О советском поэте Джамбуле, воспевшем Ежова и Сталина

«Возвращение в Петербург»
Переулок Джамбула (Лештуков переулок)
О советском поэте Джамбуле, воспевшем Ежова и Сталина, рассказывает доктор филологических наук Светлана Шешунова

РАНЕЕ В ПРОГРАММЕ:  ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ  ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

Джамбул Джабаев (каз. Жамбыл Жабаев; 1846—1945) — казахский народный поэт-акын. Родился в семье бедняка-кочевника. Ко времени революции Джамбул был уже 70-летним стариком, давно не бравшим в руки домбры. Но революция, как говорится в его официальных биографиях, принесла ему творческий подъём. И не просто революция; согласно опять же официальным биографам, этот древний годами народный певец говорил такие слова: «Всё великое и прекрасное в нашу эпоху раскрывается через образ Сталина». А говорил ли это в реальности 90-летний человек по имени Джамбул Джабаев, не очень ясно.

Дело в том, что есть сомнения в авторстве текстов Джамбула. Существует версия, что за него писали другие советские поэты, специально к нему приставленные. Они писали на все нужные для партийной политики темы и стилизовали эти стихи под казахскую народную песню (то есть вставляли слова типа «батыр» или «джайлау»).
И в пользу такой версии говорит следующий факт: до 1936 года никаких известий о том, что в Казахстане живет такой великий народный поэт, не встречается (а Джамбулу уже 90 лет в это время). В своих мемуарах разные советские литераторы (по крайней мере, трое: Павел Кузнецов, Алдан-Семёнов и Тажибаев) утверждали, что именно они «создали Джамбула» — нашли в его лице подходящего человека, от имени которого можно было издавать нужные партии тексты. Номенклатуре нужна была какая-то наглядная фигура, которую можно было выдвинуть и сказать: вот, в СССР расцветает дружба народов, и народное творчество, и вот есть у нас истинно народные, национальные певцы, которые славят новую советскую жизнь. Джамбул, если верить мемуарам Алдан-Семенова, был выбран по рекомендации председателя его колхоза; критерием выбора была бедность и множество детей и внуков. Другой вариант этой истории: В 1936 году нарком народного просвещения Казахстана Темирбек Жургенов вызвал к себе поэта Абдильду Тажибаева и сказал, что первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Мирзоян звонил из Парижа. «У казахов много акынов, — сказал Мирзоян. — Давайте найдём к первой декаде Казахстана в Москве такого же старого, как Сулейман Стальский (дагестанский поэт), акына». Тажибаев отыскал Джамбула, привез его к себе домой в Алма-Ату и представил в ЦК. Он же стал у Джамбула первым по времени секретарём и опубликовал под его именем стихи «Моя Родина», переведённые на русский язык Павлом Кузнецовым (который затем несколько лет переводил Джамбула) и опубликованные в газете «Правда». Стихи в ЦК понравились, после чего к Джамбулу и стали прикреплять поэтов-секретарей, в обязанности которых входило записывать его творения. Вряд ли нам нужны сейчас фамилии всех этих секретарей, они были разные в разные годы.

Но главное, наверное, не «кто писал стихи», а «какие это стихи». Вот одно из самых известных творений Джамбула, «Песня о батыре Ежове» (или «Нарком Ежов», 1937 год, перевод К. Алтайского). Для сравнения, Ахматова в предисловии к поэме «Реквием» говорит о «страшных годах ежовщины», а Джамбул Ежову посвящает оду:

Кочуй по джайляу, лети по аулам —
Степная, гортанная песня Джамбула, —
О верном и преданном сталинском друге,
Враги пред которым трепещут в испуге.

Любви своей к Родине он не изменит.
Как лучшего сына страна его ценит.
Он снится шпионам, злодеям заклятым,
Всегда — обнаженным разящим булатом.

Нас солнечный Сталин повел за собою,
И Родина стала страной героев,
Каких не рождалось в замученных странах
При белом царе, при султанах и ханах. (…)

Я славлю батыра Ежова, который,
Разрыв, уничтожил змеиные норы,
Кто встал, недобитым врагам угрожая,
На страже страны и ее урожая.

Будь орденом Ленина вечно украшен,
Наш зоркий хранитель заводов и пашен,
И пусть моя песня разносит по миру
Всесветную славу родному батыру.

И множество у Джамбула других стихов того же рода: «Гимн Октябрю», «Песня о братстве народов», «Ленин и Сталин»: «Я избираю Сталина» (это песня о Сталинской конституции)». Началась война – он писал на военные темы: «В час, когда зовёт Сталин», «Москве», «Приказ Родины», «Ленинградцы, дети мои».

БСЭ: «Произведения Д. Д., переведённые П. Кузнецовым, К. Алтайским, М. Тарловским и др. на русский язык, а также на др. языки народов СССР, получили всесоюзное признание. Депутат Верховного Совета Казахской ССР (с 1938). Государственная премия СССР (1941). Награждён орденом Ленина и 2 др. орденами. Поэт создал произведения, проникнутые советским патриотизмом и пафосом коммунистических идей».

Естественно, его имя было в СССР увековечено множество раз. Он даже мавзолея удостоился, как воспетые им Ленин и Сталин. В саду дома, где он жил под Алма-Атой, в 1946 году был воздвигнут мавзолей Джамбула (архитектор Иван Белоцерковский).

Улицы Джамбула по сей день есть в Ижевске, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Иркутске, Хабаровске. Также есть переулок Джамбула в Липецке и переулок Джамбула в Петербурге.

Это название появилось в 1952 году в исторической части города, между набережной Фонтанки и Загородным проспектом. А раньше это был Лештуков переулок. История этого названия: в 1745 году лейб-медику Елизаветы Петровны хирургу Жан-Арману Лестоку был пожалован земельный участок на левом берегу Фонтанки. В 80-х годах XVIII века во время облицовки берегов реки камнем через территорию бывшей дачи лейб-хирурга и государственного деятеля Лестока (его фамилию часто произносили как Лештук) проложили проезд. Этот проезд и задал направление будущего переулка. Новую дорогу называли Лестоковым, Лештуковым, а иногда Лещуковым переулком. Название Лештуков переулок официально появилось в 1851 году. Лештуковым назвали и мост через Фонтанку, построенный в 1907 году. Хотелось бы подчеркнуть: это не в честь Лестока было дано имя переулку, не за какие-то его заслуги, а потому, что он прошел по владениям Лестока. То есть это именно историческое название – не идеологическое.

В 1952 году Лештуков переулок был переименован в Переулок Джамбула. При губернаторе Яковлеве ему было возвращено историческое название, однако вскоре переулок снова получил свое советское наименование. Топонимическая комиссия Санкт-Петербурга неоднократно предлагала возвратить историческое имя, но этому противится казахская диаспора города. Что интересно: в самом Казахстане город, носивший имя Джамбула (причем с 1938 года, еще при его жизни) в 1997 году вернул себе свое первоначальное, древнее имя Тараз (правда, область вокруг него осталась называться Джамбулской). Правда, улицы Джамбула в Казахстане тоже есть; но город историческое имя вернул. А петербургскому переулку казахи вернуть историческое имя запрещают.

В 2002 году в этом переулке поставлен бронзовый памятник — подарок Казахского государства к 300-летию Санкт-Петербурга. Это четырёхметровая статуя Джамбула в национальном костюме, с домброй в руке. Рядом — фонтан, на каменных ступенях которого выбиты строчки: «Ленинградцы, дети мои, ленинградцы, гордость моя…» Считается, что это особая заслуга Джамбула перед городом – что он во время блокады писал стихи в поддержку ленинградцев. Именно этой заслугой объясняют наличие в городе и этого памятника, и этого названия. Известно, что штатным «переводчиком» и русским секретарём Джамбула с 1941 по 1943 гг. был Марк Тарловский. Возможно, ему и принадлежат эти строки.

