«Церковь дала понять, что она не готова следовать безоговорочно в фарватере любой государственной политики»

Информационно-аналитическое обозрение

«Неделя»

Протоиерей Александр Степанов

12 февраля 2012 г.

Александр Крупинин: Сегодня у нас в гостях главный редактор радио «Град Петров» протоиерей Александр Степанов. Добрый день, отец Александр.

Протоиерей Александр Степанов: Добрый день, Саша. Здравствуйте, дорогие радиослушатели.

Александр Крупинин: Телефон нашего прямого эфира 328-29-32. Пожалуйста, звоните, если у вас будут вопросы по событиям прошедшей недели, может быть даже не по тем темам, о которых шла речь в дайджесте, может быть, по каким-то другим. Тоже можно будет обсудить, я думаю. Отец Александр, с чего начнем? Вот такое событие, как заседание Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви в Москве прошло в храме Христа Спасителя. И в частности, на этом заседании обсуждался вопрос о Рождественских чтениях. Недавно как раз прошли Рождественские церковные чтения, и у Патриарха возник вопрос, ради чего эти чтения организуются. Раньше всегда считалось, что это полезное, хорошее начинание, одно из первых после того, как Церковь получила свободу в нашей стране. Постепенно с годами этот вопрос возник. Вы ведь не раз участвовали в Рождественских чтениях, может быть несколько слов о своих впечатлениях и о смысле их существования.

Протоиерей Александр Степанов: Признаться, мне, в общем, понятно сомнение Патриарха в необходимости, целесообразности продолжения этого масштабного затратного форума, на который съезжается много людей, но действительная эффективность которого у меня давно вызывала большие сомнения. Я думаю, что Рождественские чтения сыграли свою определенную историческую роль. В чем она заключалась? После того как Церковь получила свободу, у людей накопилось очень много идей, мыслей, просто желаний высказать все свои прожекты, все свои желания, чаяния и так далее. Чтобы это можно было сделать на трибуне, а не на кухне у себя. Политики получили трибуны партийные, думские, еще какие-то, а где церковный народ мог себя выразить? В связи с тем, что и церковные чтения не сразу сложились, возникло много маргинальных форм объединений. Например, братство, я не имею в виду наше, братство Анастасии, которое в начале девяностых сформировалось и занималось очень конкретной социальной благотворительной работой. А такие братства, которые занимались просветительством, сами не будучи всерьез просвещены, поэтому в просвещение входило все: и монархия, и всякие масонские заговоры, и масса, масса всего. Рождественские чтения – это как раз была такая площадка, которая позволила, с одной стороны, всем высказаться, вплоть до таких маргинальных идей, а с другой стороны вывести их на поверхность, чтобы это не в подполье где-то было, не бродило в письмах разных, а как-то все это вывести. Дать возможность народу церковному «выпустить пар». Какие-то площадки были организованы в Москве, где по темам собирались единомышленники и обсуждали то, что им казалось важным и интересным. В этом смысле это был такой всенародный форум. Был очень пестрый, очень разный состав. Бывали площадки, где программа, если посмотреть формально, практически одна и та же, но уровень представительства, одновременно собиравшийся в Москве, например, по церковным СМИ, как мне известно, был принципиально разный.

Или по проблемам наркозависимости, ВИЧ, СПИДа, каких-то социальных проблем тоже были по две, три площадки, параллельно заседавших. Я принимал участие в таком месте, где всегда было очень осмысленно. Это – УВЦС. Когда-то в советское время это был единственный синодальный отдел, который действительно имел очень внятные задачи, очень широкие полномочия. И там уже был создан очень хороший деловой аппарат. В частности, там был блок, который и сейчас существует, который занимается социальными проблемами, не было тогда социального отдела. Были места, где было очень интересно, была очень содержательная дискуссия, где последовательно вырабатывались какие-то тексты, документы, представлявшиеся потом на рассмотрение Синода. Некоторые из документов получали одобрение. Сейчас в Церкви созданы за последние несколько лет новые площадки, но уже гораздо более осмысленные и эффективные. Например, Межсоборное присутствие. Это тоже очень представительный форум, на который все-таки приглашены не все желающие что-то сказать, а люди, которые уже имеют какой-то опыт, удостоверенный годами их постоянной работы в этой сфере. Там есть также священнослужители, епископы и миряне, и монашествующие, мужчины и женщины тоже.

Александр Крупинин: Системы связи с епархиями, обратная связь?

Протоиерей Александр Степанов: С синодальными отделами это связано. Обсуждаются профильные вопросы, приглашаются отделы. Одним словом, начинают формироваться гораздо более эффективные структуры, гораздо более высокого профессионального уровня. Поэтому я думаю, что такие площадки, совершенно размытые, с непонятным составом участников собирать уже смысла нет. Простой народ тоже должен иметь возможность где-то высказаться, но, может быть, это на уровне епархий нужно делать.
Такие площадки тоже нужны. Но в одно время стаскивать в Москву тысячи, тысячи людей, все-таки, оплачиваются поездки для многих из далеких епархий, необходимо много средств тратить. Мне кажется, стоит это делать регионально, а централизованно собирать людей, которые, участвуя в региональных встречах, епархиальных, на уровне митрополий, будут аккумулировать эти мнения и связанно и внятно транслировать их в межсоборном присутствии на заседании комиссии, если это будет нужно.

Александр Крупинин: Важно просто общение между людьми. Мне один раз посчастливилось побывать на Рождественских чтениях, там было собрание церковных СМИ, в издательском совете. У меня осталось чувство, что для меня лично это было очень полезно. Если мы лишим людей общения, это тоже будет не всегда хорошо.

Протоиерей Александр Степанов: То, о чем Вы говорите, должно продолжаться, но не в рамках Рождественских чтений. К сожалению, наш новый информационный отдел, конечно, делает много чего, но пока не доходят руки до консолидации епархиальных СМИ.

Александр Крупинин: В каждой недельной передаче мы затрагиваем вопросы современной политической ситуации и место Церкви в ней потому, что ситуация сейчас не простая в стране. Эти вопросы обойти невозможно. Интересно было бы узнать Ваше мнение по поводу того, что у нас творится. И как должна Церковь ко всему этому относиться. Здесь у нас есть несколько сообщений на эту тему, в частности, о встрече Святейшего Патриарха и других представителей конфессий и религий с В.В.Путиным, одним из кандидатов в президенты.

Протоиерей Александр Степанов: Я не стал бы комментировать какие-то частные вещи. В целом, что для меня позитивно в этом сколько-то кризисном положении, которое наша страна сейчас переживает… Позитивно в отношении Церкви то, что Церковь дала понять, что она не готова следовать безоговорочно в фарватере любой государственной политики. В советские годы, да и до советской власти Церковь приучили ощущать себя, прежде всего, частью страны и быть встроенной в систему власти. С петровского времени это было формально закреплено в синодальный период. До этого это было в форме симфонии. Церковь не ощущала себя почти никогда независимой от власти, именно внутренне независимой. Понятно, что мы зависим много от чего. Власть может отобрать силой все, что угодно. Мы можем остаться ни с чем, в этом смысле мы зависимы. Но внутренне мы можем быть независимы, то есть в своей жизни, в своих решениях не ориентироваться на то, что хочет власть, прежде всего. Тогда на что ориентироваться? Вторая идея, можно ориентироваться на общество. Действительно, общество в архаичном историческом прошлом было достаточно безмолвным. Народ безмолвствует, поэтому на него не больно сориентируешься. Общество не умеет выразить свои чаяния, и эти чаяния достаточно противоречивы. Но по мере того, как складывается то, что мы называем гражданским обществом, ответственность граждан, людей повышается. Их культурный, политический, общественный уровень растет, то есть они способны мыслить государственно, способны принимать решения; способны мириться с чем-то, что, может быть, затрагивает их интересы, но они понимают, что в перспективе это даст положительный результат; и так далее. По мере того, как общество начинает учиться вербализовать свои чувства и мысли, становится внятным, членораздельным, появляется субъект, с которым Церковь и должна вступать в диалог. Мне кажется, что сейчас происходит для православия такой момент, когда происходит постепенная переориентация с однозначной нацеленности на союз с властью, так как властная элита способна что-то внятно выговорить и куда-то вести, на то, что надо ориентироваться на общество. В этом смысле Патриарх прямо заявил, что у нас есть свои точки зрения. Мы не готовы соглашаться со всем, что предлагает сегодня власть, что она делает. Мы будем открыто это критиковать не политически, но, скажем, с нравственных позиций: коррупция, имущественное, социальное расслоение, оторванность власти от народа, замыкание, капсулирование власти в себе и так далее. Вещи очевидные, которые гражданское общество видит, замечает и говорит. И Церковь тоже может на эти темы говорить, и может не просто прижиматься к власти боязливо, но обретать свой собственный голос. Я думаю, что этот голос будет обретаться по мере того, как мы будем чувствовать, что есть на кого опереться. Есть люди в Церкви, готовые отстаивать свои позиции, и Церковь, которая имеет свои взгляды на общественную жизнь, политическую жизнь. Церковь может какие-то пожелания людей транслировать.

Александр Крупинин: Люди внутри Церкви, Вы имеете в виду?

Протоиерей Александр Степанов: Да. Потому что опереться на общество вне Церкви трудно и даже невозможно. Очень многие люди справедливо критикуют государство и правительство, но они к Церкви отношения не имеют. Они позиционируют себя как люди неверующие и относятся к Церкви очень критично, если не враждебно. Поэтому Церковь может всегда рассчитывать только на себя, на свои силы. А свои силы – это церковный народ, народ Божий. Вот этот народ Божий становится помимо того, что он народ Божий, еще и гражданским обществом, которое имеет свои взгляды, суждения, и они постепенно становятся все более разумными, конструктивными. Поэтому Церковь вот эту точку зрения и должна иметь, свое слово по поводу того, что происходит в стране, а не просто говорить, что все, что делает власть, замечательно, мы это поддерживаем и будем поддерживать всегда. Я считаю, что этот кризис обнаружил, вскрыл, что в Церкви есть потенции внутри, какая-то уверенность в своих силах, в себе. Уже часто звучит, что Русская Православная Церковь – это самая большая негосударственная организация в нашей стране. С этим надо считаться. Пускай не так много людей ходят в церковь, пускай даже три, пять процентов, или десять процентов, как говорят, которые причащаются с какой-то частотой. Это уже очень много, это уже сотни тысяч, это миллионы людей. С этим нельзя не считаться.

Александр Крупинин: Каким образом формируется их мнение, я не совсем понимаю?

Протоиерей Александр Степанов: Мнение их достаточно разное.

Александр Крупинин: Как можно его интегрировать?

Протоиерей Александр Степанов: Интегрировать, наверно, довольно сложно. Но как всякий общественный деятель, слышащий, как говорит Жириновский: «Я ваши голоса не считаю, я их слышу». Я думаю, Патриарх тоже слышит, находится, как Толстой говорил, в энергетическом поле того общества, социума, которым он руководит. Да, они не вербализованы, но все-таки есть какие-то высказывания людей, они и в прессу проходят. Кроме того, есть у Патриарха свои собственные предпочтения в общественной жизни. Он не боится высказывать их потому, что он чувствует, что за ним стоит сила. Ему может быть оказана в какой-то форме поддержка, с ним считаются.

Александр Крупинин: Есть такое мнение, что во время встречи Патриарха с Владимиром Путиным и с другими лидерами других религий фактически Патриарх поддержал Владимира Путина как кандидата в президенты тем, что он сказал, что Путин много сделал для вывода страны из кризиса. Получается, что это, вроде бы, благословение.

Протоиерей Александр Степанов: Не надо преувеличивать. Он дал высокую оценку, которая может оспариваться. Вопрос не вполне однозначный, что Владимир Владимирович сделал примерно за десять лет – он был или президент или премьер-министр, что он сделал в стране, и как оценить его достижения. Несомненно, есть положительные вещи, действительно в собирании страны. Она уж очень стала рыхла, стала представлять рыхлое скопление народов. И все стало распадаться, люди не могли найти правды за пределами своего региона у центральной власти. Тут они не находили, а очень часто в девяностые годы все было охвачено коррупцией и мафией в региональных элитах. А центральная власть практически была бессильна что-то сделать, поправить. Апелляции, такие привычные в нашем обществе, к центральной власти, к царю, президенту, к правительству не находили никакого результата. С одной стороны хорошо, что центральная власть появилась, и это стало чувствоваться, и это все приветствовали. Но мы понимаем, что создание вертикали власти имеет другую оборотную сторону. Большие нефтяные деньги, которые проходят по этим вертикалям сверху вниз, создают крайне благоприятную, соблазнительную ситуацию для того, что называется «распил средств». И эти деньги расходятся, и места в этой вертикали занимаются по коррумпированной схеме. Люди не профессионально для этого пригодные и нужные приходят, а люди, которые просто готовы работать по этим коррупционным правилам.

Александр Крупинин: Благодаря этим нефтяным деньгам, фактически, за эти двенадцать лет высоких цен на нефть ничего не было сделано, чтобы модернизировать экономику, и перевести ее с этой нефтяной экономики. Вертикаль это устраивало.

Протоиерей Александр Степанов: Да, она не стимулировала людей открывать какие-то другие отрасли. Разрушение экономики страны продолжается, оно и сейчас идет. Уже то немногое, что сохранилось, продолжает постепенно закрываться, за исключением незначительного числа крупных производств, как правило связанных с добывающей промышленностью. Эта не наша тема анализировать положение в стране, экономику, политику и так далее. На мой взгляд, деятельность Путина неоднозначная, есть и положительное, есть и отрицательное. Если Святейшему Патриарху кажется, что положительного было больше, то с его высоты, наверное, ему виднее. Я бы не сказал, что наша страна в девяностые годы прошла события, сопоставимые со смутой семнадцатого века, наполеоновским нашествием, гражданской войной или гитлеровской оккупацией, мне кажется, что это некоторый перебор. На самом деле мы прошли бескровно, если не считать Чечню.

Александр Крупинин: Это же была грандиозная социальная революция в девяностые годы. Фактически коммунистическая экономика была поставлена ради военно-промышленного комплекса. Нефть качалась, и эти деньги вкладывались в вооружение, что было не только в производстве, но во всех сферах. И вдруг оказалось, что это не нужно. И просто перейти без всяких проблем к другой рыночной экономике было, как экономист по профессии я могу сказать, невозможно. Конечно, были ошибки, но без них тоже невозможно. Мы были первопроходцами с грандиозной экономикой, это не Польша, это не Латвия. И то, что было сделано в девяностые годы, было грандиозно при условии, что были низкие цены на нефть. Путину повезло, что цены на нефть стали высокими с рубежа двухтысячного года. Сказать, что Россия была на грани развала, я не могу.

Протоиерей Александр Степанов: Были периоды, когда было голодно, люди теряли работу, полная неустроенность, незащищенность. Сейчас гораздо уютнее жить, но надо прекрасно понимать, что это за счет того, что мы дорого продаем нефть, газ и другие недра. Понятно, что для решения глобальных масштабных задач в жизни такой огромной страны требуются недюжинные способности и личности, адекватные этим задачам. Сейчас мы таких людей не видим, такого масштаба, как Столыпин. Такие крупные фигуры, которые были бы политиками, экономистами, просто личностями большого масштаба. Такие люди редко рождаются, но будем надеяться, что появятся такие люди.

Александр Крупинин: Протоиерей Всеволод Чаплин выступает за начало диалога между Путиным и протестующими людьми. Имеется в виду, что Церковь может выступить в качестве посредника. Как Вы думаете, насколько роль Церкви здесь возможна?

Протоиерей Александр Степанов: Я бы высказал определенный скепсис по этому поводу, потому что посредник хорош тогда, когда этому лицу доверяют обе стороны, с которым без всяких проблем можно вступить в диалог и с одной стороны и с другой. Когда находится такое лицо, оно является идеальным посредником. То, что наше священноначалие может адекватно говорить с властью, у меня сомнений не вызывает. А вот то, что на сегодняшний день те, кто выходят на митинги на Болотной площади и в других местах, готовы вступить с Церковью в диалог, и будет достигнуто большое взаимопонимание, в этом я сомневаюсь. Мне кажется, что как пожелание, как чаяние наших церковных чиновников, может быть, это и заманчиво, но с точки зрения реалистичности, вряд ли Церковь будет эффективным переговорщиком.

Александр Крупинин: Честно говоря, я пока не вижу, чтобы власть была склонна к ведению каких-то переговоров с обществом. Вместо того чтобы вести переговоры, организуются грандиозные контр-митинги, свозятся толпы людей, и там звучат конфронтирующие лозунги, что это все куплено Америкой, что это все правящий класс, богачи, а мы бедняки. Власть вместо того, чтобы объединять людей, наоборот, начинает их разобщать. Последнее время появилась такая тенденция.

Протоиерей Александр Степанов: Власть старается защищаться, прикрыться какими-то людьми, которые, может быть, искренне эту власть поддерживают, либо от нее слишком зависят.

Александр Крупинин: Получается, что власть ведет к противостоянию.

Протоиерей Александр Степанов: На сегодняшний день я уверен, что при самых честных выборах Владимир Владимирович Путин наберет больше половины голосов в нашей стране. Большинство людей считает, что Владимир Владимирович – это единственный достойный кандидат. Если бы последние десять лет у нас была другая политическая жизнь, может быть, было бы иначе. Но при той данности, которую мы имеем на сегодняшний день, ситуация именно такая. Власть понимает, что сила на ее стороне, зачем вступать в какие-то переговоры. Хотя те заявления, которые делаются, и статьи, которые выходят за подписью Путина, по поводу реформирования той же избирательной системы и выборов губернаторов, и партий; и новые законы означают, что многое услышано. Дай Бог, чтобы это планомерно пошло. Общество сейчас показало, что мы имеем свои взгляды, мы имеем свое мнение, нас довольно много, мы готовы за это бороться. Власть, если она к этому прислушивается, она адекватно действует.

Радиослушатель: Сергий. Мы будем крепко думать, за кого голосовать. Вопрос о канонизированных святых зарубежной Церковью, как нам их почитать?

Протоиерей Александр Степанов: В правилах почитания есть некоторые, на мой взгляд, проблемы. У нас не произошло еще полной сверки всех святых, которые канонизованы были зарубежной Церковью, и которые канонизованы у нас на сегодняшний день. Канонизация (А.Шмореля) очень правильно была проведена как местночтимого святого в Берлинской епархии. У нас очень многие канонизацию проводили так же. Матрона Московская была канонизирована как местночтимая московская святая. Потом постепенно ее почитание может распространяться дальше. Если любая православная Церковь, которая с нами находится в каноническом общении, канонизует какое-то лицо, то более или менее автоматически в святцы других Церквей оно входит. Другой вопрос про народное почитание, от нас могут быть очень далеки какие-то святые, которых мы не знаем. Формально с момента канонизации в какой-то епархии в нашей Церкви любой человек может молиться этому святому. Священники могут служить ему молебны, иконы могут писаться и размещаться в храмах. В случае с Александром Шморелем, которого канонизовала Берлинская епархия, та информация, которая необходима для канонизации, была у зарубежной Церкви. История эта была хорошо известна, исследована, многократно описана историками. Документы сохранились все. Эта канонизация у меня не вызывает сомнений. В нашей стране практически нет людей, которые были канонизованы в связи с антифашистской борьбой и погибших от рук нацистов. В зарубежной православной Церкви такие примеры есть. Это мать Мария Скобцова, отец Димитрий Клепинин в Константинопольской Церкви. Это русские по национальности люди.

Радиослушатель: Я видела ролик в интернете «Россия без Путина». Вы что-то можете сказать по этому поводу?

Протоиерей Александр Степанов: Я не разделяю истерических настроений. Я не вижу реального кандидата на этот пост кроме Путина.

Александр Крупинин: Ни в одной диктатуре никогда не бывает реального кандидата на роль диктатора. Для диктатора никогда нет замены.

Протоиерей Александр Степанов: Верно, поэтому мне кажется, что было бы самым лучшим выходом, если бы Владимир Владимирович, сейчас придя к власти, употребил бы существенную энергию и силы для того, чтобы дать возможность сформироваться тем демократическим силам, которые могли бы потом эту власть перенять из его рук. Насколько это возможно. На мой взгляд, он не зашел сейчас еще так далеко, чтобы это было невозможно. Есть какие-то точки невозврата, когда человек правит двадцать или сорок лет, то тут уже точка невозврата, и уже невозможно ничего сделать. Понятно, что следующий придет и сделает то, что сделали с Каддафи. Владимир Владимирович ничего чудовищного не совершил в нашей стране, слава Богу, есть значительные положительные вещи в его деятельности. Если бы сейчас такая благая мысль ему пришла в голову, то власть могла бы перейти легитимно в следующие выборы каким-то новым лицам.

Александр Крупинин: Дай Бог, чтобы такая мысль ему пришла. По поводу благотворительности у нас интересное сообщение. Синодальный отдел по церковной благотворительности участвует в организации помощи бездомным. Политика политикой, но когда люди замерзают на улицах, это кажется важнее.

Протоиерей Александр Степанов: К сожалению, Церковь в этом смысле не слишком преуспела, я, конечно, к себе это должен обратить, прежде всего. В нашей епархии все виды социальной деятельности в той или иной степени как-то развиты, а с бездомными работы очень мало. В Москве в этом смысле гораздо лучше. Там очень большое молодежное движение именно Церкви удалось сформировать, привлекая к этой работе много студентов, молодежи, не церковных даже, которые через это служение начинают присматриваться к Церкви. Некоторые воцерковляются, так что здесь двойное миссионерство. Там больше тысячи, полторы тысячи добровольцев, которые занимаются этой помощью. Рад сообщить нашим слушателям, что у нас тоже определенный сдвиг произошел. Наш церковный фонд «Диакония», который занимался долгие годы поддержкой социальных проектов на приходах, сейчас свои собственные проекты разворачивает. Это, особенно, касается работы с наркозависимыми, с ВИЧ-инфицированными. Фонд приобретает автобус, он уже, кажется, приобретен. Он будет курсировать по городу. В начале планировалась помощь только наркозависимым, как первая точка контакта наркозависимых с социальными работниками и сотрудниками. Они выезжают в какое-то место, где наркоманы собираются в достаточно большом количестве.

Александр Крупинин: Такие есть места?

Протоиерей Александр Степанов: Конечно, это все хорошо известно, тем более что сами сотрудники нашего центра это люди в прошлом наркозависимые. Они все хорошо понимают специфику. Там разворачивается, если это лето, несколько легких столиков. Это бесплатное кафе, куда будут приглашать людей выпить кофе, предлагать поговорить. Такая модель работает в очень многих странах. И у нас тоже общественные организации разворачивают подобное, но это сопровождается раздачей одноразовых шприцов, например, или раздачей еще каких-то средств. Этим мы не занимаемся, но есть мнение среди этой среды, что люди будут приходить не только для того, чтобы получить свежий шприц. Можно выйти на контакты с профессионалами, которые этим занимаются. Поскольку сейчас морозы, мы планируем этот автобус запустить для бездомных, с раздачей питания. Уже достигнута договоренность с Духовной Академией. У них большая кухня. Они кормят каждый день пятьсот, шестьсот человек студентов. Всегда достаточно много остается очень хорошей доброкачественной еды. Будут приобретены термосы, и будут места, где известно, что бездомные собираются. Горячее питание будет доставляться. Другой проект в рамках церковно-государственного партнерства во Фрунзенском районе. В Купчино построено государственное здание, ночлежка для бездомных. Это довольно мощное, отдельно стоящее здание, которое в течение нескольких лет уже стоит, и его никак не могут запустить. Есть такая форма аутсорсинг, когда какие-то виды услуг передаются подрядчику. В данном случае это будет церковная организация «Диакония», которая берется организовать деятельность дома для бездомных, ночлежного дома. На безвозмездной основе нам передается здание и определенное бюджетное финансирование на это дело, а всю содержательную сторону деятельности мы берем на себя. На второй неделе поста мы планируем освятить автобус, автодом. Есть договоренность, что он будет стоять у Александро-Невской Лавры на охраняемой территории. Сразу после этого он начнет курсировать. Я считаю, что это большое чудо, что нам это удалось сделать сейчас. Пока в этом направлении ничего не делалось. У нас есть только маленькая богадельня для инвалидов без рук, без ног, с ампутированными конечностями, бомжей, которые обморозились. Там несколько человек могут находиться, за ними ухаживают.

Александр Крупинин: Они там постоянно находятся?

Протоиерей Александр Степанов: Ну конечно, куда им еще, они там лежат до смерти. Хотелось бы оказывать помощь на том этапе, когда они еще сами могут двигаться, может, даже социальную помощь им можно оказать для того, чтобы им помочь выйти из этого состояния.

Александр Крупинин: Спасибо. И тогда уже связанная с этим вопросом тема. Вышла книга «Маркетинг и менеджмент в православных НКО». Как Вы думаете, насколько православным НКО нужна эта книга именно в церковных организациях, или это общий вопрос?

Протоиерей Александр Степанов: Это общий вопрос. Есть общие вопросы функционирования рынка и коммерческой или некоммерческой организации. Рынок может быть разный. Рынок товаров и услуг, например, это коммерческий сектор. А может быть рынок социальных услуг, помощи людям и так далее. Есть точно также спрос, есть средства, которые могут быть на это получены, но надо суметь соединить эти две вещи. Задача некоммерческой организации соединить тех, кто имеет деньги, с тем, кто нуждается в какой-то помощи, выстроить такую систему связи, чтобы деньги проходили куда нужно. Это социальный маркетинг. В книге есть примеры. Фонд «Диакония», который я упоминал, занимается этой деятельностью с начала девяностых годов.

Александр Крупинин: Это фонд при Русской Православной Церкви или он международный?

Протоиерей Александр Степанов: Это межцерковный фонд. Это была ассоциация, которая была основана традиционными христианскими конфессиями Петербурга, православными, католическим приходом Святой Екатерины на Невском и двумя лютеранским церквями. В основном исполнителем была Православная Церковь, а вот грантодателями были как раз зарубежные организации, которые были иноконфессиональными. Это были шведская церковная помощь, датская, норвежская, а также германские, американские фонды церковные, а потом и государственные, которые помогают осуществлять эти проекты. Персонал этой организации, исполнительная дирекция, они были люди квалифицированные в этой сфере, люди, прошедшие массу тренингов и семинаров за рубежом и у нас по деятельности в НКО-секторе. Большое значение имело то, что локальные партнеры, братства, сестричества, работающие с фондом «Диакония», как он сейчас называется, тоже прошли определенную школу, как надо правильно строить проектную политику.

Александр Крупинин: А сейчас они получают средства от зарубежных организаций?

Протоиерей Александр Степанов: Нет, сейчас это все сократилось почти до нуля. В этом году фонд получает поддержку от двух только организаций. Это шведская и финская церковная помощь, в очень урезанном объеме. Несколько лет идет плановое снижение финансирования. Они заранее предупреждали, что меняются приоритеты по понятным причинам.

Александр Крупинин: Мы встали на ноги сами?

Протоиерей Александр Степанов: Мы не встали на ноги сами. Они считают, что страна в целом достаточно богата, поэтому мы должны искать изнутри средства. Если нас сравнивать с Африкой, мрущей от СПИДа, то, конечно, там ситуация гораздо хуже, и там внутри нет таких богатых людей в таком количестве, как здесь. Они справедливо говорят, что вы должны предпринять такое, чтобы эти деньги работали и на бедных. Господь милостив. Мы очень долго пытались найти каких-то спонсоров для нашего фонда внутри страны. У нас ничего не получалось, но совсем недавно Бог послал человека. Потом привел еще одного. Я уже знаю по опыту, что если двое или трое собрались, и Христос об этом говорит, там Он уже посреди, и все дело пойдет. Например, покупка автобуса и обеспечение на год полностью его функционирования, то есть сотрудники, которые на нем будут работать, питание, которое необходимо для проведения первых бесед, это за неделю средства нашлись, несколько миллионов, деньги, о которых мы не могли мечтать. Кажется, у этих людей есть настрой стать постоянными членами попечительского совета фонда «Диакония». Если это будет так, тогда мы возобновим деятельность по финансированию малых проектов через фонд «Диакония», то есть приходских каких-то инициатив. Сейчас новая волна в нашей епархии наблюдается. Появилось сразу несколько маленьких организаций, которые заявили, что хотят заниматься благотворительной деятельностью, кто-то с молодежью, кто-то со стариками. Они просят, чтобы с ними провели какие-то занятия, семинары, объяснили, что делать. Долгое время все держалось на тех организациях, которые сложились много лет назад. Они расширяли свою деятельность, но новых организаций не возникало.

Александр Крупинин: Вспоминаю рассказ «Мальчик у Христа на елке», связанный с вопросом бездомных. Несколько слов о Достоевском, сообщение было о том, что в Александро-Невской Лавре была отслужена панихида в связи со 131-ой годовщиной его кончины.

Протоиерей Александр Степанов: Достоевский по-настоящему христианский писатель потому, что он имел милосердие, милосердие во всех его произведениях, любовь к человеку, уважение к человеческой личности, отстаивание лучшего в человеке, доброго, распознавание этого доброго как христианского. Это было лейтмотивом его творчества. Его память в Церкви никогда не будет оставлена в пренебрежении.

Александр Крупинин: Двадцать пять лет прошло со дня первой панихиды, которая была отслужена в 1988 году. С тех пор ежегодно служатся панихиды.

Протоиерей Александр Степанов: Я надеюсь, что на нашем радио мы еще не раз будем обращаться к творчеству Достоевского.

Александр Крупинин: Спасибо, отец Александр, за интересный рассказ. Я знаю, что Вы очень заняты, и редко удается с Вами поговорить, всегда это очень приятно. Огромное спасибо.

Подготовка текста: Татьяна Ковалева