«Видеть внутреннее измерение другого человека»

Александр Гарин

Духовные основы государственности

Передача 2 (из 10)

АУДИО + ТЕКСТ

Итак, мы с вами говорили о современном подходе к истории. Принцип авторства, в противовес принципу анонимности, учитывает свободу воли. Мы увидим на выходе столько, сколько вложили авторы в европейские программы, не больше того.  Принцип анонимности, напротив, предполагал, что независимо от того, что думают люди, есть локомотив истории, который куда-то идет.

Следующий принцип – принцип сравнительности. Если были общеевропейские программы, то очень интересно выяснить их своеобразие: почему какие-то страны имели успех в результате выполнения этих программ, почему другие страны не имели успеха. Когда мы говорим о сравнении культур, то нужно обратить внимание на некую психологическую слабость, мешающую науке. Здесь я воспользуюсь несколькими фактами из науки социальная психология. Судить о других культурах не так легко, как кажется. Когда-то Галина Старовойтова написала статью в газете, если я не ошибаюсь, «Московские новости», под заголовком «Народы надо любить». На первый взгляд кажется, что это прекраснодушное пожелание. Хочу – люблю, не хочу – не люблю, понимать и любить – совершенно разные вещи. На самом деле, это не столь уж разные вещи. С точки зрения социальной психологии, что мы можем сказать о том, как люди относятся к другим культурам? Психология – наука, которая не изучает истину о том, что должно бы быть, а изучает мнения.

Когда-то философ Платон делал такое различие между истиной и мнением. Люди имеют массу мнений. Психология интересуется именно тем, что гуляет в головах людей полусознательно, просто так, к чему люди склонны. Оказывается, все мы замечательные бессознательные теоретики, легко судим о других людях. Как люди судят о других людях? Если в результате какого-то поведения какого-то человека получается не то, что нам нравится, или какая-то странность, что люди, прежде всего, говорят? Социальная психология констатирует: первое суждение – суждение о характере. Этот человек сделал так, потому что он такой, он всегда делает так. Если раньше мы думали по-другому, то мы говорим: «Оказывается, я не понимал его характера. Его характер на самом деле такой». И в среднем мы не ошибаемся, психологи говорят, что эта теория работает. Мы предсказываем тенденции поведения наших знакомых в среднем безошибочно. Но, как во всякой бессознательной теории, не проверенной, не прошедшей фильтр критического мышления, иногда мы ошибаемся.

Суждение о характере другой культуры – это только стереотип, только первое приближение. Психология даже специально придумала термин «фундаментальная ошибка атрибуции», мы приписываем причины поведения характеру. Это суждение чисто внешнее. Когда мы говорим, что этот человек делает так, потому что у него такой характер, то давайте себе представим: а как другие думают о нас? Когда обо мне говорят, что я сделал что-то, потому что у меня такой характер, конечно, я себя таким не вижу. Я рассуждаю совершенно иначе о том, почему я поступил таким образом. Объяснение очень простое: потому что такая была ситуация. У меня была какая-то проблема, вызов, на который я реагировал. У меня были разные варианты возможного поведения, я взвешивал, насколько мог (конечно, мог и ошибиться), и мне кажется, что я выбрал адекватное поведение. Характер здесь ни при чем.

Первая ошибка человека, который судит извне, холодно, скороспело – то, что он напрочь не учитывает это внутреннее измерение другого человека. В то же время, когда он смотрит на себя самого, то он игнорирует свой характер. Если бы нам показали фильм о том, как мы поступаем в разных ситуациях на протяжении достаточно долгой длительности,  мы бы заметили, отдали себе отчет в том, что, действительно, у нас есть некий характер. Конечно, мы взвешиваем. Конечно, мы выбираем лучший из возможных путей. Но мы выбираем согласно своему характеру, в этом проявляется наш характер.

Итак, и суждение о характере, которое игнорирует внутреннее измерение человека, и суждение о внутреннем измерении, которое игнорирует характер – оба недостаточны. Надо иметь в виду и то, и другое. Но при чем здесь любовь? Дело в том, что если я пытаюсь понять другого человека, значит, я пытаюсь войти в его внутреннее измерение. Это значит, обязательно постараться представить себе его систему ценностей. Но если мы ненавидим этого человека, он нам отвратителен, то уж мы сделаем все, чтобы налепить на него какую-нибудь малоприятную этикетку. Наш интеллект даже не будет искать, он не будет стремиться к тому, чтобы понять этого человека изнутри. В каком случае мы будем стремиться понять этого человека? Если у нас есть к этому человеку любовь в высшем смысле. Тогда мы действительно стараемся понять его изнутри, заметить Божественную искру, которая в нем заложена. Это нравственное отношение открывает дорогу нашему интеллекту.

Это я говорил об отношении к другому человеку, но то же самое и в отношении к другой культуре. Старовойтова была права. Если мы смотрим на другую культуру, первое, что мы замечаем – это разница от нашей культуры. Первое, что приходит в голову – это характер. Ага, характер русских или итальянцев такой-то. Этого недостаточно. Нужно сделать следующий шаг, а это значит, постараться полюбить этих людей. А это значит, нужно представить, что они любят, какова их система ценностей, погрузиться в их внутреннее измерение.

Но полюбить – не значит принять все, что они делают. Мы откроем своему интеллекту это внутреннее измерение, и это уже будет более адекватно. Когда мы говорим об истории, о сравнении разных стран, нам обязательно надо отнестись с любовью ко всем культурам. Иначе мы будем игнорировать мотор их поведения. Принцип авторства значит, что процессы, которые происходили в Италии, в Германии, не просто происходили, а управлялись людьми. Почему эти люди делали так? Почему Петр I таким-то образом делал? Надо отнестись с любовью и к Петру I, и к Екатерине II, и к Александру II, и к Бисмарку, постараться найти для своего интеллекта внутренний стимул к развитию, который приводил бы к тому, что история стран складывалась таким, а не иным образом.

Есть еще один аспект, который замечают социальные психологи, и который стоит на пути научного познания – это групповая этика. Биологическая составляющая человека приводит к тому, что человек заботится о своих генах больше, чем о других. Такова его животная запрограммированность. Она, конечно, не детерминирует человека. Но социальные психологи часто приводят в пример эксперимент, который ставился на Западе со скаутами. Можно подкинуть монетку и разбить одну группу молодых людей на две группы совершенно случайным образом: решка – направо, орел – налево. Через короткое время мы увидим, что каждая из этих групп сформировала свою собственную этику по контрасту с другой. Эта этика, то есть общая атмосфера, льстит своей группе. В одной группе считают, что они лучше, неважно по каким принципам. Другая группа всегда хуже. Возьмите любой пример: большое учреждение с разными отделами. Каждый отдел абсолютно уверен, что он работает больше, чем другой. Именно он делает то, что нужно, другие тем или иным способом делают не то, что нужно.

То же самое с культурами стран. Поскольку мы обязаны сравнивать разные культуры, то надо отдать себе отчет в том, что естественная склонность человека – льстить самому себе и ругать других. В самом примитивном смысле это называлось когда-то «квасным патриотизмом». Социальные психологи говорят, что это один из примитивных фундаментов процессов, которые приводят к дискриминации. Что с этим делать? Как это преодолеть?

Первое, что приходит в голову – организовать контакт. Психологи говорят, что это не помогает, а очень часто даже мешает, потому что люди уже относятся друг к другу негативно. Когда эти две группы сталкиваются друг с другом, то они селективно, то есть избирательно, выбирают негативную информацию. Они скорее подтверждают свое мнение: Запад о  Востоке, немцы об итальянцах, и так далее. Съездили по туристической путевке и привезли еще больше подтверждений того, что они думали, и даже еще не поехав туда: итальянцы кричат и машут руками, впадают в истерики, немцы – это «колбасники», у которых нет никаких духовных качеств и малейшего чувства эстетики. Как быть? Социальные психологи говорят: единственное, что спасает – это общее дело, когда ставится сверхзадача для двух групп. Если две группы скаутов начали тихо ненавидеть друг друга, единственный способ привести их к чему-то общему положительному – задать им общее дело так, чтобы члены одной группы рассматривали членов другой группы как ресурс, как помощь, как людей, без которых это общее дело идет хуже. Если это удается сделать, они быстро начинают общаться, дружить и постепенно этот фильтр примитивных стереотипов отпадает. Вместо негативных этикеток люди видят друг в друге положительное начало.

Давайте вспомним: если нам не нравится какой-то политический деятель, как к этому отнестись? Можно отнестись с точки зрения естественных, но примитивных психологических склонностей. Если он нам не нравится, мы можем его объявить человеком странным, алкоголиком, который мечтал о том, чтобы всегда быть во главе, и это было единственным его стимулом, и который, поправившись, первым делом показал, кто хозяин, сменив правительство. Это суждение, этот анализ управлялся бы психологическим отношением негативного стереотипного суждения о характере. Мы навесили этикетку, мы не попытались стать в его положение. Мы не сказали: «Ага, он поправился, вернулся в Кремль. Наверно, на столе у него лежали разные бумаги, в стране происходил большой кризис. Ему нужно было взвешивать ситуацию, нужно было выбрать какое-то адекватное решение: пойдет ли страна за молодыми реформаторами или не пойдет? И так далее». Здесь мы уже ближе к действительности. Может быть, он сделал ошибку, но мы уже не делаем из него карикатуру.

С другой стороны, как мы говорили раньше, он не просто выбирал из возможного, у него был свой характер, у него была своя решительность. Горбачев был человеком, более склонным взвешивать ситуацию и менее решительным. Ельцин был человек, который доверял более своей интуиции, но все-таки он взвешивал. То, о чем я сказал, потребовало более глубокого подхода, чем внешние этикетки характера. Когда мы говорим об этих двух сторонах, внешней и внутренней, которые в целом дают объяснение процессов, то опять вспомним о тезисе нравственного начала. Когда-то Гегель цитировал французскую пословицу: «Нет героя для камердинера». Гегель объяснял, что это не потому, что слуга плохой человек, это не имеет отношения к социальному снобизму. Просто слуга рассматривает своего господина с точки зрения низких потребностей: что он ест, что он пьет, во что одевается. Не обязательно интересует образ мышления.

Если мы подходим к политике и к политикам с точки зрения низких потребностей, мы всегда можем подставить им  объяснение, которое следует просто этикетке вздорного характера, низменного стремления ко власти и так далее. Так же, как каждый человек должен есть, пить, одеваться, и всегда можно найти эти низкие стороны его действительности, то было бы ошибкой игнорировать более высокую составляющую.

Теперь давайте перенесем это на историю. История столь сложна, в ней всегда можно найти борьбу за власть, материальные интересы, сторону эгоизма. Вопрос в одном: является ли это объяснение единственным? Нет. Давайте посмотрим на благородные мотивы. Маркс полностью их игнорировал и называл их «надстройкой». Макс Вебер был вынужден вспомнить о протестантской этике. Фернан Бродель был вынужден отправиться в эпоху Возрождения. Гарольд Берман вспомнил о том, что в основе, собственно, и лежат благородные мотивы, сформировавшие правовое пространство Западной Европы. Давайте учтем препятствия, психологические предрассудки, склонности на пути этого интеллектуального приключения, освободим себя от этих шор, откроем с помощью любви к другим культурам идеальное измерение и погрузимся в 1075 год. Согласно гипотезе Бермана, которая, как всякая гипотеза подлежит дискуссии и спору, в 1075 г. произошла папская революция, которая привела к радикальному отрыву в области государственного строительства Западной Европы от всего остального мира.