«Советская власть не могла не ликвидировать Новицкого…»

Программа Марины Лобановой

«Возвращение в Петербург»

Тема: мученик Юрий Новицкий, передача третья

Гости: Иван Васильевич Петров, Никита Владимирович Гольцов

Эфир: 4 июля 2022 г.

АУДИО

 

Никита Гольцов:

Я думаю, что о значимости Юрия Петровича Новицкого в церковной жизни можно говорить с ноября 1920 года, потому что именно тогда властью было зарегистрировано Общество православных приходов Петрограда и его губернии. Это общественная организация, правление которой возглавил Юрий Петрович Новицкий. И нужно иметь в виду, в каких условиях эта организация создавалась. В мае 1920 года советская власть запретила деятельность епархиальных собраний и епархиальных советов. И, по сути, та модель епархиального управления, которая была создана Поместным Собором 1917-1918 годов, больше не могла реализовываться на практике. И в этих условиях Юрий Петрович создает общественную организацию, которая бы восполняла функции запрещенного большевиками епархиального совета.

 

Марина Лобанова:

Это именно он создает?

 

Никита Гольцов:

Да. Это была инициатива именно Юрия Петровича Новицкого. … Личная роль Новицкого – она была определяющей.

 

 

«27 ноября/10 декабря. Вечером в четверг  были с женой и Борей у о. архим. Досифея на ужине. Был Митрополит, Преосв. Венедикт, Преосв. Петр (только что освобожденный), и др. Мы беседовали больше с Новицким, который, между прочим, как будто думает отойти от правления Общества приходов, как и от правления института. Недоволен тормозами, которые все время приходится испытывать в деятельности, и как будто каким-то недоверием Митрополита. Я всячески настаивал на необходимости продолжать работу в правлении Общества, ибо с его уходом оно падет; а между тем его существование весьма необходимо и полезно в нынешнее время и – независимо от характера вопросов, им разрабатываемых – в смысле приучения и духовенства и мирян к взаимному внимательному отношению и к совместной церковной работе. Это влияние особенно заметно при сравнении, например, наших Петроградских Владык с провинциальными (взять хотя бы того же Преосв. Петра), в которых еще очень много «старого» держания себя». Прот.Н.Чуков (митрополит Григорий). Дневник 1921 — 22 гг.

 

 

Иван Петров:

Во время процесса Юрий Петрович заявлял, что это общественная организация, которая не входит в состав епархии. Она разрешает определенные вопросы, прежде всего, налаживает приходскую у жизнь, и при принятии какого-либо вопроса общим собранием правления – потом только такое решение отправляет на усмотрение митрополита, так как в жизнь вот эти решения могут проводиться только с санкции правящего архиерея. Председатель и члены правления Общества избирались  большинством голосов собрания сроком на один год. Невыборных членов этого правления или по рекомендации – не было. Также хочется сказать, что юридически ответственным правление было перед правительством. И некоторые члены правления были недовольны, к примеру, взаимоотношениями с митрополитом.

Вопросы, которые решались Обществом в 1922 году, и проекты, которые разрабатывались, были сугубо церковными. Это проекты и вопросы, связанные с общей исповедью, о причащении без исповеди, об упорядочении сборов на нужды храма, о регистрации прихожан.

…

К 1922 году в Общество входило около 70 приходов, то есть оно было довольно обширным по своему наполнению. Это довольно интересный такой пример вовлечения и клириков, и мирян в жизнь епархии. То есть оно во многом возникло на гребне тех изменений, которые в церкви произошли в 1917-1918 гг.

…

Если давать оценку, я все-таки вернусь к историческому контексту, мне кажется, что Общество возникло по двум причинам. Первое, это ответ на религиозную, антирелигиозную политику большевиков, и второй аспект здесь – это вопросы, связанные с возникшими реформами и с новым епархиальным устройством после 1918 года. Сам же митрополит Вениамин, если мы вспомним, в семнадцатом-восемнадцатом году заявлял, что церковь не должна быть вовлечена в государственную политику, от которой она пострадала, и допускал возможности вот такого совместного, что ли, управления.

 

 

«14 / 27 февраля. Чистый понедельник. В субботу … были все служащие, члены хозяйственного отдела Общества приходов (Максимов, Ковшаров, Вильямс, Новицкий). После прошли в институт на заседание правления, где беседовали об отношении к проекту изъятия ценностей. Постепенно выясняется положение. Общее отношение – довольно отрицательное: все говорят о неуверенности в достижении цели и об освященности предметов. Если бы предоставлено было Церкви право самостоятельно и непосредственно ведать дело помощи, тогда – говорят – вопрос иной: жертвы возможны и нужны, но и тут надо идти по градации: сначала вещи обычного употребления, потом вещи освященные, священные и, наконец, святыни. Два последних разряда не должны быть тронуты. Таково общее мнение. Во всяком случае, говорят, было бы желательнее не касаться церковного  имущества и, если надо, устроить за границей заем и употребить его вместо церковных вещей… Новицкий вчера уехал в Москву к Патриарху за справками относительно линии поведения в вопросе изъятия церковного имущества.

…

22 февраля / 7 марта. Вторник. … В субботу, в час дня, было заседание Комиссии помощи голодающим с президиумом правления Общества и с благочинными. Новицкий сообщил о своей поездке к Патриарху, а затем Митрополит сообщил, что его вызывают в Смольный по вопросу об изъятии ценностей. Обсуждали; направление складывалось довольно ясное – отрицательное. Затем был приглашен Введенский, прочитавший тезисы своей лекции и выслушавший ряд замечаний, к которым, однако относился неодобрительно. В предисловии к своей речи он заявил о мучениях своей совести при общей спячке, и это вызвало (в конце) замечание Новицкого о том, что он забывает, что правление Общества давно заботится об этом, а не «спит». Это последнее создало инцидент: Введенский на другой день написал письмо Новицкому, довольно беспорядочное и резкое, и приложил заявление своего приходского совета о выходе из состава Общеприходского собрания из-за отрицательного будто бы отношения правления к вопросу о помощи голодающим…». Прот.Н.Чуков (митрополит Григорий). Дневник 1921 — 22 гг.

 

 

Никита Гольцов:

Добавлю, что, конечно, Общество православных приходов де-юре не входило в состав епархиального управления, но де-факто оно все-таки стало очень важным звеном епархиального управления в Петрограде. Митрополит Вениамин, хотя формально не был членом правления Общества приходов, тем не менее, был в постоянных сношениях с Обществом, и его викарии, на тот момент это епископ Алексий (будущий патриарх) и епископ Венедикт – они регулярно принимали участие в заседаниях правления Общества православных приходов, более того, какое-то время входили в его состав. Поэтому, конечно, юридически Общество было с епархией не связано, иначе бы его просто не зарегистрировали в 1920 году, в тех условиях антирелигиозной политики большевиков, но все-таки канонически – оно было в постоянном общении со своим правящим архиереем. И разрыва не было. Были какие-то недопонимания. Так, Общество разрабатывало ряд проектов, и, как говорил один из обвиняемых на Петроградском процессе, митрополит клал эти проекты под сукно, выражаясь канцелярским языком того времени, то есть не давал им хода. Возможно, это было связано с некоторыми консервативными экклезиологическими взглядами владыки Вениамина. Нам известна его реакция относительно проекта об общей исповеди, который был составлен правлением Общества православных приходов. Необходимость общей исповеди была связана с активизацией приходской жизни в послереволюционные годы, и причастие стало уже не тем формальным действием, которое совершали ради получения справки, чтобы раз в год принести ее по месту служения, а стало действительно свободным актом верующих христиан, которые собирались и еженедельно, уже часто, причащались.

…

И, конечно, встал вопрос о том, а необходима ли исповедь тогда? Если христианин причащается еженедельно, не превращается ли исповедь тогда просто в какой-то формальный отчет? Общество учитывало вот эти новые реалии церковной жизни и предложило отменить обязательную исповедь перед причащением, и сделать возможной общую исповедь, чтобы человек, не имеющий тяжких грехов, мог вместе со всей общиной  исповедаться перед причастием. Известна реакция владыка Вениамина на этот счет: он отнесся к этому проекту довольно сдержанно и позволил совершать общую исповедь «только по действительной нужде, всякий раз с епископского разрешения, а в случае невозможности получения его – с обязательным докладом по совершении».

 

Марина Лобанова:

Первые новомученики уже ведь появились. Убивают людей-то, убивают! Действительно ли так важно было заниматься такими вещами и как-то в них упорствовать?

 

Иван Петров:

Не знаю, мне кажется, наоборот, все события XX и даже XXI века показывают, что в сложных условиях, в условиях революционных, военных, общество гораздо больше не только консолидируется, но та его часть, которая готова отстаивать собственные интересы, интеллигенция здесь хороший пример, она активизирует свою многоаспектную деятельность, в том числе, разрабатывает какие-то проекты реформ, несмотря на происходящий произвол, и несмотря на вот эти репрессии, которые уже происходили на всей территории России. Плюс, конечно, надо понимать, что от Поместного Собора 1917-18 годов до Петроградского процесса – всего 4 года. И то, что получила церковь, и на что надеялись многие иерархи, клирики и миряне, вот этот дух, что ли, Собора Поместного 1917-1918 годов, он сохранялся и в 1922 году. И, безусловно, в новых условиях они хотели и защищать интересы церкви, но и выступали уже как самостоятельная величина, если мы говорим об Обществе православных приходов.

Если мы посмотрим на биографии тех людей, которые в него входили, то это и среди иереев – настолько разные фигуры… Начиная от Александра Боярского, например, который впоследствии будет виднейшим обновленцем и скомпрометирует себя не только во время Петроградского процесса, но и всей своей будущей биографией. До будущего митрополита Григория, который закончит таким довольно серьезным церковным консерватором, как мне представляется, если мы посмотрим на события его служения в Ленинграде послевоенном. То есть здесь люди самых разных взглядов. А если мы посмотрим на мирян, которые входили в Общество, то это инженеры, известный историк Присёлков, Елачич, то есть это весь цвет интеллигенции, профессорско-преподавательской корпорации тогдашнего Петрограда. И здесь, наоборот, в условиях революции, в турбулентных, экстремальных условиях они решили принять на себя роль и защитников интересов церкви, и, в том числе, и в каком-то смысле реформаторов. В данном случае, мне кажется, что вот этот дух к 22-му году не закончился, и Общество петроградских приходов – это продолжение того, что произошло в семнадцатом, восемнадцатом году (Великий Собор), и, естественно, потом уже, и в связи с деятельностью обновленцев, вот эти все начинания будут сходить на нет.

 

Марина Лобанова:

Хотелось бы уточнить, к чему они стремились, только ли это стремление выживания в условиях времени. Или они искали какой-то путь, считая, что это неправда, что единственный путь – это подчиниться государству? Ведь если так, то деятельность мучеников Петроградского процесса – это великая, великая и святая альтернатива тому, что впоследствии получит название «сергианство».

 

Никита Гольцов:

Я думаю, что говоря об Обществе православных приходов и его деятельности, неправильно делать акцент на тех проектах богослужебных преобразований, которые они делали, в частности, проекте об исповеди, неправильно делать акцент на попытках Общества написать уставы приходской жизни, которые бы как-то совпадали с тогдашним законодательством. Я думаю, что все-таки главной целью Общества было вот то самое экклезиологическое единство, потребность в котором особенно остро ощущалась, конечно, в условиях гонений.

…

Главный мотив вообще всей деятельности Общества православных приходов – это единство, это действительная жизнь церковная живая, а не следование каким-то формальностям. И все их реформы, все эти проекты, вся их деятельность была уже следствием этого желания единения в условиях гонений.

 

 

«1/14 августа, в понедельник, около 5 часов помощник начальника Бекетов приходит в камеру и читает, что по представлению Верховного трибунала Президиум ВЦИК заменил расстрел заключением на 5 лет. Конечно, радость понятна, но сейчас же, хотелось узнать, всем ли 10 человекам это заменено, или нет. Вечером, при передаче, справился у надзирательницы, объявлялось ли Новицкому и митрополиту; оказывается, что их уже нет с субботы… Где? Тут я вспомнил, что около 11 часов вечера в субботу я слышал, как кого-то выводили из камер наших… Вероятно, тогда их и взяли…

…слух о 6 и 4 почти с самого начала циркулировал в Москве в соответствующих сферах: а по некоторым слухам, это разделение будто бы было даже еще здесь, в Исполкоме Петросовета, намечено. Вообще, слухов всяких много. В частности, относительно четырех: митрополита, о. Сергия Шеина, Ю.П. Новицкого и И.М. Ковшарова. Мы все слышали вечером 30 июля/12 августа, как их выводили из камер. Но куда они делись потом – неизвестно. Один слух – увезли в Москву, будто бы для показаний по делу Патриарха; потом этот слух изменился так, что митрополит отправлен в Соловки, а третьи – сидят в Московской ЧК под большим секретом. Подыскивается и мотив к этому слуху: какие-то переговоры с Америкой и желание показать, что жестокостей нет. Думаю, что верен другой слух, что все четверо расстреляны. Передавали и подробности, что митрополит и о. Шеин были предварительно обриты и острижены, что Шеин и Ковшаров смело и с достоинством шли на казнь, Новицкий плакал, а с митрополитом будто бы случился сердечный припадок. Разноголосица лишь в пунктах расстрела: одни – на полигоне, другие – в Удельном, третьи в крепости, четвертые – за Стеклянным заводом, наконец, пятые, – в Михайловском манеже». Прот.Н.Чуков (митрополит Григорий). Дневник 1921 — 22 гг.

 

 

Марина Лобанова:

А сегодня мы как думаем? Ведь сегодня многие скажут: а зачем? Ну закрыли какой-то храм на какой-то улице, ну а на другой улице не закрыли, и так далее. И зачем вот это все вместе решать? Ну, наш батюшка благословил так причащаться, без исповеди, а вот там другой батюшка благословил только с исповедью причащать… Ну вот и ходите в тот храм, если вам этот не нравится. А что думали вот они – мученики Петроградского процесса? Они проводили согласно какие-то осмысления богослужебной жизни, приходской жизни. Как я понимаю, они еще и «скидывались» на что-то совместно. На что?

 

Никита Гольцов:

Общество материально содержало Богословский институт. Я бы сказал, что это второй важный аспект вот этой деятельности Юрия Петровича Новицкого.

…

 

Иван Петров:

Вы упомянули 27-й год. Вот 27-й год и появился потому, что в 22 году был Петроградский процесс. И похожие с ним процессы. И в Москве, и процесс в Иваново-Вознесенске после изъятия церковных ценностей в Шуе. И вот те меры по устрашению духовенства, епископата, которые проходили в 22 году, они и привели к тем плодам, которые и произойдут в 1927 году в связи со знаменитой Декларацией митрополита Сергия.

И то, с чего мы начинали – это тоже одна из задач нашей передачи – это понять, почему именно Новицкий?  Советская власть не могла не ликвидировать Новицкого…

 

 

Прозвучала третья часть.

 

Полностью слушайте в АУДИО.

 

 

См. также: