Богословы XX века о догмате Пресвятой Троицы: «Бог есть любовь, следовательно, и человек есть любовь»

Программа Александра Крупинина

«Вестники свободы»

АУДИО

Из архива радио «Град Петров»

Митрополит Каллист (Уэр)

«Святая Троица – парадигма человеческой личности»

Доклад на международной богословско-философской конференции «Пресвятая Троица». Москва, 6–9 июня 2001 г.

АУДИО

1.

2.

.

Митрополит Каллист (Уэр):

Мы уже говорили о том, что учение о Троице может и должно иметь революционные последствия для нашего понимания человеческой личности. Обратимся теперь к некоторым из них.

Христос говорит в Своей Первосвященнической молитве, во время Вечери Господней: Как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе… да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино (Ин.17:21–23). Как Мы едино, – говорит Христос. Наше человеческое общение может быть лишь бледной тенью Божественной интерсубъективности, и тем не менее наше призвание заключается в том, чтобы, как сказал Чарльз Уэсли, стать «копиями Троицы» (Transcripts of the Trinity).

Поскольку мы сотворены по образу Бога Троицы, все, что выше было сказано о Боге, может и должно быть приложено с соответствующими оговорками к нам самим как человеческим личностям.

Бог есть любовь (1Ин.4:8) – следовательно, и «человек есть любовь», как утверждал Уильям Блейк.

Бытие Божие – это соотносительное бытие; это относится также и к нашему бытию, к человеческой природе.

Невозможно говорить о бытии Бога помимо понятия об общении – и так же невозможно выразить истину о бытии человека помимо понятия об общении.

Божественные ипостаси «соединяются, но не сливаются, различаются, но не разделяются» – и то же самое, хотя и на ином уровне, относится к человеческим личностям – во взаимоотношении, созданным по образу Божию.

Бог есть самоотдача, солидарность, взаимность, ответ – такова же и человеческая личность.

Бог есть разделенная любовь, а не себялюбие – такова же и человеческая личность.

Бог есть со-принадлежность, перихоресис. «круговращение» любви – такова же, на тварном уровне, и человеческая личность.

Бог предвечно выражает Себя в отношении Я-и-Ты – то же и человеческая личность, но – во времени.

Тринитарный образ, в соответствии с которым мы сотворены, не принадлежит никому из нас отдельно, в отделенности от нашего ближнего. Этот образ исполняется только в «промежуточном пространстве» любви, только в том «и», которое соединяет «Я» с «Ты».

Владимир Николаевич Лосский

«Очерк мистического богословия Восточной Церкви»

Глава III. Бог-Троица

АУДИО

1.

2.

.

Владимир Николаевич Лосский:

Потребовались нечеловеческие усилия таких отцов Церкви, как святые Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов и еще многих других, чтобы очистить понятия, свойственные эллинскому образу мысли, разрушить их непроницаемые перегородки, вводя в них начало христианского апофатизма, преобразовавшего рационалистическое умствование в созерцание тайн Пресвятой Троицы. Надо было найти терминологическое различение, которое выражало бы в Божестве единство и различие, не давая преобладания ни одному, ни другому, не давая мысли уклониться ни в унитаризм савеллиан, ни в требожие язычников.

…

Для Православной Церкви Пресвятая Троица – непоколебимое основание всякой религиозной мысли, всякого благочестия, всякой духовной жизни, всякого духовного опыта. Именно Ее ищем мы, когда ищем Бога, когда ищем полноту бытия, смысл и цель своего существования. Пресвятая Троица для нашего религиозного сознания есть изначальное откровение, источник всяческого откровения и всяческого бытия. Ее нужно принимать как факт, достоверность и необходимость которого могут обосновываться только им самим. По мысли современного русского богослова отца Павла Флоренского95, для того, чтобы человеческая мысль обрела абсолютную устойчивость, нет для нее другого выхода, как принять троичную антиномию. Уклоняясь от Троицы, как единственного обоснования всякой реальности, всякой мысли, мы обрекаем себя на путь безысходный, мы приходим к апории, безумию, к разрыву нашего существа, к духовной смерти. Между Троицей и адом – нет никакого иного выбора.Это поистине вопрос крестный в буквальном смысле слова: троичный догмат есть крест для человеческой мысли. Апофатическое восхождение есть восхождение на Голгофу.

Борис Викторович Раушенбах

«Предстоя святей Троице»

(Передача троичного догмата в иконах)

АУДИО

1.

2.

.

Борис Викторович Раушенбах:

Специфичность Лиц является своего рода оппозицией к единосущности. Единосущность говорит не о полной тождественности Лиц, они не обезличены. Как очень удачно сформулировал П.А.Флоренский, троичный догмат делает Лица различаемыми, но не различными. У Рублева специфичность показана весьма просто: у ангелов различны позы, на них различные одеяния. Но простота такого приема позволяет одновременно достигнуть того, что специфичность у Рублева не бросается в глаза. Он очень тонко и сдержанно передает различия Лиц при подчеркивании их единосущности, что полностью соответствует учению Церкви о Троице. … Появление в XV веке “Троицы” Рублева не было следствием постепенного развития, это был скачок, нечто взрывоподобное. С поразительной смелостью художник совершенно исключает сцены гостеприимства, убирает все дольнее. Стол более не уставлен “столовыми приборами” по числу вкушающих персон — это уже не совместная трапеза, которая может сплотить членов единого товарищества, а евхаристия, объединяющая не в товарищество, а в Церковь. Рублеву удается сделать так, что созерцающий икону видит полный троичный догмат. В дорублевское время при иконах, условно говоря, должен был стоять комментатор, который пояснял бы и дополнял бы изображенное, поскольку их содержание с точки зрения воплощения догмата всегда было неполным. Здесь такой комментатор впервые оказался излишним.

См. также: