«Вот в чем радость-то пасхальная!»

Программа Марины Михайловой
«Жили-были дети»
Тема: Пасха
Передача из архива радио «Град Петров»
АУДИО + ТЕКСТ

Марина Михайлова:
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами радио «Град Петров», программа «Жили-были дети». Сегодня у нас в гостях Ксюша и Гриша. И сегодня мы уже можем радостно сказать: «Христос Воскресе!» и поговорить о том, что такое Пасха, что такое воскресение Христово, как мы его понимаем, и как оно открывается в нашем жизненном опыте.
Расскажите, какие у вас воспоминания, переживания связаны с Пасхой, пасхальными праздниками.

Ксюша:
Самые первые мои детские воспоминания о Пасхе — это то, что меняются молитвы. Раньше мы читали «Отче Наш», «Царю Небесный», «Достойно есть», а потом резко перестаём читать эти молитвы и очень-очень долго, как мне казалось, читаем «Христос Воскресе!».

М.Михайлова:
Гриша, а у тебя какие признаки Пасхи?

Гриша:
На Пасху для меня главное было отстоять службу и помолиться, а потом уже можно и яйца куриные есть, и пасху, и праздновать уже можно.

М. Михайлова:
Хорошо. То есть Пасха начинается у нас с литургии…

Ксюша:
Даже немножко раньше. В субботу мы всегда красили яйца. В пятницу мы готовили тесто к куличам, а в субботу, когда куличи были готовы, мы их украшали, потом ставили в шкаф или на стол. Я бегала вокруг них и знала, что до завтра — нельзя. А та глазурь, которая стекала, я её отшелушивала и ела. И уже на Пасху — ура, можно есть всё, что ты готовил так долго! Праздник большой, светлый!

М. Михайлова:
Да, это, конечно, все дети вспоминают. Мои дети тоже говорят, что у них это был такой момент победы. Такая сила воли, когда весь дом уже полон всякой вкусной еды, пахнет куличами, пасхой, забит весь холодильник, крашеные яйца такие красивые — и ничего нельзя, и надо терпеть. И только на следующий день, когда наступит праздник, вся семья усядется за стол, начнётся этот пасхальный завтрак.
Хорошо. Это то, что касается наших традиций, обычаев. Строгий пост, длинный, заканчивается, и мы можем, наконец, наесться всякого вкусного. А кроме этого, что такое Пасха? Что это за слово такое? Откуда оно взялось?

Гриша:
Пасха — это был праздник у иудеев. Они праздновали его тогда, когда вышли из Египта.

М. Михайлова:
А само это слово «пасха, песах», что оно означает?

Ксюша:
Сначала евреи были рабами в Египте. Царь не пускал.

М. Михайлова:
А кто их вывел?

Гриша:
Моисей.

М. Михайлова:
Так вот, этот чудесный переход, когда евреи вышли из Египта в Землю обетованную, из рабства в свободу — это и называется словом «пасха». Еврейское слово «песах» означает «исход» или «переход».
А для нас? Откуда и куда мы переходим в Пасху? Мы же не рабы в Египте. Зачем мы это празднуем?

Ксюша:
Господь жил обычной мирской жизнью, как простой человек. Ел, спал. А потом Он умер и воскрес. И Он уже перестает жить как обычный человек.

М. Михайлова:
Я тебя должна разочаровать, но Господь ел и пил. Когда Господь явился апостолам по воскресении Своем, они подумали, что к ним призрак пришел. А Он им говорит: «У вас еда какая-нибудь есть?». Апостолы Ему отвечают: «У нас есть немножко меда сотового и немножко рыбок». Господь говорит: «Дайте мне это». И Он ест. Это все описано в Евангелии от Луки.
То есть Его телесная природа никуда не девается. А что же тогда происходит интересное?

Гриша:
Пасхой мы уже называем воскресение Христово, а не исход.

М. Михайлова:
А почему же мы тогда сохранили это слово?

Гриша:
Потому что Христос воскрес именно в этот праздник.

М. Михайлова:
Это случайное совпадение? Или всё-таки есть какой-то смысл в этом переходе-исходе? Давайте вместе подумаем. Какая главная радость? О чем мы радуемся? Какую молитву мы поем? 40 дней поём по сто раз в день.

Ксюша:
«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!».

М. Михайлова:
Да. Сам Господь воскрес из мертвых. Победил своей смертью смерть. И всем смертным людям даровал жизнь вечную. То есть переход, который совершается, это именно переход от состояния, как говорят богословы, «ветхого человека», который разрушается, умирает, живёт без надежды, живёт в унынии, к состоянию настоящей жизни. Вот в чём радость-то пасхальная! Мы были смертные, а стали бессмертные!
Но вы мне тут же скажете: «а что это вы нам тут рассказываете удивительное, если Господь воскрес две тысячи лет назад, однако с тех пор прекрасно мы все умираем, и кладбища наши переполнены народом, и каждый день всё новые и новые похоронные процессии идут»?
Вот что мы ответим, если нам неверующие люди скажут: что вы такое празднуете, если мы все всё равно умираем?

Ксюша:
Раньше люди попадали в ад, где Бога не было, где они просто жили, было грустно. А теперь у каждого человека есть надежда, что он будет с Богом. Сейчас мы можем говорить с Богом через молитву, через Церковь, через священников, а когда мы умрём, мы сможем уже подойти и сказать что-то.

М. Михайлова:
А сейчас не можем?

Ксюша:
Когда мы умрём, мы будем гораздо ближе к Богу.

М. Михайлова:
Ты так думаешь? Я так не думаю, если честно. Потому что кто при жизни не был близок к Богу, тот и после смерти на каких основаниях к Нему приблизится? А кто с Богом живет, тот и продолжает с Ним жить.

Ксюша:
Появляется надежда, что не будет вот этой печали после смерти, а будет радость и другая совсем жизнь.

М. Михайлова:
Радость и другая жизнь. Я хочу на что ваше внимание обратить. На то, что Господь, когда Он воскрес, Он воскрес именно в своём теле. То есть то, что человек после смерти переходит в какой-то духовный мир, и в этом мире его ждёт радость — в это верили люди многих других народов. Можно почитать какую-нибудь египетскую «Книгу мёртвых», например, которая была написана за тысячу лет до Рождества Христова. И там тоже написано, что души праведников в духовном мире, после смерти, увидят много чего хорошего, великого бога Ра, который есть «солнечный свет», и будут они там ликовать и радоваться.
Что тогда Христос-то нам принёс новое? А Он принёс именно вот эту новость о том, что мы наше тело не сбросим, как какую-то рваную тряпочку. Мы в него вернёмся. И наша жизнь будет в полноте настоящего присутствия в мире. Потому что просто духовная жизнь — это хорошо, но это мало.

Ксюша:
И в книгах святых написано, что будут судить, куда ты попадешь: либо в рай, либо в ад. А потом будет еще один суд, и уже после того Страшного суда, как его называют, уже вернутся тела.

М. Михайлова:
Это написано в Книге Откровения Иоанна Богослова, в последней книге Библии, в последней книге Нового Завета. И там рассказана такая чудесная история про то, что да, действительно, будет несколько этапов путешествия человека, когда будет завершаться мировая история, и когда будет завершаться наша жизнь. Но нам важно вот что, и Церковь нас учит, что Христос — это первенец из мертвых, то есть Он воскрес в теле, вместе со своей плотью пречистой взошёл дальше на Небеса.

Ксюша:
А Лазарь? Он же жил дальше здесь на земле.

М. Михайлова:
Но с Лазарем там всё немножко по-другому. Потому что он всё-таки жил и потом второй раз умер. Просто его смерть отложилась. А вот с Пресвятой Богородицей интересная история. Потому что её-то Господь тоже забрал в теле на Небеса, в Царство Божие, в какое-то таинственное измерение мира.
То есть речь идет о том, что в какой-то момент наступит такая жизнь, которая будет, с одной стороны, очень похожа на ту, которую мы живём сейчас, то есть в ней будет вся полнота чувств, и запахи, и цвет, и разные радости: прикосновения к прохладной воде или, наоборот, к тёплой человеческой руке. Это будет не только один дух. Это можно сравнить с тем, что ты смотришь на розу по телевизору. Хорошо, конечно, вот роза, красивая, но не пахнет. Другое дело, когда тебе цветок подарили, тебе его дали в руки. Ты можешь его понюхать, погладить его лепестки, подержать его в руках, как-то с ним вступить в общение. Так вот, такая жизнь нас ждет, настоящая, полная.

