архим. Павел Груздев 2

Прот. Георгий и Марина Александровна Митрофановы
Архимандрит Павел (Груздев)
Беседа вторая

АУДИО + ТЕКСТ в Архиве передач

В 1983 году произошла моя встреча с отцом Павлом, на его приходе в Ярославской епархии. Я практически ничего о нем не знал до этой встречи и вообще в те годы, как, впрочем, и в последующие не отличался тягой к посещению каких-то старцев. И тем не менее, отдавая себе отчет в том, что в своей церковной жизни, которую мне нужно было тогда совмещать с жизнью своей профессиональной, общественной, семейной, я чувствовал необходимость получить конкретный совет по очень конкретному поводу. Случилось так, что в 1983 году, когда я женился, когда у меня родился сын, а я работал младшим научным сотрудником в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки, мне надо было писать кандидатскую диссертацию как молодому историку, занимающемуся научной деятельностью. Все мое естество тянулось уже не один год в Духовную семинарию, и я сам уже тогда размышлял о будущем священническом служении, но те несколько священников, с которыми я советовался тогда, в наших ленинградских храмах, по поводу своего дальнейшего пути, убеждали меня в том, что мне нужно продолжать занятия моей диссертацией, продолжать занятия научной работой, что внутренне мне тогда казалось уже совершенно чуждым. Тем более, что в те времена тема моей диссертации была идеологически достаточно сложной «Экономические взгляды кадетов в период Третьей и Четвертой Государственной Думы». При написании такой диссертации, действительно, нельзя было не покривить душой против своих взглядов, против своих убеждений, что для меня как для христианина казалось уже неприемлемым. Более того, мой научный руководитель постоянно настаивал на том, чтобы я вступил в Коммунистическую партию, что для историков в те годы было очень важным подспорьем. Казалось бы, очевидная вещь: нужно оставить то, что тебе внутренне чуждо, не идти не на какие компромиссы. Но, к сожалению, ни один из священников, с которыми я беседовал тогда, не сказал мне почему-то этого прямо. Внутренне я очень тяготился своим двойственным положением, мне хотелось услышать из уст священника слово, которое бы укрепило и поддержало меня.
Конечно, отдавая дань привычным представлениям о том, что за таким благословением по поводу какого-то важного эпизода собственного бытия нужно идти к священнику, «к старцу», я стал размышлять о том, а к кому же мне отправиться? И услышал от крестной своего сына, дочки священника Тверской епархии, об отце Павле, о котором до этого не знал ничего. Я отправился к нему, причем ехал я на поезде из Ленинграда до Весьегонска, ехал с очень показательным набором книг: у меня были сочинения Симеона Нового Богослова и толстый том новелл американского писателя Уильяма Фолкнера. И вот, вооружившись таким двумя книгами, я отправился в дальний путь к архимандриту Павлу, совершенно не представляя, кого я встречу на этом приходе.
Я доехал до Весьегонска, добрался до одного из сельских приходов в Тверской, тогда еще Калининской, епархии, где получил такое рекомендательное письмо, записку даже, я бы сказал, для архимандрита Павла от одной из церковных женщин, пачку гречневой крупы, которую должен был передать отцу Павлу. И затем уже перебрался на автобусе в Брейтовский район Ярославской области из Весьегонского района Тверской области, а потом добрался, уже даже автостопом, что было для меня совершенно непривычно, до села Верхне-Никульское, в котором служил отец Павел.
Конечно, для меня это была совершенно непривычная, нестандартная ситуация, и когда я шел уже к храму, я ожидал увидеть у храма такого патриархального, сошедшего со страниц ведомой мне тогда уже агиографической литературы старца. И я, действительно, увидел немолодого человека, старика, одетого в какое-то странное пальто, хотя была летняя жара, причем пальто женское; в каких-то странных галошах. Он шел по полю, и только указания людей на то, что это отец Павел, подвигнули меня к нему подойти. Конечно, это было поразительное разочарование. Я не знал, как реагировать на того человека, которого увидел. А самое главное, я не знал, как донести до него мои проблемы. Все, что меня мучило тогда в нашем городе, моя диссертация, моя работа в Отделе рукописей, казалось явлением из совершенно другого мира. И что я мог узнать здесь, вот от этого, живущего какой-то совершенно другой жизнью, старика?
Но тем не менее я оказался у цели своей, для меня в достаточной степени трудной психологически и нравственно поездки, и нужно было идти до конца. Я подошел к отцу Павлу, с трудом взял благословение – никак даже руки не складывались под благословение этого странного, не похожего совершенно на священника человека. И я услышал от него очень странные слова: «А что ты здесь ходишь-то? Смотри, заберут в колхоз на работу». Мне трудно было себе представить, что меня могут забрать на работу в колхоз, но уже в этой фразе я ощутил еще большую несоизмеримость того, с чем я приехал, и этого человека. А потом, взяв пакет гречневой крупы, он сказал: «Иди в храм, я сейчас приду».
И я вошел в храм, ожидая его появления, теперь уже не зная, как я буду с ним говорить и о чем я буду с ним говорить. Мне просто захотелось уйти. И вдруг я увидел его преобразившимся. Он вошел в подряснике, уже явно представ перед мной в виде настоящего священника, настоящего старца. И, комкая руки, волнуясь, я пытался донести до него свои проблемы. Не могу сейчас дословно воспроизвести наш разговор, но основные его реплики были характерны. Когда я стал рассказывать ему о своей диссертации, я понял, что нужно просто говорить то, что у тебя на душе, не пытаясь как-то адаптировать для такого странного сельского священника. Он внимательно слушал, и как только я упомянул о своей диссертации, он сказал: «Пиши диссертацию, конечно, христианин может писать диссертацию. Ко мне вот приезжают академики (он назвал фамилию академика), приезжают ученые – они все диссертации пишут. Пиши». Я был несколько разочарован, в глубине души мне хотелось услышать другое. Тогда я стал говорить о том, что работа над диссертацией предполагает в дальнейшем писание других произведений, в которых я буду неискренен. «Неважно», – сказал отец Павел, – «христианином нужно оставаться. Можно и неискренним быть». Я ничего не понимал и тогда прибегнул к последнему аргументу: «Мне придется тогда вступить в Коммунистическую партию, если я буду заниматься как историк научной работой. Это требование научных учреждений, в которых я буду работать». «Можно и в Коммунистическую партию. Христианин может все, если он настоящий христианин. Пойдем», – сказал он мне, подвел меня к фреске, на которой Спаситель беседует с Никодимом и сказал: «Вот тайный ученик Христа. Таких тайных учеников Христа во все времена было много. Чем только они не занимались. И в партии могли быть. Но при этом оставались христианами. А Господь всех их, конечно же, спас. Так что можешь диссертацию писать, можешь в партию вступать – если будешь оставаться христианином». И вот в этот самый момент, когда я почувствовал себя совершенно раздавленным от того, что в нем столь неожиданно проступила вот эта его свобода, он мне сказал свое выразительное «но»: «Но подумай – если все это тебе действительно нужно». Вот, собственно, одна была сказана фраза: нужно ли тебе все это? Христианин, если он чувствует необходимость, может многое. Может делать очень многое, может быть, самые неожиданные действия осуществлять – если ему это духовно нужно. И он мне даже не задал вопрос, а просто поставил это условие. И я вдруг почувствовал, что мне, конечно же, ничего этого не нужно.

Читать полностью

См. также:

ПАТРИАРХИ XX ВЕКА

«Россия. Век ХХ»: Марина Александровна Митрофанова: История страны через историю семьи (часть 2)

«…Прадедушки, прапрадедушки, прабабушки, прапрабабушки и все, что с ними связано: какие-то семейные предания, смешные или ужасные истории и какие-то личные переживания – это все озвучивалось, передавалось. У меня такое ощущение, что я выросла среди теней, но теней живых. Я очень хорошо с детства ощущала, что у Бога все живы. Это мне помогло без особых сложностей воспринимать сначала историю своей семьи, а потом вырастали истории других семей, потом история края…» У Марины Александровны Митрофановой, супруги протоиерея Георгия Митрофанова, особое отношение к истории – и своей семьи, и своей страны…

Читать

«Россия. Век ХХ»: Марина Александровна Митрофанова: История страны через историю семьи (часть 1)

«…Прадедушки, прапрадедушки, прабабушки, прапрабабушки и все, что с ними связано: какие-то семейные предания, смешные или ужасные истории и какие-то личные переживания – это все озвучивалось, передавалось. У меня такое ощущение, что я выросла среди теней, но теней живых. Я очень хорошо с детства ощущала, что у Бога все живы. Это мне помогло без особых сложностей воспринимать сначала историю своей семьи, а потом вырастали истории других семей, потом история края…» У Марины Александровны Митрофановой, супруги протоиерея Георгия Митрофанова, особое отношение к истории – и своей семьи, и своей страны…

Читать

«Почему для многих в Русской Православной Церкви Сталин остается одной из самых позитивных фигур в ХХ веке?»В программе «Уроки истории» протоиерей Георгий Митрофанов комментирует интервью архиепископа Илариона (Алфеева).

«Как человек, который называет себя христианином, так переворачивает всю систему ценностей, что очевидная античеловечность, богоборчество приобретают ореол почти святости? Почему для многих в Русской Православной Церкви Сталин остается одной из самых позитивных фигур в ХХ веке?»В программе «Уроки истории» протоиерей Георгий Митрофанов комментирует интервью архиепископа Илариона (Алфеева).

Читать

Что такое «христианское понимание истории»? В программе «Уроки истории» об этом размышляют профессор-протоиерей Георгий Митрофанов и протоиерей Александр Степанов (передача 2).

«Мы мечтаем, что теперь уже не историки-марксисты, а православные историки откроют нам ту тайну мировой истории, мимо которой проходили все предшествующие поколения историков». Что такое «христианское понимание истории»? В программе «Уроки истории» об этом размышляют профессор-протоиерей Георгий Митрофанов и протоиерей Александр Степанов (передача 2).

Читать

Слушать (49 мин.) Читать

Без подлинного покаяния у России нет будущего. Передача 2

«Когда больной человек делает вид, что он здоровый, он рискует и сам разболеться еще больше, и других заразить своей исторической безответственностью и нераскаянностью. Без подлинного покаяния у России нет будущего». В программе «Уроки истории» участвуют протоиерей Георгий Митрофанов и протоиерей Александр Степанов (часть 2)