Женщины в Библии: Дина

Программа Марины Лобановой

«Встреча»

Цикл бесед с библеистом Светланой Викторовной Бабкиной, к.и.н., доцентом Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета

«Женщины в Библии»

Передача пятая. Дина

Эфир: 23 октября 2021 г.

АУДИО

Светлана Бабкина:

Сегодня, я думаю, мы поговорим о двух женщинах, которые мало известны, потому что о них очень мало говорится в Библии, но удивительным образом они откликнулись обе в последующих традициях, в еврейской, в христианской традиции. Это Дина, дочь Иакова. Вот все знают о том, что у него было 12 сыновей, а про Дину как-то часто забывают. Но у него была еще и дочка, Дина. Вторая наша героиня – Асенефь, это жена Иосифа, патриарха Иосифа, Иосифа Прекрасного. О жене его, Асенефь, сказана всего одна строчка в Библии, но очень интересный персонаж.

…

О Дине мы знаем историю, которая записана в 34 главе, она появляется один раз, но целая глава книги Бытия посвящена ей, потому что это одно из самых драматических событий библейских – это история про изнасилование Дины.

…

Дина, дочь Лии, которую она родила Иакову, вышла посмотреть на дочерей земли той.  И увидел ее Сихем, сын Еммора Евеянина, князя земли той, и взял ее, и спал с нею, и сделал ей насилие.  И прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу и говорил по сердцу девицы.  И сказал Сихем Еммору, отцу своему, говоря: возьми мне эту девицу в жену.  Иаков слышал, что [сын Емморов] обесчестил Дину, дочь его, но как сыновья его были со скотом его в поле, то Иаков молчал, пока не пришли они.  И вышел Еммор, отец Сихемов, к Иакову, поговорить с ним.  Сыновья же Иакова пришли с поля, и когда услышали, то огорчились мужи те и воспылали гневом, потому что бесчестие сделал он Израилю, переспав с дочерью Иакова, а так не надлежало делать.  Еммор стал говорить им, и сказал: Сихем, сын мой, прилепился душею к дочери вашей; дайте же ее в жену ему;  породнитесь с нами; отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе [за сыновей ваших];  и живите с нами; земля сия [пространна] пред вами, живите и промышляйте на ней и приобретайте ее во владение.  Сихем же сказал отцу ее и братьям ее: только бы мне найти благоволение в очах ваших, я дам, что ни скажете мне;  назначьте самое большое вено и дары; я дам, что ни скажете мне, только отдайте мне девицу в жену.  И отвечали сыновья Иакова Сихему и Еммору, отцу его, с лукавством; а говорили так потому, что он обесчестил Дину, сестру их;  и сказали им [Симеон и Левий, братья Дины, сыновья Лиины]: не можем этого сделать, выдать сестру нашу за человека, который необрезан, ибо это бесчестно для нас;  только на том условии мы согласимся с вами [и поселимся у вас], если вы будете как мы, чтобы и у вас весь мужеский пол был обрезан;  и будем отдавать за вас дочерей наших и брать за себя ваших дочерей, и будем жить с вами, и составим один народ;  а если не послушаетесь нас в том, чтобы обрезаться, то мы возьмем дочь нашу и удалимся.  И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову.  Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова. А он более всех уважаем был из дома отца своего.  И пришел Еммор и Сихем, сын его, к воротам города своего, и стали говорить жителям города своего и сказали:  сии люди мирны с нами; пусть они селятся на земле и промышляют на ней; земля же вот пространна пред ними. Станем брать дочерей их себе в жены и наших дочерей выдавать за них.  Только на том условии сии люди соглашаются жить с нами и быть одним народом, чтобы и у нас обрезан был весь мужеский пол, как они обрезаны.  Не для нас ли стада их, и имение их, и весь скот их? Только [в том] согласимся с ними, и будут жить с нами.  И послушались Еммора и Сихема, сына его, все выходящие из ворот города его: и обрезан был весь мужеский пол,- все выходящие из ворот города его.  На третий день, когда они были в болезни, два сына Иакова, Симеон и Левий, братья Динины, взяли каждый свой меч, и смело напали на город, и умертвили весь мужеский пол;  и самого Еммора и Сихема, сына его, убили мечом; и взяли Дину из дома Сихемова и вышли.  Сыновья Иакова пришли к убитым и разграбили город за то, что обесчестили [Дину] сестру их.  Они взяли мелкий и крупный скот их, и ослов их, и что ни было в городе, и что ни было в поле;  и все богатство их, и всех детей их, и жен их взяли в плен, и разграбили всё, что было в [городе, и всё, что было в] домах.  И сказал Иаков Симеону и Левию: вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для [всех] жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой.  Они же сказали: а разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею!

…

Да, я думаю, что история, действительно, очень древняя, и, я бы сказала, что это история, в которой менялись акценты по мере ее бытования, по мере изменения отношения к женщине. Вот об этом здесь имеет смысл говорить. Потому что, если мы следуем именно за библейским текстом, то мы практически не видим эмоции Дины. Современные комментаторы обращают внимание на то, что это именно история об изнасиловании, о женщине. Да, но если мы посмотрим на эту историю с позиции именно древности текста, то возникает вопрос о том, что мы не видим эмоции Дины. Почему мы не видим ее последующей судьбы фактически? История заканчивается: «разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницей», – всё! То есть понятно, что акцент поворачивается, переставляется на месть братьев. И вот один из комментариев к этой истории говорит о том, что «а кто потерпевший?». К сожалению, к сожалению – опять же, с нашей современной перспективы, но в древности эту историю воспринимали как историю о нанесении позора, ущерба, я бы даже сказала, употребив это слово, потому что и материального ущерба, и психологического ущерба семье, мужчинам. И поэтому так описывается их реакция, поэтому здесь важна их реакция. Важна реакция Иакова, важна реакция сыновей, то есть они входят в конфликт вот из-за Дины, из-за того, что с ней произошло. Потому что Иаков как раз осуждает сыновей, он говорит: что вы наделали?! Теперь как я смогу жить вот в этой среде, когда вы так поступили с городом? И он не прощает этого им до конца жизни, то есть когда он уже… уже в конце книги Бытия… когда он перед смертью благословляет сыновей, он наказывает Левия и Шимона (Симона) вот как раз за это. Он говорит, что вы мужи ярости и гнева, нельзя так, патриархи так не поступают, вы должны думать о положении рода, должны думать о семье, о взаимоотношениях вокруг, с иными народами, а вы поддаетесь эмоции, гордыни ли, ревности ли о сестре… и мстите.

История, конечно, много веков была вот об этом. Я бы сказала, что, наверное, даже в Средние века, когда… мы сейчас говорим о еврейской традиции, да и, на самом деле, и христианская традиция относилась так же к этой истории… когда начинает поворачиваться фокус внимания на Дину. То есть: а Дина-то при чем в этой истории? Какую роль она играет в этой истории? И, к сожалению, в Средние века, я бы сказала, и даже раньше, в поздневизантийской традиции, Кирилл Александрийский первый начинает об этом говорить, он говорит (как и еврейские комментаторы) о том, что Дина виновата. Что она вышла. Потому что начинается первый стих: «вышла посмотреть на дочерей земли той». Она сама виновата. Не надо было ходить. Не надо было уходить от братьев, не надо было выходить из шатра… Вот здесь как раз звучание получается такое, близкое вот нашему сегодняшнему восприятию женщин в Библии: они должны сидеть дома! Они не должны никуда выходить, нигде ходить, тогда вот всё будет хорошо и тогда будет правильно. Дина – она как бы нарушает это правило, нарушает традиции. И, кстати, для христианской традиции образ Дины потом оказывается образом человека, который покидает Церковь, то есть вот не нужно уходить из Церкви и тогда всё с тобой будет хорошо и благополучно.

…

Мы не знаем, что потом произошло с Диной, она исчезает из текста, мы не знаем, осталась ли она в этой семье или она была изгнана… (Есть чудная интерпретация этой истории у Томаса Манна, об этом позднее поговорим).

…

В других традициях комментирования удивительным образом соединяется история следующий женщины, Аснат, Асенефь, с историей Дины, потому что она оказывается, признается традицией дочерью Дины. И она становится женой Иосифа Прекрасного. И вот через этот брак, через судьбу вот этой женщины реабилитируется Дина, защищается Дина.

…

Один мидраш рассказывает такую историю: когда случилась вот эта вот трагедия с Диной, она зачала, и ее отец, Иаков, так разгневался, что он сказал «я не хочу видеть ребенка, я не хочу этого ребенка в доме, отдайте его». И вот девочку, которую Дина родила, вынесли в пустыню и положили под куст купины, на иврите называется снат. И вот здесь мы вспоминаем другой куст купины, который мы хорошо знаем из библейской традиции –  купина неопалимая, откуда Господь говорит Моисею. Под такой куст кладут Динину дочь. И прилетает орел, большой орел, который берет этого ребенка и относит его в Египет, и кладет его на алтарь. И, кстати, Иаков, не желая убить девочку, а надеясь, что ее кто-то подберет, кладет ребенка там, где идет караванный путь, и вешает на шею этой девочке золотую табличку, на которой – ее родословие.

…

Комментаторы так причудливо соединяют этих двух женщин и их судьбы, и что меня всегда удивляло, вот что комментаторы находят возможность, во-первых, объяснить, как Иосиф мог жениться на египтянке, и они выбирают… а они могли придумать какое угодно объяснение, да, она могла принять иудаизм, она могла быть приемной дочерью египтянина, она могла бы происходить от кого угодно вообще… могло быть любое объяснение этой истории… но они выбирают именно историю с изнасилованием Дины. И вот это очень значимо, почему они делают так. Мне кажется, как раз это ответ вот на тот вопрос, который нас всех мучает, да, а есть ли принятие или Дина остается отверженной? Если признать, что «она виновата»… Или все-таки снимается, смягчается что-то в этой истории… И вот, мы видим, традиция смягчает это, комментаторы говорят, что – да, произошло, да, был проступок, что она вышла, и она виновата… но она и благословляется. Она благословляется через свою дочь, она благословляет через своих внуков, потому что Ефрем и Манассия оказывается внуками Дины. Два колена, которые становятся на равных с двенадцатью сыновьями Иакова (выпадает из списка колен Левий, у которого нет надела земли, потому что они священники, и выпадает Иосиф, распадается на два его колено, и вместо Левия и Иосифа появляются Ефрем и Манассия, и вот традиция толкования считает их внуками Дины).

…

Я, кстати, настоятельно рекомендую – есть замечательная книга «Иосиф и его братья» Томаса Манна, она, с одной стороны, очень большая и очень тяжелая для чтения, не всякий осилит, но в ней есть одна глава, она посвящена как раз Дине, и, если я правильно помню, она так и называется, «Дина». … И Томас Манн предлагает свое прочтение этой истории. Очень близко, на самом деле, он буквально, практически, следует за библейским текстом, но он вводит оттенки, говорит о том, он обращает внимание на то, что когда Иаков, поругавшись со своим братом Исавом, и вот он возвращается домой… когда-то отняв у своего брата благословение. И теперь, боясь мести Исава, он выстраивает свое имущество иерархически, то есть он сначала отправляет скот, чтобы Исав увидел и взял себе в дары и смягчился, потом он отправляет людей своего дома, потом он ставит впереди сыновей рабынь, потом он ставит сыновей Лии, и потом он ставит сыновей Рахили. То есть это отражает некоторую такую вот градацию его отношения: самое ценное ближе к себе. А Дина там не упоминается. Это очень интересно: почему? Мы можем предположить, что она не важна на тот момент для автора библейского текста. А Томас Манн говорит, что она была настолько ему дорога, что он боялся за нее и он ее спрятал в ларь, сделав вид, что она мертвая, чтобы Исав ни в коем случае ее не коснулся, не забрал ее, не причинил ей никакого вреда. … Это опять же интерпретация, мы не видим этого точно из библейского текста, но это можно там увидеть.

И, с другой стороны, есть закон в книге Второзаконие, и, мне кажется, это в некоторой мере ответ, оценка вот тому, что произошло. … Там есть закон об изнасиловании. Вообще, кстати, в Библии нет специального слова для изнасилования, есть слово прелюбодеяние. И вот рассматриваются два сюжета: если девушка, которая не сговорена, не просватана, если ее насилуют, как быть? Если она изнасилована в поле, то она не виновата, нужно ее простить и принять. Если она изнасилована в городе, то она виновата и она подлежит наказанию, нужно наказать и мужчину, и женщину. Почему? Потому что в поле она кричала, скорее всего, но там никого не было и никто не мог ей прийти на помощь, а в городе если бы она кричала, то ей бы пришли на помощь и, скорее всего, она не кричала, значит, она виновата. И если она не просватана, то можно ее выдать замуж за этого человека. То есть это та ситуация буквально, что и в истории с Сихемом – Дина не была просватана, он ее изнасиловал, и просто нужно было выдать ее замуж за него, что и делается, собственно, и тогда уже здесь признается некоторая неправомерность того, что сделали братья. Но добавляет соль в этот сюжет то, что Сихем не был евреем, он чужой. И поэтому эта история становится для последующей традиции еще и историей о допустимости браков с чужими, с инородцами. Это отдельная большая сложная тема.

…

Таким образом, в традиции мы видим очень разное прочтение этой истории: от полного осуждения Дины до ее благословения и принятия.

…

Библейский текст дает пространство для читателя, читатель может делать выводы сам, Библия ему это доверяет. Это удивительное свойство библейского текста мы будем встречать не раз. Читателю не навязывается интерпретация.

Полностью слушайте в АУДИО.

См. также: