QR-код для пожертвований через СБП в вашем смартфоне.
ВЕРСИЯ ДЛЯ ANDROID
13 августа – память священномученика митрополита Петроградского Вениамина и с ним убиенных (1922)
Из архива радио «Град Петров»
«Это первый выборный митрополит в нашей епархии»
Протоиерей Георгий Митрофанов
Лекция Татьяны Трефиловой
«Невидимый Петербург. От Дворянского собрания до Большого зала Филармонии»
«Советское правительство издало постановление о том, что нужно отдать все ценности, даже те, которые являются сугубо богослужебными. Отдавать их в руки неверующих было, по сути, святотатством. Изъятие церковных ценностей в храмах Петербурга, по сути, насильственное ограбление петербургских храмов, естественно, вызывало народное волнение.
По этому делу были арестованы многие представители нашего духовенства: митрополит Вениамин (Казанский), епископ Венедикт (Плотников), священник Михаил Чельцов, настоятель Измайловского собора, автор замечательной книги «Записки смертника», отец Леонид Богоявленский, настоятель Исаакиевского собора, протоиерей Николай Чуков, впоследствии митрополит Санкт-Петербургский Григорий (Чуков). На скамье подсудимых оказалось 86 человек. Были арестованы представители духовенства, преподаватели Санкт-Петербургской духовной академии, к тому времени уже закрытой, преподаватели Богословского института, который находился на Фонтанке, были арестованы наиболее активные прихожане и масса просто случайных людей, которые оказались на месте волнений во время изъятия церковных ценностей. Они были просто схвачены прямо с улицы и арестованы. Все вместе – разношёрстная компания, в которой оказались даже люди, далёкие от Церкви, некоторые даже неправославного вероисповедания, просто схваченные на улице, оказались на скамье подсудимых в зале Дворянского собрания.
Обратите внимание: прошло всего несколько лет, но очень быстро наступает разруха. Облупленные уже стены. Что они сделали с ними? Я не могу даже сказать. Может быть, пытались покрасить краской – вот здесь на фотографии видно, что идёт неровная полоса масляной краски. Зал Дворянского собрания превратился в зал судебного заседания. Сюда приводили арестованных, которые содержались в Доме предварительного заключения на Шпалерной улице. Привозили их сюда в грузовиках.
Митрополита везли отдельно, в карете, и каждый день, перед началом заседания, у главного входа в филармонию собиралась огромная толпа тех людей, которых не пускали в зал заседаний. Туда можно было войти только по пригласительным билетам, которые выдавались только членам партии или студентам Коммунистического университета имени Зиновьева, который тогда находился в Таврическом дворце. Простых людей туда не пускали.
Каждый раз, когда подъезжала карета с митрополитом, огромные толпы народа, которые стояли вдоль Михайловской улицы, опускались на колени, с пением: «Спаси, Господи, люди твоя…». Молились о здравии митрополита, под ноги митрополита бросали цветы. И каждый раз, когда заключённые вместе с митрополитом входили в зал, все присутствующие в зале, даже несмотря на то, что они были коммунистами, вставали, поддавшись какому-то порыву. Когда заключённых выводили из зала, все присутствующие опять-таки вставали. Председатель суда всячески пытался препятствовать этому знаку внимания и уважения к митрополиту, но должен был смириться, потому что так повторялось каждый раз.
В ходе этого процесса было доказано то, что в России существует контрреволюционная организация, и эта контрреволюционная организация есть Русская Православная Церковь, которая практически тысячелетие существует в нашей стране…»
Лекция протоиерея Георгия Митрофанова
«Русская Православная Церковь ХХ века в личностях Патриархов. Патриарх Тихон»
«Что же касается самого Патриарха, то, когда он был арестован, его попытались склонить представители вот этих самых обновленцев к передаче им власти. Патриарх Тихон этого не сделал. Он во исполнение решения Поместного Собора передал свои властные полномочия либо митрополиту Петроградскому Вениамину (Казанскому), либо митрополиту Ярославскому Агафангелу (Преображенскому), которые являлись иерархами, которым он очень доверял. Они должны были стать Патриаршими Местоблюстителями. Обновленцы вступили с ними в переговоры, надеясь их привлечь на свою сторону, сделав их марионетками в своей игре. Они пытались доказать Местоблюстителям, что, сотрудничая с ними, они получат расположение власти, смогут провести новый Поместный Собор, который изберет нового законного Патриарха. Но митрополит Агафангел отказался с ними сотрудничать и сразу был посажен в Ярославле под домашний арест. А митрополит Вениамин не только отказался с ними сотрудничать, но, исходя из того, что предыдущие обновленческие лидеры протоиерей Александр Введенский и священники Владимир Красницкий, Александр Боярский были клириками его епархии, он их отлучил от Церкви. После этого митрополит Вениамин был сразу арестован. Его первому викарию епископу Ямбургскому Алексию (Симанскому) в ЧК был выдвинут ультиматум: он должен снять прещения, наложенные на обновленческих священников митрополитом Вениамином, на что он формального права не имел как викарий – или митрополит Вениамин будет расстрелян. То есть они таким образом были дезавуированы, стали никем в Церкви. И вот, чтобы спасти жизнь митрополиту Вениамину, он снял с обновленцев прещения – что не спасло жизнь митрополита Вениамина, а обновленцы вновь приступили к своей деятельности».