Ксюша:
Похожая на жизнь, которая здесь, только там не будет зла.

М. Михайлова:
Есть такая хорошая книжка, роман. В ней, конечно, вымысел, но он, этот вымысел, основан на разных богословских размышлениях. Герой попадает в рай. Он до этого жил в аду, где всё было призрачное, как из тумана сделанное, не настоящее. И вдруг этот герой попал в рай. Он начинает там идти по траве и ему становится больно, потому что для его жидкого, призрачного тела трава слишком настоящая, она слишком плотная, колет ему ноги. Он говорит: «Как будто она сделана из изумруда». Какие-то острые ножи изумрудные, а не просто травка.
То есть та жизнь, которую нам Господь уготовал — это то самое «новое небо и новая земля», о которой Церковь нас учит. Она будет такая же, как эта, но только лучше в миллион раз и гораздо более настоящая, и гораздо более насыщенная настоящей жизнью. Это мы можем только почувствовать, а рассказать это как-то трудно. Так вот о том и радуемся на Пасху!
Нашу жизнь сейчас осложняют зло, грех, страдания, смерть. А Господь нам обещает, что освободится весь мир от зла, и наступит полная, настоящая радость.

Гриша:
Хорошо, конечно, что будет радость, но, мне кажется, это не гарантировано. Святые, они, конечно, могут попасть в рай. А вот если ты не святой, а какой-то обычный человек, тогда откуда ты знаешь, попадешь ты в рай или нет?

М. Михайлова:
Скажи, пожалуйста, а у тебя бывают какие-нибудь неудачные дни, когда двойку получил или что-то в доме случайно испортил, разбил? Бывает такое?

Гриша, Ксюша:
Да.

М. Михайлова:
А мама приходит вечером домой и видит, что двойка или что чашка разбита, и как она? Выгоняет во тьму внешнюю и говорит: «Уходи, ночуй на лестнице»?

Гриша:
Расстраивается.

Ксюша:
Немножко поругает. Огорчится.

М. Михайлова:
И дальше будет любить.

Ксюша:
Может наказать, в крайнем случае.

М. Михайлова:
Может и наказать. Но это в очень крайнем случае. Это если сто двадцать пять двоек уже. Если там весь дневник уже красный, тогда можно надеяться на наказание.
Вот смотрите, мы более или менее уверены в любви своих родителей. Родителей, бабушек, каких-то своих друзей. То есть мы понимаем: даже если я что-то случайно испорчу, они же меня простят. А почему вам кажется, что Бог хуже «человеков» в этом смысле? То есть, мы-то такие добрые, мы-то прощаем своих детей, а Бог окажется каким-то злопамятным, скажет: «Ну нет, уходите все отсюда, вот вам ад, тьма внешняя, огонь неугасимый, и сидите там, а я буду с десятью человеками святыми здесь радоваться и веселиться». Почему нам кажется, что Бог такой?

Гриша:
Естественно, Он не такой. Но представьте себе такого человека, можно сказать, окаянного, который очень много зла творит, разве его можно в рай посылать, раз он свою земную жизнь куда-то провалил, пропил, например, все деньги?

М. Михайлова:
Конечно, нельзя. По-нашему, по-человеческому, это будет крайне непедагогично послать его в рай. Это правда. Однако и у этого окаянного есть какая-то мама, какая-то жена, какая-то сестра, какой-то сыночек, которые его и в дом пустят, и супчика ему нальют. То есть у нас, у людей, есть способность прощать. И эту способность мы получили, несомненно, от Отца Небесного. Потому что она же не из животного мира к нам пришла, а откуда-то с Неба. Поэтому…
Я не знаю, как, но очень надеюсь на то, что Господь простит каждого из нас. А вот какое может быть препятствие? Знаете, какое? Когда человек сам не хочет прощения. Бывает такое?

Ксюша:
Есть такие люди, которые не хотят, чтобы был Бог. Им и без Него, грубо говоря, хорошо. Им не хочется быть рядом с Ним. А Господь не может силой. Человек сам может выбрать: с Богом или без Него.

Гриша:
Далеко мы уехали…

М. Михайлова:
Далеко… Про воскресение Христово говорим. И когда мы поем песни в Воскресение Христово, то там в стихирах говорится, и это очень важная вещь: «Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем. Рцем братие, и ненавидящим нас, простим вся Воскресением, и тако возопиим: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». И в проповеди Иоанна Златоуста, которая читается на Пасхальной Литургии, говорится, что «сегодня Прощение восстало из гроба». То есть Прощение — это одно из имён Бога.
Бог может простить каждого. И нет человека, который был бы ему чужой. Как сложится судьба человека, мы не знаем. Потому что наша посмертная судьба — это великая тайна, и она совершенно никому неведома: ни нам самим, ни ангелам небесным. Только Господь всё знает. Но для нас эта пасхальная радость важна, как призыв смотреть на каждого как на своего друга и брата.
Нам очень часто трудно посмотреть на другого человека с любовью. Потому что ты начал на него смотреть с любовью, а он тебя толкнул в коридоре где-нибудь школьном. Ты посмотрел на него с любовью, а он у тебя булочку стащил и съел её, или начал с ней в футбол играть. Так вот, Господь говорит нам: «забудь про эти свои обиды, прости их всех всё равно». И вот эта радость прощения, как мне кажется, она тоже очень важна в пасхальные дни. Вот об этом хотелось сегодня еще поговорить.
Давайте предположим, что людям даровано воскресение. Конечно, я с тобой, Гриша, согласна, это было бы очень глупо, если бы мы все сказали: «Ха, да я теперь могу делать всё, что захочу, не надо стараться быть хорошим, потому что Бог меня любит и Он меня простит». Это будет просто очень смешно. Потому что глупо.
Однако, допустим, что нам все-таки даётся какая-то жизнь вечная. Можно я у вас спрошу, а как вы себе представляете содержание этой вечной жизни? На что она может быть похожа? Чем она может быть наполнена?

Ксюша:
В детстве я немного боялась даже, что это будет всегда, никогда не кончится и мы там соскучимся.

Гриша:
Мне кажется, жизнь вечная будет состоять из добра.

М. Михайлова:
Из добра… В каком виде? На что это похоже? На что мы надеемся вообще? Ведь если не верить в какую-то вечную жизнь, тогда, вот: выключили свет — и всё кончилось. А нам-то чего-то хочется. А чего хочется?

Ксюша:
Счастья.

М. Михайлова:
Какого? Расскажи, Гриша, про счастье.

Гриша:
Для меня есть два пути после смерти: это или ад и геенна огненная, или это рай. Я, конечно, хотел бы попасть в рай. Но больше, чем я хочу попасть в ай, я не хочу попасть в ад.

М. Михайлова:
Не хочешь попасть в ад. Боишься?

Гриша:
Да.

М. Михайлова:
Но это сильное утверждение. Спасибо тебе за откровенность. Ксюша, а ты как думаешь?

Ксюша:
Я тоже боюсь попасть в ад, потому что в аду демоны пашут на людях.

М. Михайлова:
Да, не хочется, чтобы на тебе поле-то пахали. Это утомительно достаточно. По поводу ада нам все-таки придётся поговорить…
Когда на Пасху читается проповедь Иоанна Златоуста, то там говорятся такие удивительные слова про то, что ад упразднился, потому что был побеждён, поруган. И там много разных прекрасных слов, например: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и нет ни одного мертвого во гробе! Воскрес Христос, и жизнь жительствует».
И для меня это большая такая загадка: а как же так мы одновременно, каждый год, все христиане читаем вот эти слова, где чёрным по белому Иоанн Златоуст нам говорит: всё, ад закрыт, лавочка эта больше не существует, его упразднили. Один из моих детей однажды в детстве пошёл в булочную за хлебом, возвращается и говорит: «Мама, булочной больше нет». И тут я ему говорю: «Как это булочной больше нет? Зачем ты врешь? Скажи лучше по-честному, что тебе не хотелось идти за хлебом». А он так на меня смотрит и говорит: «Ну нет больше булочной. Её нет». Я тогда в гневе и ярости быстренько бегу в булочную и вижу, что там вместо входа в булочную — каменная кладка, и булочной действительно больше нет. Потому что за те два дня, что мы не ходили за хлебом, там решили сделать какой-то другой магазин. Просто заложили эту дверь булочной и всё. Вот таким образом закрыта дверь ада. Его больше не существует. Это утверждает Иоанн Златоуст в своем Пасхальном Слове.
И для меня это всегда большая загадка: почему же мы тогда с такой любовью и нежностью держимся за это представление об аде? Господь нам говорит: «да нет больше ада, пали демоны, всё, я их победил». А мы говорим: «нет, Господи, а как же огонь неугасимый?». Вот я этого не понимаю. А вы можете мне объяснить? Почему эта идея ада так вдохновляет?

Ксюша:
Мне кажется, люди этого очень боятся.

М. Михайлова:
А что вы больше любите: радоваться или бояться?

Ксюша:
Радоваться.

М. Михайлова:
Радоваться интереснее, чем бояться?

Гриша:
Я бы не сказал. Всё должно быть равномерно. Потому что если только радоваться, это наскучит. Если только бояться, то тоже можно со страху умереть.

М. Михайлова:
Есть такие вещи хорошие, как, например, дыхание. Мы ведь дышим каждый день и не прерываясь. Человек все время дышит. А мы замечаем, как мы дышим? Нам может, например, наскучить наше дыхание? Не может, да? Или сердце у человека бьётся. Вот оно бьётся и бьётся. Всю его жизнь. Как только он соткался во чреве матери своей и так до смертного часа. А нам как-то это надоедает? Нет.
То есть мы понимаем, что есть вещи, очень хорошие и очень простые, которые составляют основу нашей жизни. Вот если у нас есть любимый человек, мама, друг, кто-то, кого мы очень любим, может ли такое быть, что я в какой-то момент скажу: «надоел, уходи»? То есть я могу с ним не разговаривать круглосуточно. Но разве может мне быть неприятно, что он где-то за стеночкой живёт, дышит, книжечки читает? Наоборот, хорошо ведь, что вот я, вот мой любимый человек — и мы тут вместе. Так вот, я думаю, что Божественная радость нам надоесть не может.
Я с тобой согласна, Гриша, я тебя очень хорошо понимаю, когда ты говоришь, что радости, они могут становиться тяжёлыми. Но это в каких случаях? Например, какие-нибудь шумные праздники. К примеру, Масленица. В первый день очень вкусненько поесть блинов. Во второй день — нормально. В третий — уже тяжело. На четвертый ты уже думаешь: «скорее бы уже кончилась наконец-то Масленица, сколько же можно эти блины со сметаной…».
Вот такие грубые радости, они, действительно, могут очень быстро нам надоедать. А простые и, в то же время, очень глубокие, основные радости, как дышать, смотреть глазами, ходить ногами — это же никогда не надоедает. Так вот, наверное, радость о Боге — она такая. Это же основа нашей жизни. Кто основа нашей жизни? Господь Бог.
Ну что же, вот мы с вами странные какие-то вещи обсуждали сегодня, однако же говорили мы всё время об одном — о жизни. О жизни, корень которой во Христе. И через Христа — в Боге. Пасха — это как раз тот праздник, который поток жизни и открывает для нас. Нам нужно только довериться этому потоку, войти в эту прекрасную реку — и нас наполнит Божия Радость, как Вода Живая.
Что же, спасибо вам, дорогие Ксюша и Гриша, за такой интересный разговор. И спасибо всем, кто слушал нас сегодня. До свидания!