Топонимисты вооружились принципами

«Возвращение в Петербург»

Эфир: 28 января 2019 г.

АУДИО + ТЕКСТ

22 ноября 2018 года состоялось очередное, последнее в прошедшем году, заседание Топонимической комиссии Сакнт-Петербурга. Почему это заседание было назначено всего через две недели после предыдущего и какие вопросы на нем обсуждались, рассказывает Андрей Рыжков.

Обычно считается, что такие «очередные внеочередные» заседания комиссии назначаются, если нужно рассмотреть вопрос, не требующий отлагательства по мнению некоего авторитетного заявителя. Такой вопрос действительно обсуждался на этом заседании: дочерняя структура Газпрома, МФК «Лахта-центр» просила комиссию утвердить названия улиц, строящихся вокруг лахтинского небоскреба. И надо сказать, что предложенный подход к поискам решений топонимического оформления по форме мог бы считаться образцовым для каждого застройщика. К сожалению, большинство из них совершенно не озабочены названиями улиц в своих проектах застройки, дали бы хоть какой адрес, и ладно. А вот как к этому делу подошел Лахта-центр (цитата из выступления представителя на заседании):

«Предлагаемые варианты названий были получены путем открытого опроса горожан на платформе интернет-газеты «Бумага». В результате был сформирован список топонимов, максимально комфортных, универсальных, ранее не использовавшихся, однозначных для понимания русскими и иностранцами.

Предлагаемые варианты названий являются абстрактными ассоциативными понятиями, связанными с характеристикой комплекса, его локацией и эмоциональным восприятием. Формирование такого рода топонимического комплекса станет одним из элементов программирования среды под различные события, в том числе сезонные проекты (например, музыкальный фестиваль), которые могут превратить территорию комплекса с его улицами и набережными в пространство театра, музыки и художественной среды в целом».

Вот видите, какой ответственный подход, с использованием мнения населения, во многом перекликающийся с принципами создания топонимических ансамблей, которыми руководствуются и сами топонимисты. С поправкой, разумеется, на то, что последние решают вопрос о формировании гармоничной топонимической среды в целом, а задача коммерческого нейминга гораздо уже – во главу угла ставится продвижение конкретного проекта. При этом наиболее дальновидные коммерсанты понимают, что хорошее топонимическое решение является важной составляющей успеха…

Но что же в итоге было предложено (и утверждено комиссией)?

Высотная улица, Воздушная улица, Водная улица и Открытая набережная. Спору нет, «ансамблевый» принцип налицо. Приятно также, что все названия – прилагательные (а в последнее время чувствуется некоторая усталость от бесконечных сложносоставных увековечивающих конструкций). Но стремление к максимальной нейтральности и «однозначности» привело к тому, что результат выбора выглядит чересчур абстрактным и «дистиллированным». Никакой привязки к местности – такие названия могут находиться абсолютно в любой точке города… Уж набережную по крайней мере можно было сделать Лахтинской (она проходит как раз от Лахтинской гавани до границы старой лахтинской застройки). В какой-то момент мелькнула даже безумная мысль о том, как бы смотрелся адрес небоскреба в виде «Небесная линия, дом 1». Но такой эпатажный вариант, очевидно, не подошел бы в первую очередь самому застройщику, имеющему богатую историю «взаимодействия» с защитниками небесной линии.

Кстати, такой вариант не прошел бы и по другой причине. Министерство финансов(!) недавно запретило присвоение новых уличных названий с использованием «дорог» и «линий». Хороший пример чиновничьего регулирования: хотели упорядочить процесс присвоения адресов в масштабах России, а заодно поставили вне закона старейшие петербургские топонимические традиции. Дескать, «дороги» и «линии», в отличие от «улиц», «переулков», «проспектов» и др., являются «нетипичными»! При этом в разрешенном списке остались, например, «тракты». Они, между прочим, весьма распространены в России восточнее Волги, но в наших краях не встречаются с XVIII века.

В том-то и прелесть топонимических культурных особенностей: они формируют (в идеале) неповторимость ландшафта не только в «собственных», но и в «статусных» частях топонимов. Нигде вы не найдете такого количества «проспектов», как в Петербурге. А вот официальный «тупик» у нас в городе всего один…

Вторым пунктом сравнительно небольшой повестки стало выступление известной тележурналистки Вероники Стрижак с требованием топонимического увековечивания выдающегося ленинградского-петербургского драматурга, сценариста и писателя Александра Моисеевича Володина (1919-2001). 10 февраля исполняется 100 лет со дня его рождения. В этом выступлении весьма наглядно отразились многие «увековечивательные» штампы, о которых в последнее время приходится говорить почти в каждой передаче. Спору нет, человек замечательный, но значит ли это, что топонимисты просто обязаны поместить его имя на карту к круглой дате? Они бы, возможно, и рады, но что делать, если на Петроградской стороне, где жил Володин, нет подходящих безымянных объектов? Да и в «официальных» культурных кластерах на севере города тоже пока ничего не просматривается. Кроме того, нельзя сказать, что драматург никак не увековечен в Петербурге: на доме 44 по Большой Пушкарской улице еще в 2004 году установлена мемориальная доска в его честь. А именным театральным фестивалем, который каждый февраль проводится в Петербурге под названием «Пять вечеров», и вовсе может похвастаться не каждый.

«Это все отговорки!» — уверенно заявляет инициатор увековечивания. «Вы придумали себе какие-то искусственные ограничения, а дело не делаете! Вот на новом намыве Васильевского острова анонсировано разбиение сквера, давайте его назовем!». Да, в указанном месте есть и названия в честь культурных деятелей, но они все связаны с морской тематикой (Грин, Гончаров, Айвазовский) или хоть с Васильевским (Шефнер). Что же касается этого сквера, то до официального статуса, позволяющего присвоить название, ему еще далеко. На этом дискуссию пришлось закончить, но уважаемая тележурналистка дала понять, что дело так не оставит и «лентяйничать» топонимистам не позволит.

Вздохнув с облегчением, комиссия приступила к последнему вопросу повестки, который в свете таких дебатов представляется крайне актуальным. На утверждение были предложены Основные принципы деятельности Топонимической комиссии. Можно спросить, а почему именно сейчас понадобился такой документ? А вот именно потому, в частности, чтобы избегать по возможности подобных обвинений от активных увековечивателей. Нормативный акт под названием «Порядок и правила присвоения наименований…», который действует в Санкт-Петербурге с 2015 года, не может устанавливать «творческие» критерии топонимической деятельности. Скорее он говорит о том, чего делать «нельзя» (и это тоже важно). Но документа о том, как делать «следует», идеала, к которому нужно стремиться, Топонимическая комиссия не имела с 1991 года. В прошлогодних передачах мы упоминали о задаче его разработки применительно к критериям возвращения исторических названий. Вот несколько цитат из единогласно одобренного комиссией текста:

«Главная задача топонимической деятельности – формирование, сохранение и реставрация гармоничной городской топонимической среды с учётом ее прикладного и историко-культурного значения.

Прикладное значение городской топонимии состоит в обеспечении ориентирования и навигации жителей и гостей города, адресации объектов недвижимости. Историко-культурное значение городской топонимии определяется её неразрывной связью с зарождением и развитием городской среды, отражением всех этапов существования города, уникальной возможностью сохранения исторической «памяти места».  На стыке прикладной и историко-культурной роли городской топонимии находится ее коммуникационная функция: «язык города». C одной стороны, городские названия поддерживают постоянное общение жителей и гостей города в настоящем времени, с другой стороны, предоставляют возможность мгновенно обратиться к различным периодам городской истории, обеспечивая культурную коммуникацию как с современниками, так и с предками (а в будущем – и с потомками).

Историко-культурное значение топонимов не совпадает с буквальным толкованием смысла того или иного слова, послужившего основой названия. Историко-культурный подход к изменению топонимической среды исключает политизированное отношение к названиям и должен осуществляться по принципу архитектурной или художественной реставрации: «исторические названия – памятники культуры».

Главенствующий принцип… состоит в максимальной привязке наименования к конкретному месту и выражается во всестороннем использовании существующих или утраченных городских доминант и ориентиров, имён выдающихся личностей, каким-либо образом связанных с данным местом, восстановлении утраченных исторических названий.

Использование имён выдающихся личностей в названиях объектов городской среды (предприятий, учреждений), в том числе присвоение названий «в честь», является одним из инструментов формирования топонимической среды. Учитывая особую роль топонимии в создании уникальной городской культурной общности, допускается присвоение «увековечивающих» названий только в честь выдающихся личностей, каким-либо образом связанных с конкретным местом Санкт-Петербурга. Отсутствие актуальной возможности для присвоения названия «в честь» конкретной выдающейся личности или возвращение ценного исторического названия вместо «увековечивающего» не следует расценивать как оскорбление памяти выдающейся личности».

Практика покажет, останутся ли эти принципы благими пожеланиями (ведь принятый акт не является «нормативным»), но теперь по крайней мере наглядно видно, чем поступается (или не поступается) комиссия, принимая то или иное решение.