«Ты должна быть достойной внучкой своего деда – вежливой, любезной, сострадательной, уступчивой, терпеливой, трудолюбивой, благодарной…» О письмах вдовы генерала Свиньина из Петрограда 1920-х годов к ее внучке, оказавшейся в эмиграции

М.Михайлова: Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами радио «Град Петров», программа «Культурная реакция» и ее ведущая Марина Михайлова. И наша сегодняшняя передача посвящена большому событию в культурной жизни, которое тем не менее, может быть, не так широко освещается в разных средствах массовой информации. Вчера исполнилось 150 лет замечательной русской женщине Евгении Александровне Свиньиной, которая была человеком удивительной судьбы и удивительной жизни. И ее письма, в основном, к ее внучке, Анастасии Николаевне Дуровой, и к ее дочери, Людмиле Александровне Дуровой, читались на нашем радио. Это цикл передач под названием «Родная чужбина». И вот об этом мы сегодня будем говорить с очень хорошо известной слушателям нашего радио Людмилой Зотовой. Здравствуйте, Людмила!

Л.Зотова: Добрый вечер, Марина! Добрый вечер, дорогие радиослушатели! Я, во-первых, очень благодарна Марине, что сегодняшнюю свою передачу мы посвящаем «последствиям» чтения этих писем; я благодарна всем радиослушателям, отзывы от которых поступали к нам на радио после литературных чтений. Этот цикл, действительно, заинтересовал многих из вас, дорогие друзья, и сегодняшнюю передачу мы решили сделать, основываясь на ваших многочисленных звонках. И особенно я хочу поблагодарить одну из наших радиослушательниц, Ольгу Осину, которая позвонила, и именно она, исходя из чтений, установила эту дату – именно 4 февраля, ровно 150 лет исполнилось Евгении Александровне Свиньиной, о которой шла речь в течение 26 наших встреч – 26 передач было посвящено ее письмам. Так что, дорогие друзья, я благодарю за такое внимание, за такой ваш отзыв, и сегодня мне хотелось бы немного рассказать о том, что осталось за рамками этих литературных чтений. Это во-первых. Во-вторых, я хочу сказать, что ведущая этой передачи, Марина Михайлова, лично знала Асю Дурову, которой адресованы были письма Евгении Александровны, и я думаю, что Марина, после того, как я выскажу все, что хочу сейчас сказать, расскажет о своих встречах с Анастасией Дуровой. И еще одного звонка, я думаю, мы дождемся в ходе сегодняшней передачи – это человек, который входит в группу «Друзей радиостанции «Голос Православия», Екатерина Макарова из Парижа, тоже обещала нам сегодня позвонить. И если связь нас не подведет, то, может быть, сама Екатерина Макарова немного расскажет о том, как эти письма попали лично ей в руки. А я начну с того, что в Париже у нас были встречи сотрудников нашего радио с сотрудниками «Голоса Православия», и в ходе этих встреч Екатерина Макарова отдала из своего личного архива мне толстую папку вот этих писем. А эти письма к ней попали от Анастасии Дуровой, от той самой Аси; и Екатерина думала, как бы их использовать таким образом, чтобы русские люди побольше узнали об этом человеке, о Евгении Свиньиной. Судьба этой женщины, действительно, удивительна. Судьба очень нелегкая. Она жила в такой момент, переломный момент, когда исчезла одна Россия и возникала совсем другая, новая страна. И возникал совершенно новый облик русского человека. И на тот момент этот облик был не совсем благоприятный, скажем так. Он во многом проигрывал прежнему понятию, представлению о русском человеке. Многие русские люди вынуждены были покинуть эту родину; либо их уничтожали всеми силами. И те, кто не был уничтожен, и кто остался в этой стране, смотрели с удивлением и некоторым ужасом на то, что происходит. В моем представлении, после того, как я прочитала эти письма, мне показалось так: была некая система – допустим, банка с водой, а на дне – муть. Эту банку вдруг перевернули. И это переворот, который совершился в 1917-м году. И вся эта муть всплыла наверх. Я не могу сказать, что только «плохие» русские остались в России, но эта муть вышла на поверхность. И жить в этих условиях было необычайно тяжело, судя по этим письмам этого очень светлого человека, этого терпеливого человека, который с достоинством переносил жизнь в этих тяжелых условиях. Затем этот осадок опять опустился на дно, и система выравнивается, иначе она не может существовать…

М.Михайлова: Правда, есть другие события, которые снова эту баночку встряхивают…

Л.Зотова: Да, эти «встряхивания» в нашей стране после 17-го года, они, конечно, регулярные, к сожалению. И они наносят ущерб, наверное, не только политике и экономике, но и облику русского человека, который, как Евгения Александровна в своих письмах писала, «теряется». И мы можем только по этим письмам представить, что мы потеряли, каких людей мы вычеркнули, выдавили из среды России. Поэтому я считаю, что это одна из тех сторон, за которые можно эти письма ценить. Кроме этого, мы видим стиль этих писем, это тоже очень большая ценность. Как люди переписывались друг с другом, какая культура письма была – то, что сейчас тоже, если и сохранилось, то все же не очень широко распространено. Видим, как поддерживались родственные связи. И, конечно, видим достоинство русского человека, которое тоже меня очень и очень поразило. Вот такие впечатления. Когда я прочитала эти письма, сначала наедине с собой, я была настолько потрясена, что я пришла на радио и сказала: передач будет много, но, пожалуйста, дайте мне возможность все это прочитать. И вот это было мое второе соприкосновение с этими письмами. А третье – когда я готовила к выпуску, готовила эти письма, эти передачи. И я настолько прониклась жизнью и судьбой этих людей – конечно, прежде всего Евгении Александровны, затем тех людей, которым эти письма были адресованы – что мне кажется, что я с ними сроднилась. И я считаю Евгению Александровну почти родным для себя человеком. После всего этого я пошла, конечно, на Никольское кладбище Александро-Невской лавры, где похоронены муж Евгении Александровны и сын ее. Те наши слушатели, которые слышали эти передачи или хотя бы некоторые из них, они, вероятно, знают, что сын Евгении Александровны, Владимир Александрович, погиб в годы Первой мировой войны, в 1915-м году. Он сражался в Балтийском море, и память о его героической гибели хранится до сих пор. И воины-пограничники сейчас приходят на это кладбище и, к счастью, ухаживают за этой могилой. А муж умер в 1913 году. Это был боевой генерал, люди очень достойные, русские, доблестные воины. Что еще меня тронуло в этом и поразило. Муж – генерал; семья Свиньиных была обеспеченная, но своего сына они не «спасали» от армии. Это было делом чести. Все было совершенно иначе. Все люди, с которыми приходится сталкиваться до этого революционного переворота, все считали делом чести в первых рядах идти, не прятаться за спины солдат, идти в сражение на защиту своей Родины. Вот это чувство патриотизма, чувство доблести, благородства – все это, как мне показалось, уж очень сильно искажено или вообще утеряно в наши дни. И мне очень жаль. И вот я пришла на Никольское кладбище и с некоторым трудом и с замиранием сердца – я вообще боялась, что эта могила не существует, потому что Никольское кладбище очень сильно пострадало, и могилы просто стирались, уничтожались надгробия, уничтожались сами могилы. Те, кто на этом кладбище был, сами знаете, в каком состоянии оно сейчас находится, и это несчастное кладбище, и храм, который на кладбище. В свое время его тоже хотели уничтожить, но затем его превратили в крематорий. И чисто случайно его не успели уничтожить, и сейчас он восстановлен и действует. И когда я увидела, что могила сохранилась, это просто было невероятно – знаете, такое чувство, как будто я погрузилась опять в ту эпоху. Я подошла к этой могиле, присела – Евгения Александровна, когда она писала письма, она в некоторых письмах говорила: «Я сейчас пишу на могиле дедушки и Воки», так она называла своего сына, Владимира. И я представила, что она сидела в этом месте – и там есть надпись на кресте: «Блаженны чистии сердцем». И эта надпись так и сохранилась, а она об этой надписи несколько раз упоминала в своих письмах. И вот было такое чувство, как будто я пришла на могилу каких-то своих родных людей. И некоторые радиослушатели тоже звонили потом и спрашивали, где эта могила и можно ли на нее пройти. И вот я могу сказать, что могила эта сохранилась, и вы можете ее найти. Что еще я могу здесь сказать? Наверное, теперь немножко можно сказать о том человеке, которому были адресованы эти письма Евгении Александровны, – об Асе Дуровой. Марина, я Вас попрошу здесь взять слово. А вам, дорогие слушатели, я хочу напомнить, что мы ждем и ваших звонков.

