Утраченное мастерство

«Время Эрмитажа»

Зал резных камней. Античные геммы

Эфир 20 и 27 февраля 2018 г., 14.30

1.

.

2.

 

 

Рассказывают заведующая Отделом античного мира Анна Алексеевна Трофимова и куратор выставки, старший научный сотрудник Отдела античного мира Елена Арсентьева.

 

В одной из наших программ, когда мы рассказывали о Запасном доме Зимнего дворца, куда переехал Отдел античного мира, прозвучали слова директора Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровского о том, что таким образом выполняется большая программа по освобождению выставочных залов основного комплекса зданий, а конкретно — нескольких залов Нового Эрмитажа, где раньше располагался Отдел античного мира. А также было обещано проинформировать о том, когда будет завершена реставрация и откроются новые экспозиции.

 

Мы также обещали держать в курсе событий наших слушателей, и теперь это обещание выполняем.

 

Итак, в декабре 2017 года были открыты после реставрации два зала Нового Эрмитажа – Зал резных камней и Зал ваз. В одном из них, в Зале резных камней, представлена новая постоянная экспозиция Отдела античного мира «Античная глиптика. Геммы Древней Греции и Рима XV века до н.э. – V века н.э.». «Новая экспозиция»… Это словосочетание можно взять в кавычки, потому что 40 лет назад в этом зале уже была подобная экспозиция, да и изначально эти залы задумывались архитектором Лео фон Кленце именно для представления памятников античности. Так что экспозиция не новая, но обновленная. Но обо всем по порядку.

 

Рассказывает куратор экспозиции, научный сотрудник Отдела античного мира, хранитель Елена Арсентьева:

 

«Эта экспозиция долгожданная. Долгие годы наш Отдел временно был переведен в эти залы, и мы очень надеялись себя от них освободить с тем, чтобы получить возможность представить публике какую-нибудь замечательную выставку. И вот после открытия нашего Запасного дома на Миллионной улице мы получили рабочие кабинеты, в течение года здесь прошла реставрация, а одновременно разрабатывалась концепция этой выставки.

 

Исторически этот зал так и назывался – Зал резных камней. Поэтому логично предполагалось, что здесь хотелось бы открыть именно выставку резных камней. Но мы здесь показываем не только резные камни, а еще историю их экспонирования, историю их бытования и историю их коллекционирования. Потому что коллекции резных камней были практически у каждого уважающего себя правителя древности, начиная с Юлия Цезаря. Многие собирали и сами камни, и камеи, и инталии, а у кого не хватало возможностей – собирали слепки, выполненные из гипса, сургуча, даже из стекла. В частности, Екатерина II была страстной любительницей резных камней, называла свою страсть «камейной болезнью, прилипчивой как чахотка», заказывала геммы, носила их корзинами, настолько велико было их количество. Для хранения резных камней она заказала несколько шкафчиков, и один из них представлен у нас на экспозиции. Внутри сто ящиков, разделенных на мелкие секции, квадратики. В каждой ячейке хранился свой камешек. Большая часть экспонатов этой выставки как раз хранилась в этом шкафу. Когда вещи переехали на новое хранение, мы получили возможность сдать шкаф на реставрацию, и теперь он в таком прекрасном виде может украшать наш зал.

 

Давайте подойдем ближе. В этих витринах как раз то, о чем я говорила – история коллекционирования, история изучения глиптики. Здесь такие специальные папки с корешками, выполненные под книжки. Внутри находятся слепки. Самые разнообразные из разных материалов. Было модно целиком сделать коллекцию слепков какого-нибудь собрания. Они разные по форме, по оформлению, в разных сундучках. Это тоже очень интересная часть экспозиции. И здесь же представлены образцы слепков на сургуче. И вторая витрина тоже этому посвящена. Видите, здесь очень большой слепок. Это к вопросу о том, какого размера бывают камеи. Это как раз слепок оригинального размера с камеи из Франции. В диаметре, наверно, сантиметров сорок.

 

Сами резные камни, инталии, известны с глубокой древности. Они использовались как печати, когда нужно было как-то обозначить свою принадлежность, частную собственность, запечатать кладовую, какое-то личное имущество под охрану.

 

Долгое время перстней не было. Камни носили либо на дужке, либо просверливали в центре отверстие и продевали туда шнурок. Прикрепляли к запястью, к поясу, куда угодно. Перстни появляются уже только в эпоху эллинизма. Это уже после смерти Александра Македонского. Т.е. довольно приличное прошло время для того, чтобы соединился золотой ободок и камешек, и мы теперь имели то, что мы называем кольцом или перстнем.

 

Вероятно, надо пояснить, что инталия это камень с углубленным изображением, а камея, наоборот, с выпуклым. Это выпуклый рельеф. Камеи тоже появляются довольно поздно, их тоже не было столетиями. И они используются практически только как украшения, как вотивы – подношения в храмы. А инталии были нужны гораздо в большем количестве, и ими пользовались дольше. Ну а гемма это просто резной полудрагоценный камень.

 

Собственно, отсюда же, где расположен екатерининский шкаф для резных камней, и начинается экспозиция. Слева история коллекционирования и изучения, справа начинаются самые древние геммы, в центре зала эпоха архаики и классики и, одновременно, примеры использования гемм в Новое время в Западной Европе и в России и в античности. Оригинальные золотые украшения разных форм и размеров, и медальоны, и кольца, и серьги, украшенные резными камнями.

 

Некоторые геммы соединены как ожерелье. Одно время было модно так делать. Но мы считаем, что, скорее всего, их не носили в таком виде. Все-таки это довольно тяжелое и громоздкое украшение. Это один из примеров коллекционирования в Новое время. Брали геммы абсолютно любые и соединяли с помощью ювелиров в такие сервизы.

 

В резьбе использовали довольно твердые минералы – сердолики, халцедоны, яшмы. Хотя мода менялась. Твердость у них больше, чем у стали. Их еще и обрабатывать было довольно трудно. Только в эпоху так называемых темных веков античности вдруг оказывается, что как будто бы резчики забыли обо всем и от твердых минералов перешли к материалам мягким – перламутр, кость, стеатит. А так по большей части из твердых минералов делали. Ну и камеи, конечно, это сардониксы, многослойный минерал, с помощью которого получалось такое изображение, когда картинка белая на темном фоне.

 

Считается, что инструмент, который использовали, напоминает гончарный круг – сверло с таким же приводом. Либо так называемое смычковое сверло. Натягивалась тетива, и резчик, как смычком, водил по камню. Плюс использовали так называемые абразивные порошки, но они должны были быть тверже, чем исходный камень. Были увеличительные стекла, но, конечно, не микроскопы, как в наше время. Действительно, работа трудоемкая и совершенно потрясающая, и до сих пор невозможно поверить, что они это делали.

 

Часть экспонатов переехала из других залов, а часть экспозиции выставлена впервые, потому что только при наличии целого зала можно себе позволить выставить такое количество экспонатов. Т.е., люди могут прийти и впервые увидеть некоторые вещи из фондов.

 

Мне кажется, теперь лучше пройти чуть дальше, к разделу римской глиптики. Она унаследовала традиции глиптики греческой, эллинистической, но чуть больших размеров камни, поэтому их, может быть, чуть удобнее смотреть. Например, представлены сердолики с мифологическими сюжетами. Авторские. Это те камни, о которых нам даже известны имена мастеров. Например, мастер Филимон – гемма с изображением Тезея. Вот гемма мастера Сострата с изображением танцующего Сатира. Наличие внутренней подсветки в витринах, мне кажется, позволило довольно удачно показать и увидеть рельеф. Правда, большинство людей считает, что это нарисовано. Но это вырезано. Нужно, чтобы камень был достаточно прозрачен, тогда и на мелких вещах видно все довольно детально. Безусловно, работа сложная. Но это же все делалось для печатей, поэтому мастер все время контролировал отпечаток, который должен был получиться.

 

Тоже очень интересная тема: что заказывали конкретно люди себе на печати. Понятно, когда изображение божества или его атрибутов, какие-то символы. Но заказывали все, что угодно. И колос, и рог изобилия, малюсенькие изображения какого-нибудь божества в профиль.

 

Представлены также металлические перстни, которые идут рука об руку с глиптикой, и на них, зачастую, можно встретить те же самые сюжеты, и те же самые резчики выполняли эти щитки. Это такой раздел, не совсем являющийся глиптикой, но, в то же время, всегда и хранится вместе, и экспонируется вместе.

 

А еще у меня есть любопытная витринка с так называемыми магическими амулетами. Вот здесь представлены и астрологические амулеты, и апотропеи (изображения устрашающих божеств и зверей – прим. ред.) – это Медуза, от дурного глаза. И благопожелательные надписи с разнообразными сюжетами. А нижние два ряда это амулеты для здоровья на все случаи жизни – для женского здоровья, для женской привлекательности, для зрения, от колик, от подагры, от несварения. Есть традиционные символы, схемы или сюжет, и их несколько экземпляров в мире, и на одной из них написано «прощай, подагра». И тогда по аналогии приходит понимание, что изображено на копиях. Либо, например, схематично изображен Геракл, который побеждает льва, а на другой стороне три буквы «к», т.е. колики. Так же как Геракл победит льва, так же человек должен преодолеть свои проблемы.

 

Изображения с христианской символикой – это, как правило, рыба на якоре, Добрый пастырь. Вот в одной из витрин есть гемма с Добрым пастырем, а рядом с ней изображение якоря, а на якоре сидит голубь. Еще такой голубовато-белый в серебряном перстне голубь с веткой в клюве.

 

В одной из витрин есть небольшие предметы из керамики. Они представлены по аналогии изображений на щитке перстня. То, что мы видим на инталиях и камеях, тот же самый сюжет в той же схеме повторен и на керамических светильниках. Получается, как увеличенное изображение».

 

 

Конечно, событие, о котором мы рассказываем, эпохальное не только с точки зрения открытия новых залов и новых экспозиций. Оно играет огромную роль в истории музея, восстановлении его исторического облика. Ведь Екатерининский Эрмитаж и начинался с собрания резных камней, которыми императрица так страстно увлекалась. Об этом нам напоминает тот исторический шкаф для хранения камней, о котором рассказывала Елена Арсентьева, куратор выставки.

 

Отдел античного мира один из старейших в Эрмитаже. В его основу легло собрание резных камней Екатерины II, хотя античные памятники приобретались еще при Петре I.

 

В 1852 году император Николай I распорядился построить новое специальное здание для первого публичного музея. Строительство было поручено архитектору Лео фон Кленце, который спроектировал его и внутри, и снаружи в соответствии с тематикой будущего музея – представления коллекций классических древностей. Весь первый этаж Нового Эрмитажа занимает собрание памятников античности.

 

Но так было не всегда. В 70-х годах XX века часть залов была вынужденно закрыта для создания хранения этих же самых коллекций, там же работали и сотрудники Отдела. Так что можно с уверенностью сказать, что целое поколение наших сограждан никогда не бывало в тех залах, о которых мы рассказываем. Теперь же такая возможность появилась.

 

 

Рассказывает заведующая Отделом античного мира Государственного Эрмитажа Анна Алексеевна Трофимова:

 

«Для нас это событие очень важное, знаковое, можно сказать, потому что сорок лет залы были закрыты, эти интерьеры, и коллекции находились здесь, и это все посетители не видели. А это жалко.

 

На самом деле это целое крыло Нового Эрмитажа. Три зала большие по площади ожидали своей очереди, чтобы быть открытыми. И не только сами эти интерьеры очень интересные, но и коллекции, которые хранились в этих залах и не были доступны зрителю. Зал резных камней первый.

 

Мы переехали в 30-й дом (Запасной дом Зимнего дворца – прим. ред.). Это было трудно. Не только мы, но и сорок тысяч экспонатов. Организовать новое хранилище это сложная была задача. Но у нас был план, и была цель открыть эти залы и открыть здесь экспозиции. Зал резных камней первый. Второй в следующем году 7 декабря откроется –Зал ваз.

