Топонимика Шмелева и Солженицына

Программа Марины Лобановой

«Возвращение в Петербург»

Гость: Светлана Шешунова

Тема: писатели Шмелев и Солженицын о топонимике

2011 г.

В программе «Возвращение в Петербург» доктор филологических наук, исследователь творчества А.И. Солженицына и И.С. Шмелева Светлана Всеволодовна Шешунова рассказывает, как топонимическая тема отражена в произведениях этих великих русских писателей.

Великий русский писатель Иван Сергеевич Шмелев первый написал о том, что большевики, новые хозяева жизни, обратились к извращению имен с такой же инициативой, как и к физическому террору. В 1923 году вышла книга Шмелева «Солнце мертвых», где он писал: «Новые творцы жизни… С лёгкостью безоглядной расточили собранное народом русским! Осквернили гроба святых… Рвёте самую память Руси, стираете имена-лики… Самоё имя взяли…».

И Ахматова об этом писала: «Была Россия, мы все ее любили. Стало СССР. Как я могу любить это нагромождение согласных?»

Мы сейчас уже и не помним, что Ялта была Красноармейском, как Гатчина была Троцком, а Шмелев это сопоставляет с тем, как оскверняются гроба святых, оскверняются мощи, оскверняются иконы.

Почему он ставит дефис: имена-лики? Потому что имя очень связано с личностью. А лишение имени – это лишение памяти, это потеря себя…

У А.И. Солженицына эта проблема топонимики, конечно, звучит еще больше. В рассказе «Настенька» Солженицын описывает смену имен не улиц, а людей.

В романе «В круге первом» один из героев – Иннокентий Володин, молодой дипломат, упоминает, что его дядя живет в Твери, а девушка, к которой он обращается – его свояченица Клара, молоденькая, симпатичная, милая, честная девушка, с недоумением спрашивает: «Где-где он живет?» Иннокентий объясняет: «В Калинине». Удивительно, что для юной русской девушки имя русского города, который когда-то соперничал с Москвой, уже ни о чем не говорит. Вот это и есть то стирание памяти, вслед за стиранием имени, о котором говорил Шмелев.

Имя, конечно, имеет религиозное значение. Мы это знаем и по Священному Писанию – сколько там эпизодов, в которых подчеркнута важность звучания имени. Мария Магдалина не могла узнать воскресшего Спасителя, пока Он не назвал ее по имени.

И в смену наименований городов был вложен глубокий смысл. Это ведь знак подчинения страны, знак господства над этой страной. Скажем, когда крестоносцы захватывали город Юрьев, основанный Ярославом Мудрым, то они его переименовали в Дерпт, потом это стал город Тарту…

И Ленин ведь не скрывал, что большевики Россию завоевали, он так прямо и объявил в конце гражданской войны. И вот с этой завоеванной, захваченной страной они так поступили, как поступают завоеватели.

Такой слом топонимической системы выражает не только политическое, конечно, но психологическое господство над страной. Потому что смена традиционных имен является разрушением защиты национальной идентичности. Когда традиционная топонимия уничтожается, то это всегда способствует разрушению национального сознания и подрывает способность населения сопротивляться захватчикам.

…

Был такой поэт – Александр Безыменский, очень почитаемый в Советском Союзе. Он известен такими, например, строками:

Расеюшка-Русь, повторяю я снова,
Чтоб слова такого не вымолвить век.
Расеюшка-Русь, распроклятое слово
Трехполья, болот и мертвеющих рек…

Как же тут не порадоваться, что эта отвратительная страна
Околела? Умерла? Сдохла?
Что же! Вечная память тебе!
Не жила ты, а только охала…

Или:

Со всех углов на вас глазея,
Вас тужится в силки поймать
Уезднейшая мать-Рассея,
Татарская, блатная мать.
…
О, скоро ли рукою жестокой
Рассеюшку с пути столкнут?
…
Он жив доселе, тихий омут…
Живехонький, как ни крути.
Да, выправить мозги такому
Труднее, чем чинить пути.
…
Да, чтобы в прах его рассеять
Нам надо буйно жизнь ломать
. . . . . . .
Уезднейшая мать-Рассея,
Татарская, блатная мать.

(А. Безыменский, журнал “30 дней”, М. 1925, 4, с. 34-35)

Этот Александр Безыменский, автор приведенных строк, жил в городе Владимире примерно столько же лет, сколько там жил Иван Сергеевич Шмелев, автор книг «Лето Господне» и «Богомолье»… Но только один из этих двух писателей сегодня входит в список почетных граждан этого древнего города и именем только одного из них там названа улица.

Ни улицы, ни музея Шмелева во Владимире нет. А Безыменский, который писал, что «Русь – распроклятое слово», он почетный гражданин и с 1970 года там есть улица имени этого поэта.