Так с каким именем этого исторического петербургского переулка мы хотим жить? С именем сталинщины, ежовщины? Или с именем подлинно петербургским? С какими именами мы хотим ассоциировать наш город?

Три причины мешают нашим современника решительно отказаться от имени Джамбула в нашей топонимии: привычка, память о блокаде, уважение к казахскому народу.

Но!

Неужели привычка для нас выше чести и совести? Выше памяти миллионов убитых Сталиным и его сподручными?

Неужели казахскому народу хочется оставлять в наших сердцах память именно таким явлением сталинской заказной литературы?

И неужели эти сомнительные с точки зрения литературного дара, художественной ценности слова о ленинградцах – единственное, что мы можем предложить от лица русской культуры в память о блокаде?

Вспомним, к примеру, ахматовские строки:

NOX: СТАТУЯ «НОЧЬ» В ЛЕТНЕМ САДУ

Ноченька!
В звездном покрывале,
В траурных маках, с бессонной совой.
Доченька!
Как мы тебя укрывали
Свежей садовой землей.
Пусты теперь Дионисовы чаши,
Заплаканы взоры любви…
Это проходят над городом нашим
Страшные сестры твои.

30 мая 1942, Ташкент

Очевидно даже не слишком искушенному ценителю русского слова, что это – действительно поэзия, пронизывающая человеческую душу, укорененная в великой культуре, обращающаяся к современнику в тяжелый час. А строки под авторством Джамбула более похожи на плакатную пропаганду, никогда не занявшую бы места в культурном наследии, если бы не идеологический заказ.

И, тем не менее, Джамбул у нас в городе – один из топонимов центральной части Петербурга, ради которого стерли историческое название, а имени Ахматовой у нас вообще в топонимии нет.

Лесток – это реальная личность, сыгравшая какую-то свою роль в русской истории.

За названием Лештуков переулок стоит реальность. Несовершенная реальность, неидеальная реальность – но реальность.

За именем Джамбула даже непонятно, что стоит. Это какой-то симулякр, это мир мнимых отношений, который существовал только в советской пропаганде.

Мы в школе, в десятом классе проходили книги Брежнева «Малая земля» и «Целина». Их тогда всерьез изучали с детьми: вот в девятом классе проходили романы Достоевского и Толстого, а вот теперь проходим Брежнева. И надо было с цитатами отвечать на уроке, как там раскрывается тема Великой Отечественной войны и всё такое. И понятно, что Брежнев – это имя на обложке, а писали какие-то безвестные литературные поденщики, которым тоже партия приказала. Но опять-таки главное – не то, кто писал, а то, что нарисованная там картина войны и мира – это продукт коммунистической пропаганды, и ничего более. Это не имеет отношения ни к искусству, ни к реальному облику событий.

 
Лештуков мост и переулок Джамбула — карты yandex

Интересно, что другая популярная поисковая система — google дает на карте исконный петербургский топоним: Лештуков переулок

Памятник Джамбулу

Памятник Джамбулу

Вид на переулок

Ранее в программе «Возвращение в Петербург»:

  >>  >>

См. также:

Советские топонимы: от жестоких убийств через пустоту равнодушия к светлому будущему?
Сергей Чапнин в программе «Возвращение в Петербург» >>

Cпециальный выпуск программы «Возвращение в Петербург» с участием протоиерея Александра Степанова и историка Кирилла Александрова, в котором мы обсудим полученные ответы на наше письмо Губернатору Петербурга >>

Публикуем ответ от Правительства Петербурга на письмо, которое подписали полторы тысячи слушателей радио «Град Петров» >>

Протоиерей Александр Степанов, главный редактор радио «Град Петров»: «Церковные СМИ должны воспитывать людей, которые не перекладывают ответственность на начальство» >>

Читайте в архиве на сайте:

Протоиерей Георгий Митрофанов о роли Церкви в процессе десталинизации: «…Общее бремя страданий, которое понесли все честные, мыслящие люди России, должно объединить нас на пути преодоления коммунистического наследия» >>