Зимний дворец Петра I. Часть первая

 

Время Эрмитажа

Зимний дворец Петра I, часть первая.

Екатерина Степанова: Я вас приглашаю в удивительное место. Сегодня мы перенесемся на триста лет назад и окажемся в Зимнем дворце. «Что же тут удивительного?» — скажете вы. А удивительно то, что дворца этого нет на наших улицах, мимо него нельзя пройти, около него нельзя остановиться, но в него можно попасть, спустившись на три метра ниже уровня набережной — это Зимний дворец Петра I, одно из первых зданий в Санкт-Петербурге и один из самых молодых музеев в нашем городе. Нас ждет настоящее путешествие во времени и замечательная экскурсия. И хотя у нас не телевизионная передача, а радиопередача, и мы не можем увидеть прямо сейчас, где мы находимся, но мы можем прибегнуть к такой замечательной вещи как воображение и представить себе картину происходящего. Тем более, что наш провожатый по дворцу, Сергей Алексеевич Нилов, заведующий сектором «Зимний дворец Петра I» Отдела русской культуры Государственного Эрмитажа, так живописно рассказывает нам о каждой вещи в этом дворце, буквально о каждом камне.

С.А. Нилов: Мы с вами сейчас находимся в здании Эрмитажного театра, которое было построено по проекту архитектора Джакомо Кваренги в самом конце XVIII века. Сотрудники Эрмитажа в конце XX века сумели раскопать остатки предшествующей постройки, которая здесь была еще в петровское время, — это в разное время создававшийся Зимний дворец Петра I. Он сразу не строился, как изначально был задуман, а создавался в несколько этапов. Это очень сложная история строительства была раскрыта сотрудниками Эрмитажа, и они смогли эти этапы проследить в процессе реконструкции Эрмитажного театра.

Дело все в том, что дворец, который мы с вами сегодня можем посмотреть, зайдя с набережной в дом номер 32, сохранился фрагментарно, небольшой его «кусок». Это части дворца примерно 600 кв.м, которые были раскопаны сотрудниками Эрмитажа, музеефицированы и возвращены не только петербуржцам, но и всем гостям нашего города, которые теперь имеют возможность зайти в личные комнаты Петра I, увидеть, как жил Петр, чем он пользовался, его личные вещи. Все это представлено в подлинных стенах, и, по сути, это была архитектурно-археологическая сенсация конца XХ века.

Музей открылся в 1992 году, и ему всего 24 года, но тем не менее это одно из самых старых зданий Петербурга, построенное по проекту архитекторов Доменико Трезини, Гербеля, Растрелли-старшего. Эти архитекторы, конечно, исполняли волю Петра, поскольку сам царь не любил больших апартаментов. Изначально он нарисовал чертеж, этот чертеж был передан архитектору Георгу Иоганну Маттарнови, и тот строит на самом берегу Невы и Зимней канавки небольшой так называемый дворец, который стали называть Набережные палаты. Небольшой дворец, примерно 23 метра по фасаду, основным фасадом выходил на Неву, а небольшой двухэтажный флигель, построенный по чертежу Петра, выходил на Зимнюю канавку и небольшую гавань, гаванец. В этом флигеле, который, по сути, повторяет формы адмиральского блока на стопушечном корабле, жил царь Петр. На первом этаже были его покои, всего 5 комнат размером 15-18 метров, а на втором этаже были покои императрицы Екатерины I Алексеевны, его второй супруги.

Екатерина Степанова: А до этого Петр жил только в известном домике на противоположном берегу?

С.А. Нилов: Нет, дело в том, что домик, который находится сейчас на противоположном берегу Невы, был построен, буквально срублен в 1703 году. Это первая жилая постройка Петербурга. Уже при Петре I, 1723 году к 20-летию города над ним сделали специальный футляр, сам Петр придавал этой постройке мемориальное значение, и она сохраняется до сегодняшнего дня. Но первый зимний дом, в котором жил царь Петр, был возведен, отстроен его сподвижником, корабельным мастером Федосеем Скляевым на Адмиралтейском острове, то есть на другой стороне Невы в 1708 году. Дело все в том, что до 1708 года мы не знаем зимних дворцов Петра в Петербурге.

Екатерина Степанова: Я поэтому и спрашиваю, где он жил.

С.А. Нилов: Он жил здесь, но этот дворец стоял немножко дальше. Его и дворцом сложно назвать — это был деревянный в шесть комнат дом голландской архитектуры, примерно 120 кв.м площади, на втором этаже был мезонин, где Петр строил модели кораблей. Когда Петр возвращался из военных походов, обычно он в Петербурге бывал наездами, поскольку шла война и с турками, шла война со шведским королем Карлом XII, Северная война. И Петр, когда приглашал гостей к себе в этот небольшой деревянный дом, понимал, что ему даже не хватает приборов: его слуги бегали по соседям и собирали приборы, чтобы ими обеспечить гостей.

В 1711 году по приказу Петра этот деревянный дом разобрали, бревна раскатали и перенесли на Петровский остров и поставили у пристани. К сожалению, деревянный дом не сохранился.

И вот на этом месте по приказу Петра строится новый дворец, уже дворец, хотя в письме Александру Даниловичу Меншикову сам царь писал: «Построены новые хоромы», то есть, по сути, новый деревянный, но большой дом. А Александр Данилович Меншиков знал, что Петр в ближайшее время планирует узаконить свои отношения с Мартой Скавронской, его будущей второй женой, которая стала в крещении Екатериной Алексеевной. К свадьбе Меншиков Александр Данилович делает царю подарок: строит ему не хоромы, а каменный дворец на Средней улице: между нынешними Миллионной улицей и Дворцовой набережной была еще одна улица, которая не сохранилась. И вот на этой Средней улице Трезини возводит двухэтажный каменный дворец, где 19-22 февраля 1712 года Петр Великий справил свадьбу со своей второй женой, его боевой подругой, Екатериной Алексеевной, в будущем императрицей Екатериной I. Свадьба проходила на первом этаже.

Есть гравюра замечательного русского гравера Алексея Федоровича Зубова, которая показывает это событие, хотя там не совсем все так, как было на самом деле, но то, что эта гравюра является для нас очень важной, мы потом об этом еще поговорим. Там действительно можно видеть и царя Петра, и его свадебный подарок, который он сделал своей супруге, — это выточенное из кости и черного дерева паникадило, люстра, которую он повесил буквально перед свадьбой в этом зале. В этой комнате уже присутствуют и дамы, и кавалеры, то есть все вместе, не отдельно мужчины и женщины. Это те самые петровские новшества, которые вводятся у нас в Петербурге. Украшают стены тканые ковры и большие зеркала, то есть это уже замечательный европейский интерьер. Мужчины сидят в алонжевых париках, богатых европейских костюмах, и дамы тоже в европейских платьях: на самом деле мы видим уже европейскую свадьбу, которая длилась несколько дней с 19 по 22 февраля 1712 года.

Но что интересно, свадьба Петра в этом дворце была не царской свадьбой. Когда Петр решил жениться на Екатерине, то Местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский был против, поскольку эта свадьба была невозможна: миром помазанный царь и «портомоя», то есть жена из «подлого» сословия – конечно, это было невозможно. Но мы знаем, что у нас Петр Алексеевич всегда из всех ситуаций выходил очень просто. Он не любил церемоний, не любил долго думать. Он решил так: если я не могу жениться на Екатерине как царь, тогда я женюсь на ней как контр-адмирал, шаутбенахт. И это была свадьба не царская, а адмиральская.

За большим столом гравер Зубов изобразил гостей Петра I на этой свадьбе. Но, конечно шефом, то есть маршалом, на свадьбе был Александр Данилович Меншиков, а гости – это адмиралтейщики-коллеги, сподвижники Петра. Генерал-адмирал Апраксин, Крюйс, Ягужинский, Рагузинский – самое знаменитое его окружение, те самые люди, которые его окружали, имевшие отношение к Адмиралтейскому ведомству.
Женившись как шаутбенахт на Екатерине, царь Петр постепенно приучил своих подданных к ней, и окружение царя стало ее окружением. И уже в 1724 году царь коронует свою безродную жену. 7 мая 1724 года в Успенском соборе Московского Кремля Петр сам лично возложил на Екатерину золотую с бриллиантами императорскую корону достоинством в полтора миллиона рублей, и ей пристегнули горностаевую мантию. Таким образом, в 1924 году она стала соправительницей Петра, императрицей Екатериной I Алексеевной.

Если говорить о дворце, в котором проходила свадьба Петра, это те самые Свадебные палаты, построенные Меншиковым, их так сразу стали называть. Эти палаты, к сожалению, не сохранились. Они были разобраны в 1725 году после смерти Петра, когда расширялся дворец, тот, что мы с вами сегодня видим, часть которого сохранилась. Остатки этого дворца как раз и можно увидеть под сценой и залом Эрмитажного театра Екатерины II.

Почему так произошло? Дело все в том, что Зимний императорский дворец в конце XVIII века уже перестали считать дворцом Петра. Его долгие годы называли Лейб-кампанский корпус, потому что Елизавета Петровна, дочь Петра Великого, отдала этот дворец под квартиры гвардейцам роты преображенцев, которые привели ее к власти во время дворцового переворота. С 1749 года этот дворец стали называть Лейб-кампанский дом, здесь были размещены те гвардейцы, у которых не было жилья. А когда в начале 60-х годов была ликвидирована Лейб-кампания, на престол взошла Екатерина Великая, и в 1760-х годах была основана Дирекция Императорских театров, здесь сразу же разместили иностранную театральную труппу. С 1766 года в бывшем Дворце Петра I была дирекция императорских театров, возглавляемая Иваном Петровичем Елагиным.

Отношение этого здания к театральной жизни города было прямым, и Екатерина Великая, которая в конце XVIII века решила построить свой придворный императорский театр, приказывает архитектору Джакомо Кваренги возвести этот театр за полтора года. По тем временам это невозможно было сделать, да и сейчас построить огромный театр за полтора года — это нереальная задача. Тем более нужно учитывать, что Кваренги должен был разобрать предшествующую постройку, огромный дворец, который был 72 метра по Неве, двухэтажное здание с обходными галереями. И вот этот дворец Кваренги не разбирает целиком, чтобы уложиться в обозначенные императрицей строки. Он разбирает часть второго этажа Зимнего дворца и встраивает туда сцену и зрительный зал, а архитектор Юрий Матвеевич Фельтен строит переход-галерею над аркой через Зимнюю канавку.

Императрица Екатерина Великая через полтора года вошла в свой театр из Большого Эрмитажа по этой галерее, посмотрела первый спектакль: оперу Аблесимова «Мельник — колдун, обманщик и сват» на музыку Соколовского. А вот фасад у театра сохранился от дворца Петра I, галереи вокруг тоже были сохранены. Таким образом, получилось, что фасад, конечно, не соответствовал внутреннему убранству театра, и Екатерина Великая приказывает Кваренги придать театру приличествующий фасад, и еще несколько лет Кваренги достраивает свой театр: он разбирает фасад дворца Петра I, возводит его в формах классицизма с этими замечательными колоннами. И это то, что мы сегодня с вами можем видеть на набережной Невы. А вот здание дворца Петра по сути исчезло с карты Петербурга.

Екатерина Степанова: Вы предвосхитили мой вопрос. Я, когда смотрела историю дворца Петра, удивлялась, почему он не сохранился, потому что ведь чтили память Петра и Елизавета, и Екатерина все время себя считала продолжательницей. Вот для меня осталось загадкой, как же так дворец не сохранился. Но история с Лейб-кампанским домом все объясняет.

С.А. Нилов: И к тому же этот дворец трудно сопоставлять с дворцами последующих правителей. Поскольку Петр I, я уже говорил, часто строил все поэтапно, и это было такое «Лего», у этого дворца Петра не было даже большой парадной лестницы, даже гроб царя не смогли вынести в день его похорон, и выносили через центральное окно второго этажа на Неву.

Через двести с лишним лет сотрудники Эрмитажа раскрыли остатки петровского Дворца, которые держат Эрмитажный театр: это часть галерей первого этажа, несколько комнат, в которых жил сам царь.
Мы с Вами сейчас находимся на парадном дворе: над нами сцена Эрмитажного театра, там полукруг зрительного зала. Когда мы смотрим на этот клинкерный кирпич «в елочку» мы должны понимать, что эти желтые кирпичи — это воссозданные кирпичи.

Дело все в том, что археологи Эрмитажа, когда работали здесь, заложили несколько археологических шурфов, и был обнаружен фрагмент двора, по которому ходил Петр Великий. Небольшой кусочек был музеефицирован, а вот на этом уровне было сделано новое покрытие. Так же был замощен двор перед Летним дворцом в Летнем саду. Вот здесь ходил Петр, а сейчас мы с вами ходим по набережной Невы на два метра выше: за триста лет в нашем городе насыпали такой слой земли, мы его называем культурный слой нашего города. Но это связано с тем, что и в петровское время очень большие неприятности периодически доставляли наводнения. Наводнения осенью, весной, когда Нева поднималась и затапливала не только дворец, но ближайшие территории. Естественно, это очень осложняло жизнь дворца.

Когда сотрудники Эрмитажа пришли сюда и начали изучать конструкции Эрмитажного театра, его подвалы, помещения первого этажа, задача состояла в том, чтобы в достаточно сжатые сроки провести реконструкцию Эрмитажного театра, поскольку это самый старый каменный театр Петербурга, ему больше двухсот лет. И когда сотрудники Эрмитажа начали раскрывать стены, они обнаружили значительные фрагменты петровской кладки начала XVIII века.

Екатерина Степанова: То есть идея реконструкции театра натолкнула на дальнейший поиск?

С.А. Нилов: Потому что, когда шаг за шагом раскрывали, убирали закладки камня Кваренги конца XVIII века и открывали фрагменты петровской кладки, стало понятно, что это значительный участок, это значительный фрагмент петровского дворца. А когда архивные материалы позволили доказать, что сохранилась именно та часть дворца, где жил последние пять зим с 1720 по 1725 год Петр Великий, тогда было принято решение музеефицировать эту значительную территорию дворца, и здесь решено было устроить архитектурно-мемориальную экспозицию «Зимние дворцы Петра I».

Как я уже сказал, сначала были построены Набережные палаты. Дело все в том, что в 1712 году Петр въезжает в свои Свадебные палаты на Средней улице и живет там до 1720 года. Но семья росла, и Петр приказывает Средней улице не быть, а застраивать каменными дворцами в линию Верхнюю Невскую набережную, нынешнюю Дворцовую. Она было подсыпана, выровнена, и на этой Верхней Невской набережной строятся каменные дворцы. Это дворцы знати Петербурга: генерал-адмирала Апраксина, Ягужинского, Крюйса, Мусина-Пушкина. Тут же в 1718 году была прокопана Зимняя канавка, и на углу Зимней канавки и Невы архитектор Георг Иоганн Маттарнови строит для Петра небольшие Набережные палаты.

Екатерина Степанова: То есть Свадебные палаты находились как бы в глубине квартала, там, где теперь военное ведомство?

С.А. Нилов: Они оказались в глубине двора. Но все дело в том, что дворец Свадебные палаты не перестал существовать, у них сохранились государственные функции, поскольку туда позднее перевели Кабинет-канцелярию. В Свадебных палатах заседал и Сенат. А Петр I переезжает в Набережные палаты в свой двухэтажный флигель, который выходил окнами на Зимнюю канавку и Гаванец осенью 1720 года, и живет там до конца своих дней.

Но дело все в том, что дворец был очень небольшой, а рядом была территория, принадлежавшая капитан-командору Шхелтингу. Когда тот умирает в 1718 году, Петр покупает участок земли и архитекторы Трезини, Гербель, Растрелли-старший расширяют дворец Петра втрое. Он становится 72 метра по Неве (было 23 метра — в три раза увеличивается фасад), и появляется лестница на второй этаж, но она не была парадная; на втором этаже появляется большой Тронный зал; появляются комнаты для детей и внуков Петра I. И вот, как я уже сказал, этот дворец становится одним из самых больших зданий нашего города петровского времени. Петр живет в этом доме с 1720 по 1725 год. В этом дворце он умирает с 28 на 29 января 1725 года.

Как с 1720 года Петр жил в своих «Малых палатках», небольших комнатках 15-18 кв.м, так он там жил до своей кончины. Буквально за одиннадцать дней до смерти его 17 января перенесли в «конторку», и он там скончался.

Но, если говорить о дворце Петра I, нужно прежде всего отметить, что это действительно европейский дворец. Вы видите и те самые вырытые котлованы, которые специально были сделаны; достаточно высокий цокольный этаж; вы видите здесь эти потрясающие арки, которые сохранились; вы видите руст; и вот даже медальон: желтая краска в медальоне потертая — это краска 1722 года. Первый архитектор Петербурга Доменико Трезини покрасил дворец желтой охрой, белой известью.

Екатерина Степанова: То есть боковые медальоны уже отреставрированы, а те, что в центре, оставлены?

С.А. Нилов: Это подлинная краска 1722 года. Сохранившиеся кусочки специально оставлены, а все остальное сделано уже современными материалами, покрашено, чтобы это имело такой вид, какой был при Петре I.

Екатерина Степанова: Вот эти балясины тоже?

С.А. Нилов: Балясины тоже восстановлены: то, что деревянное, то, что не сохранилось, конечно, восстановлено, но дворцу вернули, по сути, его облик такой, какой он был при Петре I, во всяком случае, сотрудники Государственного Эрмитажа постарались сделать это на высоконаучном уровне.

Вы видите, специально оставлены зондажи – это кладка петровского времени, чтобы мы с вами видели то, что здесь это все не новодел, это все настоящее. И вот эти пять огромных арок, которые выходили во двор Зимнего дворца, и галерея прямо, где сейчас центральная арка, там в этой галерее стоял Петр I в 1724 году и смотрел на герцога Голштинского на парадном дворе. Как раз здесь в этом дворце на втором этаже в Тронном Кавалерском зале в ноябре 1724 года произошло обручение герцога Голштинского и Анны Петровны, старшей дочери Петра Великого. К сожалению, второй этаж не сохранился: на втором этаже находится сцена и зрительный зал Эрмитажного театра. И вот эту сцену и зрительный зал держат остатки петровского дворца.

Ну, а мы можем с вами посмотреть личные комнаты Петра Великого.

 

Программа «Время Эрмитажа» на Сервисе скачиваний.

Удобно скачивать — легко помогать радио в сборе средств на вещание.

 

Екатерина Степанова: Мы остановились во внутреннем дворе дворца Петра I на пути к его личным покоям. Двор этот на два метра ниже современной набережной, по нему ходил еще сам Петр Великий. И прежде чем попасть в личные комнаты Императора, мы еще задержимся на некоторое время в самом дворе.

С.А. Нилов: А здесь перед нами на брусчатке стоят удивительные экипажи, санки. Брусчатка относится уже к 30-м годам XVIII века. Ведь археологи снимают землю слоями, и мы с Вами буквально видим эту работу археологов. Это подлинный булыжник, и на этом булыжнике Вы видите экипаж, карнавальные санки. Если мы вспомним, Петр I приказал праздновать Новый год в России с 1700 году 1 января, а не 1 сентября, и устраивать маскарады, зимние празднества. Вот в таких экипажах, в таких санях выезжали зимой, там есть специальное крепление для лошади, а возница сидел на хвосте этого огромного резного дракона. Надо сказать, что эти санки были сделаны в самом начале XVIII века в Польше и хранились в конюшенном музее в Петербурге, а рядом с этими санями стоит уже прогулочная коляска Петра I, которую называют «огородная колясочка» или «садовая колясочка». Сделана она французскими мастерами: Николай Пино, резчик по дереву, выполнил всю резьбу и проект этой коляски; Мишель, французский столярный мастер, сделал всю столярную часть; мастер Белен, француз, — слесарную часть. Запрягали в эту коляску две небольшие лошадки с острова Эзель, похожих на пони. В особо торжественные дни по Петергофскому парку Петр Великий прогуливался в этой коляске. Сохранилась она очень хорошо. Почему? Это уникальный экипаж. Надо сказать, что он был отреставрирован полностью сотрудниками Эрмитажа, но, по сути, все сохранилось, кроме бархата. Бархат, конечно, сильно истлел, и его пришлось заменить, а все остальное, буквально идеально сохранилось.

Дело все в том, что эту коляску весь XVIII век хранили в Петергофе очень бережно, а в 1821 году император Александр I приказал ее перевезти в Петербург в Конюшенный музей, основанный в нашем городе. Император Николай I особо чтил Петра Великого, и он приказал в Эрмитаже основать в 1848 году Галерею Петра Великого, и эту коляску из Конюшенного музея перевезли в Эрмитаж в Галерею Петра Великого в 1849 году, и она находится у нас в экспозиции.

Екатерина Степанова: Получается, что уровень между 20-ми и 30-ми годами XVIII почти полметра…

С.А. Нилов: А вот видите, там дверь – это вход. На самом деле, это сделано для того, чтобы невская вода, когда во время наводнения все затапливало – ведь она довольно быстро спадала, уходила. Чтобы здесь не было болота, естественно, нужен был проход воды обратно в Неву. Вы, наверное, знаете, что и сейчас есть доходные дома, которые выходят, например, на Неву на Васильевском острове, через них можно пройти под домом: там специально сделаны проходы, это как раз для невской воды, чтобы вода утекала обратно в Неву. Но, надо напомнить, что самые страшные наводнения в Петербурге проходили каждый сто лет: 1724 год — это первое страшное наводнение, потом 1824 год, потом 1924 год и не за горами 2024 год, надеюсь, дамба нас спасет, если успеют шлюзы закрыть.

Здесь вы видите интересную деталь, если вы обратите внимание, там зеркало, и оно показывает, что галереи не заканчивались, они уходят туда далеко вдаль, поскольку дворец, помните, я говорил, 72 метра вдоль Невы. А мы с вами стоим на парадном дворе этого дворца и видим, как эти галереи уходят вдаль, но это иллюзия: там зеркало. Но почему? Потому что там заканчивается сцена Эрмитажного театра, и когда Кваренги строил свой театр, он сохранил только то, что ему было необходимо, а дальше он разобрал все до фундаментов, и, к сожалению, там дворец Петра не сохранился.

Екатерина Степанова: То есть за этой галереей находится Нева?

С.А. Нилов: За этой стеной Нева, за другой – Зимняя канавка, и мы с вами как раз видим этот угол, ту часть, где жил сам царь. На втором этаже были три огромных окна большого Тронного Кавалерского зала, где Петр I принимал послов, где в день св. Андрея Первозванного проходили собрания кавалеров ордена, главного ордена, основанного еще Петром Великим, ордена апостола Андрея Первозванного.
А здесь Вы видите корабельную пушку 1711 года. Она была отлита в Олонце, на севере нашей Родины. Это пушка с вензелем Петра Великого и с надписью на казенной части ствола «Олонец 1711 год». Дело все в том, что Александр Данилович Меншиков на севере нашей страны, в Олонецком крае, строил железоделательные и медеплавильные заводы. Как раз эти заводы снабжали армию и флот вот такими замечательными орудиями. К сожалению, это единственная сохранившаяся мемориальная пушка в Эрмитаже.

Но мы с Вами знаем, что Петр I сам лил пушки. Он работал на многих работах, и к 25 годам знал 14 ремесел: был и слесарем, и плотником, и, как сказал Александр Сергеевич Пушкин, очень образно: «…То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник…» И как всякий человек, который хочет показать пример своим подданным, как нужно служить своему отечеству, Петр Великий работал всю жизнь на двух работах: одна – шаутбенахт, адмирал; естественно, у него был военный чин, а другая – он был еще и «корабельный бас», он строил корабли в Адмиралтействе. Так что он получал две зарплаты, и говорил, что я могу потратить только эти деньги на себя, поскольку я их заработал своим трудом.

Вообще-то самым любимым занятием Петра Великого было точение на токарных станках, токарное дело — самое любимое. Дело все в том, что во время этой работы, с одной стороны, можно было создать удивительное произведение искусства, а, с другой стороны, отдохнуть и порадоваться: как это без помощи рук сам механизм, механика создает такие потрясающие изделия из кости, из рога, из дерева.
И вот мы с Вами можем увидеть в тех самых «Малых палатках», в комнатах, где жил последние пять зим Петр Великий, воссозданы экспозиции: экспозиции токарни, столовой, рабочего кабинета царя. Туда можно зайти.

Екатерина Степанова: А окна выходят на галерею?

С.А. Нилов: Во двор, дальше Зимняя канавка, где была небольшая гавань. Петр заходил на своей яхте в Зимнюю канавку, в гавань, и проходил к себе в покои, в этот небольшой двухэтажный флигель, как я уже сказал: пять комнат на первом этаже, пять на втором. На первом жил Петр Великий, на втором – его супруга, Екатерина Алексеевна.

Екатерина Степанова: То есть здесь мы еще ходим как бы во дворе?

С.А. Нилов: Да, мы с вами во дворе ходим. А вот мы с вами прошли дальше, здесь тоже был дворик. Обратите внимание, что этот двухэтажный флигель «Малые палатки» отделен от дворца, выходившего на Неву, вот этим внутренним двориком. Видите, там был балкончик, а здесь был небольшой дворик. Как я уже сказал, Петр I жил обособленно: он не любил, когда ему мешали заниматься государственными делами, ведь он писал морской регламент, чертил «корабельные препорции», постоянно был при деле, то есть праздности не любил.

Сейчас мы с вами заходим в его личные комнаты, и здесь мы видим сразу на стенах уникальные экспонаты: это две гравюры, выполненные французскими мастерами Симоно и Лармессеном по картинам Пьера-Дени Мартена-младшего. Они были заказаны Петром Великим в 1720-х годах во Франции, в Париже. Это раскрашенные гравюры: «Битва у деревни Лесная» и «Полтавское сражение».

Полтавская битва – главная битва Петра Великого со шведским королем Карлом XII, которая произошла в 1709 году. И вот здесь, на этой гравюре, как раз последний этап этой битвы, когда Петр гонит шведов. Вы видите, шведы бегут, а Петр на коне, это мерин персидской породы, а зовут этого мерина Лизетта. Петр в треуголе, в своем замечательном полтавском кафтане.

Так вот еще перед началом этого сражения Карл XII, шведский король, объезжал русские позиции, и ему попала шальная пуля в пятку, она вышла из большого пальца, раздробив кость, и шведского короля еще перед началом битвы увозят две лошади в люльке – он уже повержен. А царь Петр впереди, за ним новгородское войско, свистят шведские пули, одна пуля пробивает Петру треуголу, одна попадает ему в крест на груди, одна в арчак в седло, и ни одна пуля не берет русского царя. Надо сказать, что Феофан Прокопович, знаменитый новгородский архиепископ, который сказал похвальное слово на Полтаву, он в своем слове упомянул: «Сея треугола драгоценнее венцов алмазных и бриллиантовых есть, да убо показывает, с кем есть Господь Бог». И всем было понятно, что если православный царь исполняет Божью волю, Господь его хранит, и ни одна пуля иностранная, вражеская его, конечно, не возьмет. Как я уже говорил, Петр Великий сам это прекрасно понимал. И удивительно, что в Эрмитаже хранятся эта пробитая шведской пулей треугола, и полтавский кафтан Петра I, и арчак, и тот самый крест, помятый шведской пулей.

Екатерина Степанова: Они теперь здесь, во Дворце?

С.А. Нилов: К сожалению, нет. Одна вещь в Бриллиантовой кладовой. А выставлять ткани нельзя: их хранят в специальном хранилище, но очень часто эти вещи демонстрируются на временных выставках Эрмитажа, поэтому их можно увидеть. И в каталогах они все указаны.

Как я уже сказал, Полтавская баталия закончилась полным триумфом. Представьте, в истории военного искусства XVIII века практически такого не было, когда за одно сражение была уничтожена армия целого государства – ведь армия Швеции была, по сути, уничтожена. А Петр I утвердился как великий полководец, как монарх, с которым следует считаться. И уже с 1710 года многие его стали называть императором, и это действительно так.

Эта битва 1709 года еще интересна тем, что, когда уже позднее Петр должен был участвовать в триумфе в Москве, в день триумфа Полтавской баталии, Екатерина I Алексеевна родила ему дочь. Петр называет ее Елизавета. Елизавета – это древнееврейское имя, именно оно связано с тем самым заветом Божьим, это был подарок царю. Недаром у Петра было любимое имя Елизавета, Лизетта: у него и швнява «Лизетта», и собачка Лизетта, и мерин персидской породы тоже Лизетта…

Екатерина Степанова: Хотя для мерина странно…

С.А.Нилов: Это было любимое имя Петра.
Рождение дочери был дар Петра, Господом данный. Мы знаем, что у Петра с Екатериной было одиннадцать детей, по другой версии двенадцать, представьте, что все умерли, по сути, остался единственный ребенок. В 1728 году умерла Анна, это была старшая дочь, ей было всего 20 лет. В 1709 году, в год Полтавы, родилась Елизавета. И единственный ребенок, который выжил, и дожил до зрелых лет, и правил Россией 20 лет с 1741 по 1761 год, это была Елизавета Петровна. Она продолжила дело своего отца и выполнила его завет: то, что он начал, она завершила.

Если мы вспомним, Елизаветинская Библия почему так называется? Петр в 1712 году начал переводить Библию на русский язык, а Елизавета Петровна завершила перевод Библии, и мы называем ее Елизаветинской. Она основала Московский университет, Академию художеств. И когда ей говорили: «Ваше Величество, Ваш батюшка хотел бы видеть это дело завершенным», она, не раздумывая, подписывала рескрипт. Вот опять же идея преемственности. Что такое царь Петр в истории России, конечно, было для всех понятно. Елизавета это тоже понимала, чтила своего отца.

В Петергофе сохранился гардероб Петра Великого, который насчитывал 600 платьев. Сейчас в Эрмитаже хранится 300 предметов одежды – представьте, это самый крупный в мире гардероб начала XVIII века.
Сегодня мы с вами идем по этим уникальным комнатам. Это служебная комната, дальше мы входим в рабочий кабинет, и здесь Вы видите уникальные вещи: сразу же рабочий стол Петра I. Надо сказать, что трудился царь всю свою жизнь стоя. Это такая конторка, бюро для работы стоя, которая была сделана в Англии в 1717 году по чертежу самого царя. Он подготовил чертеж, указал высоту откидной доски. Давайте вспомним, что рост Петра был 2м 4см, рядом с этой конторкой стоит мера роста Петра I из Кунсткамеры — палочка 2м 4см, ею замерен рост Петра.

И здесь же на этой конторке вы видите уникальные вещи: подарок прусского короля Фридриха, янтарная шкатулка; Вы видите купленные в Европе вещи – это армиллярная сфера Солнечной системы по Копернику, которая ее имитирует; подзорные трубы Гассенди, монокулярная труба 4,5м в длину, она складывается из картонных тубусов; а наверху на рабочем столе, на конторке Петра вы видите из трех тубусов бинокулярную трубу, называется она биснок, это прообраз современного бинокля, сделал эту трубу мастер Весди. Петр I купил ее в Париже в 1717 году, внутри футляра написано по-французски, как пользоваться этим оптическим прибором.

Что интересно, перед вами конторка, которую сделали в 1717 году в Чатеме лондонские мастера. Она дубовая, фанерованная ореховым шпоном, а если мы выдвинем ящики этой конторки, на каждом ящике на стеночке есть наклеенные этикетки, где написано: «чертежи огородные», «чертежи Его Императорского зимнего дома», «чертежи корабельные». Когда в 1725 году Петр скончался в этом дворце, из этой конторки достали его личные вещи. Императрица Екатерина I приказала конторку отдать в Кунсткамеру в 1725 году, а чтобы не забыть, что хранил царь при жизни, сразу же были сделаны надписи.

Екатерина Степанова: То есть это не он отмечал?

С.А. Нилов: Нет, конечно, это было сделано сразу после его смерти. А вещи, кстати, из этой конторки хранятся в Эрмитаже, те же самые тубусы с чертежами голландскими кораблей. Они хранились здесь, а сейчас их хранит Галина Александровна Принцева, ведущий научный сотрудник Русского отдела, как раз у нее рисунок, графика и миниатюра.

А здесь вы видите также картины голландских художников Моммерса «Вид Нового моста в Париже», Беркхейде «Сельский пейзаж». Это картины из Кунсткамеры, первого российского музея, основанного Петром Великим. Здесь же голландская плитка на стенах, замечательные фарфоровые изделия петровского времени, а также небольшая левреточка Петра, чучело левретки Лизетты, личной собачки Петра I. Надо сказать, что сохранился ошейник с прорезной серебряной накладкой, и там надпись на этой накладке: «За верность на умираю», поскольку была верна — 300 лет живет. Вообще для Петра Великого верность была одним из самых важных качеств. Не только, конечно, верность животных, он и от людей хотел это видеть, но, к сожалению, собака была иногда во многом лучше его подданных. Если вы помните, то Петр часто повторял: «Все бы были послушны в добре так, как послушна мне моя Лизетта, она меня без побой понимает, а я своих подданных и дубиной обтесать не могу, знать, в ней более догадки, а в них заматерелое упрямство».

Ну, а здесь тренажер для занятий физическими упражнениями, он был сделан в Лондоне в Англии в XVIII веке из махагони. Видите, там доски, между ними пружины; все это обтянуто кожей по периметру, и сверху подушка, набитая конским волосом. Отжимаетесь вниз, и кресло вас выталкивает наверх; таким образом тренируются мышцы пресса, руки и ноги: так в XVIII веке поддерживали форму.
А здесь же над креслом портрет Петра I, написанный голландским художником Питером ван дер Верфом в конце XVII века, и там Петру еще 25 лет. Он изображен на фоне Азова в охабье, отороченном соболями, бриллиантовые запоны, свои курчавые волосы, такой чернобровый… Говорили, он был красавец; европейские принцессы отмечали, что был очень симпатичный. Справа калмык держит шапку.

Екатерина Степанова: А изразцы сохранились?

С.А.Нилов: Да, изразцы частично сохранились на стенах. Они были сбиты в середине XVIII века, но по частично сохранившимся, а также по сбитым со стен и найденным там внизу во время раскопок фрагментам изразцов, были вручную расписаны кобальтом и марганцем эти замечательные изразцы. Все это воссоздано, так же, как и паркеты, которые были воссозданы по паркетам Меншиковского дворца, поскольку здесь паркеты делал тот же самый мастер Мишель, француз.

Мы знаем, что при Петре в Петербурге было 300 семей французов, целая французская слобода была. Конечно, Франция – это был эталон того, как нужно делать. Во всей Европе, все европейские монархи равнялись на нее, и Петр не исключение. Хотя, естественно, в то время – это же регентство герцога Орлеанского, 20-е годы 1715-1722. Так вот, в это время, конечно, в Европе в моде-то была золоченая мебель и все дорогое, пышное. А Петр I не любил этого всего. Пышная парадная золоченая дворцовая мебель в Большом Тронном зале, там же французские шпалеры, серебряные люстры, а у него в комнатах англо-голландская мебель: простая, без затей, без золочения, естественно. Главное, чтобы было прочно, надежно и служило долго.

Екатерина Степанова: Комнатки маленькие…

С.А. Нилов: Комнатки маленькие. Здесь Петр жил с 1720 по 1725 год. И конечно, главная комната Петра – это токарня, в токарне он и принимал с докладами, и обедал часто. Вы видите резцы, у нас четыреста резцов, которыми точил Петр, здесь на стенах представлено примерно 160. Вы видите его токарный станок, этот станок был сделан в 1718 году английским мастером Георгом Занепенсом, в России его называли Юрием Курносовым. В станке закреплен копир, отлитый скульптором Растрелли в 1719 году, и по этому копиру можно было из дерева, из кости, из рога выточить сколько угодно фигурок, используя этот копир как модель.

Екатерина Степанова: Копир – это что такое?

С.А. Нилов: Это отлитый из бронзы образец, к нему приставлен палец с роликом на винте, с правой стороны зажат суппортом резец, заменяющий руку человека. Здесь была деревянная заготовка, когда денщик, или слуга крутил ручку, то в процессе точения, вот видите, палец с роликом здесь прижимается, движение передается на резец, и резец вырезает на дереве точную копию. Этот станок называется токарно-копировальный боковой персонный. Не будучи архитектором или скульптором Петр мог спокойно выточить вот по этому копиру, по образцу, изделие из дерева, из кости.

Екатерина Степанова: То есть получается один образец копии.

С.А. Нилов: Можно было сделать хоть сто одинаковых апостолов Петров, а если он меняет копир на Вакха или на Бахуса, то можно Бахусов точить, вот это для чего. Не будучи скульптором, Петр мог наблюдать за процессом точения. Что делал Петр? Он закреплял копир, закреплял деревянную заготовку, закреплял резцы, палец с роликом и потом надевал очки с простыми стеклами и наблюдал, как происходит процесс появления изделия, а слуга или денщик крутил ручку этого станка. Станки-то все были механические.

Конечно, заведовал токарней сначала тосканский мастер Франц Зингер, а позднее возглавил токарню Андрей Константинович Нартов, замечательный механик, лейб-токарь Петра I. И, кстати, когда Петр послал Нартова учиться резать, точить из черепахи во Францию и в Англию, Нартов писал из-за границы Петру в письме: «Ваше Величество, учиться нам здесь нечему, мы точим лучше». Токарня Петра была, конечно, самой продвинутой лабораторией в Европе, и насчитывала более 50 станков. Вот это станок был, одним из двенадцати, которые сохранились в настоящее время в Эрмитаже.

Екатерина Степанова: Но получается, что если заменить резец, то есть размер или конфигурацию, то копия будет немножечко отличаться?

С.А. Нилов: Нет, дело все в том, что резцы менялись в зависимости от того, какая тонкая работа была, учитывалась тонкость работы, я так понимаю. Я думаю, что это все специфика, известная Петру, нам сейчас очень сложно это воссоздать. Есть книжка Нартова «Таетрум махинарум», она у нас в Публичной библиотеке хранится. Там есть проекты станков, уже в наше время был сделан станок по чертежам Нартова, и этот станок работает, действует до сих пор, на нем можно вытачивать вещи из кости. Конечно, точить можно только из мягких материалов, поскольку металл не будет резать, потому что сила нажима не очень велика.

Здесь вы видите личные вещи Петра, сделанные его собственными руками: чашечки, выточенные из кости, из дерева; янтарные заготовки; его трости, кстати, с одной стороны, на них удобно опираться, а, с другой стороны, в каждой трости будет обязательно секрет. Если вы отвернете от этой камышовой трости костяную ручку, набалдашник, то из трости вы вытащите аршин – палочку, на гранях которой будут саксонский фут, датский, шведский, потому что в разных странах Европы были разные меры длины, и Петр, путешествуя по Европе, имел необходимость сопоставлять эти меры и записывал в записную книжку. В черной ручке трости — подзорная труба.

А тут тарелочки, выточенные из пальмового дерева; отпечаток руки Петра Великого, отлито в Липецке: он оступился, и отпечаток руки отлили из чугуна; подарок саксонского курфюрста и польского короля Августа II Сильного Петру I шкатулка-сейф; инструменты, висячий шкафчик 1705 года; икона «Встреча Марии и Елизаветы». На самом деле, это икона киевской школы с мощеницей –не личная петровская икона, но того времени: к сожалению, личных икон Петра очень немного сохранилось.

Вы видите умывальный прибор. Этот замечательный прибор был сделан в Китае в Гуанчжоу, это кантонская эмаль, она имитирует фарфор. А это инструменты, которыми Петр Великий работал в Адмиралтействе: и топоры, и долото, и киянки. А это железная полоса, на которой пока она была горячей, сделали надпись, что «сию полосу выковал в Олонце Петр Великий в 1724 году». На самом деле он вытягивал эту полосу под молотом.

А тут картина голландского художника Адама Сило, любимого живописца Петра I, эту картину «Корабли на море» Петр I использовал как учебное пособие: когда из-за границы возвращались русские моряки после обучения, Петр экзаменовал их, используя картину Сило, поскольку очень точно у него был выписан корабельный такелаж.

А вот, когда царевич Алексей, старший сын Петра Великого, вернулся из-за границы, он не хотел сдавать экзамен отцу, и пытался прострелить руку из пистолета, сильно опалил ее порохом, пришел на экзамен и сказал: «Батюшка, не могу сдавать экзамен: чистил пистолет, он выстрелил». Вы знаете, закончилось все плохо – царевич Алексей за измену был приговорен к смерти.
Ну, а мы с Вами переходим из токарни в другую комнату…

Екатерина Степанова: Воображение хорошая вещь, но, конечно, лучше все это лично увидеть и посетить музей вместе с семьей.

Программы Екатерины Степановой на Сервисе скачиваний.

Удобно скачивать — легко помогать радио в сборе средств на вещание.

 

Понравилась статья? Поделись с друзьями.