшную смерть, чтобы победить ее и избавить человека от вечного плена смерти. Если мы присмотримся к тем, кого мы называем «фанатиками», мы обнаружим, что эти люди всегда одержимы какой-то идеей (нужно здесь заметить, что сейчас часто путают идеологию с религией, а это совершенно разные вещи), и вот эта идея человека очень часто толкает на смерть ради воплощения этой идеи. Эта одержимость – несомненное зло, как всякая одержимость. Потому что здесь тут же появляется и включается в работу враг рода человеческого. Не сразу можно заметить его происки и его действия, но они несомненны. Ведь сказал Христос: по плодам их узнаете их. А каковы плоды фанатизма? – Ненависть, жестокость, насилие, горе, слезы, кровь, в конечном итоге – смерть. И все сразу становится понятно – и причина, и источник, и движущие силы фанатизма. А Христос нас призывает совсем к другому – к милосердию, к снисхождению, терпению, а над всем-всем этим – к любви. В любви быть фанатиком невозможно. Можно бесконечно приближаться к совершенной Любви, и мы никогда к Ней не приблизимся. Конечно, Христос также сказал: нет больше той любви, как если кто душу свою положит за други своя. Можно ли такую любовь назвать «фанатизмом»? Формально, условно – можно, потому что здесь тоже есть призыв «стоять насмерть» за своего ближнего. Но этот совсем иной «фанатизм», если все же использовать это слово, когда человек ради любви, ради брата, ради друга, ради ближнего своего идет на смерть, жертвует собою, закрывая, защищая, умирая за него. Это высшая степень выражения любви во Христе. И, конечно, вы понимаете, что с настоящим фанатизмом это не имеет ничего общего. Как правило, отличительная черта фанатиков – зомбированность идеей. Они ни о чем не могут ни говорить, ни думать, они очень узко зашорены. Они видят только свою идею и живут только ей. Отсюда озлобленность и агрессия, абсолютная оторванность от мира, от жизни, от живых людей, и, конечно, от Бога, что самое страшное. Человек же, лишенный фанатизма, не зараженный этой болезнью души, человек любящий, терпеливый, человек, с Богом в душе живущий, он широк, доступен, он старается смотреть на этот мир во всем его разнообразии и сложности, все воспринимая, как посланное ему от Бога; он старается не побеждать, не насиловать этот мир в соответствии со своей «идеей», а наоборот, прислушиваться к тому, что происходит, стараться понять и сделать вывод – а что я могу сделать, чем я могу помочь в этой ситуации, чтобы сделать еще лучше, еще прекраснее этот мир. Конечно, бывают экстремальные ситуации, когда Господь призывает нас прославить Свое имя мученичеством и смертью. Но даже в таких ситуациях, как мы знаем из церковной истории, христианские мученики не становились фанатиками, потому что оставались прежде всего верными учениками Христовыми. Они любили своих преследователей и палачей, они молились за них, благословляли их, они радовались скорой встрече со Христом, а фанатик всегда озлоблен, он исполнен ненависти, которая поглощает все его существо, всю его душу. Поэтому нельзя называть мучеников за Христа, за веру фанатиками – так, как мы сейчас понимаем это слово. Ведь любовь и ненависть несовместимы в одном человеке. Можно либо любить, либо ненавидеть.

Вопрос: Когда Лука с Клеопой шел в Эммаус, то Господь с ними говорил о Своем пришествии по псалмам, по пророчествам. Нет ли записи этого разговора? Ведь апостол Лука написал Евангелие, и Деяния Апостольские. Может быть есть какое-то предание, что Господь говорил во время этой беседы? Ведь Лука пишет, что от этой беседы «сердца горели» у апостолов…

Свящ.В.Головатенко: Я думаю, что, по крайней мере, в этой жизни мы никогда не узнаем, что конкретно говорил Господь Своим ученикам во время путешествия в Эммаус, но того, что сообщает евангелист, достаточно, чтобы представить, о чем Он говорил. Как пишет апостол Лука, Он говорил о пророчествах о Себе, «начиная от самого начала». И в общем это довольно несложно восстановить – у нас ведь есть Священное Писание Ветхого завета. Кроме того, за годы изучения Священного Писания возникло множество изданий справочного характера, где собраны все пророчества о Христе, начиная от книги Бытия. Так что мы можем восстановить если не слова Самого Христа, которые, конечно, не восстановимы, но сам предмет разговора. И это очень увлекательное и душеполезное исследование. Вот есть, например, так называемая Брюссельская Библия. Полное название: Книги Ветхого и Нового завета в переводе с приложениями. Брюссель, издательство «Жизнь с Богом». И множество есть таких изданий. Есть приложения-указатели, и по ним можно довольно легко собрать все пророчества о Христе. Поскольку вас это заинтересовало, то я предлагаю вам самим проделать эту работу – в качестве полезного духовного упражнения. И тогда вам станет, может быть, более понятно, отчего «горело сердце» у апостолов по время этой беседы. Ведь Господь всегда говорит о том, что важнее и нужнее всего, всегда о самом существенном. И опять-таки неслучайно евангелист об этом подробно не рассказывает, как бы призывая нас к самостоятельному поиску и исследованию того, что нам доступно. Потому что есть такие слова Христа, которые мы не сразу можем понять. Евангелист не раз говорит о прикровенности слов Спасителя. Очень часто Его не понимали, и дело не только в том, что такие высокие истины были для учеников непостижимы, или они вдруг переставали слушать и слышать в какие-то моменты. Дело в том, что тогдашние представления о Мессии значительно отличались от Самого Мессии. Все ждали освободителя от власти римлян, покорителя всех народов под ноги избранного народа израильского, ждали чудес многообразных, верили в мессианский «пир на весь мир». А этот пришедший Мессия был страдающий, умирающий позорной смертью на кресте. Это не вмещалось в сознание, и даже после смерти и воскресения Христа еще до учеников не дошло. Поэтому Христос еще и еще раз стучится в двери их сердец, чтобы еще раз показать, как спасение человечества должно было произойти и почему это должно было быть именно так.

Вопрос: Объясните, пожалуйста, слова из молитвы Покаянного канона Господу нашему Иисусу Христу: «доколе углебаеши, яко пчела, собирающи богатство твое».

Свящ.В.Головатенко: «Углебать» – это значит, «погрязать», «тонуть» в чем-то. Здесь, в этой молитве, как во многих молитвах, очень яркий и выразительный образ. «Углебаеши яко пчела, собирающи богатство твое». Можно растолковать, «перевести» этот емкий образ так: вот пчела старается, собирает так много меда, что сама в нем «углебает», тонет, вязнет, погрязает. Труды великие по накоплению этого богатства, а результат плачевен – в этом богатстве тонешь, как пчела в меду, ничего кроме этого накопленного и при этом очень ненадежного, тленного (почитайте дальше эту молитву – «вскоре бо погибнет, яко прах и пепел») и не видишь. Вот такой выразительный и запоминающийся образ. Я хочу особенно отметить важность вашего внимательного отношения к тем молитвам, которые сопровождают всю нашу церковную жизнь. Обязательно нужно понимать, что мы читаем в молитвослове, что мы слышим в Церкви. Иначе мимо нас пройдет слишком много и смысла, и красоты – ведь это кроме всего прочего еще и удивительная, высокая поэзия. И Господь наш говорил: «Исследуйте Писания». Это необходимо, и сейчас для этого есть очень много возможностей. И словари, и справочники, и толковники, и молитвословы с параллельным переводом на русский язык. И, конечно, очень хорошо просто учить церковно-славянский язык, это тоже сейчас вполне доступно. Тогда вы не столько станете полнее участвовать в богослужении, не только откроете для себя новые смыслы молитвословий и песнопений, но даже и в светской жизни почувствуете, насколько богаче стало ваше восприятие и современного русского языка. Ведь церковно-славянский язык – это наш родной язык, это корни, нас объединяющие со всем славянским миром, и не только со славянским миром, ведь в этом языке в свою очередь множество корней, уходящих в другие языковые семьи. Поэтому не лишайте себя такого богатства.

Вопрос: Мы знаем, что из двенадцати апостолов, учеников Христа, только апостол евангелист Иоанн Богослов умер своей смертью. Все остальные были убиты разными способами, в разное время. Но откуда эта информация, что за источники, и где можно об этом почитать?

Свящ.В.Головатенко: Относительно жизни и деятельности апостолов нам известно не так много из Священного Писания. Кое-что содержится, как вы знаете, в Книге Деяний Апостольских и в Апостольских Посланиях, конечно. Но гораздо больше сохранилось в церковном Предании. Существует, конечно, много литературы, я сейчас вам полный список, разумеется, не могу дать, но могу посоветовать заглянуть, прежде, всего в «Четьи-Минеи» святителя Димитрия Ростовского, там очень много сохранилось свидетельств о разных святых, в том числе и апостолов, а сведения эти были взяты в свое время из мученических актов – «мартириев», т.е. протоколов допросов и казней христиан-мучеников, в том числе и апостолов. Это тоже часть предания, но зафиксированная письменно, и до нас она дошла уже включенная в текст житий. И, открыв Минею в день памяти того или иного апостола, вы найдете сведения о его жизни и кончине, а также, возможно, и ссылки. Есть еще книга «Полный месяцеслов православного Востока», там тоже много интересных сведений. Кроме того, есть справочная литература – например, трехтомный «Энциклопедический словарь христианства», там есть и сведения об апостолах, и все необходимые ссылки. А по поводу любимого ученика Христа – апостола Иоанна Богослова – да, действительно, он единственный из апостолов умер своей смертью. Но здесь есть некоторая тайна. Ведь после смерти его тело не было обнаружено, как и тело Божией Матери – это мы знаем из Предания. Об этом тоже можно поразмыслить, об этой тайне любимого ученика Христова.

Вопрос: Обычно мы обращаемся со словами «братья и сестры» к своим единоверцам. Но вот не так давно было сорокалетие Бен Лазара, главного раввина, и наш Патриарх и митрополит Кирилл обратились в своем послании к нему со словами «досточтимый брат». В каком смысле это можно понять – ведь иудаизм Христа не признает, как же можно называть их братьями?

Свящ.В.Головатенко: Есть несколько смыслов и вариантов употребления одного и того же слова. Так, мы можем называть и называем братом брата по плоти – сына нашего отца и нашей матери. И двоюродные, и троюродные – это все наши братья-сродники. Мы называем братьями членов некоего братства, некоей тесно сплоченной организации. Мы можем называть братьями и сестрами наших единоверцев. Но давайте вспомним еще об одном, может быть, самом широком, значении слова «братья и сестры». Ведь все мы произошли, согласитесь, от Адама, в конечном итоге. И таким образом мы действительно являемся друг другу родными – у нас один общий праотец, пращур. Мы все от него. И значит, все мы – братья и сестры. Но можно подняться еще выше – мы все дети Божии. Вот вы сейчас заговорили об иудеях – ведь иудеи тоже монотеисты, они признают Единого Бога, и уже на этом основании мы — дети Единого Бога. И еще выше можно подняться – ведь и с язычниками все не так просто, как нам иногда представляется. И при всем множестве богов языческих, всегда есть в этой иерархии некий верховный бог, т.е. даже в языческом сознании есть некоторое стремление, некоторая догадка о том, что Бог-Творец един и только от Него Единого все остальное. Знаете, ведь всегда возможны разные движения – либо встречные, либо наоборот. Либо ты стремишься познать себя, в этом многосоставном и сложном мире, в человечестве, не прячась от его сложности, либо ты стремишься отъединиться от всех и сужать свой мир, свое окружение – «вот мои братья и сестры», а все остальные – враги, чужие. Можно и такую позицию понять, но не думаю, чтобы это было угодно Богу. Вспомните, что произнес праведный Симеон Богоприимец, когда принял Богомладенца Христа на руки: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…» Вы, конечно, хорошо помните его благодарственную молитву. «Яко видесте очи мои спасение Твое, яко уготовал еси пред лицем всех людей» – обратите внимание, всех людей. И дальше — «Свет во откровение языков» – т.е. язычников, они даже здесь на первом месте, ведь их в то время было большинство, а потом уже – «и славу людей Твоих Израиля». Так что в высшем, Божьем смысле, всякого человека, если только он сам не против, можно без всякой натяжки называть «братом».

Вопрос: Если человек страдает состоянием одержимости, куда он попадет после смерти – в ад или в рай?

Свящ.В.Головатенко: Я не знаю случаев постоянного состояния одержимости. Но я, конечно, могу предположить, что такое бывает, что человек в таком состоянии и умирает, когда его этот дух злобы, что в нем живет, доводит его до смерти. Это, наверное, возможно, но я думаю, что все решает милостивый суд Божий. И, конечно, как бы ни были велики грехи наших родителей, наши грехи собственные, думаю, однозначно на ваш вопрос ответить нельзя – куда попадет человек после смерти? Потому что кроме одержимости, которая, я уверен, носит временный характер и со смертью человека заканчивается, потому что да, бывает, действительно, велика власть духов злобы над человеком, но только пока человек в теле находится, и так или иначе эта одержимость не лишает человека свободной воли. В моменты просветления сознания, одержимый сам торопится с молитвой к Богу – «очисти меня, избавь меня от этого»; или его близкие в молитве просят за него. Он все-таки не одинок, и свободная воля в человеке неуничтожима. И уже от этой свободной воли многое зависит, потому что бывает, что человек по своим грехам попадает под власть духов злобы и находится в этом состоянии, и ему в этом состоянии комфортно, он не хочет с ним прощаться. Это пример такой добровольной одержимости. Так человек добровольно избирает ад еще при жизни. Но, конечно, когда человек всеми силами желает от этой одержимости избавиться, и просит об этом, то я думаю, здесь вопрос о его посмертной участи решается вполне положительно.

Вопрос: Православие утверждает, что человек состоит из духа, души и тела. А, например, буддисты говорят, что человек состоит из разных там чакр, каких-то точек, энергий и прочего. Что же, буддисты лучше знают человека, чем Православие?

Свящ.В.Головатенко: Не могу назвать себя знатоком буддизма, чтобы описать вам точно, как в буддизме человек рассматривается, но насколько я знаю, действительно, это религиозное учение придает слишком большое значение не только душе и телу и их органичному сочетанию и взаимному влиянию, и прослеживает даже некоторые специальные точки телесные, способные воздействовать на душу. В какой-то степени эти наблюдения и практика, скорей всего, верны, потому что в конце концов все люди устроены одинаково, и многовековой опыт наблюдения и лечения человека дал возможность создать такую особую буддийскую антропологию, с изощренной и тонкой системой взаимосвязей в соматике и психике человеческой. Каждая религиозная и даже вполне светская научно-медицинская система, начиная с самых древнейших, по-разному подходили к строению человека, ведя наблюдения и описывая. Часто эти наблюдения бывают и верны, если исследования ведутся доброкачественно. Другое дело, что, как правило, часто бывали перекосы в ту или другую сторону – слишком большое внимание телу, или, наоборот, слишком большое внимание душе. Редко учитывалось то, в чем мы, христиане, научены. Есть иерархия – дух, душа, тело. Господь, сотворив человека по образу Своему и подобию, вложил в это бренное тело душу, вдохнул дух жизни, и таким образом построил психофизический состав человека, что дух должен главенствовать над душой, а душа над телом. И вот когда эта иерархия в человеке соблюдается, тогда все в порядке. Потому что дух живет, питается Богом, зависит от Бога, это есть частица Бога в человеке. Душа, вместилище чувств, зависит от духа, руководствуется духом. И уже тело подчиняется душе. И если, как говорят, у человека есть «царь в голове», т.е. все выстроено в его существе правильно, то такой человек сможет разумно себя управить, свою жизнь выстроить правильно. Это не значит, что он будет абсолютно безгрешен, или ни разу не ошибется – дело не в этом. Дело в том, что он избрал верное направление своего движения, своего возрастания, признавая главенство духа над душой, а души над телом. Но в нашем грехопадшем мире чаще бывает наоборот – тело начинает главенствовать над душой, а душа над духом, т.е. все переворачивается с ног на голову, и тут-то и начинается то, что мы называем грехопадением. Всякое наше грехопадение начинается с нарушения этой иерархии. Мы прельщаемся чем-то не самым важным, не самым главным, наше внимание переключается на что-то второстепенное, третьестепенное, но не на самое главное. Это никак не вписывается в главную генеральную систему ценностей, на вершине которой – Бог, а не наше «я», не наши желания, не наши похотения. Чтобы закончить ответ на ваш вопрос, я бы ответил так: быть может, буддизм знает человека достаточно хорошо и подробно, но ведь главное – цель всякого знания. Цель христианского познания человека – понять Божий замысел о человеке и помочь самому человеку этот замысел осуществить.

Вопрос: Мы часто обращаемся за помощью и вразумлением к духовному Отцу и к батюшкам. Вопрос в том, что чем отличается с нашей стороны душевный подход к этой помощи, потребительский, от духовного подхода. Вот как правильно себя вести, чтобы получить реальную пользу и не злоупотребить вниманием?

Свящ.В.Головатенко: Прежде всего, мне кажется, здесь главным должны быть две вещи. Нужно помнить о том, что мы свободны, что Господь нам даровал нам эту самую свободу самоопределения и не снимать с себя ответственность, прежде всего. Вот первое — свобода, второе – ответственность, они безусловно взаимосвязаны. Так вот, то, что я могу и должен решить сам о себе, я должен решить сам, а то, что мне чрезвычайно трудно, а подчас и не под силу самому решить, самому справиться, вот здесь я имею право, но вовсе не обязан, имею право спросить совета, понимаете – совета, рекомендации, не указания, не предписания, не повеления, а именно совета, потому, что я не раб. Я куплен дорогой ценой – кровью Христовой, его жертвой на Кресте. И по слову Апостола, я не должен становиться рабом человека, человеческого мнения, человеческого суждения и человеческого решения. Поэтому, даже если я обращаюсь к кому-то за помощью, как человек свободный и ответственный, как христианин, в конце концов, я должен помнить, что все это мне, совет и рекомендация – в помощь, а не решение моих проблем за меня. Свои проблемы я должен решать сам. Если мне нужна помощь, да, я вправе попросить об этой помощи и у Бога и у человека, но помнить, что это только помощь, что действовать я должен только сам.

Вопрос: Когда я стою на панихиде и заказываю о крещенных своих родственниках службу, то у меня всегда просто сердце сжимается, я в это время думаю о некрещенных людях. У меня как раз брат умер некрещенный и я каждый день молюсь великомученику Уару за него, но дело в том, что у нас несколько поколений людей, начиная с довоенного времени и во время войны, умерли некрещенными. И это не их вина и не вина их родителей. Вот как за них молиться, и как Церковь к этому относится?

Свящ.В.Головатенко: Вот видите, даже вы понимаете, что это не их вина и не вина их родителей. А как вы думаете, Господь, который гораздо милосерднее нас, не понимает ли и Он этого и не учитывает ли и Он этого? Думаю, учитывает и понимает и в несопоставимо большей степени, чем мы с вами можем даже представить. Вот поэтому здесь, мне кажется, все надо предоставить любви Божией и ее действию, а нам делать все, что от нас зависит, что в наших силах. Вот есть у нас такое дерзновение молиться великомученику Уару и через него просить Бога о лучшей участи для непросвещенных наших предков и тех, кто умер не во Христе, но впрочем, может даже с Богом. Потому, что бывает и так, что человек крещенный, христианин, а умирает в жестокой борьбе против Бога. Ну вспомним, например, Рылеева, ведь это же известно, что он, хотя и был крещен, когда его мать в великом горе, уже зная, что он осужден, обратилась к священнослужителю – к своему духовнику, с воплем о помощи, то он, помолившись, ответил ей – «Не молись. Он этого не хочет (сын твой). Он выбрал другой путь. Его путь не к Богу, а путь от Бога», поэтому молитвы здесь бесполезны, бессмысленны. С другой стороны, есть и такие случаи, когда человек, будучи некрещенным, все-таки в течение всей своей жизни шел к Богу и творил дела любви и милосердия. Так вот, Господь как раз все учитывает, а наше дело – представлять свое свидетельство или свои свидетельства о том или ином человеке. И как бы «напоминать» Богу, просить его, как сын просит Отца или дитя просит родителя о том или ином, что ему очень нужно, что ему очень хотелось бы. И конечно же, милосердный Бог обязательно поступит лучшим образом, даже, может быть, более лучшим, чем мы в силах предположить.

Вопрос: Я читаю толкование святого Феофилакта Болгарского, глава 9: «Червь и огонь, терзающие грешников, суть совесть каждого и воспоминание о гнусных делах, совершенных в этой жизни». А вот если в земной жизни не понимал, что творил зло, как он там поймет?

Свящ.В.Головатенко: Ну во-первых, я не очень могу согласиться с тем, что человек не понимал. Дело в том, что есть у нас такой «орган» или инструмент, называемый совестью, который в принципе «не отключается». Его очень трудно или невозможно отключить, он все время действует в нас – вот этот закон совести, «написанный в сердцах каждого из нас», не зависимо от того, язычники мы или христиане. Так вот, голос этот неуничтожим в каждом человеке. И так или иначе, себя обмануть трудно. Бывают, конечно, ситуации в нашем мире двойственном, тоже двойственные. Когда не сразу понятно, или когда добро, казалось бы, абсолютное добро, оборачивается злом. Ну самый примитивный пример: кто-нибудь просит у меня денег на хлеб. И вот я дал ему эти деньги на хлеб, а он пошел купил на них водки, напился и, допустим, замерз на улице. Мое исходное добро обратилось для него злом. Так вот, если мне это важно и интересно – продумать и проследить, как действует мое добро, то я обязательно «докопаюсь» до истины и узнаю, что же есть на самом деле мое добро – истинное добро или все-таки — это зло. Поэтому подумайте сами, нет ли здесь лукавства, тайного или явного, в том что «мы де не знаем» – творим злое или творим мы добро. С другой стороны, вы говорите, когда человек уже умер. Безусловно, уже в момент смерти и об этом даже говорят уже объективные научные исследования, человеку многое открывается. Он словно заново переживает всю свою жизнь и более того, он оценивает ее. И вот тогда, думаю, у него уже не остается сомнений, что есть белое, что есть черное, что есть свет, что есть тьма. И поскольку он переходит в жизнь вечную, т.е. продолжающуюся жизнь души до всеобщего нашего Восстания, то он и продолжает жить в том состоянии, в котором он жил и в котором застала его смерть. И мы, конечно, не знаем, в какой степени мы можем за порогом жизни нашей творить добро или зло, мы можем только предполагать или пытаться найти ответы в литературе житийной, в свидетельствах христианских о посмертной участи человеческой души. Но в любом случае, наше время, время, которое мы имеем реально, находится здесь, в нашем мире. Поэтому, при всех сомнениях наших, есть ли добро или зло то, что я сделал, у нас пока еще есть время сделать как можно больше добра, безусловного добра, ну, по крайней мере, стремиться делать его, потому что мы знаем, что любовь покрывает множество грехов, т.е. добрыми делами можно покрыть множество злых своих дел.

Вопрос: Два дня назад по каналу ОТВ – есть такая передача благотворительная – «Всем миром». И там приглашали священника – отца Олега Скоблю. И он выступал там с некими песнопениями, с элементами рок-музыки. На ваш взгляд – возможна ли такая форма прославления Бога?

Свящ.В.Головатенко: Вопрос действительно важный и актуальный в наше время. Ну прежде всего, каждое время рождает свой стиль, в том числе и музыкальный, вообще во всем искусстве. Свои формы, свои новые жанры, наконец, свои мелодии, не мелодии как таковые, каждую из них, а именно стиль мелодий. И мы знаем, что в течение многих веков и даже тысячелетий эти стили непрестанно меняются, обновляются, вкусы меняются. И если мы даже возьмем церковную богослужебную музыку и проследим, насколько это будет возможно, конечно, ее изменения в веках, то мы просто поразимся – до какой степени отличаются не только мелодии песнопений, но и способ их исполнения, и стиль, и сама форма подачи этих песнопений. Нам даже может показаться, что это что-то невозможное, что так в Церкви петь нельзя, и тем не менее, многие века именно так пели в храмах. То же касается светской музыки, здесь тоже время, стиль, мода диктуют свои условия. И известно, что, например, в древности, в самом начале Христианской Церкви, когда Церковь только «становилась на ноги» и только богослужение формировалось, некоторые напевы заимствовались из народного употребления, из народного обихода и к ним, соответственно, прилагались слова, ставшие в последствии богослужебными. Все это рождалось спонтанно, иногда даже «экспромтом», как это говорит Апостол, «каждый имеет право восхвалить Бога так, как он считает нужным». И действительно, в древней Церкви каждый мог выйти перед общим собранием, перед Церковью и прославить Бога. Не только Псалмами, но и песнопениями и песнями духовными, в том числе и собственного сочинения, в этом ничего не было плохого, и даже считалось, что очень хорошо, это была тоже такая форма проповеди и форма славословия Божия. Так вот и наше время тоже ничуть не отличается от других времен. Приходят и уходят новые жанры, новые стили, что-то уходит навсегда, что-то видоизменяется. Этот процесс непрерывно происходит. Конечно, существуют церковные песнопения и богослужебные напевы – это святое. И вы знаете, даже я считаю, что не нужно выносить на концертную эстраду все подряд из Храма. Есть песнопения, которые не стоит исполнять в концертных программах. Например, песнопения в евхаристическом каноне – «Милость мира», гимн «Иже херувимы». В этот момент совершается нечто очень великое и важное во время Божественной Литургии, поэтому эти песнопения лучше не петь, но это мое мнение. С другой стороны, существует еще и так называемая паралитургическая музыка и вообще паралитургическое искусство, то есть не прямо литургическое искусство, но пара-, то есть окололитургическое. Это означает, что некоторые образы, сравнения, слова, даже целые обороты взяты из церковных песнопений и молитвословий, но положены на музыку либо народную, либо авторскую, профессиональную. Это может быть пение соло – одним человеком или а капелла – несколькими или целым хором, или пение – сопровождение, и тут тоже есть очень давняя традиция — т.н. духовных стихов, покаянных стихов, просто народных околоцерковных песнопений. Традиция тоже очень древняя и есть много примеров. Так вот, я не слышал эту передачу на ОТВ, но я думаю, что отец Олег использовал элементы так называемого направления рок-музыки в своих т.н. паралитургических песнопениях. И вам не понравилось, но что же делать — это ваше право, о вкусах не спорят, нам что-то может нравиться, что-то не нравиться. Но, вы знаете, не надо никогда забывать, что есть люди, которым это может понравиться и понравиться вот в каком смысле: не просто красивая мелодия, красивые слова, а вдруг кого-то что-то «зацепит» в этом песнопении, и человек о чем-то задумается и начнет свой путь к Богу пусть вот с такого вот песнопения, в этом нет ничего плохого. Для тех, кто уже прошел этот этап, этап становления, конечно эта музыка, вот такая, как говорит апостол Павел, «мягкая пища», детская пища, не нужна. Тоже самое бывает – детские книжки с картинками, иллюстрирующие Библию и Священное Писание, ну в самом деле, не будем же мы их читать. Мы уже почитаем Библию Лопухина, к примеру. А кто-то еще и этого не знает, кому-то и эти книжечки бывают полезны. Так что, я думаю, что здесь не стоит вот так категорически что-то отсеивать – вот это плохо, вот это не надо. Мне кажется, что, как сказал Христос, помните, в притче: «Засеял Хозяин поле пшеницей, но пришел враг, посеял плевел между пшеницей, тогда рабы возмутились и сказали: «Господин, давай мы вырвем эти плевелы». А Господин сказал: «Не надо, потому что, вырывая, вы можете повредить и пшеницу, ведь корни же сплетаются, когда растения вырастают. Оставьте расти до жатвы, а там очень легко будет разобраться, что есть что».» Так вот и здесь, не нужно торопиться что-то запрещать, что-то искоренять, если мы абсолютно уверены, что это плохо. Вот есть такое слово Господне. Не наше это дело судить, Господь все сам рассудит. Пусть все созреет. Потому что мы знаем, что, во-первых, Господь силен любое зло обратить в добро, если есть на то наша благая человеческая воля, а во-вторых, Он ждет и от нас усилий, обращения. Не просто искоренение зла, что, собственно говоря, бывает и не в наших силах, а вот именно обращение, преображение. И мы знаем, что это возможно.

Вопрос: Моей девочке будет скоро 5 лет, она хочет задать вам вопрос, батюшка.

Ребенок: Здравствуйте, батюшка. Вот я не хочу молиться, что мне делать?

Свящ.В.Головатенко: Не хочешь или не можешь?

Ребенок: Не хочу.

Свящ.В.Головатенко: А почему не хочешь, можешь ответить, что тебе мешает?

Ребенок: Тяжело стоять.

Свящ.В.Головатенко: Тяжело стоять? Больше ничего не мешает?

Ребенок: Да.

Свящ.В.Головатенко: Постараюсь ответить на твой вопрос. Ксения, дорогая, помни одну простую вещь: наши молитвы гораздо важнее и нужнее нам, чем Богу. Молитва очень помогает нам стать полноценным человеком, стать взрослым человеком, стать настоящим христианином, и ты права: молиться очень трудно. Кому-то труднее молиться утром, тебе — по вечерам, но если дело только в том, что тебе трудно стоять, ты можешь сесть, но обязательно молись. Хоть коротко, хоть своими словами, но обязательно молись, и утром, и вечером. Еще раз скажу: тебе трудно стоять, сядь, но только молись.

Вопрос: Я хотел спросить у вас, батюшка, по Евангелию от Матфея, гл.15 стих 26-27. Я понял, что хананеянка была язычница, но не пошла к идолам, а пришла к Живому Богу, это я понял. А вот то, что Бог ей сказал: « Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам», а она сказала: «Так, Господи. Но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». Вот это я не понял – о чем тут идет речь?

Свящ.В.Головатенко: Я постараюсь помочь. Это, действительно, один из самых замечательных моментов из жизни Христа, когда он удивляется. Мы знаем, что Христос не так уж часто удивлялся, но вот этот сюжет есть и у Марка, и у Матфея. Действительно, эта женщина была язычница конечно же, но вы знаете, что Христос пришел как «Свет в откровение языков», заметьте, как сказал св. праведный Симеон Богоприимец, а потом уже «Слава людей Израиля». И вот этот Свет в откровение, т.е. откровение языческих народов, откровение их сердец и их тоски по Богу истинному. И вот эта женщина, у которой была дочь тяжело больная, безусловно, грешила в своей жизни и, очевидно, к ней постепенно пришло сознание, что не случайно ее дочь болеет так тяжело. Ведь бывает часто довольно, ведь все мы связаны очень крепко друг с другом, даже порой не подозреваем, насколько крепки эти узы невидимые. Особенно люди близкие, родные друг другу. Это словно единый организм. Вот род, не зря мы говорим – родимый, родной, так вот эта связь бывает до такой степени сильной, что когда кто-то из нас ведет себя не достойно и делает зло, мы знаем закон взаимной компенсации: зло произведенное вызывает ответное зло на производителя, т.е. возвращается к тому, кто его сделал. Но поскольку мы связаны, то это самое зло ищет в первую очередь слабейшего, в самом деле, если человек здоров, силен, уверен в себе, полон сил и энергии, трудно бывает злу его уязвить. А вот человека слабого – гораздо легче. Зло слепо, и оно бросается на того, кто послабее. И вот так часто бывает: грешу я, а болеет мой ребенок, например, ни в чем не повинный. Так вот, очевидно, такая ситуация была и у хананеянки. И ее дочь не просто болела – она была одержима бесом. И Христос, конечно же, сразу все понял, Он сразу же оценил ситуацию. Он ждал, когда же эта хананеянка перестанет «вопить» с требованием «исцели», она кричала, она требовала. Вполне возможно, она была женщина не бедная, может быть, даже знатная, ну что ей какой-то там бедный Назарянин. Говорят, что Он – Чудотворец, Пророк, ну так вот пусть Он мне и поможет, я имею право просить Его об этом. Христос намеренно молчит. Уже ученики обращаются к Нему: «Господин, отпусти ее», т.е. удовлетвори ее просьбу, уже надоела она своими «воплями». Но Христос отвечает ученикам, но так, чтобы слышала и эта женщина, что Он послан только к погибшим овцам дома Израилева. И вот когда эта хананеянка поняла, что ей отказано, вот тут она умаляется, она уже кланяется Ему и уже просит и говорит – «Помоги!» Это первая перемена в ней. Христос понимает, что этого еще не достаточно, ее гордость еще не до конца сломана – надломлена, но еще не сокрушена. И вот Он продолжает, причем уже оскорбляет ее, косвенно, но все-таки оскорбляет. Он говорит: «А знаешь, нехорошо отобрать хлеб у детей и бросить собакам». И вот она не возмущается, она понимает, что заслужила своей жизнью и своим поведением, вызывающим такое к себе отношение. И она смиряется, она принимает это слово и говорит: «Да, Господин. Но ведь и собаки едят те крошки, те остатки, которые падают со стола господ их». И вот, по версии Марка, Господь удивился и говорит: «Да, велика твоя вера. Да будет тебе по желанию твоему». И в этот же момент исцелилась ее дочь. Этой дочери даже здесь не было, но исцелилась она на расстоянии, благодаря подвигу покаяния вот этой самой женщины, благодаря этому подвигу совершается чудо, т.е. Христос имеет возможность совершить это чудо. Когда мы говорим о Боге как о Всемогущем, мы безусловно правы, но тут же приходится оговариваться. Всемогущество Бога не нарушает, не умаляет нашу свободу. Если мы не хотим, чтобы Господь производил свое благодатное действие на нас, Он не сможет этого сделать вопреки нашей воле, мы должны попросить Его об этом и вот тогда Он действительно бывает Всемогущим. Тогда «все могу об укрепляющем меня Иисусе Христе». А если я противлюсь, если я не хочу или если я безразличен, тем более если я не верю, такие ситуации в Евангелии тоже описаны, то Господь не в силах совершить никакого чуда.

Вопрос: Я вот в печали нахожусь. Я уже старая, и сейчас вижу свою худость и вот все время от этого печалюсь, что я не успеваю никак исправиться. А ведь Господь не примет в светлые чертоги «в небрачной одежде», а я вижу, что никак сердце мое не открывается для людей. Что же делать, батюшка — посоветуйте?

Свящ.В.Головатенко: Вы знаете, прежде всего, не нужно бояться предстать перед Богом такими, какими мы есть. Предстоять перед Ним вот сейчас. Ведь Богу мы дороги в каждый момент нашей жизни, кем бы мы ни были, где бы мы ни были, кто бы мы ни были, в какой бы ситуации мы ни находились, Он, как настоящий любящий нас Отец, ждет нас. И всегда нам рад. Ну вот если у вас есть дети или очень дорогие родные и близкие вам люди, вы ведь тоже будете всегда им рады, тем, кого вы любите. В любом качестве, в любом состоянии, по крайней мере, попытаетесь всегда помочь. Вот так и Господь — Он рад, когда мы обращаемся к Нему, какими бы мы ни были. Более того, и об этом есть много свидетельств, Господь особенно ценит наше обращение к Нему, когда мы в каком-то находимся смятении, в сознании собственной неполноценности, когда мы преодолеваем вот этот самый ложный стыд обратиться к Богу, потому что «я недостоин». Ну посудите сами: а есть ли среди нас достойные? И вообще, кто из нас может судить о степени достоинства кого бы то ни было, даже тех, кого мы, казалось бы, хорошо знаем. Один Господь знает «цену» каждому из нас, истинную цену, которую мы и сами-то не знаем. Поэтому вот здесь я вам советую как можно меньше мудрствовать, размышляя о своем достоинстве или недостоинстве. Дело вовсе не в этом. Если уж вы заговорили об «одежде брачной». Ну вспомните притчу Христову, Его слово – Он спрашивает: «Друг, ты почему сюда пришел не в брачной одежде?» А тот молчит. А почему молчит? Да потому, что здесь просто нужно знать некоторые реалии того времени: на больших торжествах, праздниках, когда приглашалось очень много народа, был предусмотрен и такой случай, что у человека может не быть торжественного платья, той самой «брачной одежды», подходящей для празднуемого события. И вот была специальная комната, где эту одежду можно было взять напрокат, хорошую одежду, вот именно светлую «брачную» одежду, подобающую торжеству. И даже если у приглашенного человека не было такой одежды, он всегда мог рассчитывать прийти и облачиться уже там на месте. Так вот, этот человек не захотел этого сделать, не потому, что у него не было или он не мог, а потому, что он не захотел. Почему — мы не знаем и вряд ли уже узнаем, важно, что он не захотел предстать на этом Великом празднике в «брачной» одежде и не потрудился даже взять то, что ему предлагалось, а не то чтобы с собой принести, конечно, у всякого может не оказаться приличной одежды. Так вот, и в вашем случае: не нужно об этом печалиться, а вот о том, что, как вы сказали, не открывается ваше сердце для любви, вот над этим стоит задуматься, конечно. Если вы будете просто ждать, что вот явится эта любовь к вам в виде какого-то дара с Неба, просто так нечаянной радостью, я не уверен, что так не произойдет, конечно, не знаю, может быть, но мне кажется, что лучше на это не рассчитывать и не ждать специально, потому что нечаянная радость потому и нечаянная, потому, что ее не чаешь, т.е. не ждешь. А вот в этом случае, я думаю, есть смысл посмотреть вокруг себя и понять и почувствовать, кто нуждается в моей помощи и кому я могу ее предложить. Как правило, сразу мы этого не видим, это только зло колет нам глаза, а вот чтобы сделать добро, да еще добро по-настоящему, что-то серьезное, существенное сделать, вот тут надо потрудиться и помолиться и попросить у Бога такой помощи для того, чтобы мне открылось, кому я могу помочь по существу. И потом действительно делом помочь. Это тоже бывает часто нечаянно, т.е. неожиданно – вдруг я оказываюсь востребованным и чаще мне бывает не удобно в этот момент, я бываю занят и вообще «отстаньте, у меня своих много забот». Так вот, здесь очень важно опомниться и забыть о себе и все внимание предоставить свое и все силы человеку, который к тебе обращается, потому что велика опасность не заметить в этом человеке Христа.