Слушательница: Здравствуйте, это звонит Нина, бывшая учительница. Я хочу сказать, что я была просто потрясена этими письмами, и в чтении Людмилы Зотовой они звучат особенно трогательно, просто потрясающе. Меня поразили скромность, смирение, выдержка, трудолюбие Евгении Александровны. Спасибо за то, что эти письма вы озвучили на радио «Град Петров». И перед Вами я низко склоняю голову, дорогая Людмила Зотова.

Л.Зотова: Спасибо Вам большое!

М.Михайлова: Спасибо! Действительно, мне посчастливилось знать Асю Дурову, Анастасию Борисовну Дурову. Меня с ней познакомила Жаклин де Пруайяр, замечательный филолог, и не только филолог-исследователь русской литературы, но и человек, который, я считаю, вошел в историю русской литературы, потому что именно Жаклин де Пруайяр была тем человеком, который вывез на Запад рукопись пастернаковского «Доктора Живаго», они дружили с Пастернаком долгие годы, и опубликована переписка Жаклин де Пруайяр и Пастернака в журнале «Новый мир». И Жаклин потом занималась еще и нелегкими делами с издательством «Фильтринелли», и именно благодаря ей Борис Леонидович смог получить гонорар после публикации романа. Так что благодаря мадам де Пруайяр мы можем читать роман «Доктор Живаго». Жаклин была большой подругой Аси Дуровой, они были знакомы по школе Св.Марии, в которой Анастасия Борисовна сначала училась, а потом она там работала преподавателем и воспитателем. И вот Жаклин меня познакомила с Асей Дуровой, и я ей за это бесконечно благодарна, потому что Анастасия Борисовна – это совершенно удивительный человек. Мы уже сегодня говорили о том достоинстве и каком-то невероятном смирении и красоте духа, которые были присущи ее бабушке, но надо сказать, что это все не потерялось через поколение, потому что Анастасия Борисовна – продолжательница такой семейной традиции. Но у нас есть звонок. Здравствуйте, говорите, пожалуйста.

Слушательница: Здравствуйте! Большое спасибо за цикл этих передач. К сожалению, не все письма смогла услышать, но те, которые слышала, конечно, меня очень глубоко тронули. Уважаемые ведущие, не могли бы вы рассказать поподробнее и поточнее о жизни этой удивительной женщины. Почему она не смогла уехать во Францию вместе со своими родными, а осталась здесь? И еще я не поняла, когда она умерла? В каком году? И расскажите поподробнее, где могила ее родственников на кладбище Александро-Невской лавры? Спасибо вам большое.

Л.Зотова: К большому сожалению, мы не знаем, почему она не смогла уехать из России, нигде в письмах об этом не сказано и теперь восстановить это очень трудно.

М.Михайлова: Но в воспоминаниях Анастасии Борисовны об этом отчасти говорится. Анастасия Борисовна уезжала со своей мамой, а ее родители были разлучены гражданской войной. Сначала Борис Андреевич Дуров оказался за границей, и он работал там в парижском представительстве Белой армии, но в это время, когда началась гражданская война, Борис сначала был на фронтах, а потом уехал во Францию, Ася со своей мамой и с бабушкой по отцовской линии, Анастасией Емельяновной, и с младшей сестрой были на Кавказе. И когда появилась возможность уехать – это был чуть ли ни один из последних пароходов, то бабушка отказалась ехать и оставила с собой Надю, младшую сестру Аси. Таким образом, уехали только Людмила Александровна и Анастасия Борисовна. И с большими трудностями они добрались до Парижа и воссоединились втроем. Потом через Красный Крест с невероятными усилиями удалось как-то вывезти бабушку и девочку, и уже невозможно было, это были уже не те времена, когда можно было взять, купить билет на поезд и уехать. Так получилось, что Евгения Александровна осталась одна в Петербурге…

Л.Зотова: Я могу добавить, что, возможно, Евгения Александровна предполагала, что все это скоро закончится, что все вернутся в Россию. То есть она поначалу не очень-то и стремилась уехать. А потом, когда она поняла, что все это надолго, потом уже не было возможности уехать из Петрограда-Ленинграда, и все эти мытарства в письмах описаны. А умерла Евгения Александровна в 1942 году, в блокаду, и похоронена в братской могиле на Серафимовском кладбище. Анастасия Борисовна, по воспоминаниям, в 1959 году впервые приехав в Россию, пришла по адресу, где проживала Евгения Александровна, Каменноостровский проспект, дом 10, поднялась, позвонила в квартиру, дверь ей открыла соседка. И соседка рассказала, что бабушка умерла в годы блокады и передала узелочек, который бабушка оставила. Там были иконки, какая-то вышивка, но писем Асиных к бабушке не сохранилось.

М.Михайлова: Да, а могилу можно найти на Никольском кладбище. Вот еще один звонок. Слушаем Вас, здравствуйте!

Слушательница: Я хочу вам выразить свою благодарность, во-первых, а, во-вторых, хочу сказать, что, конечно, очень тронули меня эти письма, до слез. Потому что это было очень близко, эти впечатления, эти мысли были очень близки моим бедным бабушке и маме. К счастью, они в самые страшные годы революции уехали из Петербурга. И так же у них были некоторые родственники за границей. То есть какая-то близость духовная настолько меня ошеломила, и самое главное – мне бы так хотелось, чтобы наши коммунисты услышали бы эти письма, наконец, и поняли, что они сделали со страной.

Л.Зотова: Спасибо! Марина, Вы знаете, я хотела бы тоже сейчас присоединиться к разговору об Асе. У меня есть тоже очень интересная запись. Есть такой Владислав Станкевич, который был знаком с Асей, и написал статью – воспоминания о ней. И вот такая маленькая цитата из этой статьи: «В дополнительных главах в роману «Бодался теленок с дубом» Солженицын пишет о «связном Васе», переправлявшем его рукописи за границу. Каково же было удивление писателя, когда этот «Вася» (в кавычках) оказался милой женщиной по имени Ася Дурова. Многие книги отца Александра Меня увидели свет в брюссельском издательстве «Жизнь с Богом» благодаря Анастасии Борисовне. КГБ неустанно следил за ней, но находчивость и сообразительность спасли ее от преследований».

М.Михайлова: Да, это все правда. И Солженицын пишет – у него есть такая замечательная книжка, где он рассказывает обо всех людях, которые помогали ему. И он говорит о том, что, во-первых, «Вася сделался Асей», и это было очень забавно, а кроме того, он узнал, что это католическая монахиня. И он представлял себе такого хрупкого, бестелесного ангела, а Анастасия Борисовна была такая настоящая русская женщина, статная, большая, очень красивая, очень хлебосольная – то есть он был совершенно потрясен тем, что это совершенно загадочный человек, и, кстати, одна из ее особенностей состояла в том, что у нее была чрезвычайно тонкая и глубокая интеллектуальная жизнь, но при этом Анастасия Борисовна обладала простым здравым смыслом, чувством юмора. Она была человеком, равно укорененным в небе и на земле. Это удивительно, я таких чудесных людей не так много видела. У нас есть еще звонок. Добрый вечер, слушаем Вас!

Слушательница: Здравствуйте, вы знаете, я бы хотела поблагодарить редакцию радио «Град Петров» за то, что вы такие передачи делаете. Причем сразу возникает ассоциация с романом «Лебединая песнь». Потому что и там, и здесь показан ушедший от нас пласт культуры, жизни нашей русской, без знания которой мы неполноценны как люди, как страна, как представители нашего государства. И очень еще раз хочу вас поблагодарить за вот такой подарок нам в виде писем Евгении Александровны. Спасибо вам большое!

М.Михайлова: Спасибо Вам! И вот еще, что хотелось бы сказать – я не буду долго занимать время – то, что Анастасия Борисовна была человеком русским, крещеным в Православии, потом перешедшим в католичество по очень простой причине и очень серьезной причине: невозможно было причащаться ей часто, поскольку она училась и воспитывалась в закрытом католическом пансионе. Невозможно было причащаться Святых Христовых Таин. И очень молоденькой девушкой, крепко помолившись Богу, она увидела, что Господь призывает ее служить соединению Церквей вот таким образом. И она стала католичкой, но при этом совершенно не утратила ни глубокого знания православной культуры и литургической культуры, ни любви к Православной Церкви, и, собственно говоря, 15 лет она прожила в посольстве, будучи его сотрудницей, потом она еще много лет здесь жила, просто приезжала и жила в России, потому что ей хотелось здесь жить. И она так много сделала для нас – все эти истории с Пастернаком, которому она помогала немножко тоже, и с Солженицыным, и с отцом Александром Менем, и Синявского и Даниэля она хорошо знала. Просто не перечесть всех тех людей, которым она была полезна и совершенно героически, в самых тяжелых условиях, под давлением КГБ, она осуществляла эту связь между русскими интеллектуалами и Западом. И при этом она была живым мостом между Православием и Католичеством, что тоже, мне кажется, необыкновенно важно. У нас еще есть звонок. Слушаем Вас внимательно.

Слушательница: Добрый вечер! Большое вам спасибо за эти письма, за эти передачи – я уже не буду на этом останавливаться, я думаю, будет еще много слов благодарности, а я только хотела попросить – нельзя ли этот цикл повторить в вечернее время? Я просто жалею тех людей, которые не смогли из-за того, что они работают или учатся, услышать эти письма. Может быть, это можно будет сделать? Иногда ведь бывают повторы. Большое вам спасибо!

Л.Зотова: Я думаю, что стоит эту просьбу в редакцию передать, и, возможно, удастся повторить этот цикл. Спасибо еще раз всем за слова благодарности, а я хочу присоединиться к тому, что Вы, Марина, сказали – о ее переходе в католичество. Екатерина Макарова, которая передала нам эти письма, она говорила, что в семье были разногласия и даже большие раздоры, и даже папа с ней перестал разговаривать.

М.Михайлова: И, кстати, именно бабушка ее поддержала.

Л.Зотова: Да, из писем известно: бабушка сказала, что главное, чтобы твое сердце было со Христом, чтобы ты горела жизнью со Христом, христианской жизнью. А дома она оказалась в одиночестве, ее не поддержали многие родные. И еще, опять же по словам Екатерины Макаровой, Анастасия Борисовна, живя среди французов, имела возможность, конечно, в совершенстве говорить по-французски, но она почти специально не занималась совершенствованием, не оттачивала свой французский язык; она всегда говорила с русским акцентом, и этим как бы подчеркивала свою принадлежность к России.

М.Михайлова: При этом, кстати, писала она по-французски безукоризненно. И говорила тоже, бесспорно. Что, кстати, и обусловило ее назначение на этот пост в посольство. Она работала во французском посольстве в Москве именно потому, что там нужен был совершенно уникальный человек, который бы свободно владел русским языком, прекрасно говорил по-французски, знал все правила этикета, протокола, умел вести дом, потому что тот посол, который был в этот момент, он был вдовец. И нужно было, чтобы кто-то там проводил все приемы, имел возможность ему помогать во всем. И, конечно, Анастасия Борисовна была именно таким человеком. Но у нас еще звонок. Здравствуйте, мы слушаем Вас!

Слушательница: Добрый вечер, здравствуйте, Людмила, здравствуйте, Марина! Это Ольга Осина. Я еле прорвалась в эфир. Желающих поблагодарить вас очень много. Но у меня сразу вопрос такой – по воспоминаниям. Евгения Александровна отправляла наряду с письмами свои воспоминания. Где эти мемуары, где их можно найти, в каком-то архиве если они находятся, как их можно вызволить? Это первый вопрос. Далее. В журнале «Звезда» есть ссылка на Национальную библиотеку. И потом, вопрос о почерке – хотелось бы взглянуть на почерк. И еще вопрос – о младших сестрах Аси. Потому что если они еще живы, как было опубликовано в журнале «Звезда» в №11, может быть, что-то можно узнать. И еще хочу два слова сказать по поводу этих писем, самого отношения к близкому человеку. Сейчас это ушло, все заменил компьютер, электроника, и вот это ощущение близости живого человека, когда ты получаешь письмо и можешь буквально соприкоснуться с ним, потрогать, почувствовать, ощутить – думаю, все слушатели, которые эти письма слышал, прониклись этой близостью к Евгении Александровне. А по поводу Аси мне хочется просто зачитать две строчки. Бабушка ей писала, чтобы она не забывала, что она русская и была бы «достойной внучкой деда – вежливой, любезной, сострадательной, уступчивой, терпеливой, трудолюбивой, благодарной». И я думаю, конечно, действительно Ася, судя по тому, что она сделала, она эти пожелания своей бабушки воплотила в жизнь. Спасибо большое!

Л.Зотова: Спасибо и Вам, Ольга. А я хочу еще сказать, что это та самая Ольга, которая «вычислила», что вчера был день рождения Евгении Александровны, и ей исполнилось 150 лет. Так что это очень внимательный наш слушатель.

М.Михайлова: Давайте я расскажу про сестер. Татьяна, как я знаю, работала в посольстве в Москве после Анастасии Борисовны, довольно долго, потому что Анастасия Борисовна 1907 года рождения, и ушла она в отставку уже в достаточно хорошем возрасте. Если я не ошибаюсь, она начала работать в посольстве в 60-х годах, ушла где-то в середине 70-х. Но приезжала все равно в Россию. А про Надежду, если честно, я ничего не знаю.

Л.Зотова: Вот по сведениям Екатерины Макаровой обе сестры, по крайней мере, до прошлого года жили в Париже и живут в Париже, обе в очень преклонном возрасте. Это православные люди, которые очень часто бывали в Покровском монастыре в Бюсси-ан-От, и вся русская эмиграция их хорошо знает. Сейчас они из дома практически не выходят в силу возраста.

М.Михайлова: Анастасия Борисовна, конечно, особенно яркий человек в этой семье. Она ведь работала, рискуя многим, между прочим. У нас еще есть звонок. Слушаем Вас внимательно.

Слушательница: Добрый вечер, наконец, и я прорвалась. Убежала из храма – даже батюшка благословил. Я хочу поблагодарить за передачи – так же, как все, слушала с огромным вниманием, не пропускала ни одной передачи, и хочу сказать, что мы, во-первых, много узнали об этом периоде, о нравах этого времени, о котором пишет Евгения Александровна. И должны же люди понять, наконец, что все эти войны, революции, восстания – это страшным грузом ложится на всех. Видимо, кроме тех, кто таким путем приходит к власти. Самой же Евгенией Александровной я просто восхищаюсь. Жена генерала, посмотрите, в каких условиях она оказалась – и тем не менее, она вышивает, и шьет, и берется за любую работу, пишет нежнейшие письма, нежнейшие. И это полуголодная, полураздетая, совершенно не похожая на саму себя, на прежнюю Евгению Александровну. И такие полные нежности письма, и поучения, и она делится, и посещает храм. Изумительная православная русская душа! Просто я была в восхищении. Когда слушала – я расстраивалась, потом была просто счастлива, что я это услышала. И я ее сравнила с женами декабристов. Я полагаю, что оставить могилу любимого мужа и могилу сына – это тоже, наверное, сыграло огромную роль. Между этими людьми – столетие разницы. И я хочу сказать – я оптимист: ничего из нашей России не ушло, ничего. Может быть, просто что-то нам сейчас в глаза не бросается, чаще попадается что-то совсем не то, что нужно. Но то, что сокрыто, то, что красиво – оно ведь и не выходит слишком наружу. И тем не менее, я думаю, что и в вашем окружении, и в моем, и в тех, кто звонил сегодня, есть абсолютно достойнейшие, православные, русские, любящие люди, любящие своих мужей, своих сыновей, своих детей и внуков. И очень бы хотелось, чтобы вот этот материал был бы предложен какому-то режиссеру. И на этом материале сделать бы замечательную киноленту – это было бы дивно. А не про милиционеров, хулиганов и еще других людей, о которых говорить не буду. Я вас очень благодарю, кланяюсь вам и дай Бог вам всем здоровья, всем, кто трудится на нашем изумительном, культурном, замечательном радио! И поклон нашему дорогому Митрополиту и здоровья ему за то, что у нас есть такое радио!

Л.Зотова: Спасибо за теплые слова, я хочу присоединиться к позвонившей нам радиослушательнице, и сказать, что действительно это удивляет. Нам ведь как говорили в советское время – это были просто кровопийцы, все эти дворяне, все эти богатые люди, которые ничего не умели делать, только паразитировали на шее у трудового народа. На самом деле оказалось, после этого переворота, что Евгения Александровна все умела, в госпитале она ухаживала за ранеными в годы Первой мировой войны, а после революции она шила из клочков для тех жен, которые считались женами рабочих, женами новых начальников из пролетариата. Это первое. Второе: продукты, из которых она готовила, были в очень скудных количествах и в скудном ассортименте. И она подробно описывает, что именно она готовит и из чего. И вы знаете, для меня некоторые рецепты, которые она пишет, они мне послужили основой того, что готовить по время поста. Это элементарные, простые вещи, но оказалось, что это очень вкусно.

М.Михайлова: Да, но у нас еще есть звонок. Добрый вечер, слушаем Вас!

Слушательница: Здравствуйте, я хочу поддержать женщину, которая до меня с вами разговаривала. Мне кажется, что действительно – не знаю, каким образом это можно сделать, но приложить все усилия для того, чтобы эти письма стали достоянием всей нашей страны; чтобы все те люди, которые болеют душой за то, что у нас тут происходит и, может быть, еще далеки от того покаяния, подготовить которое, как мне кажется, во многом задача нашего радио, привести людей к этому покаянию – вот эти письма очень могли бы этому способствовать, потому что, скажем, передачи исторического плана, которые ведут Кирилл Александров с Мариной Лобановой, посвященные белым генералам… Может быть, некоторым людям сложно преодолеть существующие стереотипы и услышать то, о чем говорится в этих передачах. А та картина, картина оскудения жизни, которая предстает перед нами из этих писем, с одной стороны, и, с другой стороны, действительно, невероятная красота души этого человека, она, мне кажется, может быть услышана и увидена, в общем, всяким человеком, который не закрыт для того, чтобы увидеть, где есть истина. Истина относительно того, что произошло с нашей страной. Так что большое вам спасибо за эти письма, за цикл этих передач, конечно. Но, мне кажется, надо действительно работать над тем, чтобы как можно больше людей их услышало.

М.Михайлова: Спасибо Вам. Я совершенно согласна с нашей слушательницей, которая сейчас нам звонила. И она произнесла это слово – покаяние, которое начало звучать еще в начале перестройки. Помните, Люда, был такой фильм Тенгиза Абуладзе под названием «Покаяние», который до сих пор как незаживающая рана существует, и на самом деле, как мне кажется, сейчас мы начинаем сетовать – ах, нет у нас в стране настоящих лидеров. А скажите, откуда они возьмутся? Если все настоящие люди здесь были либо выбиты, расстреляны у стенок, сгноены в лагерях, либо их вытолкали за границу. Откуда у нас возьмутся лидеры? И вот и получается, что мы как народ занимаем такую позицию созерцателей – мы смотрим и говорим: о, какие они теперь плохие. Или мы говорим: о, какие они были хорошие. А мы-то сами где? Где это наше положение? И я согласна с тем, что у нас в России невероятное количество достойных людей, но мы сможем обрести свое достоинство и утвердить его только через покаяние. И мы должны сказать, что это – мы, русский народ, сами себя уничтожали, унижали, загоняли в угол, выбивали в лагерях. А если мы этого не признаем – ничего не будет здесь, и поэтому я хочу Вам сказать огромное спасибо, дорогая слушательница, за то, что Вы говорите о покаянии. Это, по-моему, очень важно. У нас еще звонок. Слушаем Вас внимательно.

Слушательница: Я вам так благодарна за то, что вы смогли эту передачу донести до нас. Ведь благодаря ей мы посмотрели совсем по-другому на жизнь наших бабушек и родителей, потому что всегда же нам тут все говорят – так хорошо было, так мы прекрасно жили в то время. Мы знали, что не все так было хорошо, некоторые моменты мы нечаянно все-таки узнавали. А вот эти честные, откровенные, прекрасные письма и эти отношения между родными… Вы знаете, они открыли нам глаза и на нас самих. Какие мы, простите за это слово, неблагодарные к своим родителям. Вы правы, мало в нас еще этого чувства покаяния. Я вам очень благодарна. И, конечно, хорошо было бы их как-то издать, если можно. Благодарю вас. Простите.

Л.Зотова: Спасибо. Вы знаете, по поводу издания, мы уже говорили, и те, кто слушали последнюю передачу, знают, что изданы эти письма в журнале «Звезда» №11 за 1997 год, правда, изданы – я сравнивала эти письма с теми, которые у меня есть, напечатанными, изданы в значительном сокращении, на мой взгляд, хотя, когда мы читали по радио, мне тоже приходилось немножечко сокращать. Но в журнале еще более сокращенный вариант.

М.Михайлова: Я смотрела в интернете, и, оказывается, московское издательство «Рудомино», которое существует при библиотеке мировой литературы, оно тоже что-то издало. Я не знаю, правда, что это за текст, в каком объеме там представлены эти письма. Но переписка Анастасии Борисовны Дуровой и Евгении Александровны Свиньиной напечатана в Москве. Это можно найти в любой поисковой системе.

Л.Зотова: Прежде чем принять еще один звонок, я просто не могу не сказать, что название этого цикла «Родная чужбина» придумала наш программный директор Ольга Суровегина, и оно невероятно точно отображает смысл этой книги. Я хочу выразить Ольге отдельную благодарность за это название, а в оформлении использовалась музыка Александра Николаевича Скрябина, что, как мне кажется, тоже очень подчеркивало характер этих писем.

М.Михайлова: Еще звонок у нас есть. Слушаем Вас внимательно!

Слушательница: Добрый вечер! Мне бы хотелось сказать много добрых слов, но поскольку время ограничено, поблагодарить и выразить такую мысль, что очень важно видеть во всем этом ценность. Если человек начинает ощущать ценности и это осознавать, он приходит к важному моменту в своей жизни – к покаянию. И вот этот русский характер, душа, чувство, понимание окружающих, принятие и умение выстоять – это есть то, что мы можем принять для того, чтобы прийти к великой ценности – к покаянию. Здесь ведь совсем другие показаны ценности, и мы начинаем чувствовать, что есть что-то другое. Я выражаю благодарность вам всем и великое желание, чтобы был создан фильм. Это очень важно для тех, кто увидит, услышит. Благодарю вас.

М.Михайлова: Может быть, я еще позволю себе двадцать секунд – потому что у нас уже скоро начнутся новости. Там есть такое место удивительное в этой переписке, где Евгения Александровна, уже совершенно униженная, бедная в крайности. И она говорит: сегодня мне какая-то женщина сказала: «Как Вы похожи на Екатерину Вторую!» И она пишет своей внучке: «Видишь, Асенька, даже сейчас, при том, как все обстоит, мне некоторые так говорят». Я желаю всем нам с вами сохранять достоинство – может быть, не каждый из нас похож на Петра Великого или Екатерину Вторую, но достоинство русского человека – это доступная всем нам ценность.

Л.Зотова: Да, и вот эти звонки, который мы сегодня слышали, лишний раз показывают – если мы так откликаемся на эти письма и на эту тему, все-таки где-то у нас, в глубине души все эти черты не умерли. Их надо просто возрождать.

М.Михайлова: Люда, большое спасибо Вам. Сегодня у нас была в гостях Людмила Зотова, создатель цикла чтений «Родная чужбина» по переписке Евгении Александровны Свиньиной и Анастасии Борисовны Дуровой. До свидания!

Л.Зотова: До свидания!