Фрагмент программы Александра Крупинина «Неделя»
Протоиерей Георгий Митрофанов: … И тогда, первого февраля по новому стилю уже 1918 года, когда он шел на прием к митрополиту Петроградскому Вениамину, который тоже тогда еще не знал, что будет священномучеником, он не предполагал, что его ожидает. К этому времени на пространстве между епархиальным управлением и Троицким собором в Александро-Невской лавре скопилось довольно много народа.
Александр Крупинин: Прошу прощения, это где сейчас митрополичий корпус?
Протоиерей Георгий Митрофанов: Да, где «площадка большевиков» – именно там похоронены большевики, а тогда там не было могил, но было довольно много живых, весьма активных людей, в том числе и большевиков, которые ворвались на территорию Лавры чтобы заняться тем, чем очень любят заниматься в нашей стране – грабить награбленное. Туда пришли красногвардейцы с какими-то мандатами о реквизиции то ли ризницы Троицкого собора, то ли всей Лавры. Им пытались возражать какие-то благочестивые петроградские православные, пришедшие туда же. Отцу Петру рекомендовали просто обойти это место и даже не идти на прием к митрополиту Вениамину. И, тем не менее, он пошел. Сразу закрадывается в душу вопрос: может быть, он пошел для того, чтобы, все-таки, предстать перед митрополитом? Какой русский православный священник не испытывает трепета, когда его вызывает правящий архиерей! Думаю, что это было не так. Слишком хорошо был известен в епархии митрополит Вениамин (Казанский), многие годы являвшийся деканом, епископом нашей епархии, и не случайно голосами духовенства и простонародья избранный в митрополиты летом 1917 года. Его любили, даже уважали, но отнюдь не боялись. Тем более, не мог опасаться архиерейского гнева такой заслуженный авторитетный протоиерей, каким был отец Петр Скипетров. Опять-таки, трудно предполагать, что двигало им в тот момент, то ли чувство чести петроградского протоиерея, который не мог уклониться от толпы, взбаламученной безбожниками, просто хулиганами, как говорили когда-то в России, а тех, кто прослыл потом у нас в России в качестве революционера; то ли, как настоящий пастырь, он хотел, увидев вот этих самых вчерашних своих пасомых – реальных или потенциальных, усовестить их вот в этой ситуации, когда они пришли глумиться над святыней. И он пошел в эту толпу, прошел мимо нее, сквозь нее, посетил архиерея, а потом стал возвращаться тем же путем. К этому времени возбуждение толпы достигло еще большего накала и ему пришлось, как подобает священнику, воззвать к совести этих людей, в частности, тех красногвардейцев, отмеченных этими, тогда еще не привычными для наших с вами соотечественников, красными бантами революционных матросов, солдат и рабочих, пришедших в Лавру. Видимо, отец Петр видел в них своих вчерашних пасомых и обратился к ним как пастырь, призывая их одуматься, устыдиться и просто уйти.
И вот: страшный ответ он получил от них.
Фрагмент программы Марины Лобановой «Встреча»
Протоиерей Михаил Чельцов с ноября 1919 г. по май 1922 г. был настоятелем Троице-Измайловского собора в Петрограде. В 1922 году был арестован по делу «о сопротивлении изъятию церковных ценностей» и вместе с митрополитом Петроградским Вениамином (Казанским) приговорен к расстрелу. Приговор отцу Михаилу Чельцову был заменен пятью годами заключения. 40 дней он провел в камере смертников, эти дни он описал в книге «Воспоминания смертника о пережитом».
А.В. Чельцов: Я держал в руках «Дело» митрополита Вениамина, это потрясающий документ, мы перекопировали каждый лист…