Это тоже монографическая экспозиция, мы покажем коллекции. Мы уже в наших залах показываем архаику, классику, т.е. эпохи. А здесь, в этих залах – это искусство вазописи, искусство резных камней в данном случае. Коллекция, история коллекционирования, т.е. коллекция как таковая. Для Эрмитажа это вполне естественная и очень важная тема, потому что сама история коллекционирования тоже очень интересна.

 

Но самое интересное и важное это стиль и весь комплекс Нового Эрмитажа в нашей программе реэкспозиции. Мы очень богатые, мы имеем Новый Эрмитаж, он сохранился в отличие, например, от здания глиптотеки в Мюнхене. Ведь он строился как музей Лео фон Кленце. И он разработал дизайн витрин, все детали, дверные ручки, в свое время определил назначение многих залов. Конечно, многое изменилось, но стиль и дух и это восторженное отношение к античности мы стараемся сохранить. И, по большому счету, Новый Эрмитаж, комплекс, это и есть главный памятник в нашем случае.

 

Так вот здесь прошла реставрация и всех элементов отделки, и росписей, и этого замечательного наборного паркета. В медальонах профили, условные, конечно, но портреты старых мастеров, поскольку думалось, что здесь будет галерея рисунка. Кленце так думал. Но потом здесь находились и бронзы античные, и керченские древности, и в 70-е годы XX века была подготовлена выставка резных камней. Она, конечно, совершенно была другой, проработала несколько лет и закрылась. И вот сейчас мы открываем ее новую. Особенно гордимся, и особенно трудным и очень увлекательным проектом, по музейным меркам сложным, было создание этого гарнитура витрин. Потому что у Кленце в Новом Эрмитаже одно без другого не может быть. Это стиль, это гармония. Мы не можем ей противоречить.

 

Эти подстолия с пирамидками и золочеными грифонами, которые как будто охраняют эти сокровища, воссозданы по историческим образцам. Точно такие же у Кленце были в XIX веке. Но, что было особенно сложно, это показать вот эти крохотные камни, у которых резьба внутрь. И никто никогда не видел, на самом деле, что там за резьба, что там за рисунок. Потому что никак иначе не показать кроме как на просвет изнутри. И вот долго работали над этой системой, и теперь я на самом деле сама удивлена результатом, потому что многие настолько безупречны и настолько красивы, что никто бы не мог подумать раньше. Это инталии. Ну и конечно камеи, которые находятся и в пирамидках, и на этих поликах. Все в целом должно воссоздавать атмосферу музея XIX века, дворцовое ощущение, роскошь, праздник, нечто такое, после чего хорошее настроение наступает.

 

А следующий зал расскажет о вазах. У нас ведь как коллекция резных камней очень знаменитая, так и коллекция ваз. Она огромная, она знаменитая, есть шедевры, есть большие комплексы произведений, которые показывают самые разные страны и самые разные периоды. Мы также хотим показать искусство вазописи, историю коллекционирования, историю реставрации – это отдельный сюжет. Выставку мы будем делать несколько месяцев, после чего Зал ваз будет постоянно открыт.

 

Ну а третьей буде галерея. Она идет вдоль Зимней канавки. Сейчас там еще только планируется, но будет ремонт. Часть галереи – библиотека. И я мечтаю о том, чтобы ее тоже можно было сделать так, чтобы посетитель приходил и видел, а какая была библиотека в XIX веке, погружался в эту атмосферу науки, вот этого почитания древности. А вторая часть – экспозиция новая и современная. Она будет непохожа на эту. Интерактивная, современная. Она будет посвящена колонизации Северного Причерноморья. И чтобы человек погружался в эту атмосферу, чтобы он видел нос корабля и сразу понимал, что туда плывут корабли с вином и амфорами и прочими товарами из Греции, из Малой Азии сюда к нам на Боспор. Вот такой план. И галерею хочется, и мы это сделаем в 2019 году. Таким образом мы завершим нашу программу, которая началась в 2000 году. Завершим нашу программу реэкспозиции всех античных залов. И с открытием этих залов у нас Греция существенно добавится. Хотя вот уже и здесь эпоха эллинизма это самая богатая часть экспозиции резных камней.

 

Надо сказать, что и молодежь приходит очень много. Ведь важно не только, какие произведения искусства, но и о чем они рассказывают, и как они показаны. И я сейчас вижу, что много молодежи – подростки и старше, студенты уже – ходит по нашим залам. Это так приятно, потому что они много чему могут научиться, им здесь нравится.

 

В Двадцатиколонном зале искусство Италии. Там не только вазы Древней Италии, там и бронзы этрусские, и другие произведения древнего искусства италийского тоже есть. А вот в Зале ваз тоже будут вазы, в основном только вазы, но и тема будет другая. Если Двадцатиколонный зал рассказывает об Италии, о том, какие виды искусства там были, какие народы, этруски те же самые, т.е. такие блоки, также рассказывается и о театре, вооружении и т.д. То в Зале ваз тема другая, я повторюсь, это искусство вазописи как таковое, мастера, технологии, коллекционирование, реставрация. Ведь вазопись это уникальный вид античного искусства. Кто-то из ученых сравнивал это с газетами современными. Может быть это сравнение странное, но оно в чем-то отражает суть искусства вазописи. Потому что вазы перевозились, перемещались легко, и картинки, изображенные на них, сюжеты росписей, хоть это все мифология и сюжеты не современного тогда времени, но они, зачастую, затрагивали темы близкие и понятные, и таким образом поднимали темы политические и прочие. Т.е. расскажем, зачем вазы были предназначены, какие формы? Ну и, конечно, какое это искусство. Потому что это очень-очень высокого уровня художественные произведения. У нас есть всему миру известные мастера-вазописцы, я имею в виду предметы их работы. Их подписи есть на вазах. Это тоже мы покажем. Часть коллекции, которую мы показывали в Запасном доме и которая там хранится, перекочует в Зал ваз. Более того, готовясь к этой новой экспозиции, мы уже блоками выставили вазы в Сенях и в Зале Геракла. Это куски будущей экспозиции Зала ваз. Мы покажем вазы разные, не только аттические, но и вазы Южной Италии, вазы Причерноморские керченского стиля. Потому что в сущности это все одно античное искусство вазописи с центром может быть в Аттике, в Афинах, но, тем не менее, в каждом регионе оно по-своему переосмыслялось и претворялось. И конечно часть из хранилища переедет. Не все. Потому что очень большие запасы, да и смысла в этом нет. Мы покажем лучшие вещи и те, которые помогут раскрыть ту или иную тему. Он очень большой этот зал. И там предполагается показать около тысячи предметов. Здесь, в Зале резных камней предметов тоже тысяча, но они маленькие, а там зал большой, и мы покажем много. Ну и, как я уже говорила, история коллекционирования.

 

Здесь, в Зале резных камней, тоже представлена история коллекционирования, и коллекции не только Екатерины II, но и Понятовского, Волконской, Дашковой… При перечислении коллекций, звучат имена, которые очень знамениты и в Западной Европе, и у нас. Например, Камея Гонзага, ее история чего стоит. И Медичи, и Рубенса, и Пиранези, и Маргариты Австрийской. Это было очень большое увлечение. Скульптуру любили, собирали, но и резные камни, потому что они маленькие, роскошные. Это была мода. Монархи, известные аристократы и коллекционеры XVIII-XIX века.

 

Но здесь предметы не только коллекционные, т.е. из коллекций исторических, но и найденные в Северном Причерноморье. В свое время Олег Яковлевич Неверов был хранителем, куратором, и вот ушел несколько лет назад от нас, к сожалению. Он опубликовал прекрасные работы, исследования, когда работал над всем этим собранием. И, собственно говоря, открыл для международной общественности целый комплекс резных камней, найденных в Северном Причерноморье. Он показал, что там есть имена, что там есть мастерские совершенно не хуже по качеству, чем найденные в других регионах и местах греческого мира. И вот здесь есть резные камни такого происхождения.

 

В одной из витрин вы можете увидеть перстни. Они все из Северного Причерноморья. Олег Яковлевич их публиковал. Это тот же принцип – профильное или выпуклое изображение. Многие их них были найдены в погребениях в Северном Причерноморье. Многие поступали уже от людей. Олег Яковлевич находил их, к нему приходили, что-то приобреталось, что-то пришло из раскопок. Т.е. я хочу сказать, что это, порой, недавние поступления в музей, и это тоже целый большой комплекс бронзовых перстней. Когда что-то из раскопок, то это всегда указывается на этикетке.

 

Хочу еще рассказать и о вновь открытых темах. У нас сотрудник защитила блестящую диссертацию – Елена Дмитриева – по коллекции слепков. Вот все эти слепки раньше вообще не воспринимались как что-то интересное, достойное показа и изучения. А на самом деле это безумно интересный материал. И у нас хранится очень большая коллекция слепков – 21 тысяча. Это комплексы. Ну, например, если кто-то хотел купить из монархов резные камни, ему присылали слепки. Посмотреть. Это как открытки, реклама… И у нас довольно большие, со времен Екатерины II еще купленные коллекции слепков. И они все сейчас приняты на музейный учет уже как предметы музейного хранения. Они изучаются, каждый определяется. И оказывается, что у нас почти всех больших известных собраний XVIII-XIX века есть такие слепки. Они хранились в таких чудесных, замечательных книжках-коробочках. Например, хранятся слепки собрания Понятовского. И каталог этого собрания тут же. Т.е. эти витрины рассказывают как хранили коллекции. И там же лежит книга Олега Яковлевича Неверова, посвященная Камее Гонзага. И маленькая такая, еще на плохой бумаге изданная книжечка Максимовой – путеводитель выставки резных камней, которая здесь была в 70-м году».

 

 

В завершении беседы мы попросили Анну Алексеевну Трофимову и Елену Арсентьеву поделиться со слушателями своими личными предпочтениями, что им больше всего нравится на выставке.

 

Анна Алексеевна Трофимова:

«Скажу честно, я раньше монеты больше любила. На них все видно, есть надпись и такие чудные профили. А теперь я просто влюбилась! Посмотрите, какой точности рисунок! Это Сатир. Или вот это – Тезей поднимает камень. Ведь это же целая картина! Динамичная. Страстная. С очень точным рисунком. И при том, что это крохотуля… и размеры… и очень твердый камень. Это просто марсиане какие-то делали! Что меня больше всего поражает, так это безупречная точность рисунка! Кстати говоря, с вазами ставили эксперименты художники. Даже у японцев пытались взять – нет сейчас такого инструмента, чтобы у него была настолько тонкая линия. Вот не нашли. Все равно толще. Удивительно само то, что уделяли столько внимания этому в древности. Это абсолютно утраченное мастерство».

 

 

Елена Арсентьева:

«Утрачено, как и ювелирное искусство. Мне кажется, что просто все изменилось, на другом уровне развития, другие технологии, не все делается руками. Есть люди, которые любят инталии, и делают их, я имею в виду ювелиры. Но в связи с тем, что они не применяются теперь в своем первоначальном качестве, не выполняют этих задач, то просто только для красоты делаются.

 

И мой любимый экспонат тот же – Тезей поднимает камень, а под ним сандалии и меч отца. Вся мускулатура проработана. Даже пальчики у него проработаны. Есть еще один – это голова Тезея в накинутой шкуре Минотавра. Как известно, он победил Минотавра, и вот эта шкура накинута ему на голову. Это халцедон. Он подсвечен насквозь и выглядит как серебряная фольга. Но если честно, то любимых экспонатов десятки и сотни, и я могу медитировать над каждым».

 

Очень приятно, что сотрудники поделились и своими личными впечатлениями от этих удивительнейших произведений древних мастеров. За это им отдельная благодарность.

 

Аудио, фото Екатерина Степанова.